Дворец искрящихся звезд

      Ей хотелось рвать и метать и, возможно, кого-нибудь хорошенько избить. Наступил вечер, а Рейна до сих пор не смирилась с мыслью, как можно было так нелепо проиграть главный бой. Плюхнуться на задницу на глазах у такого большого количества человек! Щеки обожгло стыдом, с того момента планка чувства собственного достоинства провалилась в Иркаллу. Возможно, даже дальше, если такое место существует. Еще больше раздражала торжествующая улыбка Уилла и звуки одобрительных похлопываний по спине. Как назло, она находилась так близко к парню.       Пришлось торопливо укрыться от любопытных жителей столицы, выслушать ободряющую речь Киарана, в которой больше звучала насмешка, и на ходу снимать доспехи. Рейна мало помнила, как всучила тяжелый металл и оружие в руки слуги и отрывисто приказала позаботиться о них. Церемонию чествования победителя она пропустила. Никого не хотелось видеть, девушка подала знак Мелиссе, мол, сейчас подходить не стоит. Та послушно уступила, но ее глаза были полны вопросов.       Рейна не понимала, на кого она злится больше: на себя или на Уилла. Она считала не совсем достойным приемом кинуть меч в своего соперника. Даже возмутительным! Но Уилл им воспользовался, и теперь его провозгласили победителем во второй группе.       Девушка растерянно похлопала по крупу Фрума, чуть не зарядив коню в глаз. Раздалось недовольное фырканье. Конюшня как нельзя лучше походила на место, в которое никто не собирался соваться этим вечером. Потому что все ушли отмечать окончание Турнира. Здесь остались лишь она и мерное сопение лошадей. Вполне подходящая атмосфера для того, чтобы пережить внутреннюю бурю.       Уилл нашел ее сидящей на сене, отрешенно глядящей вперед. Рейна лениво мазнула взглядом по золотому значку меча, приколотого к парадному мундиру парня. Возможно, она задержала внимание на нем чуть дольше положенного, потому что Уилл недовольно покачал головой. Опьянение от победы померкло в карих глазах, и это была ее вина. В вычищенных до блеска сапогах, черном мундире с серебряными пуговицами, с зачесанными назад волосами он казался недоразумением посреди грязной конюшни, в которой царили неблагородные ароматы.       — Тебя не хватало на церемонии, — осторожно сказал он, присаживаясь рядом. Затылок Уилла уперся в деревянную стену стойла, парень смотрел перед собой. — Подавали твои любимые кексы с шоколадом.       Рейна покачала головой.       — Не надо, Уилл. Не надо.       И тогда Салливан перестал сдерживаться и пытаться аккуратно наладить разговор. В одно мгновение его лицо исказила раздраженная гримаса.       — На что ты взъелась, я не понимаю! Бой был потрясающим, и ты была хороша. Но мне эта победа была нужнее. А ты смотришь на меня так, словно я у тебя отобрал лакомый кусок пирога.       — Ты бросил в меня меч! И целился в шею, — в голосе Рейны отражалась буря из злости и негодования. — А если бы я не увернулась?       Брови Уилла вопросительно поползли вверх, парень едва удержался от того, чтобы не рассмеяться от гневной тирады девушки. Нашла на что обижаться!       — Если бы ты не увернулась, а просто поймала меч, победа оказалась бы в твоих руках. Я рисковал, когда решился метнуть меч. И выиграл. И судьи справедливо рассудили, что это нельзя считать ударом в голову. Поэтому еще раз спрошу: на что ты злишься, Рейна?       Ей хотелось приложиться головой об дерево, но Уилл мягко сжал плечо и пытливо заглядывал в лицо, считывая эмоции. Рейна ощутила смертельную усталость и надобность провалиться в сон на целый день. Глубоко в душе она понимала: Уилл прав, и имел полное право негодовать. Никаких поздравлений с победой, дружеского рукопожатия на глазах у зрителей, только презрительный взгляд. На арене они расстались как враги, и это удручало обоих.       Рейне казалось, что этот бой не останется пройденным этапом еще долгое время. Каждый победитель в своей группе должен был участвовать в недельных празднованиях, а также быть почетным гостем на празднике по случаю нового полугодия, веселиться и разговаривать с королевской элитой. Уилл даже сможет прилюдно пригласить ее на танец. Как она всегда желала.       И теперь они были так близко, но в то же время дальше некуда. Рейна сглотнула, в горле образовалась пустыня. Уилл не торопил с ответом.       — Я устала от постоянных тайн и недомолвок. Устала от необходимости скрываться, прятаться по углам, — сказала девушка тихо.       В подтверждение ее слов раздался смех стражи, патрулирующей территорию возле конюшни. Салливан быстро оказался на ногах и отошел на приличное расстояние. Лишь бы никто не подумал, что их связывает нечто большее, чем участие в Турнире. Рейна грустно усмехнулась и поднялась на ноги, растирая затекшие мышцы. Голоса приближались.       — Это ты-то устала? — с иронией спросил Уилл, его глаза сузились. — Убегаешь тайком под покровом ночи с Фабером, танцуешь с ним на торжествах…Что-то не похоже, что ты мучаешься. Это меня могут отправить в темницу на годы, а тебя просто выставят из дворца.       Вены выступили на крепкой шее, челюсти Уилла нервно заходили, будто парень сдерживал себя, чтобы не сказать лишнее, но выходило с трудом. Парень убрал сжатые в кулаки руки за спину, сейчас он смотрел исподлобья. Но Рейна сумела разглядеть в его глазах океан боли, что скрывался за напускным равнодушием.       — Мы вместе столько лет, а ты ни разу не сказала тех слов. Ни разу не призналась, даже когда я просил тебя соврать.       Слова-обвинения сорвались с его губ резко, но попали точно в цель. Рейна вздрогнула. Легкая ткань камзола свободно пропускала холод уходящего полугодия, но именно от боли в голосе Уилла конечности словно затвердели.       Каждый подобный разговор вскрывал болезненные раны, которые могли кровоточить еще долгое время. И их инициатором всегда был Уилл. Она помнила тот вечер, когда они лежали в ее кровати, и с его губ срывались уже не первые признания любви, произнесенные шепотом в ночь. Как парень лихорадочно просил ответить, даже если слова будут ложью. Как целовал ее шею, продолжая повторять просьбу. Затуманивая разум. Рейна почти была готова уступить, но вовремя сдержалась: она никогда не хотела обманывать Уилла в подобном. Выбирала горькую правду, а не сладкую ложь. Иногда сама терялась в чувствах, но слова любви почему-то не хотели вырываться наружу.       Уилл был дорог ей, но признаний он так и не услышал. И, несмотря на это, продолжал оставаться рядом, дарить свою любовь, втайне надеясь, что этого хватит, чтобы Рейна однажды ощутила то же самое по отношению к нему. Чтобы он увидел в ее глазах счастье и любовь. А теперь чувства были готовы разорвать его напополам. Радость от долгожданной победы давно испарилась.       В момент, когда Рейна открыла рот, их прервали. Трое молодых стражников зашли в конюшню и теперь внимательно смотрели претендентку и стража. Они сразу принялись бурно поздравлять Салливана с победой, с интересом посматривая на хмурую претендентку. Должно быть, они были удовлетворены тем, что победа осталась не за ней.       — Госпожа Рейна, Его Высочество ожидает вас в Зеленом лабиринте, — сообщил один из стражников после учтивого наклона головы. — Попросил поторопиться.       Как же не вовремя! Рейна намеренно опустила голову, чтобы пропустить недовольное выражение лица Уилла, и про себя выругалась. Что ему нужно, разве Адриан не должен сейчас важно сидеть в тронном зале и выпивать за здоровье будущего капитана? Оставалось только надеяться, что он желал рассказать ей что-то важное.       Девушка вышла из конюшни первой, оставляя стражников осыпать Салливана градом вопросов. Многим не терпелось узнать подробности и тайные приемы, которые помогли ему одержать победу.       Первая морозная ночь приятно освежала горячую голову и остужала пыл. А вновь закрытые ворота дворца погрузили территорию в благоприятную тишину, по которой, признаться, девушка заскучала.       Кутаясь в камзол, Рейна блуждала по лабиринту в поисках принца, миновала пустующий фонтан и свернула влево, в длинные извилистые коридоры. Внутри все начало закипать. В этой части она бывала редко, поэтому пару раз ее ноги находили тупик, приводя Рейну в раздраженное состояние.       Адриан нашелся возле одного из коридоров, что вел к малому фонтану, где стояла статуя давно забытой богини. Он считался заброшенным, поврежденным в день, когда умерла королева. Лион Фабер не стал его восстанавливать, заявив, что фонтан послужит своеобразным памятником. Напоминанием, что владеющие магией оставляют за собой только разрушения. Однако гости в лабиринте предпочитали не заходить так далеко, не говоря уже о том, как нелестно они отзывались о мхе и потемневшем камне фонтана, поэтому его единственным посетителем считался принц. Как он проводил тут время, Рейна не знала и не хотела интересоваться.       Напряженная спина Адриана дрогнула, когда его слух уловил медленные шаги. Порывисто оглянулся, и на его губах появилась самодовольная улыбка. Рейна поддела носком ботинка небольшой камушек и попала точно по его сапогу. Глупый ребяческий поступок, а на душе полегчало.       — Поздравляю с окончанием Турнира, — в тоне Адриана звучала насмешка. — Люблю финальные дни. Столько драмы. Славный вышел Турнир.       