Преемственность

Дверь тира со скрипом закрылась за спиной Пола. На первый взгляд, в помещении никого не было, но стены содрогались от грохота выстрелов, поэтому он прошел вдоль всех стрелковых точек, заглядывая в каждую, и в дальнем конце зала, наконец, обнаружил Мэдлин, ведущую быстрый огонь по мишени. Из-за больших наушников на голове, она не заметила, как он подошел и остановился позади нее, а возможно и заметила, но не стала обращать внимания. Итак, он ждал и наблюдал. У нее был прекрасная стойка, правильный хват, и целилась она просто превосходно. Тут ей не над чем больше было работать, по крайней мере, что касалось стрельбы по мишеням. А вот боевая стрельба — совсем другое дело, и тренировки на стрельбище больше ничем тут не помогут. Так зачем же она продолжала этим заниматься? Он взглянул на свои наручные часы. Двадцать минут первого ночи. Это нелепо. Она стреляет уже несколько часов и истратила столько патронов, сколько хватило бы группе на целую миссию. Мэдлин продолжала стрелять, пока у нее не закончилась патроны. Повернувшись, чтобы перезарядить пистолет, она, наконец, заметила его. Какое-то время она смотрела на него с несколько раздраженным выражением лица, потом положила пистолет, сняла наушники и очки, и провела рукой по волосам. — Тебе что-то нужно? — спросила она тихим уставшим голосом. — Думаю, на сегодня достаточно. Почему бы тебе не пойти спать? — Я еще не закончила, — ее лицо ожесточилось, залегшие тени под глазами обозначились сильнее. Он положил ладонь ей на руку: — Тебе не нужно так давить на себя. — Миссия начинается всего через тридцать два часа. Я должна быть готова, — она говорила с горькой решимостью человека, идущего на верную смерть. Ее глаза затуманились, она смотрела сквозь него куда-то в неведомую даль. — Ты готова настолько, насколько это возможно в краткосрочной перспективе. Просто держись поближе ко мне, и я присмотрю за тобой. Казалось, ей потребовалось некоторое время, чтобы осознать его слова. И когда это произошло, ее реакция удивила его. Вместо того, чтобы расслабиться, она выпрямилась и ее взгляд — такой пустой несколько секунд назад — обжег его своей яростью. — Прошу прощения? — спросила она. — Какой от меня будет толк, если всё, чем я буду заниматься — это следовать за тобой как привязанная? — Никакого, — пожал плечами Пол. — Но об этом не стоит волноваться. Считай это тренировкой в реальных условиях. Она отстранилась и скрестила руки на груди. — Это неприемлемо. Он рассмеялся. — Командир группы я. Я решаю, что приемлемо, а что нет. В глубине ее глаз что-то мелькнуло: обида, уязвленная гордость, а может быть, и то, и другое. Во время их встречи с Эдриан Мэдлин заявила, что сможет адаптироваться к роли его подчиненной, однако выражение ее лица и упрямо сжатые челюсти опровергали эти слова. Он внутренне застонал. Она явно не собирается облегчать ему задачу. — Как ты объяснишь остальным членам своей группы, что будешь слишком занят, нянчась со мной, вместо того, чтобы должным образом руководить миссией? — спросила она спокойным голосом, но с ноткой сарказма. Вот, значит, в чем дело. Она беспокоилась о том, что группа будет воспринимать ее как обузу. Вполне логично, но все же неправильно. — Они поймут, — заверил он ее. — На самом деле, они считают абсурдным, что Эдриан назначила тебя на это задание. — Вот как? И почему же они так думают? Под ее сердитым взглядом он почувствовал, как раздражается все больше. Он не помнил, чтобы раньше с ней было так сложно. Когда они общались несколькими годами ранее, то очень редко спорили, но теперь, совершенно без предупреждения, она стала беспричинно злиться на него. И из-за чего? Из-за того, что он реально оценивал ее способность позаботиться о себе в полевых условиях? Это было глупо. Теряя терпение, он в ответ так же сердито уставился на нее. — Почему? Потому что прошло уже десять лет с тех пор, как ты проходила боевую подготовку. Потому что у тебя практически нет полевого опыта. Потому что ты никогда ни в кого не стреляла, не попадала под обстрел, никогда не была вынуждена спасаться бегством, пока… — Ты этого не знаешь. Что-то в ее тоне зацепило