Цвет ночи

"РИТУАЛ НЕТЛЕННОЙ СИЛЫ ИЛИ РИТУАЛ СВЯЗИ Один из самых редких, за всю историю Магии на практике не исполнен. Действие: исполнитель Ритуала получает всю силу любого магического рода, исключительно чистокровного, через прямого наследника данного рода. Описание: необходимо установить двойную связь наследника с тем, от рук кого погиб другой носитель крови этого же рода. Первая связь — магическая должна соединиться со второй связью — немагической, по мере укрепления второй связи — будет крепнуть первая. Тогда родовая сила через предмет связи начнет утекать к исполнителю Ритуала до тех пор, пока наследник рода не истощится физически и не умрет. В этот момент ритуал претворится в действие. Важно: наследник должен быть последним из рода и достигший 17-летия. Исполнение: магическая связь устанавливается посредством предмета связи, заколдованного особым способом. А именно:..." Следующая страница была выдрана, но и этой информации хватило. Пэнси не могла уложить мысли, они барабанили по вискам, она медленно подняла глаза на Поттера. Тот, сдвинув брови, перечитывал текст, углы его губ стали резко очерченными. Он не двигался и не выражал ни одной эмоции, будто в оцепенении. Это молчание оглушало, оно было словно немым подтверждением её неизбежной и скорой кончины. Теперь понятно, откуда взялись все эти обмороки и упадок — оказывается она — своеобразный портал для выкачки магической силы рода Слизерин, которой, по иронии судьбы, сама не обладает. Неужели процесс уже запущен? — Вот почему Лестрейндж меня больше не ищет, у неё уже всё есть, — она обхватила себя руками, чтобы хоть как-то скрыть дикий тремор. — Я что, сдохну теперь? — Нет, — Поттер оторвал глаза от книги, но взгляд его был блуждающим, похоже он в уме складывал все составляющие: — Кольцо. Оно стало связующим предметом, как его смогли заколдовать — это другой вопрос... А я тот, кто убил одного из рода Слизерин. И мы с тобой... Какая ещё связь? О чёрт, да это один шанс на триллион! Не могло Лестрейндж так крупно повезти! — А может, это мне так крупно не повезло? — Пэнси бессильно села и прислонилась к твёрдой спинке стула. Ей стало легче от того, что Поттер, наконец, заговорил, он обязательно всё решит. Если это возможно... Это придало ей храбрости, и она задала свой самый неудобный вопрос: — "Немагическая связь" — что это? — Да что угодно, не связанное с магией. Любовь, секс, симпатия... может быть даже ненависть. Я могу только догадываться. Он смотрел на неё, сузив глаза, с по-прежнему выразительно сдвинутыми бровями. Наверняка прикидывал, есть ли между ними эта "немагическая связь". Пэнси же в этом не сомневалась, она чувствовала её физически. И вопреки приговору в душе зарождался гложущий страх потерять её. В это время входная дверь архива медленно открылась, впуская Драко. — Не помешал? — не без сарказма поинтересовался он. Пэнси заторможено покачала головой, а Поттер вообще не отреагировал. — Нашли что-то? — Драко подозрительно перевёл взгляд с Пэнси на Поттера. У Пэнси внутри колыхнулось опасное предчувствие, но, к счастью, Поттер не собирался раскрывать карты. — Нет, — сухо ответил он. — А вы? — Ничего. Но твоя подружка точно что-то для себя отрыла. Ты уверен, что она вообще искала информацию о Ритуале? Драко всем видом давал понять, что общество Лианы не внушало ему доверия. И наверняка был бы очень рад, окажись она мошенницей. Это пошатнуло бы авторитет Поттера в глазах Пэнси. Она разделяла мнение Драко об этой выскочке, хотя и по другим причинам. И успокаивала себя только тем, что Лиана им действительно полезна, а интерес Поттера к ней сугубо корыстный. — То есть, ты ей не доверяешь, но оставил одну, без присмотра? — заметил Поттер и ухмыльнулся. Всё-таки самоконтроля ему не занимать. — Она пошла за Уизли и Грейнджер, — играя желваками, процедил Драко. — Весомый аргумент, — иронично согласился Поттер и скомандовал: — Идём! Здесь нам больше делать нечего. Пэнси насколько могла беззаботно кивнула в подтверждение его слов и поднялась со стула. Ноги подкашивались, и ориентация в пространстве хромала, но