Возрождение

      С Терезой Фрэнк не поладил, но девчонка осталась жить с ними, и ей отдали комнату на том же этаже, где жил и он. Противная и конопатая, она везде совала свой любопытный нос. Один раз Фрэнк застукал её за тем, что они с Марко чинят трактор. Он ужасно на это разозлился и начал протестовать, но на его заявление, что это он должен работать с Марко, а Тереза должна идти на кухню к Кэрри, рассердился в ответ Марко. Не только отчитал его прямо при Терезе, но ещё и в приказном порядке отправил помогать Кэрри, чтобы научиться ценить и уважать любой труд. Фрэнк плёлся на кухню, обливаясь горючими слезами и вытирая их рукавом.       — Кто тебя обидел? — Кэрри заметила его и сразу нахмурилась.       — Марко велел тебе помогать, — выпалил с обидой Фрэнк.       — Вот как? — между бровей Кэрри залегла глубокая складка. — А почему он решил, что тебе будет интересно со мной?       — Как будто его волнует, чтобы мне было интересно. Просто ему эта Тереза теперь помогает вместо меня.       — Почему бы вам не заняться трактором втроём, раз вам всем это по душе, — Кэрри улыбнулась ему уголком рта. — Я уверена, что Марко не возражал бы. Ставлю на то, что ты опять начал придираться к девочке, и мой муж пошёл на принцип.       — Ничего я к ней не придирался.       — Ладно, упрямец, — Кэрри махнула рукой и отвернулась к кастрюле на плите. — Я знаю, что ты невысокого мнения обо мне и тебе со мной скучно. Не поверишь, но я тебя понимаю. Меня уже тошнит от готовки, мне кажется, что я перестала бывать где-то кроме кухни.       — Разве тебя кто-то на ней держит? — поразился Фрэнк.       — Конечно, — прыснула Кэрри. — Или ты хочешь снова поесть стряпни Марко? Вы же все жрёте по четыре раза в день, а если я пытаюсь приготовить что-то про запас, то просто накладываете себе вторые порции. Если он приведёт ещё кого-нибудь в наш дом, так я и ночевать здесь начну!       — Ужасно, — расстроился Фрэнк. — Давай я хотя бы картошку почищу, уж это я умею.       Он подхватил со стола маленький ножик и склонился над ведром. Не такое уж и сложное дело, тут особого таланта и не требовалось, только следить за тем, чтобы шкурку снимать потоньше, да глазки на клубнях не пропускать. А если напевать под нос, как Марко, так дело ещё быстрее идёт.       — Уже заканчиваешь? — удивилась Кэрри. — Вот здорово! Если тебе ещё не надоело со мной здесь крутиться, то, может, закинешь посуду в машинку? Я как раз успею поставить всё в духовку, и можем сходить на речку искупаться. Хочешь?       — Ещё бы, — обрадовался Фрэнк. — Я бы вообще из воды не вылезал по такой жаре. Вот только кто присмотрит за едой?       Кэрри хитро усмехнулась и поманила подростка пальцем. Он подошёл к ней поближе, женщина открыла верхний ящик стола, в котором хранились ножи, ложки и вилки, и приподняла лоток с приборами. Под ним лежал потёртого вида планшет и странные приборчики с круглыми стёклышками.       — Это мой маленький секрет, — сказала Кэрри.       Она подхватила один из приборов, прикрепила его к холодильнику и покрутила кругляшок. Потёртый планшет ожил и начал трансляцию, теперь на экране была видна их духовка и таймер, отсчитывающий время.       — Видишь, — хихикнула Кэрри, — если что-то пойдёт не так, то мы узнаем и вернёмся досрочно. Но обычно всё идёт по плану, и я возвращаюсь к плите примерно за пять минут до таймера.       — Хитро, — одобрил Фрэнк. — А откуда у тебя такие штуки?       — Это по работе. Или ты думал, что я только кулинарить да быт вести умею?       Кэрри расхохоталась, а Фрэнк потупился. Припомнила всё же ему старую обидку, он поднимался в свою комнату весьма пристыженный. Интересно, кто же они с Марко такие на самом деле? Вот бы разгадать эту тайну и успокоиться на их счёт.