его. Это была не обида, не вспышка гнева, вместо этого ее голос стал холодным как смерть. — Что ты имеешь в виду? — Я сбежала из восьми различных исправительных и медицинских учреждений, — заговорила она сухим монотонным голосом. — Меня преследовали охранники, полицейские, сутенеры, насильники и ротвейлеры. Еще до того, как мне исполнилось шестнадцать лет, меня избили до потери сознания, чуть не переехала машина, и на меня напал сумасшедший с бейсбольной битой, — ее голос понизился и стал более напряженным. — Так что не говори мне, что я не знаю, каково это — спасаться бегством. Он ошеломленно уставился на нее. Она всегда так уклончиво отвечала о деталях ее прошлой жизни, ограничиваясь лишь загадочными намеками на криминальную историю и убийство. Он всегда считал, что она преувеличивает, однако теперь, увидев ее потерянный взгляд, понял, что это не так. В каком-то смысле у нее действительно был боевой опыт. У нее тоже имелись шрамы, как и у любого ветерана, которого он когда-либо встречал. Как он мог этого не знать? Месяцы, которые они провели вместе, были самыми счастливыми и насыщенными в его жизни. С ней он чувствовал глубокую связь на каком-то инстинктивном уровне, разделял общее понимание жизни, это казалось чуть ли не предначертанным. Даже теперь в ее присутствии он все еще ощущал эту связь, пусть и частично скрытая, недосягаемая, но все же она была. И в то же самое время Мэдлин оказалась для него совершенно незнакомым человеком. — Прости, — сказал он. — Я не знал. Я просто пытался помочь тебе. — Мне не нужна никакая помощь, — она отвернулась. — Ты слышал Эдриан. Тебе следует относиться ко мне как к любому другому оперативнику в твоей группе. Борясь с растущим комом в горле, он протянул руку и погладил ее лицо. — Для меня ты никогда не будешь просто каким-то оперативником. И когда его кончики пальцев коснулись ее щеки, он увидел это. Где-то в глубине ее глаз что-то стремилось выбраться на поверхность: тоска, отчаяние, потребность. Оно тянулось к нему, умоляло освободить, даже если она стремилась это подавить. Стремясь заставить ее потерпеть неудачу, заставить ее податься тому чувству, какое бы оно ни было, он продолжал ласкать ее кожу, проводил рукой по волосам, а затем, едва касаясь, очертил костяшками пальцев линию ее челюсти. В конце концов, однако, она вновь обрела контроль над собой, хотя он видел, каких сил ей это стоило. Ее гнев утих, сменившись печальным взглядом. — Ты — командир группы. Успех миссии — твоя ответственность, и это должно быть на первом месте, — ее голос стал покорным. — Возможно, Эдриан была права. Я должна быть в другой группе. Я для тебя отвлекающий фактор. Он вздохнул. Они ходили по кругу, и в такой поздний час это порядком утомляло. — Может быть, я действительно отвлекаюсь из-за тебя, — признал он, слишком устав, чтобы продолжать спорить, — но, будь ты в другой группе, я отвлекался бы еще больше. Она нахмурилась. — Как это? — Я бы слишком сильно волновался, чтобы нормально сосредоточиться на своей работе. По крайней мере, если ты будешь со мной, я буду знать, что с тобой происходит. У нее сделалось озабоченное лицо. — Пол, ты не можешь позволить… — Послушай, — перебил он, — когда мы впервые встретились, я увидел, как хорошо мы работаем вместе. Мы идеально дополняли друг друга. Не говори мне, что ты тоже этого не видела. Мэдлин ничего не ответила, но по ее поджатым губам стало понятно: она знает, что он прав. — Как только ты приобретешь определенный опыт, вместе мы будем непобедимы, — он посмотрел ей прямо в глаза, призывая возразить ему, если она не согласна. — И поэтому я собираюсь приглядеть за тобой, нравится тебе это или нет, чтобы убедиться, что ты проживешь достаточно, чтобы получить этот опыт, — он криво усмехнулся. — Кроме того, тебе лучше смириться с этим, потому что ты ничего не сможешь сделать, чтобы помешать мне. Она долгое время смотрела на него, у нее на лице было выражение, которое он не мог толком распознать — не злость, не обида, но и не молчаливое принятие. Лишь задумчивость. Затем она отвернулась, надела наушники и очки, зарядила еще одну обойму в пистолет и вновь начала стрелять.