Рейна встала по правое плечо принца, они стояли лицом к фонтану. Обломки гранита тускло освещал лунный свет, подчеркивая печальное прошлое, отражающее жестокость и ненависть. В разрушенное лицо богини смотреть не хотелось. Казалось, здесь было гораздо тише, чем в любом уголке дворца искрящихся звезд. Может, именно поэтому Адриан приходил сюда?       — Ты бы в любом случае пришел посмотреть на Уилла, — сказала Рейна, с ее рта срывался пар.       Адриан был облачен в привычный потертый темный камзол. В противовес простой одежде на его пальцах поблескивали серебряные кольца, когда парень резко запустил руку в светлые волосы, откидывая непослушные пряди со лба. Он вновь надел подаренное кольцо, во всяком случае, Рейне стало казаться, что он носил его гораздо чаще остальных. Он выглядел спокойным и собранным, плечи расправлены, руки сложены за спиной.       Принц улыбнулся. — Верно. Но в этот раз я на него почти не смотрел.       Их взгляды пересеклись. Друг весело подмигнул ей, а Рейне вдруг расхотелось злиться и ругаться. Как его ненавидеть, после того как принц бесчисленное количество раз спасал ее задницу.       На губах появился слабый намек на улыбку.       — Это был настоящий позор.       Горечь от поражения осталась на языке, а признание далось тяжело. Рейна не любила признавать ошибки и не любила быть второй. Сегодня Уилл был лучше, и с этой правдой она смирится.       Адриан покачал головой, парень моментально развеселился.       — А по-моему, то как ты проиграла, было достойнее всех побед, которые случились за эту неделю, — серьезно сказал Адриан, в эту секунду он вел себя как мудрый принц. И Рейна с удивлением взирала на это. — Не буду скрывать, что я болел за Салливана, но твои навыки могли заворожить любого. Я смотрел на лица народа, и на каждом было восхищение. Салливан был фаворитом, но ты стала яркой звездой этого Турнира, принцесса. Такое долго не забывается.       Рейна растерялась. Адриан без ужимок и насмешек нашел способ, как успокоить ее. В его словах слышались гордость и искренняя радость. Девушка обрела прежнюю опору, но отвечать не стала, лишь коротко кивнула, пряча глаза в рассматривании трещин на дорожке.       А принц и не стал требовать ответ, он знал, насколько Рейна горделива и непостоянна. Но был уверен, его слова засядут глубоко, поэтому позволил себе внутреннее торжествовать.       Рейна с интересом следила, как парень извлек из карман небольшой темный сверток. Он действовал с осторожностью, будто боялся повредить невидимый предмет. Или не был уверен в своих действиях. Адриан протянул руку и мягко вложил сверток в ладонь Рейны.       — Небольшой подарок в честь твоего первого Турнира, — пожал плечами принц, отводя взгляд.       Девушка аккуратно развернула шелестящую ткань и изумленно открыла рот. На ладони лежал короткий кинжал, который обычно прятали в одеждах. Острый кончик стали отражал лунный свет, лезвие скручивалось в спираль, но больше всего ее поразила рукоять. Металл серебристого цвета, настолько редкий, что она не могла распознать его, но это точно не было серебром. Темные выжженные узоры обвивали рукоять, смыкаясь в единый рисунок.       Три переплетенных между собой треугольника, заключенные в круг из символов, давно утративших свое значение. Древние божественные знаки, дающие силу лишь достойным.       Это был знак эйнхерий.       Рейне показалось, что она перестала дышать. Пальцы провели по треугольникам, а в груди росло теплое чувство. Адриан продолжал стоять, изображая на лице спокойствие. Но его голова то и дело поворачивалась. Он оценивал ее реакцию. Как он мог помнить о ее увлечении спустя столько лет? Ведь она рассказывала об эйнхериях только раз, в девять лет, когда они вдвоем прятались в библиотеке от леди Риннон.       Рейна вертела кинжал в руках, не в силах вымолвить ни слова. Демоны, хотела бы она, чтобы земля прямо под ней разверзлась и поглотила целиком, чтобы избежать неловкости. В подарке чувствовалась внимательность и особая детальность. На рынке такое искусное оружие не найдешь. Для его выковки требуется слишком много времени и усилий.       — Он так красив… — прошептала она, качая головой. — Сколько ты на него потратил, Ад? Такая работа стоит целого состояния.       Адриан рассмеялся. Тихо, но очень живо. Он был доволен произведенным впечатлением.       — В таком случае, думаю, хорошо, что я принц.       Рейна спрятала кинжал в сапог и подавила порыв обнять парня. После обидного проигрыша ей не хватало того, кто не смотрел бы на нее с сожалением и говорил утешительные слова. Рейна терпеть не могла, когда ее жалели.       — Еще я разобрался с твоей проблемой, твоим родным больше не грозит опасность, — как ни в чем ни бывало продолжил Адриан. — Долго же мне пришлось…       Договорить ему помешала рука, которая легла на горло и притянула парня ближе. Он сверху вниз взирал на Рейну, которая действовала инстинктивно. Несмотря на маленький рост, девушка держала настолько крепко, что воздух с трудом поступал в легкие. Адриан послушно заткнулся и вопросительно поднял брови.       — Ты что сделал?!       Ощущение падения вновь вернулось, Рейна с трудом подавила желание бежать, бежать до Делонии, чтобы забрать Алтона и девочек. Проверить, целы ли они, прижать к себе и больше не отпускать. По рукам прошла дрожь, Рейна тяжело сглотнула слюну, пока Адриан наблюдал, как двигается ее горло. Они оказались в щекотливой ситуации, настолько близко они оказывались только в танце. И тогда у них была куча наблюдателей, а тут они были одни.       Одни в месте, в которое никто не заходит.       — Понимаю, ты хотела сама разобраться с моей дражайшей тетушкой, потому что ты сильная и независимая, — торопливо заговорил Адриан, слегка хрипя, когда Рейна сильнее сжала горло. — Прости, принцесса, но я больше не намерен продолжать этот цирк с избеганием друг друга только потому, что тебе угрожает моя родственница. Отныне с Алтона и твоей матери снята слежка. Я отправил своих людей, чтобы они проследили за тем, как будет исполнять указания Риннон. Все закончилось, Рейна.       Она поверить в это не могла. Столько лет нахождения под гнетом деспотичной леди Риннон, и вдруг опасность миновала…за один вечер? Рука рассеяно разжалась, и Адриан сделал два глубоких вдоха, растирая краснеющие следы на шее. Укоризненно цокнул языком, но остался на прежнем месте. Так близко, что, наверное, мог бы уловить, как сильно стучало ее сердце. Его дыхание приятно согревало лицо.       Все закончилось.       Рейна пораженно хлопала ресницами. Ночь принесла мороз, но она не могла ощутить холод на коже. Стало вдруг невыносимо жарко. И легко. Если Адриан говорил правду, если Адриан сделал это, то это значило…свободу. Теперь они свободны.       — Но как? — шепотом спросила Рейна, озираясь по сторонам. Будто их могли подслушивать. — Как у тебя получилось?       Адриан Фабер усмехнулся. Он с торжественным видом поправил камзол, смахнул невидимые пылинки и скромно произнес:       — Есть у меня парочка козырей в рукаве.       Глубокой ночью леди Риннон возвращалась в свой кабинет, по совместительству — в свои обширные покои. Несколько комнат пришлось переобустроить по вкусу нынешней хозяйки, леди Риннон никак не соглашалась на меньшее. Шикарные гобелены на стенах, большие, просторные комнаты с коридорами, увешанными ее портретами от знаменитых художников Эланхеля, дорогая мебель с золотыми вставками, убранство блестит и переливается в свете роскошных люстр. Леди Риннон любила жить с лоском и четко знала, чего она желает от жизни во дворце. О чем всегда мечтала.       Кабинетом служила самая дальняя комната, чуть меньше, чем остальные, к тому же, дверь туда надежно закрывалась на два замка. Самая простая комната, но в ней хранилось столько секретов, что даже слугам запрещалось заходить туда.       Медленно повернулись два ключа, и в темноту зашла леди Риннон, уставшая после очередного дня, который она проводила на собраниях. Политические замыслы короля стали простираться далеко за соседние королевства, недавний визит феимцев еще раз доказывал амбиции Лиона Фабера.       Женщина зажгла люстру и тут же вскрикнула от испуга: за столом сидела фигура. Вальяжно расположившись на стуле, с закинутыми прямо на стол ногами в грязных сапогах сидел Адриан. Принц держал в правой руке прозрачный стакан с янтарным содержимым, им же он отсалютовал тете, совсем не замечая, как ее глаза наполнились гневом.       Дубликатов ключей ни у кого не было, а окна закрывались на тяжелые шпингалеты. Как мог мальчишка сюда пробраться?       — Что ты тут делаешь? — леди Риннон почти прошипела эти слова, идеальная маска спокойствия разрушилась, в то время как ухмылка племянника становилась все шире.       Адриан с довольным видом медленно поставил стакан на стол, так, чтобы стекло громко стукнулось о дорогое дерево. С милой улыбочкой парень поставил локти на стол и подпер подбородок пальцами, сохраняя спокойствие. Он просидел больше часа в темноте, ожидая родственницу, и его тело требовало движения, даже минимального. Он бы просидел всю ночь, лишь бы увидеть испуганное выражение лица Риннон. Тетя проявила настоящие эмоции. А он уж было подумал, что она не способна на искренность.       Адриан поправил белую рубашку, на его шее поблескивал мамин кулон, сделанный из розового кварца. Он надел его намеренно, зная, как сильно тетя хотела прибрать к рукам редкий камень. Или же просто насолить брату, кто же догадается, что творилось в голове у этой женщины.       — Приветствую тебя, дорогая тетя. Прости за поздний визит и что я зашел без стука…, — Адриан улыбнулся, видя, как дернулась губа Риннон. — Для деловых встреч прекрасно подходит кабинет, ведь так? Знаю, знаю, ночные разговоры довольно утомительны, но я тебя надолго не задержу, тетя.       Опасный блеск мелькнул в глазах леди Риннон. Стоя с безупречно прямой спиной, она хищно наблюдала за тем, как Адриан рассматривал бумаги, лежащие на столе. Письма, ценные договоры и доносы от всех, кто верно ей служит. Во дворце ценной валютой считались не драгоценности и деньги, а информация. Секреты, которые бережно хранят люди высокого происхождения от любопытных глаз. Леди Риннон старалась собирать тайны всех, кто входил в королевскую элиту. Неприкосновенными оказались лишь сам король, главный советник и племянник, предпочитающий молчать даже в собственных покоях. Подосланная туда Летиция вот уже несколько лет бесполезно отчитывается о его буднях, вроде привычек принца выпивать графин воды с утра и есть яблоки, когда тот нервничал.       — Мы изучаем этикет с десяти лет, Адриан, и ты прекрасно знаешь, что вламываться в чужие покои без разрешения непростительно и возмутительно, — надменно сказала леди Риннон, подходя к стулу, на котором всегда сидела только она. А сейчас его наглым образом занимал нахальный мальчишка, думающий, что застиг ее врасплох. — Убирайся отсюда.       Последнее было сказано с особыми властными нотками, в которые была вплетена угроза. Таким голосом обычно отдавались приказы, заставляющие служанок испуганно икать и торопливо прятать глаза.       Но ее племянник лишь терпеливо улыбнулся, принимая правила игры. И не сдвинулся с места.       — И не подумаю убираться с этого прекрасного места. Весьма качественная бархатная обивка, тетя, часом, не из Флорентины ли она?       Леди Риннон замерла, и Адриан с удовольствием понял, что попал прямо в цель. Тетя перестала надвигаться на парня и на всякий случай отошла на пару шагов назад, пристально осматривая непроницаемое лицо принца.       — Держу пари, отец не знает, что ты пользуешься вещами, за хранение которых можно сесть в темницу на годы, — предположил Адриан и кивком указал на стул с более дешевой обивкой, стоящий по ту сторону стола. — Присаживайся, дорогая тетушка, уверен, ты устала после напряженного собрания.       Со скрипом в зубах леди Риннон опустилась на низкий стул, одним движением смахнула бумаги в правую сторону, подальше от внимательных глаз. Она была уверена, что племянник уже вдоль и поперек прочесал кабинет, но так и не смог открыть закрытый ящик, что располагался под столом.       Леди Риннон откинулась на спинку стула, возвращая самообладание. Взяв со стола сигару, женщина поднесла к зажженной свече и прикурила. Комнату заполнил дымный табачный запах. Адриан услужливо пододвинул пепельницу.       — О чем ты хотел поговорить со мной? — поинтересовалась Риннон, прекрасно понимая, что ей следует быть осторожнее.       Она предполагала, что Адриан не так прост, каким хочет казаться, но его репутация говорила за себя. Удивительно, как он не пропил последние мозги за столько лет беспробудного пьянства. Он позорил их на торжественных вечерах, срывал речи и вел себя как глупец, недостойный трона.       А теперь, в уверенной позе и самоуверенных жестах проглядывался его отец, в чем-то они несомненно были похожи.       Молча, Адриан достал из кармана черных штанов записку, сложенную во много раз. Кинул на стол рядом с пепельницей, красноречиво двигая бровями. Его нахальное поведение раздражало, однако пришлось покорно развернуть бумагу. При виде знакомого герба и строчек, которые были написаны ее рукой, леди Риннон едва не подпрыгнула на стуле. Рука резко скомкала лист, кожу неприятно обожгло, словно записка в одно мгновение оказалась горящей.       Адриан спокойно взирал на происходящее. И по-прежнему молчал. Нет сомнений, что тетя сразу узнала герб Элдора — покойного мужа, лорда дальних земель королевства. Его он не видел ни разу, зато впоследствии узнал много интересных подробностей, рассказанных ему в полупьяном бреду. Адриан не помнил годы, проведенные в отсутствии тетушки, вынужденной переехать из дворца, зато прекрасно помнил ее возвращение — живой огонек в глазах, праздная улыбка, смех, приветственные объятия с королем.       Определенно так не возвращаются после недельной скорби по погибшему мужу.       — Не понимаю, что ты хочешь этим сказать, — безразлично сказала тетя, нервно стряхивая пепел.       