Quentale os alma ten Noldor

      Лес мне нравился куда больше иссушенных равнин и острых пиков гор, и даже больше поля . Преодолев огромную равнину, первым делом я добралась до речки... И, Валар, как же это было прекрасно! Вспоминать о том, сколько грязи с меня смысла холодная проточная вода было попросту противно, но главное - смыла, всё же.       Скудные запасы провианта уже подошли к концу, но лес как будто нарочно выводил потаёнными тропами к местам, где есть, чем подкрепиться. Ягодки, корешки, птичьи гнезда,- сырые яйца оказались очень питательным и на вкус не таким уж гадким угощением. Здесь я уже не скрывалась так рьяно,- высокие кроны и толстые стволы дарили чувство умиротворения и защищённости от опасностей внешнего мира.       С начала моего пути прошло около полутора или двух месяцев, дням я счёт не вела, но до гор оставался ещё довольно долгий путь, и преодолевать его... Надо ли?       Вставал важный вопрос.       Зачем вообще мне искать эльдар? Почему бы не поселиться под сенью этого приветливого небольшого леса? Научиться разводить огонь и охотиться... Жить, даже так, совершенно без удобств, и не зная, что ждёт завтра... Это ведь прекрасно! Я практически кожей ощущала, как жизнь протекает временем сквозь меня. И это было волшебное, давно позабытое чувство, и менять его на возможность жить в обществе,- незнакомом, чужом... Сомнительное удовольствие.       В речной воде разобрать свое отражение было сложно. Но после мытья грязные волосы засеребрились слегка, и, кое-как разобрав пальцами спутанные пряди, я оценила собственную шевелюру, как очень даже красивую, только неухоженную. Волосы в чистом состоянии, должно быть, мягко вились волнами, ложась на плечи почти до пояса, но сейчас страшно пушились и трепались, а потому были собраны, подвязаны шнурком, и закрыты выстиранным платком сверху. Гребня я в своей каморке не нашла, да и не было времени думать о подобной ерунде. Так точно ничего не мешалось, и я могла заняться делами. Дел, в общем-то, было немного: поискать еду, поесть, погулять по лесу, и устроиться на ночлег в тёплом месте, где не гуляет сквозящий ветер.       Кто-то, может, и возмутился бы, мол, "деградация!", а я скажу- свобода. И никто не указ, и ничто не указ...       Мысли тянулись медленно и лениво. Я лежала на поляне, где протекал мелкий ручеек, ела малину, высыпанную горстью на какой-то большой лист рядом, жмурилась теплым лучам полуденного солнца, выглядывающего из-за облаков, так и не приноровившись именовать светила правильно.       Солнечный луч, минуя перистое облако, упал на воду, бликуя радугой. Я вытянула тонкие руки вверх, закрывая их тенью лицо от ещё одного лучика и невольно чуть сморщила нос, когда коварный луч попал сквозь растопыренные пальцы прямо в глаза.       Рядом послышался шорох- но я не почуяла опасности, и небезосновательно- на поляну всего лишь выскочил большой серый кролик. Повёл розовым носиком, и, отпрыгав подальше, принялся точить зубы об кору молодого деревца.       Холода я не чувствовала, хотя из одежды на мне были только длинные штаны на завязках (юбка, бывшая ранее поверх них, мешалась, и отправилась в сумку), безразмерная рубашка-мешок, мною же ловко разорванная почти до талии подвязанная на поясе, и только. Сапожки приказали долго жить ещё на подходе к лесу, и отправились в утиль (были безжалостно выброшены в безымянную яму и присыпаны землёй), плащ служил покрывалом лежанки, а кроме этого при себе я ничего и не имела.       Это было отдельным чудом - наступать босыми ногами на мокрую от росы траву, дышать не загазованным воздухом, пить из чистого ручья. Сказка, а не жизнь.       В ленности и блаженстве протекали дни. Я чувствовала единение с природой, о котором в моем мире слагали сказки многочисленные "продавцы счастья"... Но есть у всех приятных вещей на свете одно нехорошее свойство- заканчиваться.       Я поняла, что моё блаженство закончилось, когда деревья опасливо колыхнулись, а вдали послышался поющий рог. Орки? Охота?       Я подобралась там, где сидела, судорожно соображая, куда бы спрятаться от надвигающейся угрозы, и, не найдя решения лучше, юркнула в ближайшие кусты и притаилась, почти не дыша.       Слава Эру, первое предположение было ошибочным. На поляне показались всадники, облаченные в простые доспехи, кажется, из кожи, и... Заговорили-запели. Квенья я узнала сразу, и, что удивительно, поняла. То есть, конечно, я читала обучающие книжки в своем мире, но это было баловство, и в стрессовой ситуации точно не вспомнилось бы столько сложных слов в склонении. Видимо, здесь уже пригодился опыт, почерпнутый из наблюдения за Ардой (хоть это время мне и помнилось очень спутанно и смутно).       