она держалась достойно. Драко последовал её примеру и пошёл к выходу, а Поттер на секунду замешкался. Пэнси краем глаза заметила, как он легко, взмахом палочки выдрал лист с описанием Ритуала и одним движением скомкал его в руке. Когда они вышли из злополучного архива, Пэнси захлестнуло понимание, как много в нём произошло. И что должно потрясать больше: найденная информация или поцелуи Поттера? Такие упоительные и жаркие, как всегда бесконечно омрачённые. А ведь она чувствовала, что эта одержимость Поттером убьёт её. И почему именно сейчас так хотелось жить, так хотелось цепляться за эту жизнь. Рон и Гермиона встретили их утомлённым приветствием. Оба были с покрасневшими глазами, но вполне бодрые благодаря бодрящему зелью, зря Пэнси с Поттером так беспечно отказались взять его с собой. Пэнси вдруг почувствовала приступ стыда, неужели он расскажет им? Конечно, расскажет! Может не сейчас и может не всё, но расскажет. Это дикая и абсурдная ситуация! К облегчению, на все расспросы Поттер в лучшем случае отвечал односложно, в худшем — красноречиво молчал. — Всё — потом, — ответил он на очередной вопрос Рона, затем обратился к Лиане: — Мне нужно к твоей бабуле. Мне и Пэнси. Прямо сейчас. — Поттер! Может на сегодня хватит приключений? — из приличия взбунтовалась Пэнси, но её имя из его уст ласково щекотнуло слух. Почему она не может взять и разозлиться на него? Ведь если бы не он, её жизнь не была бы так грубо и стремительно переломлена, ей не грозила бы смертельная опасность. — Пожалуйста, — он мягко и на удивление спокойно посмотрел на неё, — это будет быстро. Нам это нужно. Нет, она не могла злиться. Она осознала, что доверяется ему безоговорочно. Его короткий разговор с взбешённым Драко, молчаливое понимание Рона и Гермионы, завывающий рассветный ветер, гаснущие звезды и даже трансгрессия — всё превратилось в один безумный фон. Сон пробирался к глазам, и острая боль в пальце не акцентировала ощущения на себе. Пэнси очнулась уже по окончании трансгрессии, застав себя уткнувшейся в шею Поттера. Она вдыхала запах его кожи, и затея со старухой Грэттон перестала казаться такой глупой. Как оторваться от него? Только назойливое присутствие Лианы заставило её отпрянуть. Спустя двадцать минут Миссис Грэттон уже гостеприимно поила их травяным чаем. Несмотря на ранний час, она радушно приняла гостей, особое внимание, конечно, уделяя Поттеру. Пэнси ещё при первой встрече ревностно отметила, что старая прорицательница не прочь заделать его в мужья своей внучке. — Вы, наверное, намёрзлись! — суетилась она, подливая Поттеру чай, — нашли, что искали? — Разумеется, — улыбнулся он. — Ох, я в вас не сомневалась! Разрешите взглянуть? — Да. Мы же договаривались, — он достал из кармана скомканную пожелтевшую страницу книги и протянул ей. Профессиональный интерес миссис Грэттон заставил её тут же погрузиться в увлечённое чтение столь редкого материала. Десяток свечей, паривших в воздухе, послушно подлетели к хозяйке. Их сконцентрированное свечение было слишком ярким. Пэнси, жмурясь, отвела взгляд от этого злосчастного клочка бумаги и безучастно засмотрелась на лениво плавающие в стеклянном заварнике чаинки. Она не в силах была смотреть на Поттера, на его видимое, натянутое спокойствие. Даже его идеальный самоконтроль не помогал скрыть это чёрное отчаяние в глазах. Он снова стал чужим. Окутывающий комнату запах дурмана проникал в нос и разбавлял тяжёлые мысли — у Пэнси закружилась голова. — Невероятно! Ритуал связи! — наконец подала восхищённый голос провидица, вероятно листок она перечитала несколько раз. — Разрешите мне сделать копию? Поттер бездумно пожал плечами и кивнул. — О, прошу прощения, — опомнилась она и крутнула указательным пальцем; свечи снова распределились по комнате. — Я слишком бестактна! У вас, наверное, ко мне вопросы? Её изучающие, мудрые глаза, подведённые густыми стрелками, остановились на Пэнси. От чего у той по позвоночнику пробежал холод, но она не отвела взгляд, напротив, в нём появился вызов. — У нас есть вопросы, — утвердительный голос Поттера заставил миссис