Ледяная мечта

Ксавье не заставляет долго себя ждать — после небольших дебатов с Роуэном он выходит немного раздраженным, Торп не замечает и налетает на меня. В зелёных глазах застывает масса эмоций, прочесть которые сразу, мне не по силам. Он разжимает кулаки и еле слышно вздыхает, как будто решает, выплеснуть ли весь гнев или проявить сдержанность. — Черт, почему вы не смотрите, куда идете? — После этих слов мы встречаемся глазами, и его выражение лица меняется. — Боже, я тебя не увидел, прости, пожалуйста! Я тебя не ушиб? — Все нормально, — я начинаю смеяться, все это смахивает на какой-то театр. — Правда все нормально. Я внутренне успокаиваюсь — моё укрытие нарушило дурацкое оповещение телефона, но это не значит, что мне не нужно взять себя в руки. Я балансирую где-то на грани между тем, чтобы отравить своей необъяснимой радостью каждого встречного и тем, чтобы вернуться домой молчаливой. Подумать мне было над чем. — Что-то мне не верится, может, расскажешь, к чему смех? — он прищуривает глаза в полном непонимании. — К чему все это? Что ты хочешь? — Я начинаю злиться на себя, потому что слова, как пулемет, вылетают сами. — Хочу сходить с тобой куда-нибудь. — Торп улыбается, и его ямочки действуют на меня, как гипноз. — Обещаю не приставать, — он смеется и двигает бровями. — Я очень хочу, правда, но работа не дает мне сегодня отдохнуть… — и это правда, я так не хочу ему отказывать, но Бьянка с меня три шкуры сдерет, если я ей через два дня не сдам фотографии для ее паршивой колонки про любовь… Стою с заломленными за спину руками и смотрю на него, как одна из многих фанаток. Хотя я и есть... Ксавье задорно продолжает улыбаться, берет небрежно меня за край локтя и помогает идти. — Давай я тебе помогу, заодно ты расскажешь, кем работаешь, а после мы прогуляемся. — Торп не спрашивает, а ставит уже перед фактом. Видимо, он и правда не умеет принимать отказы. — Ты точно уверен? Там нужно будет принять участие в фотосессии, — Я бормочу себе под нос, перебирая ногами. — Там нужно сыграть на камеру красивую и влюбленную пару, а зная, что ты хоккеист,  тем более знаменитый, не думаю, что твой клуб будет рад увидеть твое лицо на обложке неизвестного журнала с неизвестной им девушкой. — Почему неизвестной? Мы же вроде знакомы, только твоя фамилия мне неизвестна, может, ты супер крутой журналист? — Ксавье явно хочет узнать что-то обо мне, но играет джентельмена и не давит с вопросами. Мы минуем фойе первого этажа Ледового Дворца, где на большой стене высится зеркало. Мельком бросаю взгляд на себя и на Ксавье — он идёт уверенными шагами, как направляющий, я же мелкими шагами едва не бегу за ним, хотя он притормаживает и постоянно следит, чтобы я не свалилась прямо под ноги. — Нет, не угадал, фотографироваться нужно будет не со мной, —  немного даже обидно, что это буду не я, — если ты собираешься помочь, то поехали, мне нужно еще с командой обговорить все детали фотосессии. Мы приближаемся в сторону выхода. Он тащит свой баул с хоккейной атрибутикой, а у меня в голове куча мыслей и плетусь я со скоростью черепахи. Даже не знаю, стоит говорить о себе или нет, позволить ли поехать на эту фотосессию? Так много вопросов, но мало ответов. До меня поздно доходит, что мы сейчас выйдем вместе на улицу, где его будут ждать болельщики. Божебожебожебоже. Спаси мою душу  Что делать? Я замедляю ход в надежде, что он сейчас выйдет первым и останется раздавать автографы, а я подожду пару минут и пройду дальше, как ни в чем не бывало. Но Ксавье как будто читает мысли и берет меня за руку, и мы выходим вместе. Вдвоем. За руки. Толпа народа начинает визжать и звать Торпа. Болельщики просят сделать фотографии и оставить пару закорючек на их блокнотах. Если бы не тот случай в баре, то я была бы в их числе. Ксавье оборачивается: — Подожди пару минут, не убегай никуда, — он подмигивает и улыбается своей шикарной улыбкой. — Куда я денусь, тут везде по пропускам выходить только можно, — ворчу себе под нос. Ксавье уходит в толпу: по нему видно, что внимание, которое к нему приковано, хоккеисту нравится — он как будто растворяется в каждом болельщике. Пытается уделить время каждому, но видно, что он торопится быстрее освободиться. Я замечаю пару раз вспышки камер на мне. Нетнетнетнет. Только этого не хватало. Господь, за что все это? Нужно срочно уносить ноги. Торп словно чувствует мое смятение — благодарит болельщиков и направляется в мою сторону. Я до сих пор не верю, что все