Адриану понравилось, как стремительно по ее лицу стекала вся бравада. Он с трудом сдерживался, чтобы не перегнуться через стол и не сжать тонкую шею руками. Внутри он кипел от холодного гнева. Но за нее он был готов мстить гораздо более изощренными методами. Он до сих пор словно видел ее глаза перед собой. Напуганные и растерянные. А Рейна так редко бывала напуганной, что одно свидетельство ее страха всколыхнуло бурю.       Адриан скучающе окинул сжатый кулак, руку, испещренную морщинами. В приглушенном свете лицо леди Риннон выглядело ссохшимся и безжизненным. Он подавил желание улыбнуться.       — Бросьте, тетя, вы все поняли с первого раза. Глаза — зеркало души, так ведь говорят?       Но леди Риннон держалась до последнего. Женщина выдохнула густой столп дыма, почти в лицо парню. Адриан прикрыл глаза и выждал пару мгновений. В нос ударил отвратительный табачный запах. Его он ненавидел, как ненавидел главный зал, из которого этот запах будто и не выветривался.       — Мне всегда было интересно, почему лорд Элдор, здоровый и крепкий мужчина, вдруг так скоропостижно погиб от сердечной болезни. Насколько мне известно, он славился именно тем, что никогда не болел и не посещал лекарей. Печальный, печальный исход событий, — протянул Адриан, почесывая кончиком пальца подбородок. В темных глазах леди Риннон сгущалась туча. — А как он был верен короне? Отец выдал вас замуж за достойного человека.       Леди Риннон затушила сигару и подняла голову.       — Дамалиона Элдора схватила болезнь, передающаяся в его роду, об этом знают все, — сказала тетя, она скорбно склонила голову. — Я неоднократно просила его обратиться к лекарю, но супруг и слушать меня не желал. А тебе должно быть стыдно, Адриан, что заставляешь меня переживать эту трагедию снова.       Адриан устыдится не захотел, наоборот, его резкий смех заполнил тишину кабинета. Слуги давно покинули покои родственницы, а стража стоит в десятках локтей и ничего не могла услышать.       — Браво, тетя, у вас потрясающие актерские таланты! Если бы вы еще пустили слезу, право, я бы окончательно растрогался. В умении сплетать ложь вас обойдет разве что только король. Но я сюда не восхищаться пришел, — вернулся к делу Адриан, его улыбка разом пропала. — Записка, которую вы любезно скомкали в руке, надеясь уничтожить ее впоследствии, является всего искусной копией, каких у меня много завалялось. Возможно, вы думали, что никто не вспомнит вашу верную служанку — Иман. Ее единственную вы успели взять с собой, когда вас обрадовали предстоящей свадьбой. А вот вернулись во дворец вы уже без нее, дорогая тетя.       Цепкий взгляд исследовал малейшее проявление эмоций. Адриан с удовлетворением понял, что все это время, пока он говорил, леди Риннон сжимала край стола, но старалась делать это незаметно.       — Вскоре бурное обсуждение кончины лорда сошло на нет, но мне все покоя не давало одно: куда запропастилась Иман? — принц театральным движением руки обвел комнату вокруг. — Не могла же она просто раствориться в воздухе? Мне понадобился всего месяц, чтобы отыскать ее на окраине Клиадона, ее хижина стояла у подножия Запретных гор. Хотите узнать, что эта милая девушка рассказала о вас?       Губы леди Риннон сжались в тонкую линию и почти исчезли на лице. Чувствовалось, что она готова была вскочить и вцепиться длинными ногтями прямо ему в глаза. Адриан продолжал разыгрывать представление, плавно подводя к главному.       — Это ничего не доказывает, — выплюнула леди Риннон и демонстративно разорвала записку на множество маленьких частей.       Адриан наблюдал, как клочки бумаги, будто пепел, опускались на темное дерево. Рука на всякий случай нашла кинжал на бедре. Леди Риннон славилась не насилием, а коварством, но кто мог предугадать, куда заведет их разговор?       — Записка доказывает все. Вашей рукой написаны указания, когда и где Иман должна была подсыпать в бокал лорда тягучую физалию. Любой лекарь, даже новичок, подтвердит, что это один из сильнейших ядов, который добывается в Эланхеле. Яд поражает сердце, опытным путем его не обнаружить, и вы это прекрасно знали. Иман получила указания уничтожить записку сразу, как только она ее прочтет, но служанка уже тогда подозревала, что вы не оставите ее в живых. И спрятала записку у надежных людей. А вам пообещала, что сохранит тайну, если вы никогда не будете искать ее вместе с родней. Вы отравили мужа, потому что отчаянно хотели вернуться во дворец, тетя.       Раздались неторопливые хлопки. Леди Риннон обратно сложила руки на стол, хмуро взирая на племянника. Она понимала, что в этой игре у нее осталось слишком мало значимых фигур. Следовало полагать, что паршивка-служанка когда-нибудь откроет рот, но ее шпионы так и не смогли найти след беглянки, скрывшейся с запиской-доказательством. Она не ожидала, что ее обман вскроется с руки легкомысленного племянника, который дальше своего носа почти ничего не замечал.       — А если уж вы подумываете устранить мою скромную персону, то не советую вам мыслить в этом направлении, — предостерег Адриан, мрачно глядя исподлобья. — Слишком много моих доверенных лиц осведомлены о записке и что с ней надо делать, если меня неожиданно найдут бездыханным. Вас найдут, и уже гильотина опустится на вашу прекрасную шею, тетя. Мы можем быть друг другу полезны, в конце концов, мы же родственники.       Леди Риннон некоторое время молчала, устало потирая переносицу. Наконец, она откинулась на спинку стула и равнодушно спросила:       — Что ты хочешь за молчание?       Адриан широко улыбнулся и выпрямился. Несмотря на усталость, торжество победы заструилось в груди.       — А теперь, я вижу, вы располагаете к разговору.       Адриан выдал ей сокращенную версию прошлой ночи, умолчал о сути записки, только туманно отозвался, что леди Риннон совершила преступление, но и этого хватило, чтобы Рейна удивленно округлила глаза и высказала пару бранных слов, от которых хотелось засмеяться. Фабер уже не скрывал довольной улыбки, но совсем был не готов к тому, что девушка на радостях смело обнимет его за шею.       Тонкие руки обвили шею, холодные пальцы легли на горячую кожу затылка, и Адриан замер. Рейне пришлось встать на цыпочки, чтобы обнять парня, но сейчас ей было все равно, что недавно она раздражалась по поводу его нелепого поведения и взращивала в себе ненависть к принцу.       Свободны, они свободны! Огромный якорь сошел с груди, уступив место легкости. Нет больше острого меча, направленного на ее родных, теперь она могла спокойно выдохнуть и меньше волноваться, что Алтон в один день может не вернуться домой. Рейна до сих пор не знала, как относиться к рассказу Адриана, но это однозначно была благодарность.       Поверить не могу, что он сделал это.       Он, Адриан Фабер, нарцисс и повеса, показался ей с новой стороны, ранее неизвестной. Рейна отчетливо понимала, что пропустила годы, за которые парень успел повзрослеть и измениться. Пропустила, потому что рисковала навлечь беду на дом. Рейна обнимала друга за шею и была вне себя от ощущения легкости и радости. В голове мелькнула мысль, что до этого они ни разу по-настоящему не обнимались во взрослом возрасте. Все объятия оставались размытым пятном в прошлом.       Даже сквозь камзол девушка чувствовала жар от его тела, который притягивал и заглушал мысли. Сильные, мужские руки сомкнулись на тонкой талии, Рейна грудью ощутила громкий вдох, который сделал Адриан. Так, словно он вдыхал ее запах. Поднявшийся в груди трепет вводил в ступор. Рейна рисковала потонуть в омуте новых ощущений и поспешила отстраниться, но улыбаться не перестала.       Адриан улыбался в ответ, его глаза лихорадочно блестели. Его самоуверенность, которая нитью тянулась в рассказе, куда-то пропала, вернулся тот мальчик, с которым она познакомилась во дворце в детстве.       — Давно ты мне так не улыбалась.       — Как?       Фабер запустил руки в карманы свободных брюк, наклонил голову вниз и улыбнулся еще шире. Можно было подумать, что он сдерживался, чтобы не подойти к девушке ближе и не сжать ее в крепких объятиях. Ночь тем временем, сгущалась вокруг них, фонтан подсвечивался лишь луной и мерцающими звездами.       Не было слышно даже топота ночного патруля, в какой-то момент Рейна поймала себя на мысли, что ей нравится уединенная атмосфера.       — Искренне. По-настоящему. Так ты улыбалась мне только в детстве. Думал, что больше не увижу этого блеска в глазах, — хрипло признался Адриан, снизив голос до полушепота.       Низкие вибрации его голоса будто забрались прямо под кожу, вызвав волну мурашек по всему телу. Ночь и темнота создавали интимную обстановку, в которой признание Адриана звучало по-особенному.       Сейчас он смотрел на нее отнюдь не по-дружески.       Рейна смутилась.       — Ты поставил главную змею на место и до сих пор остался жив. Тут и улыбка будет меньшей наградой, — рассмеялась девушка, тряхнув волосами. — Я очень благодарна тебе, Ад, правда. Моей семье грозила опасность и единственным условием сохранения их жизней был ты. Я не должна была приближаться к тебе. Не должна была говорить. Только ненавидеть.       Адриан внимательно слушал, слегка вытянув шею. Он ловил каждое слово, и явно был не в восторге от услышанного. На лбу пролегла глубокая складка.       — Я причинила тебе столько боли. Сожалею, — призналась Рейна и с трудом сглотнула комок в горле. Стало трудно дышать. — Меньше всего я хотела нанести тебе вред. Ты всегда был единственным настоящим другом, который был у меня в жизни.       