***

      До речки они шли, весело болтая. В этот момент Кэрри казалась простой и открытой, и Фрэнк чувствовал себя в её компании так же легко, как и с Марко. Женщина щурилась на солнце и в его свете выглядела моложе своих лет. Сейчас, глядя на неё, Фрэнк не дал бы ей больше тридцати.       Он убежал купаться первым, окунаясь с головой и фыркая от восторга. Он пытался затащить в воду и Кэрри, но она совершенно неожиданно начала стесняться и каждый раз отрицательно мотала головой. Марко тоже мялся перед ним, когда они первый раз ушли с ним к реке. Оказалось, боялся напугать его своими татуировками, но когда снял футболку, Фрэнк только восхищённо присвистнул. Тело фактурное, на таком чёрная вязь лежала потрясающе, красиво подчёркивая все достоинства. Но при ближайшем рассмотрении Фрэнк разглядел, что рисунок на самом деле закрывал рубцы. Может, и Кэрри того же стеснялась? Ведь поначалу прикрывала от него волосами свой шрам на глазу, как будто он не успел его рассмотреть в первый же день. Может, у неё и на теле какой рубец?       — Ты из-за шрамов в воду не идёшь? — беспечно предположил Фрэнк. — Так я всё знаю.       — Да? — Кэрри потупилась. — Марко предупреждал?       — Ага.       Фрэнк был доволен, что угадал, поэтому соврал, не подумав о последствиях. Ему действительно казалось сущей ерундой, что у Кэрри шрам на глазу. Ну найдётся такой же на теле, что с того. Женщины часто придумывали себе заморочки на ровном месте и комплексовали то по поводу веса, то ещё по какой ерунде.       Кэрри потянула платье вверх, снимая его через голову, и Фрэнк порадовался, что она не увидела его изначальную реакцию. Её светлая кожа была едва тронута загаром, но из-за этого же каждая метка на её теле была видна ещё лучше. Мелкие шрамы на ногах можно было и не заметить, но отметина на животе сразу бросалась в глаза. Огромная, она, как звезда, простирала свои лучи во всех направлениях и шевелилась вместе с движениями мышц. Что за чудовищная травма могла оставить такое? Платье полетело на песок, и Фрэнк потупился. Как минимум ещё один крупный шрам виднелся на её правой груди, и несколько белых рубцов украшало её плечи. Такого набора было бы многовато и для мужчины, а для женщины уж тем более. Что с ней случилось? Она попала в аварию, или у неё просто была сложная жизнь и ей часто доставалось? Должно быть, именно поэтому Кэрри было неловко, и она заранее опасалась неудобных вопросов об этом.       По плеску Фрэнк понял, что женщина окунулась в воду, и рискнул открыть глаза. Кто же они такие? Но Кэрри уже весело смеялась и брызгалась, как любой обычный человек, который решил освежиться на речке в удушливо-жаркий день.       Они вернулись в дом ровно за пять минут до таймера. По кухне распространялись аппетитные ароматы печёной картошки, свежего хлеба и мясного рагу. Кэрри спрятала планшет и приборчик с холодильника в ящик стола и заговорчески подмигнула Фрэнку. За обедом они продолжали обмениваться смешками, а Марко и Тереза никак не понимали, отчего они оба такие весёлые.       С того самого дня Фрэнк сблизился с Кэрри ещё больше. Удивительно, что только Тереза выпадала из их круга, предпочитая чаще бывать одна, чем в компании. Даже при поездках в город убегала от них по своим девчачьим делам и требовала встречаться на парковке. Фрэнку это казалось дико подозрительным, но Марко относился к её выходкам терпеливо.       И вот, спустя неполный месяц её проживания в их доме, оказалось, что прав был в кои-то веки не Марко, а именно Фрэнк. В их очередную поездку Тереза снова куда-то отлучилась и опоздала к назначенному времени. Марко обошёл весь торговый центр в её поисках и не нашёл, а потом ещё и Фрэнка заставил пройтись и всё ещё раз проверить. Он добросовестно заглянул в каждый угол, но Терезы в торговом центре не оказалось. Когда она появилась на парковке, то бессовестно соврала Марко, что всё это время была внутри и они её просто проглядели. Фрэнк ей не поверил, по бегающим глазам и грязи на кроссовках было ясно, что она была где угодно, но только не в тех магазинах, про которые рассказывала в качестве своего алиби.       