Возрождение

      У Кэрри была до жути раздражающая черта — придираться к мелочам и раздувать совершенно незначительные вещи до серьёзных масштабов. Она вбила себе в голову, что Фрэнку нужно заниматься биологией, математикой и английским, чтобы наверстать упущенную школьную программу. И зачем ему нужна была эта школа, если он прекрасно справлялся с мелкими поручениями по дому? Знал все инструменты в гараже по названиям, мог помочь с ремонтом машины или мебели, да и ступеньку починил сам, Марко разве что пару советов дал. Вполне можно будет устроиться на работу и без образования, но Кэрри, конечно, создала из этого проблему и принялась охотиться за ним с учебниками. Ещё обиднее, что Марко во всём потакал жене. Стоило ей озвучить любой свой каприз, и он рвался его исполнить, а потом скалился в довольной улыбке, получая её благодарность. Под его давлением Фрэнк вынужден был сдаться, и по вечерам Кэрри приходила в его комнату с учебниками и тетрадками и тратила бесценные часы его молодости на логарифмы, митоз и совершенное продолжительное время. И как назло, только Фрэнк начал получать удовольствие от этих занятий, привыкнув к весёлой и непринуждённой манере своей учительницы объяснять ему даже самые скучные факты, как Кэрри переключилась на новую волну. Видимо, ей нравилось, чтобы Фрэнк страдал, поэтому она решила заняться его здоровьем.       Поездки на профилактические осмотры Фрэнк снёс терпеливо, ему ведь нравилось выезжать в город вместе с Марко, но в этот раз Кэрри отправила их к дантисту на назначенное ранее лечение. Её супруг, разумеется, ей и слова поперёк не сказал и согласился с её требованием. Фрэнк жутко на него обиделся из-за этого и принципиально отвернулся к окну и не разговаривал с ним. Однако машина ехала, и с каждым километром он понимал всю безысходность своего положения.       — Ты чего трясёшься?       Марко заметил его нервозное состояние и намерен был узнать причину. Фрэнк нахохлился.       — Тебе обязательно меня туда везти?       — Ты боишься, что ли?       На лице Марко проступила издевательская улыбка, и Фрэнк загорелся от обиды.       — Ничего я не боюсь! Просто она сказала, а ты и рад исполнить. Подкаблучник!       — Тю, никак оскорбить меня решил? — благодушное настроение Марко ни капли не уменьшилось от нападки. — Я теперь, наверное, должен на это повестись, развернуть машину и поехать обратно? Ещё и Кэрри высказать, что я ей не извозчик, лишь бы ты меня подкаблучником не считал?       — Ну сдался вам этот зуб, — расстроился от нотации Фрэнк. — Может, у меня с ним вид более мужественный.       — Сам знаешь, что брехня. Это как с твоими усишками, которые ты брить отказывался. А кто оказался прав в итоге, а?       — Ну ты был прав, — насупился больше прежнего Фрэнк.       — То-то, — расплылся в улыбке Марко. — И насчёт твоих зубов я с женой полностью согласен, раз врач сказал, что надо имплант ставить, значит, надо. Чего ты переживаешь? У меня половина таких стоит, и ничего, не жалуюсь, даже рад, что улыбнуться могу. А стал бы тянуть, то ходил бы сейчас со вставной челюстью, как старый дед.       — Это больно? — рискнул спросить Фрэнк.       Марко запрокинул голову и рассмеялся.       — Поверь на слово, ставить зубы не больно, а вот лишаться их — то ещё удовольствие.       Фрэнк поёжился, вспомнив, как ударился о прилавок. Тогда казалось, что это самая сильная боль на свете, но уже через час про неё забыл. Да и не стал бы Марко ему врать, не в его это характере.       До кабинета дантиста Фрэнк продержался достойно, но перед самой дверью замялся. Коленки предательски дрожали, и хотелось в туалет, но очень не хотелось выглядеть трусом перед старшим товарищем. Фрэнк выдохнул и решительно вошёл в кабинет, оставив Марко дожидаться его в коридоре.       Прошло всё на удивление легко, о боли вообще не думал и попросту скучал, дожидаясь, когда всё закончится. Дантист оказался приятным полноватым мужчиной и даже пожал Фрэнку руку в конце. На выходе подросток не удержался и улыбнулся перед зеркалом во всю ширь, подражая улыбке Марко. Приятно было видеть ряд ровных зубов, а не то, что было в самом начале.       