***

Пытаясь создать впечатление спокойного внимания, Лиза скрестила ноги и откинулась на стуле, сложив руки на коленях. Ей удалось занять лучшее место за столом, самое дальнее от двери, оно находилось в стороне от излишнего внимания, и в то же время идеально подходило для осторожного наблюдения. Если бы только ее удача распространилась на весь остальной брифинг. Один за другим в комнате появились остальные. Сначала Вальтер, он подмигнул Лизе и уселся, как и всегда на брифингах Эдриан, на ближайшее к двери кресло. После него подошел жующий жвачку Патрик, он расположился где-то посередине. За ним появился один из новых членов группы: Брэд, оперативник первого уровня, закончивший обучение шесть месяцев назад. Он был рыжий и худощавый, и в целом создавал впечатление, что, если пробудет на солнце слишком долго, может превратиться в одну большую веснушку. К огорчению Лизы, он плюхнулся на сидение рядом с ней и одарил ее теплой улыбкой. «Отлично. Он думает, что мы станем друзьями. Почему новенькие щенки всегда цепляются за меня?» На самом деле ответ не был такой уж загадкой. Кто в группе выглядел наиболее располагающим к себе? Пол, требовательный командир группы, грозный и постоянно ругающийся? Вряд ли. Патрик, который разговаривал предложениями из двух слов и выглядел так, будто его хобби — разбивать о лоб пивные банки? Нет, точно нет. Или Лиза: невысокая, худая, невзрачная и неопасная. Бинго. Проклята тем, что выглядит слишком кроткой и милой. Такова была история ее жизни. Однако, по крайней мере, у Брэда был опыт выполнения миссий, чего Лиза не могла сказать о следующем человеке, вошедшем в комнату: Мэдлин, которую перевели из Второго Отдела. Предполагалось, что у нее второй уровень, но Пол вел себя так, будто она была хрупкой дебютанткой, которая могла упасть в обморок, порезавшись бумагой. Он угрожал Лизе и Патрику всевозможными страшными последствиями, если они не помогут ему уберечь ее от опасности. Хотя, если слухи, которые начали распространяться о Мэдлин, были правдой — слухи о довольно странной биографии, даже слишком странной, чтобы в нее можно было поверить — то, возможно, именно Лиза и Патрик нуждались в защите. Лиза выпрямилась в кресле, чтобы хорошенько рассмотреть новоприбывшую. С одной стороны, она и правда подходила под описание Пола. Идеальная прическа, полный макияж — для брифинга? Да ладно. У нее определенно был образ гламурной королевы, она выглядела не слишком привычной к преодолению заборов из колючей проволоки под проливным дождем с тяжелым рюкзаком за спиной. С другой стороны, и по облику Лизы нельзя было сказать, что она на такое способна. В этом месте внешность не имела большого значения. К удивлению Лизы, Мэдлин не стала занимать одно из нескольких свободных мест рядом с Вальтером, вместо этого она села между Патриком и Брэдом и тщательно разгладила свою юбку. Из-за этого стол стал казаться несколько асимметричным. «Бедный Вальтер! — подумала Лиза, улыбнувшись про себя. — Он изгой! После брифинга стоит подшутить над ним, сказав, что от него слишком сильно пахнет лосьоном после бритья». Потом она вспомнила. Вальтер откуда-то уже знал Мэдлин. И повел себя довольно странно, когда Лиза спросила его о ней. Может быть, в конце концов, эти слухи правдивы. А может, и нет, и Вальтер просто рассердил ее какой-нибудь банальной попыткой соблазнения, как у него это бывало с половиной других женщин в Отделе. Старый добрый Вальтер — кто-то должен сказать ему, что он становится слишком старым для своего обычного