Дорога крови

…Танитвилль, небольшой городок на Красном тракте, встретил Ифрин угрюмыми в предрассветной дымке двухэтажными домами и полупустыми улицами с клюющими носом стражниками, которых ещё не успел сменить после ночного дежурства дневной караул. Эльфийке пришлось накинуть на голову капюшон, чтобы не бросался в глаза цвет её кожи – здесь не очень-то любят эльфов, тем более Тёмных. Девушка намеревалась ненадолго остановиться в этом городке для того, чтобы зарядить разряженный амулет Щита у старого во всех смыслах этого слова знакомого дворфа Двольдорффа. Сколько она помнила, его всегда можно найти в местной пивнушке «Золотой Эль» за кружкой одноимённого эля. Но, поскольку было раннее утро, он, скорее всего, уже спал под столом в обнимку с закуской. В Танитвилле Ифрин не была вот уже тридцать лет, оставалось надеяться, что дворф не уехал за это время куда-нибудь в другое место. «Золотой эль» пришлось поискать, поскольку планировка города за прошедшие десятки лет несколько изменилась – вместо некоторых домов теперь была улица, а там, где когда-то был чудесный парк, выросли новые дома зажиточных горожан, утонувшие в зелени столетних деревьев. Путь эльфийки проходил мимо старинного городского погоста, который вот уже который год местные власти собираются вынести за черту города. Проходя мимо, она уловила слабый запах, который не чувствовала со времён Тёмной Волны. Храма поблизости не было, да и перепланировка старинных районов могла каким-то образом потревожить покой некрополя и, скорее всего, на некоторых могилах стали появляться призраки. Особого вреда людям, живущим рядом, они, конечно, не причинят, разве что напугают. Беспокойными духами Ифрин не занималась – слишком уж незначительна эта проблема, да и времени у неё не было на то, чтобы заниматься местными бедами. О неупокоенных она старалась не думать – слишком живы были в памяти картины того непередаваемого ужаса семисотлетней давности… …Дверь в таверну со скрипом отворилась, и Ифрин переступила грязный порог. Помещение таверны нисколько не изменилось за прошедшее время – всё те же грубые дубовые столы и скамьи, те же пьяные посетители, которых, к слову сказать, стало заметно меньше. Да и грязи такой здесь никогда не было, хотя совсем недавно эта таверна считалась одной из лучших в городе, и посетителей здесь было полно в независимости от времени суток. Окинув взглядом зал, а точнее его немногочисленных посетителей, дворфа эльфийка не нашла. Пришлось подойти к хмурому трактирщику и спросить у него про Двольдорффа. Мужчина мрачно взглянул на эльфийку весьма недовольным взглядом и нехотя буркнул: - Не было его здесь давно – всё в мастерской своей сидит, пенёк старый, амулеты делает. С него уже пыль давно сыпется, а он всё делает что-то, - трактирщик сморкнулся в грязную тряпку и продолжил, - тебе что, тоже амулет, отгоняющий нечисть, нужен? Глупая ты, девка… Говорю я всё – какие мертвяки? Призрак один появился, так все сразу завопили – мертвяки! Тьфу, бабы! Посетителей всех распугали, черти, мужьям своим всё талдычат «давай уедем, давай уедем». Да ты, небось, тоже такая… Ифрин скинула с головы капюшон. Болтливый трактирщик осекся, да так и застыл с открытым ртом. - Матерь Пресвятая, - только и смог он вымолвить. А Ифрин, снова накинув капюшон на голову, вышла из таверны, провожаемая несколькими весьма удивлёнными взглядами. Иногда в уродствах был несомненный плюс — болтливые люди уж слишком быстро затыкались. Мастерскую Двольдорффа эльфийка нашла намного быстрее и легче, она находилась неподалёку от таверны ближе к восточной стене. Тяжёлая, окованная железом дверь приземистого каменного домика была наглухо закрыта. Окна также закрывали плотные ставни так, что ни один лучик света не мог проникнуть внутрь, что уж говорить о любопытных глазах. Дверного молота в наличии не имелось, Ифрин пришлось стучать в дверь ботинком. Что ж, не привыкать. Ждала она недолго. В двери открылось маленькое окошечко, и на девушку глянула пара серых глаз в круглых очках с толстыми линзами, отчего глаза казались раза в четыре больше. - Ну кто там в такую рань, - проворчал он, – я же сказал – амулетов против нежити больше не делаю! – и окошечко захлопнулось на