Вернуть ее

Словно в тетрисной игре, каменные джунгли росли буквально на глазах, разбавляя едкий кирпичный цвет пошлыми неоновыми вывесками, мигающими слишком уж отчаянно и нелепо. Каждый сантиметр окраинных кварталов был насквозь пропитан запахом мочи, пота, алкоголя и старой мебели. Я поморщился, дав знак Асэми притормозить. Старенький автомобиль, ворчливо скрипя, остановился около небольшого пятиэтажного дома, это место не нравилось и ему тоже. Я на всякий случай огляделся, городское отребье, не иначе, слонялось туда сюда, словно помойные крысы, алчно сверкая кровавыми глазами. Я даже слышал, как они пищат, как скрипят их острые зубы, готовые вцепиться в наши глотки, стоит только отвернуться. - Ты уверена, что это его дом? – спросил я, не в силах отвести взгляда от грязных и изрытых язвами ног, высунувшихся из-под картонной коробки, служившей нечто вроде покрывала спящему около мусорного бака бомжу. - Да,здесь живет Хидан Мы быстро поднялись на второй этаж, оставалось несколько ступеней до заветной квартиры, когда Асэми внезапно остановилась. Вид у нее был испуганный и мрачный. - Что-то не так? - Я боюсь, - честно призналась она, - я ненавижу этот дом, эту квартиру...там я и стала... Я чувствовал, как слезы навернулись на ее красивые, потухшие глаза. Я должен был что-то сказать, подбодрить Асэми, но не смог, точнее не хотел. Ни к чему мне было к ней привязываться, я сам по себе. - Если хочешь, можешь остаться в машине, свое дело ты сделала, - сухо произнес я, стараясь не смотреть ей в глаза. - Нет, я, все нормально, я пойду, - решительно заявила Асэми, похоже, по привычке не надеясь на чье-либо сочувствие. Первое, что мы почувствовали войдя в квартиру, которая к слову была всегда отперта, не смотря на весьма хлопотную профессию сутенера, это стойкий запах табака и мочи. Назвать свинарником квартиру с виду ухоженного и чистоплотного Хидана было бы настоящим оскорблением для свиней. Я был глубоко поражен насколько дом отражал сущность живущего в нем человека. Хидану было все равно, абсолютное равнодушие, самобичевание и тотальная безысходность проскальзывало в каждом сантиметре зловонной квартиры. Бывает, что в жилище иногда имеет место беспорядок, но ты знаешь, что придут выходные и ты обязательно уберешь все вещи, наведешь порядок, потому что это твой дом, твоя крепость, твоя душа. Но судя по тому, что творилось в этой квартире, было ясно, человек жаждал смерти, причем отчаянно, с каким-то потаенным наслаждением. Словно если бы этот человек вдруг посмотрел на себя в зеркало и, не увидя ничего, кроме безобразного отражения, сломался. Я отчетливо ощущал, как что-то надломалось в Хидане, лишило его стержня и это что-то определенно связано с моим расследованием. Было странным, что в отсутствие хозяина, в квартире никого не было, учитывая славу местного района, более того, нетронутыми остались пачки долларовых купюр, лежащих на стеклянном кофейном столике. Там же сияла белоснежная дорожка кокаина, пара гильз и новенький пистолет с именной гравировкой. Я не мог пошевелиьтся, словно дьявол опять залез мне в голову, душу. Он шептал свои сладкие речи, так тихо, так страшно и упоительно. Я мысленно посчитал до десяти, невероятным усилием вызвал видение пары утешающих, полных надежды и любви глаз, ее любимых глаз. Они спасают меня не только от дьявола, но и от самого себя. Это был лучший год в моей жизни. Мы были самой красивой парой во всем мире. Словно лето, длящееся вопреки законам природы, Хината согревала мое ледяное сердце, топила его, лишила воли. Я задыхался в ней, и от этого был совершенно счастлив. Но, как гласят эти мерзкие, правдивые поговорки, хорошего понемножку... Я не знаю, чего хотела моя ненасытная, алчная, неразумная душа, но безразмерная любовь Хинаты, не знающая абсолютно никаких границ, душила меня, и мне, дураку, хотелось свободы. И я таки получил ее... - Синее или красное? – Хината впилась в