сердцеедства. Не говоря уже о том, что банданы вышли из моды много лет назад. Тем не менее, у Лизы не хватало духу, чтобы открыть ему глаза. Забавно, однако, как Пола беспокоило благополучие Мэдлин. Это было совсем на него не похоже. Он принадлежал к старой школе и верил, что новые члены группы должны доказать свою ценность под огнем. Если оперативник проявлял мужество, то Пол боролся за него сильнее, чем любой другой командир группы в Отделе, но сначала его расположение нужно было завоевать. Бедный Брэд, например, не привлек и малейшей толики внимания Пола. Но, в конце концов, Брэд и выглядел совсем не как Мэдлин. «О боже, — подумала Лиза. — Так все дело в этом?» Если да, то у них большие, большие проблемы. Цепочка ее мыслей резко прервалась, когда в комнату вошла Эдриан, а следом за ней Пол. Лиза поспешно вернулась в позу «внимательного слушателя». Патрик, старый знаток брифингов, принял аналогичную позу, но у него это вышло куда непринуждённее. Рядом с Лизой Брэд подскочил на своем месте с нескрываемым энтузиазмом. «Успокойся, парень. Ну, ладно. Он научится». Пол скользнул на место рядом с Вальтером, а Эдриан обогнула стол и поднялась на подиум по другую сторону. Как всегда, она окинула их всех взглядом, прежде чем начать говорить. — Доброе утро, — бодро произнесла она, ее глаза блестели. «О Боже, опять этот взгляд, — подумала Лиза, начиная опасаться, — будто она чует кровь». Почти неизменно эта была кровь Лизы. Незаметно отсидеться в конце стола, вероятно, сегодня не получится. Нет, на этот раз ей придется внимательно прислушиваться к каждому слову и следить за каждым нюансом поведения Эдриан. Эдриан испытывала людей, когда те меньше всего этого ожидали: она так делала всегда, и Лиза постоянно оказывалась не на высоте. Эдриан начала брифинг, кратко изложив основные моменты завтрашней миссии. Всё выглядело достаточно просто: очередная террористическая группа, о которой никто раньше не слышал, планирующая взорвать неизвестную цель — на этот раз задача заключалась в том, чтобы взять штурмом их убежище и захватить руководство. Легко, если не считать того, что они были сумасшедшими, для которых не было ничего лучше, чем погибнуть в перестрелке как славные мученики. И желательно, конечно, прихватив с собой несколько империалистических свиней. Лизе хотелось застонать, однако она не осмелилась — это будет бойня. Им повезет, если удастся захватить живым хотя бы одного из их лидеров. Но Эдриан хотела для допроса их всех. Как весело. Закончив, Эдриан передала слово Вальтеру, который проинформировал группу о характеристиках новых баллонов для пуска слезоточивого газа, которые они будут использовать на миссии. Но Лизе сложно было сосредоточиться на его словах, поскольку ее внимание было занято иным. Эдриан даже не взглянула в ее сторону; вместо этого она почти все время наблюдала за Полом. Это очень сильно сбивало с толку. Эдриан обычно наблюдала за теми, в чьих способностях сомневалась, а Пол, в отличие от Лизы, всегда был одним из ее любимчиков. Из-за такого пристального внимания к нему со стороны Эдриан Лизу захлестнуло чувство паранойи. Может быть, у Пола какие-то проблемы? Может, им не договаривали что-то касательно миссии? Может, их всех перевели в статус расходных оперативников? Возможности были бесконечны, и каждая из них была хуже предыдущей. Когда Вальтер закончил, Эдриан поблагодарила его и еще раз окинула стол взглядом. — Прежде чем я вас отпущу, — сказала она, — позвольте мне представить вам новых членов вашей