уровне груди Ифрин. Она еще раз ударила в дверь, начиная терять терпение. - Я разве неясно сказал?! – и в девушку было брошено заклятье сбивания с ног. Эльфийке не составило никакого труда вернуть его назад отправителю вместе с иллюзорным оскалившимся черепом – символом Ордена. Через минуту дверь открылась. На пороге стоял, слегка пошатываясь, дворф в очках и с мешками под глазами. Сразу было видно, что в последнее время у Двольдорффа очень много работы. - А, это ты, Ифрин… Что ж ты сразу-то не сказала, девонька, я уж думал, опять какая сумасшедшая пришла за амулетом. - Так ты не дал мне и слова сказать – заклятьями сразу швыряешься, - Ифрин стояла подбоченясь и старалась изобразить на лице крайнее неудовольствие. - Извини, - Двольдорфф сокрушённо покачал седой головой. - Заработался, на нервах весь. Проходи, я тебе всё расскажу. Эльфийка вошла в просторную прихожую, утонувшей в полумраке. Прямо перед ней была дверь, ведущая в мастерскую, из которой валили клубы мерцающего синего дыма. По резкому запаху, который трудно переносят все Тёмные, и'кхен поняла, что дворф, видимо, корпел над созданием Святого амулета, изгоняющего нежить и Тьму. Амулет был не ахти какой силы, но и не у всех в этом городе найдутся деньги, чтобы заплатить за мощный полный амулет, чары в котором не иссякают столетиями. У местных, конечно, столь большой суммы не было, поэтому многие довольствовались дешёвыми оберегами, которые вполне могли защитить своего хозяина от пары-тройки неживых существ. Ну а с существами, что пострашнее да подревнее зомби с упырями будут, лишь некроманты, некогда истребляемые, и могли управиться. Двольдорфф любезно предложил Ифрин пройти в гостевую комнату, обставленную по вкусу дворфа. Невысокий потолок, уютные, обитые мягким бархатом кресла дворфийской работы, камин, который сейчас мигал красными угольками. Дворф бросил на угли горсть красного порошка, прозванного в народе драконьим дыхом, и в камине ярко вспыхнуло тёплое пламя, имевшее красивый багряный оттенок. Дворф посмотрел на огонь и тихо произнёс: - Единственное, что объединяет дворфов и и'кхен, так это любовь к огню, - Двольдорфф сел в кресло у камина, жестом приглашая Ифрин сесть в соседнее. Дворф, казалось, был рад возможности отвлечься от дела, которым он занимался практически без отдыха. - Не думал я, что нам доведётся встретиться так скоро, - дворф достал трубку, набил в неё дорогого табака, выращенного на лучших хафлингских угодьях в Южной Поляне, и закурил. Глядя на него, было понятно, что сейчас не время задавать вопросы. Сейчас нужно внимательно слушать, а когда дворф сочтёт нужным, он сам всё спросит. - С тех пор, как ты здесь не появлялась, многое изменилось. Я говорю вовсе не о новых домах и прочей шелухе. В последнее время здесь даже воздух стал другим. Ты должна была это почувствовать ещё тогда, когда подходила к Танитвиллю. Люди тоже это чувствуют. Некоторые ушли отсюда – те, кто жил рядом с кладбищем. Я давно уже говорил, что не нужно тревожить покой мёртвых и переносить кладбище за черту города. Но разве люди послушают иных? Гордые стали уж слишком, другие расы за шелуху считают, вот и получили неупокоенных духов, которые изрядно пощекотали людям нервы. Тогда-то, с месяц назад, я и получил свой первый заказ на Святые амулеты. Теперь я работаю, не смыкая глаз, а недавно пропала человеческая девочка, которую нашли растерзанной на кладбище. Бедняжку удалось опознать лишь по золотым серёжкам. Такая паника началась! - дворф всплеснул руками. - Теперь уже город покидают целыми семьями – ты заметила, как опустели улицы. Святители Сведнира пытались что-то сделать, да вот, видно, вера их в Пресветлого в толстые кошельки ушла, - Двольдорфф хохотнул , - не справились они с напастью. Да я вот хожу на кладбище и могилки беспокойные особыми зельями поливаю. Помогает ненадолго, вот только кровь мантикора к концу подходит, да и могилок-то неспокойных всё больше становится. Вот такие нынче дела у нас пошли, - дворф выпустил пару дымных колец, - знаю, не хорошо тебя просить, вижу, что заданьице тебе дали, иначе бы ко мне не пришла. - Это верно, времени у меня не так уж и много. Мне нужно, чтобы ты амулет мой подновил, а то совсем иссяк, - Ифрин