Фрэнк вышел в коридор, распираемый от гордости. Радость Марко от его появления была немного омрачена выданным счётом, но он бегло отсчитал нужное количество банкнот на кассе и кивнул на выход.       Казалось, что приподнятое настроение ничто не испортит, но Фрэнк заблуждался. Они спустились на этаж ниже в зону с торговыми павильонами, чтобы купить гвозди и новую рулетку для предстоящих работ по ремонту, как на самом подходе к магазину стали свидетелями одного неприятного события. Двое мужчин старательно вылавливали в магазине сувениров тощую конопатую девчонку, а она ползала между стеллажами на коленках, сверкая дырявым кроссовком. Фрэнк прошёл мимо, решив, что речь об очередной воришке, которую ловит охрана, но Марко задержался и нахмурился. Один из мужчин ухватил беглянку за волосы и принялся вытаскивать на свет божий, а она хныкала и брыкалась. Потом её личико сморщилось, и она открыла рот, собираясь закричать, но мужчина закрыл её рот ладонью и поволок прочь.       — Эй! — тут же окликнул его Марко. — Пост охраны там.       Он ткнул большим пальцем себе за спину в противоположном направлении, а мужчина обернулся и замялся, подбирая слова. Девчонка воспользовалась моментом и вцепилась в его ладонь зубами. Мужчина взвыл и отбросил её в сторону, а она принялась удирать от него на четвереньках, едва только коснувшись пола. Второй мужчина бросился ей наперерез, но она ловко опрокинула в его сторону стойку со шляпами и юркнула в павильон, торгующий пёстрыми платками. Её манёвр заметили только Фрэнк с Марко, а вот преследующие её мужчины пробежали мимо точно в направлении отъезжающего лифта.       — Ты по лестнице, — выпалил один из них другому, — а я по эскалатору.       Они скрылись из вида, а Марко двинулся в направлении павильона с платками и поманил Фрэнка за собой.       — Она воровка, а ты ей помогаешь, — осуждающе прошипел подросток.       — Ты видел, как она крала? Или забыл, что воришек отводят на пост охраны, а не волокут к выходу?       Марко заметил девчонку в дальнем углу и направился туда.       — Подожди здесь, — сказал он Фрэнку. — Я предложу ей помощь, а потом займёмся своими делами.       Подросток обиженно шмыгнул носом. Вот и охота ему время терять с какой-то оборванкой.       Марко присел перед девчонкой на корточки, положил ей руку на плечо и спросил, широко улыбнувшись:       — Всё хорошо, малышка?       — Отвали, извращуга!       Фрэнк аж на месте подпрыгнул от возмущения, а Марко неожиданно согнулся пополам и прижал руки к промежности. Девчонка вскочила на ноги и принялась удирать, сверкая дыркой на подошве кроссовка. Фрэнк сначала хотел её нагнать и надавать тумаков, но решил, что лучше остаться и помочь другу.       — Ты как? — очень осторожно поинтересовался он.       — Сам виноват, — не своим голосом ответил Марко. — Не подумал, что лучше не трогать, чтобы не выглядело двусмысленно. Дьявол, уже и забыл, насколько это больно.       — Надо холодное приложить, а то опухнет, — выдал свой деловой совет Фрэнк.       — Что бы я без тебя делал, — благодушное настроение Марко улетучилось, и он стал желчным.       После такого день, конечно же, не мог быть хорошим, досадное происшествие стёрло без следа и гордость Фрэнка от посещения дантиста, и улыбку с лица Марко. Покупки сделали без удовольствия и поспешили уйти.       Они добрели медленным шагом до парковки и уселись в Форд. Фрэнк по привычке залез быстро и чувствовал себя неловко, когда Марко осторожно примостился на водительское кресло и начал вертеться, пытаясь устроиться с минимальным дискомфортом для пострадавшего места. Они уже собирались трогаться, когда задняя дверца распахнулась и к ним в салон проскочила та самая тощая девчонка. Все трое открыли рты от внезапной встречи, но девчонка первой пришла в себя и плаксиво выпалила:       — Увезите меня отсюда, пожалуйста!       И тут же начала навзрыд реветь, размазывая по щекам слёзы.       — У тебя что-то произошло? — насторожился Марко.       — Э, нет, — встрял Фрэнк и с отчаянием замахал руками. — Она тебя дурит. Знаю я таких! Сейчас начнём ехать, а потом к нам подойдут копы и поинтересуются, куда мы её везём. Она начнёт лепить про похищение, и нас оберут до нитки. Гони её в шею, Марко!       — Неправда, — у девчонки сопля надулась пузырëм, из-за чего она стала в разы противнее. — Мне самой лучше копам на глаза не попадаться! Довезите до Льямы и высаживайте!       — Ну ты нахалка, — возмутился Фрэнк. — Сначала увезите отсюда, а теперь уже до Льямы. С чего бы?       — Потому что пожалуйста, — девчонка шмыгнула носом.       Марко внезапно стал строгим:       — Почему Льяма?       — Там у меня тетя живёт.       — Будешь врать — высажу сейчас же!       — Там междугородние автобусы ходят, — нехотя созналась девчонка.       — И куда ты направилась одна? — Марко ещё больше свёл брови. — По тебе видно, что ты несовершеннолетняя, без сопровождения взрослых тебя не пустят.       — Обману, не впервой.       Фрэнк перестал возмущённо хватать ртом воздух и затих, с интересом наблюдая за реакцией собеседников друг на друга. Девчонка перестала рыдать и с вызовом выпятила нижнюю губу, а Марко упёр руку себе в бок, а промежуток между его густыми бровями вовсе исчез, настолько сильно он хмурился.       — Кто тебя преследует, что ты настолько напугана, что лезешь в первую попавшуюся машину?       — Не твоё дело.       — Не хочешь общаться нормально — выходи и топай пешком. Хочешь остаться — прекрати врать!       — Это не твоё дело!       — Выходи!       Девчонка сжала кулачки и разгневанно крикнула. Фрэнк и Марко одновременно зажали уши, потому что по ним дало с такой силой, словно в салоне разрядили пакет с петардами. Все стёкла в их Форде покрылись паутиной трещин, а у соседней машины сработала сигнализация. Девочка испуганно зажала рот и начала нащупывать ладошкой ручку дверцы.       — Тебя уже услышали, — остановил её Марко. — Ложись под сиденья! Фрэнк, накинь на неё плед и пару сумок сверху.       — Но…       — Живо!       Фрэнк полез выполнять поручение, девчонка ухитрилась сжаться в такой маленький комочек, что стала размером не больше их ящика с инструментами, который стоял рядом. Форд тронулся с места, потом притормозил, Марко опустил боковое стекло и выкрикнул кому-то:       — Мутантку ищете?       — Агась, — пробасило в ответ.       — Она туда сбежала. Паскуда мне все стёкла в машине разбила.       В их салон всё же заглянули, и Фрэнк вжался в своё кресло.       — Напугались? — с сочувствием поинтересовался наклонившийся мужчина.       — А то, — огрызнулся Марко. — Срань Господня!       — Не то слово.       Мужчина скрылся, а они наконец тронулись. Когда их Форд выехал с парковки на дорогу и остановился на светофоре, Марко кивком головы указал Фрэнку на задние сиденья. Подросток стащил плед и осуждающе посмотрел на их внеплановую попутчицу. Девчонка посмотрела на него синими глазюками скорее с вызовом, чем со страхом, а потом она пересела с пола на сиденье и заправила за ухо прядь чёрных волос.       Они проехали до просёлочной дороги и припарковались на обочине.       — Как звать? — спросил Марко.       — Тереза, — буркнула девчонка.       — Я Марко, это Фрэнк. Сейчас я дам тебе телефон, и ты позвонишь своим родителям.       Тереза замотала головой и уклонилась от протянутого мобильного.       — Тебе придётся им всё объяснить, — напутствовал Марко. — Не все родители принимают то, что их ребёнок оказывается носителем икс-гена, но возможно, тебе повезёт. Я обещаю, что отвезу тебя к ним, только если ты будешь уверена, что это не вызовет проблем и они не обидят тебя за то, что ты особенная.       — Особенная? — Тереза презрительно сморщилась. — Помнится, ты сам сказал, что такие, как я, срань Господня.       — Разумеется, потому что верх абсурда высказывать своё истинное отношение к себе подобным двум недалëким амбалам в то время, как в моей машине двое подростков, за которых я пусть и временно, но в ответе. Будь я один, то, пожалуй, не скрывал бы, что мутант.       — Ты? — Тереза округлила глаза.       Когда Марко утвердительно кивнул, она уставилась на Фрэнка, и ему пришлось отрицательно мотнуть головой. Противная девчонка тут же сморщила и без того вздёрнутый нос.       — Звони родителям! — Марко ещё раз протянул ей телефон.       — У меня их нет, — созналась Тереза. — Я бродяга.       Марко вздохнул, Фрэнк всё понял и застонал.       — Нет, Марко, пожалуйста! Не бери её с собой!       — Мне можно с вами? — обрадовалась Тереза. — А поесть у вас можно?       — Пожалуйста, — Фрэнк сложил ладони и прикрыл глаза. Он бы даже на колени встал, не будь в машине. — Подумай, что скажет Кэрри, когда мы привезём к ней этого монстра!       — Кэрри? Это твоя подружка? — паршивка-Тереза просекла слабое место и начала подлизываться к Марко. — Она красивая? Да, у тебя точно должна быть красивая подруга, стройная и добрая, наверное.       — Она меня убьёт, — Марко отвернулся и упёрся лбом в руль.       Тереза радостно завизжала, пристегнулась и начала болтать ногами, а Фрэнк насупился и отвернулся к окну, покрытому трещинами. Домой ехали молча в дурном настроении, только девчонка была счастлива и улыбалась.       Они припарковались у гаража, и Фрэнк расслышал, как в доме хлопнула дверь. Сейчас прибежит Кэрри и начнётся, Марко весь обратился в каменную статую, предвкушая неизбежное. Тереза вылезла из машины и приняла вид сущего ангелочка, потупившись и теребя неопрятную косичку.       Кэрри заметила её, замедлила шаг и нахмурилась.       — Здравствуйте, мэм, — Тереза шаркнула ножкой и изобразила нелепый реверанс.       Кэрри перевела взгляд на мужа, но Марко старательно рассматривал дождевого червя, который ползал у него под ногами.       — Мойте руки и проходите за стол, — распорядилась Кэрри. — Будем обедать!       Девчонка пристроилась ей под правую руку и представилась:       — Меня зовут Тереза, мэм.       — Кэрри.       — У вас очень красивое имя, мэм.       — Будешь подлизываться — не получишь сладкое.       Девочка не стушевалась и просто немного отстала, чтобы идти рядом с Марко, а не с мчащейся к дому женщиной.       — Ванная направо, полотенце с синими полосками, — он обречённо проинструктировал Терезу по дальнейшим её действиям.       За обедом царило гнетущее молчание, которое не смущало только Терезу, которая работала ложкой с такой скоростью, что могла бы оприходовать кастрюлю супа за минуту.       — Такая вкуснотища, мэм!       — Спасибо за столь высокую оценку, дорогая!       Кэрри буравила взглядом мужа, тот упорно смотрел в тарелку, не желая поддаваться на провокации, но всё же не выдержал оказываемого давления и поперхнулся. Фрэнк постучал ему по спине, помогая откашляться.       — Можно мне остаться, мэм? — Тереза прервала экзекуцию совершенно неожиданно, из-за чего у Марко вспыхнули уши.       — Я так понимаю, что именно это мой муж тебе и пообещал.       В голосе Кэрри был такой ледок, что Фрэнк искренне пожалел Марко. Во-первых, тот ничего не обещал, но всё же ни слова не возразил, прикрывая негодную девчонку. Во-вторых, на его лице было столько страдания, что у Фрэнка защемило сердце, и он решился помочь своему благодетелю.       — Терезу нельзя выгонять, — заявил он, — она мутант, её в городе обижали.       Девчонка оскорблённо взвизгнула, потому что её тайну посмели озвучить, а Кэрри вопросительно приподняла одну бровь.       — А еду она отработает, — привёл ещё один аргумент Фрэнк.       Тереза повторила свой взвизг на одну возмущённую октаву выше, а Кэрри изогнулась всем телом, чтобы заглянуть в лицо Марко, но он в этот момент уронил салфетку и вынужден был наклониться за ней.       — Она с готовкой сможет помогать и со стиркой, — продолжил помогать в уговорах Фрэнк.       Марко тут же пихнул его ногой под столом. Фрэнк непонимающе на него посмотрел, мужчина сидел, вытянувшись, и не моргал. Тогда Фрэнк перевёл взгляд на Кэрри и побледнел, её глаза полыхали жёлтым.       — То есть вы, два идиота, привезли мне девчонку в кухонное рабство? — разозлённо выпалила Кэрри. — И с чего вы вообще взяли, что она должна двум здоровым лбам стряпать и подтирать за вами дерьмо?!       Тереза повернулась к ним с торжествующей ухмылкой.       — Вы хоть поинтересовались у неё, хочет ли она этим заниматься? Или она вам должна, что ли, потому что юбку носит?       — Ну кто-то же должен это делать, — попытался оправдаться Фрэнк. — Ты же стоишь у плиты, почему бы и ей не помочь? Всё по-честному, мы с Марко тяжёлым трудом занимаемся, а вы кулинарите и быт ведёте.       Марко сгрёб его в охапку и поволок в амбар. Фрэнк хотел возмутиться, но увидел два жёлтых прожектора, которые светили ему вслед, и поджал ноги, чтобы не мешать своему спасителю.       — Тяжёлый труд, сопляк? Да что ты знаешь о тяжёлом труде! — Кэрри спешила за ними и ругалась.       К счастью, Марко даже с ношей передвигался быстрее неё. Когда они выбежали во двор, их старенький трактор всплыл над землёй, Тереза провожала его полёт полным восхищения взглядом. Фрэнк всхлипнул — если Кэрри телекинез не контролировала, то отойдёт не скоро. Марко забежал в амбар и тут же закрыл дверь на засов, Кэрри по традиции осталась снаружи и негодовала оттуда.       — Неблагодарный маленький говнюк! Это ты виноват, Зип! Притащил к нам в дом оболтуса, думаешь, что накормил, одел и дело сделано? А воспитывать засранца кто будет?       О стену амбара что-то грохнуло. Марко положил на пол свежего сена и сел на него с самым удручённым выражением лица. Фрэнк потупился, всегда, когда Кэрри злилась, Марко страдал.       — А может, ты считаешь, как и он? Что я тут вам всем должна? Эдакое приложение к кухонному комбайну вроде насадки для пасты!       Фрэнк осторожно выглянул, чтобы посмотреть, чем она таким швыряет им в стену. Оказалось, что притащила стопку тарелок с кухни и теперь отводила душу. Тереза, паршивка, стояла рядом с ней с их воскресным сервизом и готовилась подавать боезапас.       — Вот стерва! — резюмировал он.       Марко тут же отвесил ему затрещину.       — За что? — возмутился Фрэнк. — Я же не про Кэрри, а про эту маленькую дрянь!       Получил вторую затрещину и притих.       — Если решил из себя мужика построить, так и веди себя до конца как подобает, — сказал Марко. — Наговорил грубостей, теперь терпи последствия, а женщин обзывать — последнее дело, даже если и заслуженно. Так что уж лучше промолчи в такие моменты!       — Не понимаю, зачем ты вообще такое отношение к себе терпишь, — буркнул Фрэнк. — Ещё и извиняться ведь перед ней потом будешь!       — Конечно, буду, — не стал спорить Марко. — Раз обидел, то разве это не логично?       — А то, что она тебя обижает, не в счёт? — разозлился Фрэнк. — Она никогда не просит у тебя прощения!       О стену грохнула очередная тарелка. Марко посмотрел на Фрэнка в упор и неожиданно рассмеялся.       — Ты ещё молодой и глупый, — снисходительно заявил он, — вот и не понимаешь, что муж и жена не конкуренты друг другу, а партнёры. Если я считаю, что виноват перед ней, то извиняюсь. Если она считает, что виновата, то приносит мне свои извинения. Но если ты начинаешь что-то требовать, то будь готов, что и к тебе обратятся в приказном тоне. Она готовит тебе, стирает и убирает не потому, что это легче. Это забота. Понял? А ты её заботу сделал обязанностью и всё обесценил.       Фрэнк надулся, не любил, когда Марко начинал читать ему нотации, но никогда не мог его переспорить. Часто даже и не пытался, но сейчас был заведён, поэтому и начал жаловаться:       — Она же постоянно требует, то молоко купи, то привези из города сахар.       — Имей совесть! Разве она тебе говорит «купи молоко, Фрэнк, потому что это твоя обязанность»? Она просит купить молока, потому что мы едем в город, заодно. Не ощутил разницу? И уж, положа руку на сердце, она сама молоко разве что в кофе добавляет, а ты его сосёшь словно телёнок. Так что она следит за тем, чтобы молоко всегда было в холодильнике именно для тебя, хотя сама она без него прекрасно проживёт.       Фрэнк в очередной раз надулся, как и всегда, крыть было нечем.       Посуда закончилась, и Кэрри ретировалась в дом, но несмотря на это Марко и Фрэнк решились покинуть своё укрытие только час спустя. В гостиной дома их встретила Тереза, намытая, пахнущая яблочным шампунем и укутанная в большой банный халат.       — Она ушла спать, — доложила она и протянула Марко лист бумаги. — Тут список нужных вещей, ещё она что-то сказала про ремонт в комнате, но я забыла. Клянусь, я сказала ей, что вы мне и так здорово помогли, и пообещала завтра уйти, но она сказала, что я могу остаться, раз её муж так решил. Честное слово, это её слова.       — Ты можешь переночевать в моей комнате, — неохотно предложил Фрэнк, — а я посплю сегодня на диване.       — Похоже, что диван понадобится нам обоим, — вздохнул Марко.       На его лице было написано настоящее страдание, но мерзавка Тереза и вовсе этого не заметила. Всё же все женщины были беспощадны и жестоки, что большие, что маленькие.