Тот, что показался на поляне первым, с роскошным каскадом черных волос, перехваченных серебряным венцом, отдал команду спешиваться, и лошадей без всадников отвели к ручью, напиться.       Меня слегка колотило от нервов, и вслушаться в разговор не выходило, но суть была такова: они действительно выехали на охоту, и здесь безопасное место для привала.       На моей поляне?       Привал?!       Ну и нахалы!       Я возмущённо фыркнула, но тут же пожалела о несдержанности- тот самый, с венцом, приблизился к кустам, беря на изготовку острый клинок из ножен... Я сглотнула, жмурясь от страха.       Огромный, высокий, страшный мужик в доспехах двигался на меня с мечом! Настоящим мечом! Вот правильно я к эльдар не шла, там бы сразу прирезали, а тут я хотя бы успела насладиться жизнью! Ну, теперь уж, наверное, точно последней...       Но прошла секунда, другая, а голова моя так и оставалась на плечах, хотя кусты уже явно раздвинули, судя по звуку. Я выдохнула, и опасливо раздвинула ладони, с усилием открывая зажмуренные глаза, чтобы встретиться с недоуменным взглядом...       Ох.       Я узнала его.       Надо мной, возвышаясь с мечом в руках, стоял Финголфин Финвион, глава Второго Дома Нолдор. Я застала в "телевизоре Эру" начало их перехода... Значит, они уже перешли через льды? Чтож... Радовало хотя бы то, что взгляд нолдо, направленный на меня, был не злобным, а изучающим.       - Кто ты, дитя?- Прозвучал властный голос, заставивший меня лишь сильнее сжаться. Кто? Да понятия не имею! Уйди от меня, страшный злой нолдо!- хотелось крикнуть, но изо рта вырвалось только невнятное испуганное рычание, как у зверька.       Что важно, всё это время вслух я не говорила- с кем бы? А сейчас, услышав это нечто, вдруг поняла- как, на каком наречии может говорить кто-то, выросший среди орков?..       Я испуганно округлила глаза, вскидывая голову на мужчину, и отчаянно замотала головой, умоляюще уставившись в холодные глаза. Те наполнились подобием понимания на какое-то мгновение, и я почувствовала... Что-то странное.       Будто прикосновение, но не к телу, а к душе,- мягкое, осторожное, будто чуть тронули плечо, чтобы обратить на что-то внимание другого... Осанвэ? Это было оно. Такое ни с чем не спутаешь.       Ещё сомневаясь, я несколько секунд не могла найти в себе сил, но все же... Все же не могла не рискнуть. И доверчиво уставилась в глаза нолдо, открываясь в осанвэ.       Голову наполнила непривычная лёгкость, и вопрос повторился, однако теперь я имела возможность ответить на него не-словами. И я ответила, спутанно и быстро вспоминая черные холодные стены, и неожиданно-яркий, теплый свет, пробившийся вдруг в щель, влекущий и дарующий... Вспомнила нескончаемый страх и путь, ведущий к свободе. Вспомнила бескрайнее поле, вновь дорогу, и лес, где можно укрыться от любых тревог...       Осанвэ прекратилось, и я вынырнула из воспоминаний-слов, снова глядя в уже потеплевшие глаза эльфа. В них я видела смесь жалости и расположения, и, не став мучить себя лишними сомнениями, взялась за протянутую руку. Моя ладошка в руке нолдо казалась до смешного крошечной, а положение стоя ничуть не уменьшило впечатление от разницы в росте... Кажется, это просто я была маленькой.       Меня потянули за руку, высвобождая из кустов, и вывели на поляну, не давая спрятаться за чужую спину от пристальных взглядов.       Эльдар уставились на меня. Я глянула на них, невольно смущаясь сильнее, и опустила глаза.       - Владыка, кто это?- Подал голос один из охотников, и именно этот момент выбрал гадкий порыв ветра, чтобы сорвать с моей головы плохо завязанный платок. Лёгкие серебристые волосы взметнулись, и упали на плечи небрежными прядями. Однако, на изящные острые ушки явно успели полюбоваться все.       Это неожиданно смутило.       Но Финголфин остался говорить с тем, спросившим обо мне, нолдо, а меня отвели к сложенному костру, и один из охотников даже пожертвовал мне свой тёплый плащ...       Воины обсуждали исследование местности, ловлю дичи и вещи, особо не трогающие умы юных эллет. Меня, то есть. Так что я имела великолепную возможность присмотреться к тем, кто сидел у разгорающегося костра рядом со мной. Все эльфы, как на подбор, были высокими и красивыми, ни дать ни взять. Что-то в них невольно заставляло внутренности скручиваться в тугой клубок, но не признать очевидную красоту было невозможно.       