Изгой

— Ну и кто ты? — спокойно спросил Брин, ощутив через тонкую ткань, как быстро застучало в груди девушки и ногти впились в руку, удерживающую шею. — Отпустите меня, — она говорила сдержанным от слёз, собранным, но всё же напуганным голосом. — Отпустите… — Уймись и скажи где я, — он опёрся ногой о стену, коленом упираясь девушке в спину. — Отпусти! — теперь её голос дрогнул.       Девушка выгнулась из-за давящей боли в спине, уже начиная дёргаться всем телом. Случайно касаясь мужчины — вздрагивала снова и явно забывала дышать. Брин предвидел истерику и поток криков, уже собираясь досадно вздохнуть и искать ответы в книгах. Но после пары безуспешных попыток Эмма наконец перестала трястись, глубоко вдыхая, восстанавливая ритм. Брин ощутил, как по руке скатилась пара слезинок, оставив влажные дорожки, тут же охлаждённые прерывистым дыханием. И ни одного всхлипа. Даже ногти не так сильно царапали кожу. Смирилась? — Отпущу тебя, если скажешь где я, — в подтверждение, Брин ещё сильнее разжал руки, только касаясь шеи, но не удерживая — всё равно ведь не вырвется. — Город Курка… километров двадцать до другого города, — Эмма сомневалась в цифрах, боялась собственной ошибки и последствий. — Что за город? — Брин медленно убрал колено. — Северный, для отдыхающих… Курка, как и озеро, Курка, — сделала ещё глубокий вдох, голос продолжал дрожать, но Эмма делала всё для восстановления спокойствия.       Ответ не дал ничего. Названия города Брин не вспомнил и в этот раз. Он уверен, что и ни разу о нём не слышал, даже в книгах. А книг за свою жизнь он причёл не мало. — Я тебя отпускаю. Никаких лишних движений, побега или попыток на меня кинуться, — девушка дёрнула головой, попытавшись кивнуть, чем бы подала знак согласия на предоставленные условия.       Брин, как и обещал, убрал руки с шеи. Он бы отошёл назад, если бы мог, но помешала стена. Думалось, что Эмма сейчас же обернётся, предпримет хоть какую-то попытку спасения, сделает что-нибудь… Чего можно ожидать от жертвы, загнанной в ловушку. Брин ждал в свою сторону действие последнего шанса, но Эмма продолжила стоять на месте, лишь немного опустив голову. — А теперь мы поговорим по-настоящему. Без вранья. Верно? — девушка кивнула, вжавшись в плечи. — Есть карта? — Д-да, всё в телефоне. — Показывай, — мужчина сделал шаг, чуть не столкнув всё ещё камнем стоящую девушку. — Ну? — уже раздражённо, Брин подтолкнул к действию.       Сомкнув руки у груди, на косящихся ногах, но она пошла в сторону гостиной. Мужчина по привычке хотел положить руку на рукоять меча, обычно висящего в ножнах. Очень расстроился, когда вспомнил, что те остались пустыми. Из-за перемещения он потерял очень хороший меч. Абсурдность ситуации выводила из себя новыми силами, Брин и без того на нервах был последнюю неделю, и всё становится только хуже.       В голове всплывает высокий, широкоплечий образ, очень расплывчатый. Как бы ни старался, а забыть всех людей, с которыми когда-то тесно общался, у Брина не получилось. То и дело разум тревожил его старыми воспоминаниями, посылая искажённые слова и очертания лиц старых знакомых.       Как сейчас, над ним насмехался глуховатый бас, уже не молодого учителя, утверждавший, что потеря меча в бою непростительна. Брин осёкся. С чего это не молодого? Да, Брин бы никогда не поверил, что когда-нибудь и сам станет тем, кого обычно юнцы называют стариком. Раньше ему казалось, что в двадцать лет это вполне себе взрослый человек, а его учителю, которому перевалило за сорок — уже и меч в руках держать поздно. Вернись он к себе прошлому, с удовольствием бы отвесил пару смачных подзатыльников, потом бы отделал себя же в бою, выиграв при этом всухую. — Вот, мы здесь.       Девушка вывела на экранчике карту с красной каплей-отметкой. Брин застыл, так и не убрав рук с ремня. Он ничего не узнавал. Ни одного названия города, реки, океана или моря, совсем ничего. Заметив как Эмма двумя пальцами отдаляет карту, повторил жест. Перед глазами встала совершенно незнакомая картинка с огромными участками суши, полностью окружёнными водой.       