сняла с шеи серебряный месяц на цепочке и отдала его мастеру. Дворф взял талисман, повертел его в руках и задумчиво произнёс: - Ты бы, девонька, раньше бы пришла, тогда можно было бы ещё что-то сделать, а теперь проку от него как от обыкновенной женской безделушки. Но, если тебе так уж нужен Щит, у меня должно было остаться кольцо, которое я когда-то зачаровывал для одного неудачливого убийцы. Его убили как раз в тот день, когда был готов заказ. Человека нет, кольцо осталось. Да и стоит оно пятнадцать золотых. Будешь брать? Ифрин только пожала плечами, конечно будет, деваться-то некуда. Дфорф не упускал возможности обогатиться, он прекрасно знал, что какую бы цену ни назначил, Ифрин придётся это колечко покупать – Щит был просто необходим ей по роду своей деятельности. Кольцо, конечно, того не стоило, десять монет ему красная цена на придирчивый эльфийский взгляд, но выбора не оставалось, да и деньги в кошеле водились — посланник Ордена передал золото на непредвиденные расходы, которого с лихвой хватит и на несколько таких колец. Эльфийка согласно кивнула, отсчитывая деньги из кошелька. - Сейчас, - дворф тяжеловато поднялся с кресла. Двольдорфф был стар даже по дворфийским меркам. Мастеру алхимику уже за восьмую сотню перевалило, что уже для дворфа считается Смертным порогом. Пройдёт ещё десяток другой лет, и дворф будет пировать со своими предками в подземных чертогах Трора… Двольдорфф вернулся быстро, положив кольцо перед Ифрин на столик. Колечко было сделано из серебра с тонкой эльфийской гравировкой. Откуда у человека, принёсшего его когда-то дворфу, эльфийское кольцо? Ифрин не стала над этим задумываться, учитывая род деятельности бывшего заказчика, в его руках вполне могли оказаться и более необычные вещи. Заклятье в этом кольце было куда мощнее, чем в её амулете, и оно действительно стоит не меньше той цены, которую запросил дворф. - По старой дружбе я сделал тебе скидку. Надеюсь, это кольцо сослужит тебе лучшую службу, чем своему предыдущему хозяину. Ифрин надела кольцо на палец, и оно на мгновение блеснуло голубоватым светом. Это означало, что перстень принял эльфийку как свою владелицу и будет исправно ей служить. - Ты, должно быть, была в дороге всю ночь, - взгляд дворфа потеплел. Старик предложил Ифрин чашку чая с домашними пирожными, завтрак пока ещё не был готов, но аппетитный аромат с кухни говорил о том, что долго ждать не придётся. – Хозяйка готовит прекрасные пирожные, - улыбнулся дворф. Ифрин уже и забыла, что Двольдорфф снимает комнаты в доме Дейдре. Эльфийка начала припоминать эту полную женщину дворфийку с очень добрыми глазами, она всегда была рада гостям, не обращая внимания на их расу, цвет глаз, кожи и волос. До слуха Ифрин донеслось позвякивание посуды на кухне, умелая хозяйка наперёд знала желания гостя. Однако всю эту идиллию прервал громкий и истошный вопль, за которым последовал громкий стук в дверь. С улицы донеслись крики паники. Дворф с невероятной для своего возраста скоростью вскочил с кресла, чуть не опрокинув его, и побежал к двери. Дверь открылась, на пороге стояла женщина и сбивчивым от волнения и ужаса голосом выпалила, задыхаясь: - П-ппод…п-подъялись…м-м-мертв-вяки…подъялись! Дворф успокоил женщину и велел ей идти в свой дом и наглухо запереть окна и двери. - Ну что, и'кхен, - повернулся он к Ифрин, - пора тебе показать этим полусгнившим трупам, что такое некромантия. Эльфийка, на ходу дожёвывая невероятно вкусное пирожное, взяла посох, меч и отправилась на кладбище, по пути к нему рубя первых выбравшихся за ограду зомби заговорённой сталью. Тела рассыпались в прах, который тут же подхватывал ветер и разносил на все четыре стороны, с такими полуистлевшими мертвецами справится и первогодка, только-только ещё начавший постигать азы некроматии. Зайдя за ворота кладбища, Ифрин надёжно запечатала их заклятьем, чтобы ни одна тварь не смогла вылезти в город. Ну а с теми, кто уже успел выбраться, смогут справиться и простые стражники. Пока ещё не всё кладбище проснулось, могилы с каменными и освящёнными надгробиями держались дольше, а вот на безымянных и свежих могилах всюду вспучивалась земля, из-под которой показывались сначала скрюченные зелёные