Всю дорогу из города домой Тереза крутилась как ужаленная на заднем сиденье их Форда и постоянно оборачивалась назад. Не иначе взялась за старое, что-то своровала и теперь опасалась наказания. Фрэнку очень хотелось доказать, что они пригрели в их доме настоящую змею, поэтому вечером, вместо того, чтобы лечь спать, он переоделся в спортивный чёрный костюм и засел караулить под дверью своей комнаты. Когда уже все спали, тихо хлопнула соседняя дверь, а затем скрипнула половица на лестнице. Фрэнк был уверен, что девчонка идёт сбывать краденое, и решил поймать её с поличным, поэтому тихо, как мышь, двинулся следом за ней.       Словно её тень, он двигался бесшумно, выдерживая достаточное расстояние, чтобы своевременно нырнуть в ближайшие кусты и скрыться из вида. Тереза несколько раз оборачивалась по дороге и поправляла рюкзачок. Неблагодарная мерзавка, это ведь ей Кэрри подарила за просто так, а она в него ворованное барахло складывает.       Они приблизились к кукурузному полю на окраине их фермы, и Фрэнк разглядел полного мужчину, который подпирал ограду и периодически прикладывался к бутылке. «А вот и покупатель», — понял подросток, присел на корточки и принялся пододвигаться поближе к парочке, прячась в высокой траве.       — Говори, что надо, и проваливай! — Тереза остановилась в трёх шагах от мужчины и воинственно сжала кулаки.       — За языком следи, сопля! Думаешь, твои мутантские ублюдки тебе помогут?       — Как ты узнал?       Тереза напугалась, да и Фрэнк вместе с ней. Мутантов в Мексике не любили, он это знал, так что Марко и Кэрри могли получить настоящие проблемы на свою голову, если бы не жили на удалённой от лишних глаз ферме.       — Твой папочка не даст свою дочурку в обиду, — заявил толстый мужик, усмехнувшись. — Мы возвращаемся домой, Терри!       «Вот лгунья», — скрипнул зубами Фрэнк. Маленькая паршивка обманула Марко, сказав, что сирота, а тот ей и доверился. Повезло, что её папаня не заявил в полицию о похищении, и тут Фрэнка внезапно осенило, почему он этого не сделал. Должно быть, в эти свои странные отлучки Тереза бегала к себе домой и там тоже что-то врала своему отцу. До чего же двуличная особа, недаром она сразу Фрэнку не понравилась.       — Я никуда с тобой не пойду! — напугалась Тереза и стала пятиться. — Оставь меня в покое!       — Пойдёшь как миленькая, — мужчина отбросил в сторону бутылку и двинулся на девочку. — Не смей убегать, Терри!       Но, конечно, Тереза не послушалась и задала стрекача в направлении дома. Что за дура! Теперь накликает беду на Кэрри и Марко, как пить дать, Фрэнк раздосадованно затрусил следом, пригибаясь, чтобы его не заметили в высокой траве.       — Вернись, Терри! — орал её отец, безуспешно пытаясь её догнать. — Я позвоню сама знаешь куда, и твоих мутанских уродов увезут в тюрягу! Слышишь, Терри?! От меня не сбежишь! Я твой отец, чёрт возьми, и если я сказал, что мы идём домой, то ты вернёшься домой!       Из-за лишнего веса и выпитого алкоголя мужик лихо отстал от них и потерял из виду, так что Фрэнк безбоязненно поднялся на ноги и принялся догонять Терезу. Она бежала быстро, но он всё равно её нагонял. Через двадцать шагов он смог повалить её в траву, и она принялась отбиваться.       — Пусти! Пусти! Ты ничего не понимаешь!       — Лгунья! — Фрэнк встряхнул её за грудки. — Ты хоть осознаёшь, что наделала? Теперь их из-за тебя посадят, и всё из-за твоего вранья!       — Ты ничего не понимаешь, — озлобленно зашипела Тереза, пытаясь вывернуться из-под него.       Фрэнк занес руку, чтобы дать ей пощёчину, и девчонка затихла, хлопая глазами и смотря на занесённую ладонь. Её не было жалко, лгунья вполне это заслужила, но не к месту вспомнилось напутствие Марко: «Свою правоту никогда не доказывают кулаками, для этого есть другие методы. А кулаками защищаются или защищают, это очень легко запомнить, парень». Фрэнк вздохнул и опустил занесённую ладонь.       — Ты должна им всё рассказать, — сказал он. — Сама. Или расскажу я.       Он отпустил девочку, она села и тут же начала рыдать навзрыд, вытирая слёзы кулаками. Фрэнк снова тяжело вздохнул, притянул её голову к себе на плечо и принялся гладить по спине, стараясь не думать о том, что она испачкает ему его любимый свитшот.