Грэттон отвлечься от сканирования Пэнси. — Конечно, я слушаю! — торопливо закивала она и, внимая, сложила руки на коленях. Поттер тоже дипломатично кивнул и продолжил: — Если с "магической связью" всё более-менее понятно, то с "немагической"... Вы же у нас ас в части любовных чар, — бросил он леща, — и наверняка знаете, может ли эта связь быть создана искусственно? Или, к примеру, стать последствием магической связи? Пэнси почувствовала, как порозовели её щёки, и в то же время она оживилась: что если и правда их влечение — побочный эффект Ритуала. Миссис Грэттон снова посмотрела на Пэнси, словно не могла взять в толк, что её любимец нашёл в ней. — Любовные привороты и разного рода магические воздействия на чувства не имеют никакой ценности. В энергетическом плане, — с присущей ей таинственностью ответила она, — а вот настоящие чувства обладают колоссальной мощью! Не зря самые сильные обереги и проклятья рождаются под действием истинного порыва. Вы, мой дорогой мистер Поттер, должны это знать как никто. — То есть, всё должно быть, скажем так, "натурально", — Поттер был разочарован. — Тогда тем более не понятно, на что рассчитывала Лестрейндж? На удачу? Ладно, разберёмся. Миссис Грэттон, как можно узнать, начал ли действие Ритуал? — Или иными словами, есть ли между вами обе связи? — по-доброму ухмыльнувшись, перефразировала она. — Да. — Уверена, вы почувствуете их. А мне сложно сказать, я с подобной магией не встречалась. Но из девочки жизнь уходит, разве вы не видите? — миссис Грэттон говорила загробным голосом, её синие пряди волос, будто вторя ей, зловеще переливались. — Девочка, конечно красива, но ведь я предупреждала! Вы забыли? — она раскинулась в кресле, прикусила зубами длинный ноготь и в любопытном прищуре посмотрела на Поттера. Тот измученно глянул на Пэнси и проговорил: — Не терзать её сердце. Я помню. — Но, тем не менее, терзаешь, — моментально отреагировала Пэнси и проникновенно посмотрела на него. Поттер с самым несчастным видом опёрся лбом на руки: — Что мне делать? Что? — Одно я скажу точно: держитесь подальше друг от друга. * * * Хогвартс предстал перед ними окутанный холодным рассветным туманом. Поттер был молчалив и неестественно отстранён. Все окрестности замка покрыл только-только выпавший снег, так нежно и воздушно. Эта окружающая их утренняя лёгкость остро контрастировала с тем, что творилось в душе. Рассвет вдруг потемнел, снег с земли рывком поднялся в воздух от внезапно появившегося ветра. Снова дементоры. Пэнси помнила, что они на страже замка, но не рискнула продемонстрировать свои недавние скромные успехи. А для Поттера вызвать телесного патронуса, что глотнуть чайку. И вот уже серебряный олень важно разгуливал вокруг них, оставляя страх далеко за чертой своего мягкого, тёплого свечения. Миновав ворота, Поттер остановился. Пэнси тоже остановилась с тревожным вопросом в глазах. Патронус исчез, забирая с собой это кратковременное спокойствие, лицо Поттера казалось бледным как снег. — Я пытался оберегать тебя от пожирателей, от Лестрейндж. А нужно-то было всего-навсего оградить тебя от себя. Забавно. Он говорил размеренно, словно себе, а не ей. Пэнси знала, к чему всё идёт, и не смогла сдержать рвущихся наружу слов: — Я на какой-то долбаный миг подумала, что между нами что-то может быть... — Я тоже! — оборвал он её, в нём будто загорелись эмоции, — прости меня. Прости! Я был идиотом. Конченым идиотом. Всё это время! — он перевел дыхание, но новая волна исступлённого откровения не заставила себя ждать: — я не мог сказать, что чувствую к тебе. Потому что ни хрена не понимал, что это. Думал, ты — моя прихоть. Надеялся, что получив тебя, твоё тело... всё внутри меня успокоится, весь этот бред завершится. Да и ты так думала. Но виноват во всём я! Пэнси не ожидала, что он испытывает такое сильное чувство вины, хотя и виноват ни на грамм не больше, чем она сама. Поттер продолжил, но уже без запала: — Я постараюсь свести к минимуму наши даже случайные встречи, и обещаю: ты будешь жить. Я сделаю всё возможное и невозможное для тебя. Уничтожу