пальцы, которые разрывали землю, а затем оскалившийся череп со свисающими со скул остатками кожи и мышц. С десяток этих тварей уже бродило по кладбищу в поисках крови живых. Очень скоро они заметили Ифрин и пошли навстречу, вытянув перед собой свои костлявые руки, которые Смерть снабдила острыми когтями. Волшебница не стала дожидаться, когда гнилые трупы добредут до неё, и ударила по ним чёрным пламенем, которое мгновенно пожрало останки. На смену этому десятку придут сотни – на этом погосте несколько слоёв захоронений. И, кто знает, нет ли там, под землёй, существ ещё более опасных, чем обыкновенные ожившие трупы. Беспокойным оказалось всё кладбище, хотя обычно разупокаивалась одна могила, от силы две, обычно по вине самих же родственников почивших, что значило только одно – кто-то помог мертвецам выбраться наружу… Пока Ифрин осматривалась на кладбище, из земли вылезло уже несколько десятков покойников. Многие сотни лет назад эльфийку бы давно уже вывернуло от одного только их вида, но не теперь. Одним чёрным пламенем здесь уже не обойтись. Заклятье Изгнания нежити Ифрин решила приберечь напоследок, чтобы запечатать это кладбище вместе с теми, кто выберется на свет только лишь к полуночи. Ну а пока в ход шёл меч, усиленный множеством заклинаний, которые позволяли убивать нежить так, как если бы это были обычные люди. Мертвецов становилось всё больше, запах гнили давно уже вышел за пределы погоста. Из-под земли вылезла рука очередного зомби и схватила Ифрин за ногу так, что она чуть не потеряла равновесие и не упала. Секундное замешательство позволило зомби ухватиться за рукав её многострадальной куртки, которая не раз уже была залатана с помощью колдовства. Взмах меча, и обе руки, дёргаясь, лежали на земле. Чёрным пламенем Ифрин жгла тех зомби, до которых не мог дотянуться меч, раздавался нечеловеческий вой, который наверняка заставлял местных тут же падать ниц перед изображением Сведнира или других богов и истово молиться. Эльфийка встала в центре кладбища, тяжело дыша, с первой волной было покончено, но и её магия не была вечной, с каждым заклинанием силы постепенно таяли. Освящённые могилы ещё держались, а мертвяки из более глубоких захоронений ещё не добрались до поверхности. Нужно было спешить с очищающим заклятьем, для чего требовалось найти могилу кладбищенского сторожа – первого постояльца. Она должна быть самой старой из здешних могил, и от неё должен исходить самый яркий свет. Ифрин закрыла глаза, чтобы было легче его увидеть. Совсем скоро она заметила вдалеке яркую точку. Девушке пришлось продираться сквозь густые заросли, которыми поросла самая древняя часть кладбища. Могила стража была давно заброшена и поросла бурьяном. Надгробие за долгие века почти что стёрто в крошку. Нужно было до заката успеть провести обряд, иначе будет слишком поздно, осенью темнело раньше, и Ифрин стоило поторопиться. Эльфийка огнём выжгла траву вокруг, оставив лишь обгорелую землю. На ней надлежало чертить магическую фигуру, которая и сыграет роль фильтра, стянув всю тёмную энергию, и выпустит её в небо в виде чистой Силы. Ифрин достала ритуальный нож и принялась чертить звезду, пересекая её лучи дугами в тех местах, где они пересекаются друг с другом. До заката оставалось совсем немного времени. Небо предательски начинало алеть, а солнце клонилось всё ниже к горизонту, и всё ярче сияли луны Коэльдир и Моргэтиль. Контуры звёзды начали постепенно наливаться зелёным огнём. Оставалось лишь прочесть древнее заклинание, одно из первых появившихся в арсенале некромантов, и пустить кровь. - Ai, contu, loes sciaruellindon-a-falad, aun autha ai lormen, aurung longadalat! Es naef ethelinde, es naef narili! Hod en auren… - в момент, когда оставалось прочесть последнее слово, Ифрин сбило с ног горячей волной. Если бы не Щит, от неё давно бы осталась горстка пепла. Из-за древних могил вышел человек в чёрной рясе, капюшон полностью скрывал лицо так, что Ифрин не могла угадать черты вышедшего ей навстречу некроманта. Маг держал в руке резной костяной посох, мерцающий бледно-голубым. - Зря ты вмешиваешься в дела Хозяина, - прошептал тихий голос, от которого у эльфийки, видевшей все ужасы Тёмной Волны, мурашки пошли по коже. Маг