***

      Толстый мужчина брёл к просёлочной дороге, сшибая палкой початки растущей кукурузы. В темноте ухитрился заплутать на этом несчастном поле и теперь никак не мог найти выход, ещё и выпитая бутылка текилы не способствовала ориентации в пространстве. Он прошёл мимо ограды и обрадованно прибавил шаг, наконец-то хоть какой-то ориентир.       За его неуклюжими движениями пристально наблюдали с другой стороны поля. Мужчина в толстовке бережно придерживал светловолосую женщину за плечи и заглядывал ей в лицо.       — Огонёк, что случилось? Они уже возвращаются домой, с ними всё в порядке.       — Всё не в порядке, — сквозь зубы выдавила Кэрри.       — Думаешь, он правда позвонит и заявит о нас?       — Уже позвонил, ещё до разговора с ней.       — Ты в его голове, — догадался Марко. — Ладно, плевать. Пойдём домой! Мелкота напугается, если не обнаружит нас там.       — Зип, ты помнишь наш уговор про имя?       Марко замер. Не оттого, что его жена внезапно обратилась к нему по позывному, а потому что озвучила то, о чём он несомненно помнил. Она приняла его таким, каким он был по своей сути: сумасшедшим, жестоким, беспощадным. Всё худшее, что было в нём, она увидела, но посмотрела сквозь это в его страдающую душу, ищущую спасения, и распахнула для него свои объятия, отдавая свою любовь и принимая его. Милосердная, она была способна разглядеть сквозь самую непроглядную тьму, кто достоин спасения, а кто уже обречён. Он никогда не сомневался в выборе, который она делала, и потому стремился оградить её от мук совести, которые непременно посещали того, кто создан из света. Свою клятву ей он мог воспроизвести дословно даже спустя годы: «Прошу тебя, если кто-то должен умереть, то не охоться на него сама. Хватит, не бери на себя все проблемы, оставь грязную работу мне, я умею ей заниматься, а ты нет. Ты ведь теперь со мной, а я твой до последнего своего вздоха. Позволь свету оставаться светом, а тьме быть тьмой, просто назови мне имя, отвернись и уйди. Я исполню твой приговор, не колеблясь». Она ни разу не воспользовалась своим правом, но именно сейчас решилась напомнить ему о данном слове. Марко взял жену за руки и поцеловал её пальцы рядом с обручальным кольцом.       — Дом — это место, в которое хочется возвращаться, — лицо Кэрри болезненно исказилось, а из глаз потекли слёзы. — Дома близкие, которые любят тебя и защитят в случае необходимости. И разве можно называть домом место, которого ты боишься, а отцом того, кто творит такие вещи? Зип, он её трогал, я вижу это в его поганых мыслях. Она боялась возвращаться домой, потому что он постоянно лапал её и становился лишь настойчивее! Я хочу, чтобы он больше никогда не подошёл к ней! Иногда быть сиротой не так и плохо.       Марко обернулся вслед уходящему мужчине, отпустил руки жены и скрылся в зарослях. Кэрри отвернулась и пошла в противоположном направлении, возвращаясь к их дому.