***
— Ломанная, — сказала Женя, откладывая линейку, — видишь, вниз идёт, ломается. Кристина смотрела на рисунок, начерченный мамой. По математике она очень хорошо считала, но чертить у неё никак не получалось, впрочем, мама обещала с этим помочь. Зато письмо ей давалось легко, подчерк у неё был очень красивый, без помарок. Учиться ей очень нравилось, а сегодня у них было ИЗО, где у неё получилось красивое дерево. — Да-а, — сказала дочь, — всё всегда ломается. Женя её словам значение не придала, решив, что это она сказала просто так или в классе мальчишки балуются, что-то поломав. После математики Кристинка села читать сказку, а Женя ушла готовить ужин. В один миг ей позвонила Молчанова, с которой Женя очень долго разговаривала. — На УЗИ сказали, что он переворачиваться начал, — делилась своими переживаниями по поводу будущего малыша Крис, — страшно, как бы пуповиной не обмотался. — Киселёва, у тебя ребёнок весит примерно шестьсот восемьдесят грамм, он ещё слишком мал, — объясняла Женя, перемешивая салат. — Всё равно, — переживая, сказала Крис, — как у вас там дела? — У нас пополнение, — сказала Женя, — я беременна, пять недель. Послышались восторженные возгласы и поздравления, от которых Женя млела. Женя даже не подозревала, что дочь, подходящая к кухне, всё слышала. От удивления девочка выронила альбом с новым рисунком, отчего мама обернулась. Женя, поняв, что Кристина всё слышала, сказала Молчановой, что перезвонит, и, сбросив вызов, подошла к дочери. — Солнышко, — начала она, беря за руку дочь, — ты слышала всё, да? — Вы меня к бабушке отправите, да? — спросила дочь. Женя слегка засмеялась, — солнце моё, нет, ну что ты? Я же люблю тебя, а малыш ещё не родился, но его мы тоже будем очень любить, — мать погладила Кристину по голове. — А меня разлюбишь! — всхлипнула дочь, убегая к себе. Женя поспешила за ней, но первоклассница закрыла дверь, не впуская к себе. Девушка села около двери. *2015 год. Середина мая. Большая аудитория. Голубые стены. Двое людей стояли друг напротив друга. — Как ты могла? — спросил Роман, подойдя к девушке, — я полюбил умную, добрую, честную Женю, которая не уподобляла всяким. Евгения слегка дотронулась до его руки, пытаясь успокоить любимого, но Рома отдёрнул руку. В глазах обоих читалась обида друг на друга. — Нам лучше не ночевать сегодня вместе, я хочу побыть один, — посмотрев на неё, он ушёл, попутно набирая чей-то номер. Проводив его взглядом, она отбросила журнал на трибуну. Скрестив руки на груди, Женя задумалась. Из универа уже почти ушли, поэтому никто не слышал их разговор. Сейчас так хотелось отмотать время назад, изменить что-то, но девушка не знала, что именно. Тихо всхлипнув, она ушла из аудитории…***
Ночь. Головина в очередной раз зашла в комнату дочери. В этот раз Кристинка уже сладко спала. Тихо включив ночник, она проверила рюкзак дочки. Всё было сложено по расписанию, хотя оно было почти одинаково изо дня в день. Рядом с ранцем был пакет, где была спортивная форма и обувь, отчего Женя убедилась в высокой ответственности дочери, ведь завтра у них была физкультура. Телефон, купленный незадолго до школы, стоял на зарядке. Случайно разблокировал мобильный, она увидела переписку с Ромой. Кристинка, как поняла Женя, попросила отца увезти и забрать её из школы. — «Даже время указала верное», — подумала Евгения. Вернув мобильник на место, Женя остановилась у кровати дочери. Недолго думая, она поцеловала её в лоб. Поправив ей одеяло, Женя ушла к себе. Глеба ещё не было, впрочем, мужчина задерживался очень часто. Укрывшись одеялом, Бурдуковская заснула…***
