Так будет лучше

-Па-ша, - Оля перекатывалась с носка на пятку, нетерпеливо дергая парня за футболку. -Сейчас-сейчас, - сломанная рука не хотела слушаться, но применив больше упорства у него вышло. Обернулся, представляя миру и более всего своей девочке венок из ромашек, поблескивающий белыми лепестками. -Ваааа, какая красота, - она осторожно забрала из его рук украшение и положила себе на макушку -Ну как, мне идёт? - он мягко улыбнулся и кивнул -Очень красиво, - на ней было белое платье, подол легко развивался на ветру и в дополнение ко всему девочка решила крутануться, ткань поднялась красивым веером, а улыбка дополнила образ. -Ну что, теперь пошли? - с тех пор, как случилась авария, Паша только и делал, что спал, или просто отдыхал, и дело было даже не в том, чтобы отдыхало тело, а в том, что он просто во всех смыслах чувствовал себя разбитым. Первое время Оля водила вокруг него хороводы, Марина наказала присмотреть, и та на полном серьезе считая, что ему для восстановления настроения только и нужно чуть больше внимания и заботы, пыталась растрясти, куда-то вытащить, но парень быстро от этого устал. Правда вместо того чтобы выказать как-то свое недовольство просто утягивал рядом с собой на диван. Первые минуты было неудобно, она ворочалась, то и дело пытаясь смыться, но в конце концов нашла для себя комфорт и за эти несколько дней выспалась, кажется, на всю жизнь вперед. Она знала, что Олег тоже пострадал, но никак не могла взять в толк, почему он не звонит. Сам Паша этого никогда не делал. Вообще никому никогда не звонил. Ну вот такой человек. Если ему нужно, он просто придёт к тебе. Словно никак не мог привыкнуть, что существует такая вещь, как телефон. Но тоскливо поглядывал на трубку, проходя мимо. А стоило ей зазвонить проявлял немыслимую для теперешнего себя скорость, и отвечал. Надежда вмиг смывалась разочарованием. И так день за днем. На восьмой день своего анабиоза впервые изъявил желание пройтись. И Оля за это желание тут же зацепилась. Надо вытаскивать его из этой печали. Они шли медленно, рука об руку, до самого дома Олега, разве что отвлеклись на цветущие ромашки, не сговариваясь остановились и поглядели на тёмные глазницы окон. -Как ты думаешь, ему уже стало лучше после сотрясения? - брюнетка пожала плечами, чуть сильнее сжала его руку и кивнула на подъездную дверь. -Пойдём узнаем.       На кухне приятно пахло только что достаным из духовки манником. Ольга грустно посмотрела на него, вспоминая времена, когда на один только запах наперегонки прибегали ее мальчишки. На кухню зашёл Олег, клюнул в щеку привычно, сел на табуретку. -Сегодня тоже? - он кивнул, каждый день с тех пор, как они попали в ту жуткую аварию ему снился один и тот же сон. Как их затягивает под грузовик. Как на его глазах умирает Паша и в этом, он чувствовал свою вину. Настолько сильную, что не могу даже в свои глаза смотреть, не то, что в Пашины. Даже строгий наказ Марины на самом деле не мог бы остановить его, если бы он только хотел уже мог бы и позвонить и даже прийти, голова уже перестала болеть и совсем не шатало. Но что-то держало в узде. Что-то останавливало. -Мальчик мой, - Ольга вздохнула, погладила сына по голове. -Ты можешь дать себе время, но смотри чтобы это время не сделало только хуже.       Пока по болезни можно было посидеть дома именно это он и делал, бывало днями лежал в кровати, снова и снова прокручивая в голове тот вечер. Почему, почему он решил, что это будет хорошей идеей. Выехать на дорогу в такую тёмную ночь. Да и слова Авериной никак не выходили из головы. Может ему и правда стоит переоценить свои приоритеты. Ведь в конце концов ему может просто напросто перестать везти. В дверь кто-то нерешительно постучал. Настолько тихо и нерешительно, что в начале показалось, что стучатся в соседнюю квартиру. Смутным воспоминанием всплыло, что мать ушла по каким-то делам, значит, что кроме него открывать некому. Нехотя поднялся, а пока шёл звук становился все громче, все отчетливее. -Ей, перестаньте шуметь, может там никого нет -Есть, я точно знаю, что он там, - Паша, фыркнул на комментарий разозленного соседа. И прежде чем баталия переросла во что-то большее Олег открыл дверь -Так ты и правда был здесь, - зашипел парень, пихнул в грудь здоровой рукой и шагнул внутрь. Следом зашла Оля. Прикрыла дверь, чтобы не добавлять свидетелей -Ага, - Олег с удивлением наблюдал, как младший брат, агрессивно сбрасывает ботинки и ловко обогнув его идёт в гостиную -Че встал, а ну пошли за мной, - ничего не оставалось кроме как сделать, как он просит, сейчас для Олега не было варианта не послушаться. Оля тактично ушла на кухню, искренне желая, чтобы этот их разговор все расставил по своим местам. -Садись, - Паша бродил из угла в угол, изредка бросая взгляд на напряжённого Олега, послушно устроившегося на диване. -В чем дело? Ты больше не хочешь со мной знаться? Ты повредил голову и теперь ничего не помнишь? Ты во мне разочаровался? Я тебе надоел? - он частил, накидывая варианты, один возмутительнее другого. Лишь сейчас Олег осознал, что наделал, перед ним был мальчишка, которого снова хотят бросить, он ведь ему даже ничего не объяснил. -Если тебя смущает гипс на моей руке, то его снимут в конце лета. И вообще сказали, что на нем можно писать, рисовать, он не страшный, просто тяжёлый, - и тут Олег вовсе не выдержал, вскочил, и крепко обнял брата. -Прости, я совсем не подумал, как это выглядит для тебя, я просто...я виноват перед тобой и я не знаю, как мне загладить её, - Паша внимательно слушал странную исповедь, в конце зашевелился, отпихнул брата. -Я что по-твоему ребёнок? - он был таким взъерошенным и милым, и маленьким по сравнению с Олегом, что тот кивнул, расплываясь в улыбке. -Я тебе сейчас покажу ребенка, вот поколочу этим гипсом будешь знать, как не звонить неделями -Ну прости, прости, - на душе ощутимо полегчало, взъерошил итак торчащие в разные стороны волосы Паши. -Не делай так больше, - пробормотал себе под нос, глянул обиженно -Никогда       Едва разговор в комнате затих, мальчики друг за другом зашли на кухню. -Мама тут манник испекла, сейчас чаю попьём, - Оля мельком глянула на Пашу, с удовлетворением замечая слегка приподнятые уголки губ, хотя он старался делать обиженное лицо -Давайте