меня своими огромными лиловыми глазами, балансируя тряпками. Чего она от меня хотела? Зачем спрашивать у мужчины совета, если все равно сделаешь по-своему? - Синее, - сказал я, разрубив пополам ананас на гладкой поверхности планшета, в расчете на то, что Хината выберет красное. В нем она дико сексуальна, именно так мне хотелось чтобы она выглядела на выпускном – сексуально и вызывающе. Фыркнув, она отшвырнула синее коктейльное платье на бархатный диван, и принялась недоверчиво, с завидной скурпулезностью рассматривать оставшийся вариант. - Декольте не слишком глубокое для выпускного? А вырез? – она недовольно надула губки, - по-моему черезчур высокий, там всю ногу видать! - По мне так можешь иди в чем угодно, хоть голой - Саске! Это очень важно! Я впервые увижусь с твоим отцом в качестве твоей девушки! – я почувствовал, как она нахмурилась, - пожалуй, оденусь скромнее, помнишь то черное платье-футляр? - Ааа, ты про то, что ты на похороны одевала? – изобразил я глубокое участие, - помню, как же такое забудешь. - А что, вполне приличное, - обиделась она, - по крайней мере не буду выглядеть как проститутка Я выронил игрушку, схватил Хинату и повалил на мягкий диван. Аромат ее кожи возбудил меня, руки принялись лихорадочно шарить по ее телу. - Сладкая моя, насчет обнаженки я не шутил, - шептал я, покусывая ее хрупкое ушко. Я хотел ее как никогда. - Саске! – Хината возмущенно спихнула меня с дивана, - будь посерьезней - Черт! – не сдержался я, - что на этот раз? Что там у тебя осталось? Плечи? У тебя болят плечи? - Прекрати - Что прекрати? У нас не было секса уже три месяца, с тех пор, как мой отец приехал в город - Дело не в этом.. - Неужели? В чем же? - В тебе! – закричала она, - ты не можешь...не думать об этом хотя бы секунду? Я вообще интересую тебя как человек? - Конечно, - улыбнулся я, - особенно интересуешь лежащей на этом диване в одном белье - Саске, - нахмурилась она, - с тех пор как мы начали встречаться...о нас только и говорят...ну с лагеря еще...в общем, я хотела спросить тебя... - Слушаю, - я безразлично пожал плечами, изо всех сил пытаясь не выдать напряжения, охватившее меня - Наши отношения... – ей тогда было очень трудно говорить со мной, сейчас я понимаю это как никогда, - у тебя это серьезно или так, ради новых ощущений? - Я сейчас не понимаю, о чем ты, - раздраженно бросил я - О нас - А что с нами не так? По-моему и так ясно, я люблю тебя, а ты меня. У нас прекрасные отношения, отличный секс...что еще тебе надо? Этот ее взгляд, осуждающий, непонимающий, снисходительный порой сводил меня с ума, вводил в настоящее бешенство. Хотя, если быть честным, именно этот строгий взгляд спасал меня от многих ошибок. Хинате, моей милой и хрупкой девочке, пришлось нелегко с парнем своей мечты. Она спасла меня от меня самого, не дала окунуться в пучину пагубных пристрастий, ночами напролет выслушивала мой пьяный бред, вместе со мной боролась с наркозависимостью, особенно после того случая...но об этом попозже. - Мы в этом году заканчиваем школу, Саске, - она присела на край дивана, несколько прядей шелком разлились по ее плечам, отчего мое сердце предательски забилось, словно в самый первый раз. Как же я любил Хинату, почти также, как боялся ее. - И ты переживаешь, что мы перестанем общаться... - Нет, вовсе нет, я поступлю на юридический, стану адвокатом... я твердо знаю, каким будет мое будущее и я хочу, чтобы ты стал его частью, понимаешь? Конечно я понимал, она хочет услышать заветные слова. Но хотел ли я, вопрос сложный. Меня устраивала та ситуация, в которой я жил, я любил Хинату всем сердцем, хоть и редко показывал свои чувства, но все же я был откровнно не готов к серьезным поступкам. Таким как женитба. От одного лишь слова меня бросало в дрожь, жениться для меня было равносильно тюремному заключению, потере свободы и независимости. - Расслабься, Саске, - фиалковые глаза Хинаты искрились, она посмеивалась