Утро. В Питере было пасмурно и холодно, из-за чего Жене пришлось искать и доставать зонт. Найдя его в недрах шкафа, девушка наткнулась на большую коробку, но никак не могла вспомнить, что в ней. Отложив её, девушка принялась одеваться. Сегодня ей нужно было ехать в женскую консультацию. Дочь, как и планировала, ушла в школу с папой, а Глеб домой так и не заявился. Оставив коробки в разнообразном порядке, Женя ушла. Выйдя из дома, она увидела мужа. Гордо подняв голову и скрестив руки на груди, Женя ждала мужа. Головин, заметив её, подошёл к ней. — Ничего не хочешь объяснить? — спросила та, — что это за дежурства в последнее время? С кем это ты по ночам разговариваешь? — Давай дома поговорим, — он подошёл к дверям, открыв домофон. Женя, которая явно не собиралась заканчивать разговор, решила в консультацию не ехать и поговорить с мужем. Дойдя до квартиры, чета закрылась там. Муж ушёл в спальню, но и там ему не удалось скрыться от глаз Жени. — Я ничего не буду говорить, — начал тот, снимая пиджак. — У вас с ней что-то было? — сразу задала главный вопрос Женя. Да, она прекрасно знала, что сестра Владислава, а по совместительству и бухгалтер в их больнице, сейчас в Питере, отчего догадки о фальшивых дежурствах, которых у мужа раньше не было, стали верными. Головин отбросил пиджак на пол, расстёгивая рубашку. — У нас много что с ней было, — выдал он, — и до нашей свадьбы, и после, рассказать? — он снял рубашку, откинув её. Бурдуковская заметила, что на белой рубашке, которую она сама выстирала и выгладила пару дней назад, были красные отпечатки помады, пахнувшие женскими духами, но не Жениными. Жена бросила в мужа рубашку, не желая видеть столь явных признаков измен, бывших и до свадьбы. — И до меня, и сейчас, да? — достав из шкафа сумку, спросила та, — тогда уходи. Надоело вечное враньё, измены, твои выходки, — она сбросила его вещи на пол. — Ну и пожалуйста! — крикнул он, затолкав вещи в сумку, а дойдя до дверей, крикнул, — алименты на ребёнка буду передавать через отца! — Мне ничего от тебя не надо, — Женя вышла в прихожую, — мы с ребёнком обойдёмся! — Точно! — муж развёл руками. — Ты же такая молодец, жёнушка! Кристиночку воспитала одна-одинёшенька! Ой, бедная! Может отцу её позвонишь, а? расскажешь, как Глебушка её заманил, семь лет обижал, а потом изменил в сотый раз? Не сдержавшись, она дала ему пощёчину. В первый раз за семь лет вранья. Промолчав, он ушёл. Женя закрыла дверь, уходя в кухню. Найдя припасенную бутылку вина, она открыла её. Конечно, она знала, что для ребёнка это плохо, но с Кристиной же один раз прокатило, верно? Хотя, за беременность она выпила два раза: первый, на ранних сроках, в тот злосчастный день, когда ждала Рому с разводом, а второй в клубе с Урсулом. Оба раза ни к чему хорошему не привели. Подумав об этом, она всё-таки налила бокал. «В третий раз мне терять нечего», — подумала Женя. Пригубив вина, девушка прошлась по квартире. Светлые обои, большие окна, просторные комнаты. Ей было двадцать один, когда она приняла решение купить эту квартиру. Ремонт она оплатила с заработанных от июня до февраля накоплениями — сама, одна. В голове пронеслись воспоминания, нахлынула ностальгия. Девятый месяц. Февраль. Кроватка. *Семь лет назад. Питер. Бурдуковская издала лёгкий стон, ложа руку на живот. Да уж, тащить упаковку с кроваткой в одиночку — не самая лучшая идея. Что поделаешь, до родов считанные дни, а Головин весь в работе и, к тому же, в Москве. Кристинка и мама уже несколько раз за месяц приезжали к ней, но, к сожалению, остаться не могли. Затащив коробку в квартиру, она села на пуфик, стоявший у дверей. Устало прикрыв глаза, она растянула ноги, крутя носками в разные стороны. Из спальни слышались какие-то звуки, которые Женя никак не могла распознать. Через силу поднявшись, девушка дошла до спальни. Открыв дверь, она увидела как одеяло поднималось к верху, а после возвысилась мужская фигура. Это был Глеб, а с ним брюнетка… — Жень, это не то, что ты думаешь, — быстро проговорил он, а Женя закрыла дверь и для успокоения положила руку к себе на живот, поглаживая.***