Теперь, теория о существования другого мира казалась вполне реальной. Тот же год, тот же месяц, скорее всего и тот же день! Точно утверждать было нельзя, потому что в календаре день не был отмечен. Но весь мир другой. И в сравнении с его собственным, этот огромен…       Мужчина поражённо запустил обе руки в волосы, поднимая взгляд к потолку, будто в нём найдётся ответ на один, но очень важный вопрос. Тихонько продолжая стоять рядом, Эмма не решалась убрать карту, Брин не разрешал. Ещё не хватало вывести его из себя. Правда, ещё немного, и Брин доведёт себя сам. Заклинание, которое переносит в другой мир? Он влип, он понимал, насколько крупно влип.       Когда Брин отвернулся в потолок, явно погрузившись в собственные мысли, Эмма осторожно попятилась назад по коридору. Уже схватилась за ручку двери, осторожно повернула и в надеждой толкнула вперёд. Дверь не поддалась, всё ещё не издав ни звука. И тут Эмма вспомнила, как вошла внутрь, повернула ключ, сунула в карман брюк и её прижали к стене. Рваный выдох, старательно тихий. Она постаралась вернуть ручку в прежнее положение, другой рукой осторожно вытягивая ключ из кармана. В последний момент дверная ручка щёлкнула.       А ведь Брин хотел всё сделать по хорошему. Рука лежащая в кармане схватила упругий глаз, бросив точно в сторону звука, даже не разбираясь чем именно тот был создан. — Как?.. — Эмма с ужасом подняла голову.       На согнувшихся коленях сделала шаг назад, ещё один. И Брин метнул ещё один зеленоватый шарик, который блеснув на солнце, нещадно жарящем из окна, уже летел девушке за спину. — К-к… — руки опустились, когда мужчина исчез буквально на глазах, оставив на старом месте искрящуюся фиолетовую дымку. — Как?! — крикнула сорванным голосом, теряя самообладание и силы в одно мгновение. — Я предупреждал? — громко спросили со спины.       Брин попытался вытянуть ключи из рук вкопанной девчонки, но та схватилась за них, как за последнюю надежду. Ей никогда бы не хватило сил удержать ключи, ещё и в дрожащих руках, но она попыталась. Не впервые при встрече с Брином люди пытаются отстоять свою жизнь, бывало и с большими усилиями, истериками, только в этот раз на лице Эммы был не обычный страх. Сказать точнее, не только страх, но и редко проскальзывающее удивление, даже шок. — Нет! Нет-нет-нет-нет-нет…       Ноги уже не держали девушку, она упала сначала на колени, стала спиной в панике отползать, продолжая тараторить дребезжащим полу-шёпотом измученное «нет». Рукой задела высокую вазу, тут же дёрнулась, влезла в осколки и непроизвольно закричав, запрокинула голову. Из глаз снова покатились слезинки, вызванные резкой болью. С одну секунду у девушки пропал голос и взгляд остановился на лице мужчины. Преимущественно, на глазах. — Что ты такое?!       Наступила стадия истерики, Брин её ненавидел. Однако… этот случай отличается. — Призраков не бывает! Не бывает!       Эмма сильно жмурила глаза и резко открывала, к её сожалению картинка не менялась. Повторив так по кругу ещё несколько раз, наконец смогла осознать, что происходящее не сон. Брин почти чувствовал, как сердце качает кровь с такой силой, будто вот-вот разорвётся, попросту лопнет; как рука сжимает на груди футболку и расстёгнутый край джинсовки; как всё бесконтрольней дрожат губы и дёргаются брови над напряжённо раскрытыми глазами. Нравилось ли ему это чувство? Не совсем. Не в этом случае. Он не собирался убивать, не собирался сеять хаос, он не ждал реакции страха, за которым мог бы наблюдать безотрывно, пока вершит месть. Сейчас он этого не хотел, получилось само собой. Может и никогда не хотел. — Уймись! — крикнул он и девушка застыла. — Я не ясно сказал? Ты же согласилась! Люди перестали понимать простой язык слов?!       Мужчина с раздражением вскинул руки с растопыренными пальцами и неосознанно шагнул вперёд, отчего Эмма рефлексивно подтянула колени и закрылась руками так, что ладони легли на затылок, а локти перекрыли лицо. — Оставьте меня в покое, пожалуйста, я же ничего не сделала, совсем ничего, — Брин молчал и она нашла смелость сказать ещё пару слов, хватаясь за них, как за ещё одну крохотную надежду. — Вы просто появились здесь, я, я… Мне страшно, ясно?! Я… я… — Ты меня правда не знаешь.       