Меня никто не трогал, видимо, сочтя сопутствующим ущербом похода, а я и не горела желанием общаться, больше беспокоясь о том, что не говорю на их языке, но почему-то понимаю его. Это был... Козырь. В памяти всплыл недавний образ надвигающегося на меня с мечом эльфа... Да, определенно, не стоит раньше времени показывать, что я понимаю их слова. Постоянно дергать меня в осанвэ вряд ли станут, а значит, можно немного расслабиться и прикинуться дурочкой.       И это прокатило!       Эльфы поначалу озирались на меня, но, видя отстраненную мордашку, не стеснялись говорить о своём.       Мне дали чашку с горячим травяным отваром, на пальцах спросили, не хочу ли я есть,- я упорно делала вид, что не понимаю вопроса, заданного вслух, но за меня ответила грустная трель моего же живота. Отвар был странно -сладковатым и совсем не горчил, суп-похлебка, ингредиенты которого я затруднялась определить, тоже оказался выше всяких похвал.       По итогу вечера меня накормили, напоили, и под конец расслабившиеся эльфы даже попытались научить меня паре слов на квенья.       Вот это уже было трудно. Звуки получались грубыми, рубленными и челюсть всё время норовила выехать куда-то вперёд... Но я смогла сказать "дерево", "звезда", "свет" и один из воинов, самый молодой на вид, сообразил спросить мое имя.       - Вистано.- Приложил он руку к своей груди, а затем указал на меня. Я моргнула раз, другой, и действительно попыталась вспомнить, звали ли не-меня в темной крепости хоть как-нибудь..?       Пришедший на ум набор звуков заставил эльфов синхронно поморщиться, и переглянуться.       - Кто мог назвать столь светлое создание таким образом?       - Видно, то место, где она росла, не отличается благозвучием языка,- заметил светловолосый воин, кажется, Халатир.       - Тогда стоит назвать её как-то. Ведь мы не можем оставить её здесь, в одиночестве, она всего лишь ребёнок!- Вистано вскинул голову, а я с трудом сдержала улыбку.       - Действительно. Странно будет звать её "дитя" или "девочка"...       Мне нравились варианты и Вен, и Хина, но воины были иного мнения, и ещё долго перебирали разную околесицу, пока тот, кто стоял совсем рядом, не взял мою прядь волос, чуть покрутив и играя на ней всполохами костра.       - Может, Жемчужина? Смотрите, какие у нее волосы.       - Марильдэ?- Халатир задумчиво хмыкнул.- Сойдёт. Всё равно она не поймет значения, хоть дикаркой назовем.       На это я бы обиделась, но... Мне и с пониманием было все равно. Хравандэ звучало грубо, но приемлемо. Для них я ведь и была дикаркой. А они мне и ужин, и плащ...       В последний я закуталась плотнее, пряча нос в теплой ткани.       Вистано опустился передо мной на одно колено, снова прикладывая руку к груди и напоминая свое имя, а после приложил к моей, и мягко так проговорил: - Марильдэ?.. Мариль?       Я кивнула, пожимая плечами, и повторила за ним, обрубая гласные, с ноткой безразличия:       - Мариль.       Мне было как-то ровно на имя. Жемчужина и жемчужина, хоть сокращённо, хоть длинно... Но стоило произнести- и появилось новое странное ощущение. Будто стикер на лоб налепили... Может, потому что имя мне ни разу не подходило? Ну какая из меня жемчужина..? Смех, да и только. Но спорить с подчинёнными Финголфина было не с руки.       Так я стала Мариль.       Воины недолго развлекались, пытаясь выдавить из меня ещё пару слов, но я демонстративно раззевалась, и даже самые непонятливые отстали довольно быстро.       На ночлег устраивались тут же, прямо на поляне, без особых удобств. Только плащи постелили на землю и какие-то мягкие тюки положили под головы на манер подушек. Даденый мне плащ никто отбирать не стал, но, оценив вид улёгшихся эльдар, можно было похвалить их за запасливость: на голой земле не спал никто.       После ночёвки, отряд собрался в обратный путь, и вознамерился взять меня с собой, чему я не противилась.       Утренние сборы протекали мирно: трое воинов на пергаменте, уложенном на дощечку, рисовали карту, один набирал воду, остальные седлали лошадей. Все, включая Фингольфина. А я думала, он тут за главного, а остальные, вроде как, слуги... Видимо, не со всем и не во всём. Это следовало запомнить. Перед отправкой меня усадили в седло к Вистано. Вдвоем по габаритам мы как раз тянули на одного нормального воина.        Его я рассмотрела немного за время утренних сборов. Это был первый эльф с вьющимися волосами, пускай и такими же тёмными, встреченный мной в Арде. Вьющиеся локоны смотрелись очень мило. Не слишком длинные, не слишком короткие... Голубые глаза в сочетании с ними напоминали сапфиры...       В седло я усаживалась несколько минут, пока не разобралась, как вообще следует расставлять и сгибать ноги. Ждали меня, надо сказать, весьма терпеливо.       В итоге, я уселась. И отряд двинулся в путь. К лагерю у озера Митрим.