группы. Присутствующие агенты повернулись к Брэду и Мэдлин. Брэд покраснел и улыбнулся, Мэдлин села чуть прямее, но выражение ее лица не изменилось. — Брэд эксперт в электронике. Уверена, он вам очень поможет, — произнесла Эдриан. Все кивнули ему в знак приветствия. — А Мэдлин пришла к нам после многих лет успешной работы во Втором Отделе, — продолжила Эдриан. — Она обладает обширным спектром навыков, которые мы сможем использовать, — она сделала паузу, а потом добавила. — Я слышала, у нее особенно выдающиеся знания в валентайн-сфере. Например, ей удалось завербовать высокопоставленного офицера КГБ в качестве нашего двойного агента только благодаря своему таланту обольщения. Это правда, дорогая? Здесь Эдриан засияла, а Патрик выпрямился с неожиданным интересом, Лиза же увидела, как лицо Мэдлин побелело. Даже ни разу не моргнув, Мэдлин улыбнулась. Улыбка выглядела слегка натянутой, но Мэдлин удалось вложить в нее удивительно много тепла. — Да, это так, — ответила она. Лиза украдкой бросила взгляд на Пола. Он сидел с ярко-красным лицом, крепко стиснув зубы. «Ай! Вот тебе и зарождающийся роман». Так, значит, вот почему Эдриан так пристально наблюдала за ним во время брифинга. Очевидно, она подозревала то же самое, что и Лиза: нехарактерно заботливое отношение Пола к новой оперативнице их группы основано на некоем романтическом влечении. Что ж, касательно подобных вещей всегда можно рассчитывать на холодный душ со стороны Эдриан, — и она его устроит при первой же возможности, причем максимально унизительным образом. Какой прекрасный прием для новой сотрудницы. Отвесив таким образом словесную пощечину, Эдриан удалилась, и комната наполнилась звуками отодвигающихся кресел. Идя последней к выходу, Лиза поспешила догнать Мэдлин. Лиза коснулась ее плеча и Мэдлин, остановившись, обернулась. — Итак, добро пожаловать в клуб, — сказала Лиза. — Прости, что? Тон Мэдлин был невыносимо вежливым — отстраненным и настороженным, как у человека, не привыкшего к дружеским контактам. — Клуб груш для битья, — ответила Лиза, понизив голос. — Это такая избранная группа людей, которых Эдриан любит оскорблять без особой на то причины. Поначалу никакой реакции не последовало. Затем обе женщины обменялись долгим взглядом, сначала взаимно оценивающим, но постепенно переходящим в понимание. Наконец, Мэдлин приподняла бровь и одарила ее веселой полуулыбкой. — Должна ли я быть польщена? — О, определенно, — Лиза широко усмехнулась, — Это очень эксклюзивный клуб. К нам может попасть не всякий. — Значит, я польщена. Лиза протянула руку. — Я — Лиза. Вступила в клуб почти семь лет назад. — Приятно познакомиться, Лиза, — ответила Мэдлин, пожимая ей руку. Вместе они покинули комнату для брифингов, и направились к лифтам, ведущим на жилые этажи. Они вошли в открытый лифт, каждая нажала свою кнопку, и какое-то время они ехали в молчании. — Забавно, — задумчиво пробормотала Лиза, не уверенная, известно ли Мэдлин о мотивах поведения Эдриан, и не зная, стоит ли говорить ей о них. — Она обычно не набрасывается на людей вот так с места в карьер. Ты удостоилась особого внимания, — она сочувствующе улыбнулась. — Повезло тебе. — Повезло мне, — на этот раз Мэдлин не улыбнулась в ответ. Лиза застенчиво изучала кнопки на стене лифта. Она умирала от желания расспросить Мэдлин о ней самой — узнать, что же, черт возьми, она делала все это время во Втором Отделе, выяснить, правдива ли хоть часть этих слухов, что ходят о ней. Но Лиза знала, что не стоит этого делать. Как бы она начала такую