В этот раз Брин утверждал, а не спрашивал, хоть до последнего надеялся, что всё подстроено братом. Он ведь мог создать масштабную иллюзию, раздать роли актёрам и за всем наблюдать издалека. Нотч никогда не терял веры в возвращение младшего в родной город, семью. И каждую последующую встречу Брин разрушал надежды, должно признать — делал это искусно. — Нет, честное слово не знаю кто вы, в чём вас обвиняют, я ничего не знаю.       Он почти пропустил лепет голоса, сбивающегося на выдохи. — Но боишься? — не веря сощурился мужчина. — Вы… напали. Были в лесу и далеко от города, что мне… — И то верно, — убеждённо кивнул Брин, прерывая слишком долгую оправдательную речь.       Эмма медленно опустила руки, но осталась лежать на полу, всё ещё боясь шевелиться. Осматриваясь, Брин не находил зацепок, но девушка не врала, она не знает о существовании некого Херобрина. И почему он не напал, не сделал то же самое там, при первой встрече? Правда бы открылась быстрее, зачем он начал играть в сыщика, уподобляясь брату и его идее «держи меч в ножнах, используй слова». — Знаешь, кто такой Нотч?       Взгляд устремился куда-то за спину Эммы. Любой ответ бы устроил, но отчего-то Брин боялся услышать, что великий создатель Нотч существовал много лет назад. Это бы означало перенос во времени, а значит потерю всего, в первую очередь жизненной цели. Последние лет двадцать Брин живёт, видит смысл в мести, адресованной всем людям. Чтобы в один миг каждый почувствовал тот же страх и беспомощность, которые далось пережить Брину. Чтобы каждый человек ответил за предательство, даже ещё не совершённое. Как только подвернётся момент они бросят самого близкого, Брин это знал, почувствовал на собственной шкуре. Однажды он потерял всё и не успокоится, пока не заберёт всё у Нотча. Для старшего самым сокровенным были люди, его деревни, города, исследования, вообще весь мир. И если лишить брата всего, означало объявить войну всему живому, так тому и быть. Сам Херобрин и его армия ведь… уже мёртвые.       Томительное ожидание ответа. Страх потерять всё во второй раз так и не ушёл, продолжая глумиться над, и без того, потерянной душой. — Нет, нет, я никого не знаю с таким именем. — Может из исторических записей? — Никого, честное слово, никого не знаю. — Интересно.       Губы исказились в неестественной улыбке, будто свело мышцы лица. Но мужчина не повернул головы в сторону девушки, всё так же изучая стену другой комнаты, с высокой мебелью вдоль. Нервно крутя в пальцах глаз странника, Брин случайно его выронил, а попытавшись схватить только оттолкнул. Даже не успев ругнуться, он переместился всего на метр вперёд, продолжая делать вид, будто ничего не произошло. Эмма поражённо прижалась к коленям. В глазах застыл немой вопрос «как?». — Телепортация, — мужчина изогнул бровь, как только заметил замешательство. — Магия? — Маги… я? — Здесь знают о магии? — улыбка слезла с лица молниеносно. — Магии не бывает…       Холодный тон. В её глазах не было ни капли лжи, ни малейшего намёка, только страх, неверие, будто весь её мир рухнул в секунду. — Как не бывает, если ты её своими глазами только что увидела? — Такого не бывает.       Сказав это, Эмма опустилась затылком на ковровую дорожку, больше не следя за Брином так пристально. Никогда не знала, даже представить не могла, а воображение у неё хорошее, как именно выглядят галлюцинации. Правда ли их так сложно отличить от реальности, оказалось — невозможно. Мысли не получалось выстроить в единую линию, да хотя бы кривую, всё в разнобой. Виски сдавило болью, из-за смешавшихся в кашу вопросов, неправильных ответов и понимание собственной неспособности думать и принимать решения. Эмма верила, что сходит с ума. — Куда же ты меня отправил. Ты… ты чего ревёшь? — Не трогайте меня, пожалуйста, я ничего не понимаю… — Вот не задача, я тоже! — раскинул руки Брин, начиная осознавать, что в этом мире хозяин далеко не он. — Но не ною. — А в-вам ничего и не угрожает! — Я угрожал?       