Вспомнилось, как рассталась с Ромой, как познакомилась с Урсулом, как расстались с ним, после этого всего Глеб казался ей идеалом. Помогал, ухаживал, но рядом почти не был. Сделав очередной глоток, она почувствовала слабость. Глаза закрывались, всё расплывалось, координация потерялась, Женя пыталась ухватиться за что-нибудь, но не получалось… Прошёл час. В квартиру звонили, но никто не открывал. Кристинка, которая уже отучилась и Рома, забравший её, стояли у двери. Дочурка взволнованно глядела в разные стороны, чувствуя, как глаза наливаются слезами. Она сама не понимала, что происходит. Мужчина дёргал ручку, стучался, звонил в дверь, звонил Жене, но реакции не было — Папа, — услышав это, Рома посмотрел на копию Жени. — Не плачь, — сказал отец, — отойди-ка. Малышка послушалась. Рома тянул, тянул, но в итоге решил попробовать один необычный вариант. Достав банковскую карту, он вставил её между дверной рамой и дверью. Дочь внимательно смотрела, как папа двигал картой. Пару минут и механизм открылся. Открыв дверь, Рома впустил дочь, а затем зашёл сам. — Жень! — крикнул Роман, но ответа не последовало. Дочь принялась разуваться, а Мельников поспешил в комнату. Какое-то беспокойство охватило его, отчего он сорвался в кухню вопреки своей вежливости. Женя была на кухне без сознания…***
— Температура тридцать девять и один, — выдал седоволосый врач скорой помощи, отчего Женя очнулась, — выкидыш. Бурдуковская прислушалась к словам врача, окончательно придя в себя. — Как? — тихо спросила она, — от температуры? — Нет, — посмотрев на девушку, сказал он, — от стресса. Скажите спасибо своему мужу, сразу сориентировался и вызвал нас. — Мужу? — удивлённо спросила Женя. Врач удивлённо посмотрел на пациентку, — ваша дочь называла этого мужчину папой, — он вышел из комнаты. — Гражданин отец и гражданка дочь, зайдите-ка на смотр, может быть вы воры, — проговорил врач. Женя увидела Рому и Кристину, которые остановились на пороге, чувствуя себя виноватыми. Мельников наклонил голову, стыдливо посматривая на Женю. — Ваши? — доктор указал на вошедших. — Мои, — недолго думая, ответила та. — Ну, тогда бывайте, вам, Евгения Аркадьевна, постельный режим и больничный в течении двух недель, — врач перевёл взор на Крис и Рому, — а вам, граждане, стоит поухаживать за мамой, так она быстрее поправится. До свидания. — До свидания, — в один голос сказали все трое. Врач усмехнулся, — вот семья у вас дружная. Не болейте. Как только врач ушёл, Кристинка побежала и обняла маму, а та лишь прижала её к себе. Рома смотрел на них из коридора, не смея подойти. — Прости меня, мамочка, — сказала дочь. — Это ты меня прости, — Женя поцеловала её в лоб, а посмотрев на Рому вдруг выдала, — папу позови. Крис эти слова удивили, но она мило улыбнулась, — папа, иди к нам. Рома удивлённо посмотрел на них, а затем снял ботинки и подошёл к ним. Дочь притянула его к ним, отчего все трое засмеялись.***
Вечерело. Роман глядел на градусник, наводя его ближе к свету. Женя, устало глядела на него, ожидая ответ. Голова раскалывалась, сердце разрывалось, а глаза поглядывали на телефон — не звонит ли муж-изменник. — Тридцать девять и восемь, — поджал губу он, — давай я морс куплю или сбегаю домой за вареньем, разведу? — В холодильнике есть варенье в нижнем ящике, — сказала она, — Ром… — Что? — положив градусник на тумбу, спросил он. — Останься, пожалуйста, — сказала та, беря его за руку, — увезёшь Крис в школу, пожалуйста. — И увезу, и заберу, и морс разведу, — рифмованно сказал он, — побуду тут, пока температура не спадёт. — Нет, ты не понял, — повернувшись на бок, выдала та, — побудь тут, хотя бы одну ночь. — Если тебе будет спокойно, то хорошо, — он погладил её по горячей щеке, а она улыбнулась…