беседу? «Так что, Мэдлин, правда ли, что во Втором Отделе тебя называли Королевой Вуду, потому что твоя работа — превращать людей в зомби?» О, да. Это могло бы хорошо прозвучать. Нет, ей придется попридержать свое любопытство и подождать. У них установился своего рода дружеский контакт. Возможно, со временем ей удастся разузнать что-нибудь еще. Дверь открылась на этаже Лизы, она вышла из лифта и обернулась. — Знаешь, — произнесла она, — есть только один способ уладить проблему с Эдриан. — Да? — У нее есть любимчики, — объяснила Лиза. — Попроси кого-нибудь из них тебя защищать. Ты не станешь нравиться ей больше, но постепенно она может оставить тебя в покое.

***

Из двери в подвал валил густой черный дым; едкий и полный тлеющих искр, он постепенно заполнял комнату. — Туннель. Господи, — сказал Брэд. Он наклонился, чтобы заглянуть внутрь и помахал руками в тщетной попытке развеять дым вокруг. — Вот куда они ушли, и устроили за собой пожар, — он снова выпрямился с обреченным выражением на лице. — Теперь нам их ни за что не поймать. Согласно чертежу здания, приложенному к профилю миссии, здесь не должно было быть никакого туннеля. Даже больше того, здесь и подвала не должно было быть. Но когда группа ворвалась в дом с оружием наготове, то на первом этаже они никого не обнаружили. Беспорядочные выстрелы этажом выше говорили о том, что Патрик и Лиза ведут огонь по своим целям. Однако нижний уровень был странным образом пуст, единственное, что тут двигалось — это клубящиеся белые облачка слезоточивого газа, вырывающиеся из баллончиков, разбросанных по усыпанному стеклом полу. Пол первым обнаружил дверь, ведущую в подвал, повел их за собой вниз по лестнице и теперь начал действовать. — Группа два, — произнес он в свой передатчик, — противники ушли через подземный туннель. Просматривайте периметр на случай, если они появятся на поверхности. Группа один продолжает преследование. Он взглянул на Мэдлин. — Оставайся здесь и охраняй вход. Как только мы подтвердим, что там есть выход, иди наверх и обеспечь подкрепление Лизе и Патрику. Она серьезно кивнула и еще сильнее стиснула рукоять своего пистолета. Пол повернулся к Брэду. — Следуй за мной. — Туда? — Брэд с изумлением уставился на поток темного дыма, продолжавшего валить из двери. — Я же там поджарюсь! — Иди, — приказал Пол сквозь стиснутые зубы. — Ты спятил! Пол поднял пистолет и направил его Брэду в лицо. — Огонь или пуля. Выбирай. Пока Брэд колебался, глядя на Пола, как на бешеного зверя, Мэдлин шагнула в туннель. Она дернула вверх маску, болтавшуюся у нее на шее, надеясь, что та будет фильтровать дым так же хорошо, как и слезоточивый газ, для которого была предназначена. Как только ей удалось надежно закрепить маску, она побежала. — Какого черта ты делаешь? — резко прозвучал голос Пола через передатчик в ее ухе. — У нас нет времени на споры, — задыхаясь, проговорила она, маска приглушала ее слова. — Объекты скоро уйдут. — Черт возьми, жди моего приказа! — крикнул он, отчего передатчик издал громкий писк. Наступила короткая пауза, а когда он заговорил снова, его голос звучал хотя и сердито, но более сдержанно. — Скажи мне, где ты находишься и что видишь. Я догоню тебя, как только смогу. Не успела она пройти и нескольких футов, как услышала выстрел в своем передатчике, он так оглушительно взорвался в ее ухе, что она вздрогнула от боли. Она сбавила темп и перешла на шаг, не зная, как поступить. — Пол, — позвала она. — Ты под обстрелом? — Нет. — Я слышала выстрел, — настаивала она. — Мне