Мужчина выразительно поднял брови, устремляя взгляд на отчаявшуюся, молча склонив голову на плечо, выжидающе. Прямых угроз он не говорил. Конечно, когда твою шею внезапно обхватывают и просят, чтобы не дёргался… Это выглядит не как угроза, а полноценное покушение на жизнь. День назад, Брин почти поверил себе, что ещё умеет разговаривать с людьми. — А разве нет?! Пожалуйста, я хочу до… — Да помолчи ты уже, понял.       Губы непроизвольно искривились, бред ведь. И помочь ему может только до смерти напуганная девчушка. Осталось разобраться, как вернуться в свой мир, когда в этом совершенно нет магии? Она работает… но только с предметами из собственного мира. Здесь другие законы и устои, а с собой осталась пара глаз странников и бесполезные колбочки с уже готовыми зельями. Которые, к глубочайшему сожалению, не умеют перемещать человека в другие миры! Где Нотч откопал это заклинание? Что Брину остаётся делать?..       Бесконтрольная усмешка всплыла на лице, уже уставшем удивляться новым знаниям. Брин даже примерно не осознавал сколько придётся прочитать книг, выслушать разговоров, изучить предметов. Ведь должен быть способ вернуться обратно. Конечно способ есть, просто для его нахождения потребуется не один год. Только зная законы своего и этого мира — может получиться найти выход. Правда, проводник по этому миру может до завтрашнего дня с ума сойти. — Ситуацию понимаешь? — заведя руки за спину, спросил мужчина и слегка склонился над Эммой. — Скажите, что это розыгрыш. Хотели посмотреть реакцию на фокусы? Я реально не сплю… — Вставай, — приказал громко, в привычной грубой манере. — Мне нужно знать историю вашего мира. — Может объяснишь, что происходит?! — прикрикнула Эмма не поднимая головы с ковра. — Я не знаю! — руки всё так же остались за спиной, лицо исказилось в злобе, и без того низкий голос понизился в несколько раз. — Я пытаюсь понять! Я бы не стоял и не разговаривал с тобой, если бы понимал, какого чёрта здесь происходит!       Какое-то время они смотрели друг на друга, каждый выискивал в глазах что-то своё. Эмма пыталась распознать ложь, издевательскую насмешку, а Брин добивался вменяемого состояния девушки. Чтобы они наконец смогли поговорить, и поговорить нормально: без криков, угроз и на чистоту, так как скрывать что-либо уже не было смысла.       Мужчина в который раз упрекал себя за отсутствие терпения, но с другой стороны, о каком ожидании может идти речь, когда в собственном «замке» только раздор и паника. В положении дел армии он не сомневался, без приказа никто и шагу сделать не может, стоит ли заикаться о военных действиях. Если бы у Брина был кто-нибудь достаточно смелый из приближённых, или хоть немного, даже наполовину достойный его статуса, тогда бы он не сомневался, что уже ведутся поиски и совсем скоро подчинённые смогут выйти на след. Надежда на спасение извне пропала сразу, потому что своих людей Брин знал и жизнь никому из них бы не доверил.       Лишь одному, первому заместителю и просто лучшему тактику… но и тот только в солдаты годится. С заклинаниями дел отродясь не имел, он и не попытается искать своего военачальника в других мирах. А с ведьмами Брин как-то не сдружился, теперь очень жалеет об этом. На памяти были некоторые личности, серьёзно погружённые в исследования древних свитков, так ведь и с ними Брин очень давно не виделся.       Смеясь и упрекая самого себя, мужчина представлял как его заместитель носится в поисках по всему миру. Как в первый день увядает в болоте, страшно ругает командира, пытаясь выбраться из трясины. Ночью проваливается под снег и летит в каньон, уже чистосердечно проклиная Брина и его армию. На утро другого дня, смиренно, с нервным тиком топчет дно моря, чтобы через пару часов рубить путь сквозь заросли джунглей. Пройдя тысячи километров не остановится. Если придётся, упёртый скелет, по имени Рэкхем, сделает два круга, три, пять, но не перестанет искать.       