это происходит наяву. Для меня остается загадкой, для чего ему понадобилось играть в принца. — Нда-а-а, ждать это точно не твое, — Торп пытается возмущаться, но смеется, — видела бы ты себя со стороны: губы поджала, брови нахмурила, а в голове, наверное, придумала план, как убить моих фанаток. — Чего-о-о? Да сдались мне твои фанатки, — фыркаю и пытаюсь ускорить шаг, — больно ты мне сдался. — Конечно, не сдался, конечно-о-о-о-о, — он протягивает слова каким-то особым тоном, что вызывает у меня мурашки и бабочки в животе. — Говори, куда нужно ехать! — Таймс-сквер, 4 / 4, там находиться главный офис журнала. — Может, ты все-таки расскажешь, кем ты работаешь, и что нужно делать? — мы садимся к нему в машину, и он поворачивается ко мне вполоборота. — Я фотограф, работаю на себя, также есть журналы, с которыми у меня подписаны контракты. Один из них «Невермор», принадлежит сводной сестре моего лучшего друга. — Конечно, слышал, Дивина как-то читала мне оттуда статью «Как понять, что ты влюблен?» — Ксавье говорит голосом Дивины, я не могу сдержать улыбки. — Так что нужно делать? — Сейчас мы приедем, тебя приведут в божеский вид, а потом на площадке ты будешь играть влюбленного парня вместе с моделью, — я надеюсь, что смогу нормально отфотографировать, без каких-либо проблем, ну, вроде горящих от смущения ушей, подрагивающих пальцев. — Это займет час, максимум, два! Я горю своей профессией, поэтому слова даются мне легко. Кладу руки на колено, смотря то на Ксавье, то мельком на салон автомобиля. Щеки нагреваются постепенно, как печка. — Два часа? Что там можно делать столько времени? — его брови взлетают, он явно опешил. — Ты будешь должна мне ужин и прогулку по ночному городу! — Там будет несколько образов, поэтому так долго! Стараюсь перебить свое смятение и отвлечься, и пока Торп заводит авто, я замолкаю, переключаю внимание на окно. Люди, окружающие арену, постепенно расходятся, но есть и те, кто остаётся смотреть, как машина их любимчика удаляется. Транспорт движется плавно по дороге, мы замолкаем на какое-то время, и мой взгляд падает на его руки. Они напряжены — виднеются вены. Боже, почему же так красиво? Торп выкручивает руль, и мне кажется, что если он посмотрит на меня, то увидит годовалого ребенка, у которого слюни нужно убирать каждые тридцать секунд. Я даже не замечаю, что  мы подъехали к офису. Открываю дверцу машины, но она тут же закрывается. Не понимаю, что происходит, поднимаю глаза и вижу, что Торп стоит, усмехается и помогает мне выйти. — Я же сказал, что помогу, — он подает мне свою руку, и я ощущаю опять тепло, которое окутывает все тело. — Или ты так засмотрелась на меня, что не услышала? — Иди к черту, Торп, — щеки мгновенно вспыхивают, и я выдергиваю свою руку и иду ко входу. — Фу, как грубо, я же хотел всего то помочь, — он дует губы как-то по-детски и тащится за мной следом. — Барышням своим будешь помогать, – язвить ему в ответ у меня выходит больше всего. — Ага-ага, а говоришь, что тебе нет дела до меня, получается, ты врушка, Уэнсдей, — я чувствую спиной, как он улыбается. Дальше мы доходим в тишине: я не хочу отвечать на его провокацию, Ксавье итак знает, что нравится мне. Навстречу нам выходит Бьянка, и ее брови подлетают вверх, когда она видит меня в компании знаменитого хоккеиста. — Аддамс, я даже не предположу, как так вышло, что моделью у нас будет такой известный хоккеист, — она улыбается ему и протягивает руку. — Бьянка – владелица журнала, приятно познакомиться. В животе сворачивается тугой узел от недовольства и возмущения. Что она себе позволяет? Впервые вижу ее такой. Она флиртует с ним и пытается казаться милой. Упаси господь, если я еще такое увижу, то наши съемки прекратятся сразу же! Я не ревную, нет. Просто для меня ощущения, когда Ксавье перестал быть мифом, а стал вполне реальным человеком, идущим позади меня, новы. Я все ещё испытываю природную неловкость и смущение. Барклай в сравнении со мной выглядит выигрышно, я же удивляюсь тому, что забыла среди яркой и эффектной девушки и симпатичного парня. Я не знаю, куда деть руки и как себя вести, чтобы сделаться вконец невозмутимой. Решение не заставляет себя долго ждать — мне нужно взяться за работу. Уйти в нее с головой и не думать о том, что Ксавье Торп проявляет к моей персоне повышенный интерес. Что, в конце концов, может быть между нами? Это просто дружеская помощь, нет, даже человеческая. Я иду в направлении студии и вижу, что Торп шагает следом.