вернуться? — Это Брэд, — ответил он. — Я ликвидировал его. — Ты что? — ошеломлённая, она остановилась. — Неподчинение во время миссии является основанием для немедленной ликвидации по усмотрению командира группы. Если я не могу рассчитывать на то, что он будет выполнять приказы, значит, он только мешает. На мгновение она была слишком поражена, чтобы мыслить ясно. Затем снова бросилась бежать. Не было времени размышлять о том, что сейчас произошло. В сущности, возможно, дело было как раз в этом — Брэд пытался думать, пытался спорить, вместо того, чтобы просто подчиниться. Она выкинула из головы мысль о том, что и она тоже не подчинилась приказу. Время беспокоиться об этом будет позже. — Я поворачиваю направо, — сообщила она. — Пока не вижу огня, но дым становится все гуще. Вместо ответа она услышала еще выстрелы. — Пол? — Я обнаружил противников. Все под контролем. Продолжай. Звуки стрельбы становились все громче и быстрее, заставляя ее морщиться при каждом выстреле. Когда она повернула за угол, бледный свет из дверного проема, освещавший ей путь ранее, исчез, и она оказалась в полной темноте. В темноте и тишине, поскольку звуки перестрелки резко оборвались. — Пол, ты там? Она услышала лишь статический шум и больше ничего. Она постучала по передатчику. Все еще тишина. Нет причин волноваться, убеждала она себя. Просто стены туннеля блокируют сигнал. Но это означало, что теперь она осталась одна. И не могла ничего видеть. Не имея фонарика, она наощупь пробиралась вдоль грязной шершавой стены, постоянно спотыкаясь на неровном полу. Маска у нее на лице нагрелась, и в ней было ужасно душно, похоже, она все-таки не очень хорошо фильтровала дым; вся мокрая от пота, Мэдлин кашляла и задыхалась. В очередной раз споткнувшись и выругавшись про себя, она вспомнила, чем занималась всего неделю назад: сидела на балконе своей парижской квартиры, потягивая аперитив в компании знакомого симпатичного мужчины, не подозревая о том, что ее жизнь вот-вот перевернется с ног на голову. Она и представить себе не могла, что ей придется в одиночестве пробираться в темноте с риском поджариться — или, если удастся этого избежать, столкнуться с бандой вооруженных и отчаянных террористов. Последние пять дней не позволили ей должным образом подготовиться к такому. Она провела все это время в состоянии полной дезориентации, едва способная есть или спать. Она испытывала шок от того, что ее мир так внезапно перевернулся; ужас от того, что оказалась брошенной на милость Эдриан; восторг — но смешанный с тревогой — от того, что воссоединилась с Полом. И, несмотря на ее попытки храбриться, была до смерти напугана тем, что просто не готова к реальной миссии, как Пол и предупреждал. Она почувствовала, как под ее пальцами стена делает очередной плавный поворот. По мере того, как Мэдлин следовала за изгибом стены, зрение постепенно возвращалось, и сквозь тяжелую пелену дыма зловеще засиял оранжевый свет. Достигнув сплошной стены палящего жара, она остановилась, скривившись от боли, и в отчаянии уставилась перед собой. По всей ширине туннеля полыхал костер высотой в несколько футов. Она осторожно двинулась вперед, жар обжигал ее кожу почти до волдырей, а под маской, казалось, совсем не осталось воздуха. Костер был широким — пугающе широким — но не особенно протяжённым. Горящая куча мусора была достаточно низкой, чтобы Мэдлин могла попробовать перепрыгнуть ее. Несколько секунд она смотрела в огонь — секунд, которые казались вечностью: языки пламени вспыхивали и