В первые несколько лет жизни Брина среди нежити, этот скелет заменял учителя и наставника. Но он также никогда не скажет, что благодарен Рэкхему за то, что тот на его стороне, как один из легендарных воинов. Зазнается ведь. Перед его старыми костьми итак расступаются воины, при упоминании имени оборачиваются с опаской выискивая высокий и широкоплечий, так непривычный для скелета, силуэт. Конечно плечи, руки и вообще всё, что считается слишком «мясистым» для среднестатистического костлявого трупа, это одежда. Рэкхем убить готов за свой доспех, прибавляющий фигуре зрелищности, и особенно за любимые слегка мешковатые брюки с, ну уж слишком широким, ремнём. За глаза Брин не раз шутил перед солдатами, что не начнёт собрание, пока главный стиляга не соизволит объявиться.       Между ними была особая искра. Только Рэкхем мог открыто поливать Брина грязью и получать в ответ такие же язвительные комментарии про широкую кость. Шутки были оправданы, скелет и размерами выделялся среди остальных, громила каких поискать, ещё и с боевыми шрамами — почерневшими от огня костями. Между солдат гуляли легенды как именно Рэкхем получил тёмные отметины, но правды тот никогда не рассказывал и за новые догадки грозился рубить головы личным, тяжёлым мечом. Это оружие тоже не сильно распространено у костлявых солдат, все привыкли думать, что из-за хрупкости они выбирают луки. Это только одна из двух причин, почему скелеты не рвались на передовую, причём по весомости именно вторая. Некоторые уходят в бой с головой и хватаются за острые клинки. Рэкхем из тех, кто не только взял в руки меч, но и сохранил пост сильного воина, противостоять которому — опасный и неоправданный риск. Брин собрал вокруг себя поистине сильную армию. И верную.       Верность, одна из основных черт любого солдата нежити. Он никого не держал силой, кто хотел уйти — уходили с миром, и вопреки ожиданиям людей, отряды нежити только росли. Рэкхем ведь тоже присоединился не в первые дни войны.       Скелет бесцельно странствовал по миру, просто шёл вперёд без компаса и карты. Взгляд прямой, жаждущий, видящий перед собой только возвышающийся впереди портал. С истёртой рамкой обсидиана, пропускающей фиолетовое свечение и вязкие капли из трещин. А вокруг только пустырь из барханов. Песок около портала багровел, нагревался даже сильнее обычного. Больше похож на высушенную почву, затвердевшую и уже принявшую неизменную форму, но стоит прикоснуться — та могла расколоться и рассыпаться. Раскалённая лава в этих местах почему-то и вовсе не застывала.       Скрываясь за столбом портала Брин ждал силуэт в сером, почти чёрном доспехе, ко всему прочему обтянутый плащом. Выследить странника оказалось несложной задачей — он бродил от портала к порталу, оставляя после себя одни руины. Будто это была его единственная цель и задача, уничтожать активированные порталы. Зачем — уже стоило спросить.       Выпущенная стрела рассекла ткань в районе живота. Странник остановился и смерил взглядом ранение. Потом медленно поднял голову на стрелявшего. Брин думал, что хоть в этот раз рассмотрит лицо человека, так бесстрашно и одиноко бродящего по миру. Но из-за низкого капюшона и банданы виден был только разрез глаз, точнее выразиться — пустых и чёрных глазниц.       Не прерывая зрительного контакта он вытянул, болтающуюся на одной ткани, стрелу. Бросил и тут же втоптал в песок, свободной рукой вытягивая из ножен увесистый меч. Он не видел перед собой ничего кроме цели, в которую упёрся пустыми глазами, как хищник не желающий выпускать жертву из пасти, полной изогнутых клыков. На секунду Брин замешкался. Он ожидал увидеть перед собой человека, а не монстра, внезапно осмелевшего чтобы поднять меч.       Тяжёлый клинок сначала ударил по раме портала, откуда на мужчину хлынула жидкость, фиолетовыми струями пачкая волосы и футболку. Сломав преграду, меч добрался до шеи Брина, не разрезая, а разрывая затупившимся лезвием. Скелет стоял на месте до тех пор, пока схватившийся за горло мужчина наконец не поднял голову. Так же медленно, как ранее это делал сам скелет, с такими же пустыми глазами. Самоуверенно хмыкнув, заставив даже монстра сделать шаг назад, Брин поднял собственный меч.       