над моей очевидной реакцией, - никто не тащит тебя под венец. Мы еще не готовы, но, - огонь мгновенно потух, сменившись тревогой, - наши отношения отныне должны перейти на совершенно другой уровень. - Это как? Хината вдруг сильно сжала мою руку, словно боялась, что я по какой-то причине захочу от нее сбежать. Мне стало по-настоящему не по себе. - Ты согласен, что любовь, это не просто страсть между двумя людьми, это также взаимное уважение, это огромный непосильный труд и жертвы, на которые один человек идет ради другого? - Ну, в общем-то да, - замялся я, - ты это к чему? - К тому, что ты должен измениться, Саске, ради нас обоих, ради нашего будущего Ее слова, жестокие и правдивые, тщательно выверенные, являвшиеся результатом горкого опыта и холодных наблюдений, сильно задели меня. Словно ножом ударили в спину. Я догадывался о чем она, может, где-то в глубине своей души я предчувстовал этот разговор. - И чего ты хочешь от меня? - Ты должен пройти курс реабилитации в клинике…, - она опустила глаза, дав мне волю для атакующих действий - для наркоманов, - я смотрел ей прямо в глаза, - ты ведь это хотела сказать, не так ли? Я теперь наркоман и мне надо лечиться, так по-твоему? - Это всего на три месяца, там тебе помогут понять себя, определиться… - Не нужна мне никакая помощь, черт возьми! – взорвался я, снедаемый обидой, - хочешь надежного, стабильного, правильного женишка для своей правильной и идеальной жизни? Что же, тогда ты не по адресу, детка. Я люблю тебя, видит бог, просто обожаю, но если я не устраиваю тебя как личность и не вписываюсь в идеально выверенное будущее, прошу извинить. Ищи себе другого, вон Наруто бегает за тобой, как хвост, почему не принять его ухаживания, - я распалялся не на шутку, давая волю гневу и ревности, - к тому же, он, говорят, прилично разбогател. Ну просто идеальный жених, вперед, дерзай милая!! - Ну ты и осел, Саске!! Она захлопнула дверь, как если бы это было ее сердце, но я знал, там для меня есть проем, есть надежда, всегда. Элитный выпускной был в самом разгаре, когда я, слегка пьяный, вместе с Шикамару появился в стиле Брюса Уэйна. Я окинул взглядом огромное помещение, повсюду мельтешили костюмы и фраки, чьи-то голые ноги, плечи, руки, вырезы и декольте. Искусственные блики играли на симпатичных личиках миллионами теней. На какую-то долю секунды я пожалел, что не могу насладиться всеми прелестями выпускного бала. К тому же, наш последний разговор с Хинатой успел подпортить настроение так, что мы явились порознь. - А где Хината? – услышал я знакомый голос. Ханаби, младшая сестренка Хинаты, как член стервозного клуба элитных девушек нашей школы, естественно была одним из организаторов данного масштабного мероприятия. - Она скоро подойдет, - ответил я, стараясь взглядом предостеречь Шикамару, который уже успел раскатать губу. Ханаби, надо признать, выглядела сногсшибательно в тот вечер. Короткое, блестящее, синее платье, яркий, почти дерзкий макияж. Они с Хинатой были удивительно похожи, чего стоят одни глаза, но все же, младшей сестренке не хватало породы что-ли. Уж слишком она была миловидной, обтекаемой, одинаковой, одним словом – симпатичной. - Вы, что поругались? – спросила она, как мне показалось, чересчур воодушевленно. - А это, милочка, - я на автомате подмигнул Ханаби, - не твое дело Не обращая внимание на молчаливый протест крошки Би, я выхватил бокал мартини из подноса надменного официанта и залпом опрокинул алкоголь в пьяное горло. Мне снова стало хорошо, я почти забыл, как любил ее. Но вот она снова идет, жутко красивая, в дурацком черном платье, от которого сводило зубы не только у меня. Мы встретились глазами, может, если бы я тогда был чуть решительнее, чуть смелее, ничего не произошло, но, увы. Трусость свою я принял за гордость. И до сих пор жалею об этом нелепом мартини, о своем холодном кивке, прохладном, обвиняющем взгляде. Лучше бы я тогда умер.