дрожали, и сам воздух струился от жара. Пламя, казалось, расплавило все ее посторонние мысли: Эдриан, Пол, даже ее собственная возможная гибель — все это перестало иметь значение. Не было времени на страх, не было времени ни на что, кроме сосредоточенности на ближайшей цели. В ее голове все настолько прояснилось, что эта умственная концентрация одновременно успокоила и взволновала ее. Она отошла назад, разбежалась и как можно выше прыгнула прямо сквозь пламя. От нестерпимого жара ее охватила вспышка жгучей боли, но уже в следующий момент она жестко приземлилась на грязный пол по другую сторону костра и перекатилась на бок. Она села и осмотрела себя. Волосы и одежда были опалены, а рука, на которую она приземлилась, скорее всего, сломана, но в целом сама она была способна продолжать работать. Она вскочила на ноги и побежала дальше, но уже через несколько ярдов уперлась в дверь. Мэдлин достала пистолет, приготовившись к тому, что может оказаться по другую сторону, схватилась за ручку и, шипя от боли, обжигаясь о раскаленный металл, повернула ее. Заперто. Она задергала ручку сильнее, и затем, поддавшись внезапной волне паники, принялась пинать дверь и попыталась высадить ее плечом. Усилия Мэдлин не принесли никакого эффекта. Дверь оставалась надежно закрытой, а сильнейший жар, исходивший от костра всего в нескольких ярдах позади нее, начал подавлять ее способность мыслить здраво. Действуя на инстинктах, она трижды выстрелила в дверь. Та, наконец, поддалась и треснула, и Мэдлин удалось протиснуться в образовавшуюся щель. С обратной стороны туннель заканчивался люком в потолке, к нему вела приставная лестница, залитая солнечным светом. Мэдлин с трудом вскарабкалась вверх по лестнице, от стреляющей боли в поврежденной руке на глазах выступили слезы. Добравшись до верха, через металлическую решетку над головой она увидела сияющее ярко-голубое небо. Поспешно отбросив решётку в сторону, она вылезла из люка, который оказался ливневой канализацией, расположенной у края дороги. Задыхаясь, Мэдлин сорвала маску и осмотрела окрестности. И как раз вовремя. Она успела заметить отъезжающую машину и бросилась за ней в погоню, но машина быстро набрала скорость, а один из пассажиров высунулся из окна и стал стрелять в сторону Мэдлин. Выстрелы взметнули клубы пыли в нескольких футах от нее, инстинктивно она пригнулась и открыла ответный огонь. Она не услышала, как лопнула шина, но увидела, что автомобиль потерял управление и врезался в каменную стену. Присев на корточки, она несколько секунд наблюдала за разбитым автомобилем, ожидая признаков движения внутри. Ничего не увидев, она поднялась и пошла к машине. Осторожно приблизившись, она осмотрела степень повреждений: один пассажир был без сознания, по его лицу стекала кровь, водитель и другие пассажиры были дезориентированы и стонали от боли. Она держала их на мушке до тех пор, пока к ней не подоспели члены второй группы. Пока вторая группа вытаскивала пленников из искореженного автомобиля, Мэдлин нетвердой походкой отошла в сторону. Ее сердце колотилось с такой силой, что от этого кружилась голова. Глядя на поверженных врагов, она почувствовала такой восторг, такой прилив сил, что была готова бегом бежать до самого Отдела. Чувство победы было всепоглощающим, затягивающим, как наркотик. Нет, лучше, чем наркотик — ни один наркотик не может дать таких приятных ощущений. Она вздрогнула от неожиданности, когда ее передатчик вновь ожил. — Мэдлин, доложи, — вызвал ее Пол. Она улыбнулась. — Цели захвачены.