Улыбаясь, как последний идиот, Брин наступал быстрыми ударами, в которых пока что ярко прослеживалась грациозная выучка военного академика. Скелет не отступал, умело защищаясь как мечом, так и сглаживая удары собственными руками. Когда же мужчина поднял клинок в очередной раз, скелет с душащим хрипом рванул вперёд и прижал руки Брина над его же головой, прямо к обсидиановому столбу. — Если отрубить голову, тоже восстановишься? — А ты отруби, — и снова та же, высокомерная улыбка.       С рыком, скелет вдавил самого Брина и его руки в стену, заставляя отпустить меч. Мгновение и белоглазый бьёт головой, готов поспорить — до хруста. Даже величественный брат не смог лишить его головы, никто не смог, даже он сам. Вернее, он-то и смог, но успеха это не возымело.       Ещё секунда и они скрещивают клинки. Победителя не было. Хоть скелет и смог нанести множество ран, они быстро восстановились. Брин же не смог и один раз ударить странника, что для себя самого принял как поражение. Он был быстрее, меч острее, двигался лучше всех в академии и проиграл медлительному скелету. Тяжёлым мечом не махнёшь вдоволь, но каким-то образом костяшка отражал и уходил от всех ударов. Между воинами не было ненависти, осталось глубокое уважение к мастерству и силе друг друга. — Не человек, — сказал глухим тоном, полным сухих хрипов, совсем без объёма. — Нежить? — Как и ты.       Почти, как и он. Херобрин так и не узнал, каким именно способом стал бессмертным и почему.       Скелет не сразу поверил в существование бессмертного монстра, так похожего на человека. В отличии от большинства созданий ночи, Рэкхем не был тупоголовым солдатом, малоэмоциональным — да, скелету простительно. Рэкхем грамотен, не слишком вежлив… что тоже нежити простительно. Груб, неаккуратен, слишком прямолинеен… своему заместителю Брин вообще всё готов простить.       Увидев, как за белоглазым воином стоят толпы нежити и монстров, готовых разорвать людей на кусочки, Рэкхем нашёл то, чего ему не хватало. Покровителя. За кем можно было последовать, за кого можно сражаться, кому служить, как… как когда-то, несколько сотен лет назад. Иначе, у одного из следующих десятков порталов, Рэкхем в конце концов бы упал, похоронив собственные обожжённые кости в песке до тех пор, пока кто-нибудь не потревожит. Ему, как он сам считал — сильному и великому, просто требовалась цель. И теперь он её нашёл в сопровождении человека, над которым не смог одержать победу. — Значит так, поднимайся, — Брин прошёл в зал, дожидаясь когда девушка наконец встанет с пола и составит компанию. — Мне нужно вернуться в свой мир, но я не представляю как это сделать, ты, думаю тоже. — Простите, я… Я понятия не имею что делать в такой… ситуации.       Мужчина глубоко вздохнул и, с лёгкой грустью, наклонился к окну. Он ещё не начал искать выход, но всё равно отчего-то становилось тоскливо. Эмма утверждала, что никакой магии здесь не было и в помине, значит слова заклинаний не работают, как и монстров, и нежити не существует. Возможно, именно поэтому Херобрин потерял свою регенерацию, став обычным человеком. Эта мысль мешала друг с другом противоположные чувства. Радость и облегчение под лязг мечей бились с потерей и отчуждением, Брин не знал о чём думать, как правильнее, и как должно быть. — Вы… верите в реинкарнацию? — Намекаешь на то, что я умер и появился в другом мире? В своём же теле? — мужчина усмехнулся, посчитав идею глупой. — Но, никто же не знает как это на самом деле работает? Что происходит с людьми после смерти. Попадают они в Рай или Ад, перерождаются в животных или людей… — Не мели чушь.       Он снова человек, разве не этого Херобрин добивался с самого начала? Просто быть живым и способным умирать, чтобы снова жить среди людей и не быть ими отвергнутым. Так может, пора начать вести себя как обычный человек. Может Брин действительно умер и получил шанс на новую жизнь? И забыть о двадцати лет войны, забыть о мести, которой посвятил большую часть жизни, выбросить из головы всё прошлое? Как такое можно хотя бы представить, это не серьёзно, глупо. Абсурд, нельзя так просто от всего отказаться. Только день назад всё было как обычно. Сейчас Брин чувствовал себя рыбой на суше — беспомощным. — У вас есть книги, значит должны быть библиотеки, — Эмма столкнулась с пустыми глазами, мысленно читая молитву.