Адриан вздрогнул, прервав поток сумбурного извинения. На миг его лицо исказилось гримасой. Он быстро скрыл возникшую неловкость за робкой улыбкой. Небольшой шаг назад, и принц вернул себе самообладание, отдалившись от девушки.       — Я бы обязательно тебе помог, Рейна, — заверил он. — На время я приставил своих людей, убедиться, что Риннон честно выполняет условия сделки.       — Спасибо.       Рейна украдкой рассматривала парня. Резко очерченные черты лица, прямой нос, тонкая бледная полоска шрама на щеке, созвездие небольших родинок на другой щеке. Аристократичный профиль человека, которому однажды придется править целым королевством.       Только вот теперь он не оказался способным участвовать лишь в кутежах. Нет. Сейчас перед собой она видела принца — собранного, мужественного, с хитринкой в глазах и умением видеть тщательно сокрытое.       Адриан выглядел так, словно собирался продолжить разговор, но замер на полпути, не зная, с чего начать. Длинные пальцы растерянно перебирали литые пуговицы на камзоле.       — Это ведь не все, что ты хотел мне сказать, верно? — спросила Рейна, глядя на него с любопытством.       Послышался длинный вздох, наполненный многолетней усталостью.       Адриан решил сразу же выдать ответ:       — Завтра я отправляюсь в Виаруну.       Рейна чуть не поперхнулась собственной слюной. Адриан избегал встречного взгляда, но его нервные движения рук выдавали тревогу.       Поездка в Виаруну не сулила ничего хорошего, хотя бы потому, что этого города больше не существовало. Одна из темных страниц истории королевства, закончившаяся кровавой бойней. Город-призрак, погруженный в руины.       Несколько десятков лет Виаруна процветала и служила магнитом для владеющих магией. Они стекались туда со всех концов королевства, несмотря на опасность быть пойманными королевской стражей. Что-то влекло их туда.       Когда-то по своей красоте Виаруна превосходила столицу. Старики шепотом рассказывали о разноцветных домах с резными балконами, увитыми всевозможными цветами; о большой площади, на которой части проходили народные гуляния; о легендарной библиотеке, хранилище древних свитков и традиций Эланхеля. По численности населения Виаруна превосходила Таурук почти в два раза, как гласили записи в архиве.       Все было разрушено одним днем в результате штурма королевских стражей. Это была тщательно спланированная атака. Нападение случилось под покровом ночи, когда жители города уснули. Не выжил никто, предыдущий король, Джулиан Фабер, приказал не отстраивать заново город мятежников, а оставить напоминание. С тех пор находиться в Виаруне запрещалось, королевская гвардия каждый месяц прочесывала территорию в поисках врагов.       Окрестные жители стали называть Виауруну городом руин и смерти. Поговаривали, что там до сих пор на камнях площади остались следы магической крови. Никто в здравом уме не рисковал проверять слухи, тайком рассказанные ночью.       А теперь Адриан направлялся туда.       Позднее, когда Рейна снова металась по кровати в попытках заснуть, магия дала о себе знать. Длительное время она спала, сдерживаемая силой воли, а теперь разливалась по венам как жидкий огонь, который больше нельзя было игнорировать. Белый свет хлынул из девушки потоком, озаряя комнату светом. В резких вспышках можно было увидеть всполохи звезд, быстро опадающих серебристой пылью на пол. В этот раз Рейна сидела на кровати и с замиранием сердца наблюдала, как сила струится по ладоням. Она боялась изливать магию во дворце, но каждый раз ее сердце взволнованно сжималось, когда энергия принимала причудливые формы, рассматривала тонкие нити, на концах которых играл свет.       Рейна не понимала, откуда исходила магия, но вместе с ней она ощущала странное спокойствие в груди. Давление в костях исчезало, румянец проступал на щеках, она как никогда чувствовала, что живет.       Вместе с тем разум упорно кричал, что то, чем она занималась, вскоре приведет к беде. К ее смерти.       Магия свернулась так же резко, как и появилась. Рейна откинулась на подушки и хмуро уставилась в проем балкона. Темнота ночи казалась непроглядной, таящей в себе секреты. Холодный воздух неприятно щипал за ноги, и девушка спрятала их в одеяле.       Рейна напряженно перебирала в памяти слова Адриана. Не похоже на очередную проверку, раз король посылает туда сына. Обычно Лион Фабер старался не вмешивать Адриана в королевские дела и не поручал ему серьезных заданий. Сначала усиливающийся контроль в городе, затем появление Амиты Лекрэн в кандалах и оттягивание ее казни, а теперь и это…       Рейна чувствовала: назревала буря.