ударил Цепью Ужаса, от которой Ифрин успела закрыться Щитом, принявшим на себя весь удар. Она почувствовала, как заскользили её ноги по земле, но, не более того. Заклятье врага лишь слегка сдвинуло Ифрин с места. Конечно, Щит не выдержит нескольких заклятий такого уровня подряд, но, уже достаточно того, что он сдержал первые два. Теперь пришла пора ответить. Эльфийка ударила давно заготовленным для подобного рода случаев Могильным Холодом. Из рук вырвалось облако мерцающих снежинок, призванное заморозить жертву, но маг успел отбить её заклятье, чему Ифрин, собственно, нисколько не удивилась. После нескольких таких перекличек оба мага поняли, что это бесполезно. Враг решил действовать по иному, начав читать заклятье опустошения, которое поднимет всех мертвецов с погоста. В то же время Ифрин получила возможность договорить своё: Alrendongaulir ainulie iluve, - выпалила она на одном дыхании. Звезда вспыхнула зелёным огнём. Земля под ногами задрожала, застонала, оставалось лишь дать заклятью крови. Однако, в это же время, неизвестный маг читал своё заклинание, диаметрально противоположное её, Ифрин. Два заклятья боролись друг с другом, из-под земли послышался глухой рёв, а почва под ногами ходила ходуном. Если Ифрин сейчас не остановит мага, то все её силы будут потрачены впустую. Она швырнула в него Чёрным пламенем, но враг был закрыт от подобных атак. Тогда Ифрин рванулась с места, замахнувшись мечом, но клинок налетел на невидимую защиту. Кто-то защитил проклятого некроманта не только от заклинаний собратьев по магическому цеху, но и от оружия. Оставалось одно средство, которое вряд ли предусмотрел «Хозяин», о котором Ифрин ни малейшего понятия не имела. Эльфийская магия, древняя и могучая, сметающая всё на своём пути, ибо она есть воплощение всей ярости природных стихий, слитых воедино. Кровь в венах Ифрин буквально закипела, пробуждаясь, эльфийка тянулась вглубь себя к Первородным источникам, когда народ Атаров1, эльфов, ещё не разделился на лесных, и'кхен, лунных и прочих2. Вокруг, как наяву, зашелестел вечно зелёной листвой Великий Лес, прародина всего эльфийского народа, излучающий могучую Силу, настолько свирепую, что снесёт любого, в чьих жилах не течёт Древняя кровь. Ифрин, хотя нет, уже не обычная жрица мёртвых Ифрин, а вечно юная эльфийская дева Iaffirinde Hoeforeann просила у духов дать ей сил, чтобы сокрушить чародея, невесть откуда взявшегося из неизвестно какого ордена, поскольку на её памяти Орден некромантов только один. Лес охотно делился своей Силой. На кончиках пальцев Ифрин заплясали зелёные огоньки, а по рукам разлилось горячее зелёное сияние. Эльфийка интуитивно направила полученную ей Силу на мага. Из-под земли вырвались колючие ростки, которые вцепились в Щит, окружающий его. С невероятным упорством они впивались в магическую защиту будто в простой камень до тех пор, пока она не разлетелась на мириады звенящих осколков, сгорающих в зеленом пламени. Тем временем гул из-под земли всё нарастал. Ростки, разбив защиту, набросились на мага, вонзившись ему в глаза, залезая в рот и нос, разрывая некроманта изнутри. Несчастный захлёбывался собственной кровью, от которой ростки становились всё толще, а их шипы всё длиннее. Некромант погиб, но его заклятье всё ещё работало. Медлить было ни в коем случае нельзя. Ифрин кинулась к звезде, чувствуя, что силы потихоньку оставляют её. В глазах начинало темнеть, она провела ножом по запястью, и кровь закапала в центр фигуры. Столб яростного зелёного огня взвился вверх. Внизу под звездой зарычало, застонало, завыло так, как Ифрин не приходилось слышать со времён Тёмной Волны. Кое-где уже выкопались костяки и теперь шли к ней. Но на пути они рассыпались в прах, каким им и положено быть, под действием её заклинания. Столб зелёного огня по мере того, как высасывал из земли всё зло, становился всё чернее и чернее, пока не стал темнее чем ночь. Подземный гул и рычание стихали, огонь, уже ставший чёрным, рвался в небо, и на несколько мгновений над кладбищем нависла абсолютная тишина. Было так тихо, что Ифрин слышала, как капли её крови тяжело падают на землю. Огонь постепенно истончался. Это было последнее, что она помнила. Дальше был мрак…