Лестрейндж, кольцо и эту связь, если она существует. — И тогда мы сможем... — Мы никогда не сможем. Прости. — Хватит мне говорить "прости"! Тебе легче от этого? Мне — нет. Что мне делать? Вытравить тебя из сердца? Как??? — свои собственные слова показались Пэнси слёзной мольбой. Поттер переменился в лице, мрачно усмехнулся и проговорил: — Не утрируй. Вряд ли ты успела влюбиться. Игра окончена. Затем небрежно поднял ворот пальто, развернулся и ушёл. Пэнси смотрела на его удаляющийся силуэт, и в ней бушевала неудержимая злость и беспомощность. Вот сейчас она смогла возненавидеть его. А вместе с тем отказывалась принимать всё происходящие. К голове прилила кровь, и всё вокруг слилось в одно белое, слепящее глаза пятно. — Гарри! — с её губ слетело его имя, впервые она позволила себе это. А может, это было не вслух... Как же тошно! Пэнси почувствовала физическую боль в груди. За её спиной что-то глухо ударилось о землю, и в нос проник запах крови. Она обернулась — это была упавшая замертво ворона, уже туша вороны. Бедолага, наверное, напоролась на дементора. Мёртвая черная птица на свежем нарядном снегу выглядела неуместно и отвратно. Пэнси почувствовала приступ подступившей рвоты. Она быстро зашагала к замку, сердце рвалось, а его ошметки резали её изнутри, заставляя поверить в то, что всё кончено. Кончено, так и не начавшись. Она уничтожит в себе чувства к Поттеру. Они станут такими же, как эта погибшая ворона. Она знала, что делать... * * * — Беру свои слова обратно, ты вовсе не трусиха! — Драко чмокнул её в обнаженную спину. Пэнси лежала на животе, чувствуя как по внутренней стороне бёдер медленно стекает кровь. И об этом столько разговоров? Нет, в сексе что-то есть, но не то, чтобы лишение девственности возводить в ранг значимого события. Это произошло, а она не испытывала должного трепета. Ничего не изменилось. Может быть, войдет во вкус чуть позже, когда пройдут эти неприятные ощущения. Завтра подруги начнут расспросы и будут ждать какой-то сенсации, а ей не хочется ничего говорить. Пусть на своём опыте всё узнают, хотя вряд ли это будет скоро, они так боятся мамочек и папочек... Пэнси не кого бояться и не перед кем отчитываться. Отец глубоко в Азкабане, а матери всё равно. — Я чувствовал, что день рождения Булстроуд выйдет плодотворным! — Драко снова чмокнул её, но уже в затылок, чем вызывал мурашек. — Драко! — капризно поёжилась Пэнси. — Это было больно? — Не очень. Она поднялась и глянула в открытое окно. Свежая апрельская ночь обдала её лицо своим дыханием, лунный свет заботливо проникал в комнату и освещал их голые, растрёпанные и юные тела. Если бы Амбридж знала, чем занимаются студенты, она бы, наверное, захлебнулась своим возмущением. Пэнси уже сто раз пожалела, что записалась в Инспекционную дружину. А всё из-за Драко. Говорил, что так мол у них будут привилегии. А ведь он просто хотел выделиться, чтобы не уступать выродку Поттеру, который в свойственной ему выпендрёжной манере создал какую-то там организацию. — А на своё шестнадцатилетие ты меня позовёшь? — Драко нарушил тишину. — Ты же знаешь, что мой день рождения во время каникул, не хочу праздновать, — помрачнев, ответила Пэнси и решила сменить тему на более животрепещущую: — надеюсь, ты помнишь, что секс ничего не поменял? И мы не встречаемся! — Помню. Пэнс, вокруг столько девчонок, кому нужны эти встречания! — Вот и славно. — А ты помни, что мы были первыми друг у друга. Пэнси улыбнулась и кивнула. * * * Спустя час она была в спальне Драко, в полной готовности приступить к реанимации их отношений. — Драко! — она сходу ринулась к нему в объятия, заставляя его опешить. Но, тем не менее, он положительно воспринял её нежданный порыв и даже обнял в ответ. Как же ей не хватало этих родных, внушающих умиротворение прикосновений. Она уткнулась лицом в его грудь, и дрожь утихла. Сейчас Драко был её спасением, чем-то чистым и правильным, а Поттер... всё, что случилось между ними казалось игрой воображения, жестокой игрой, далекой от действительности, но так реально уничтожающей. — Не так давно ты просил решить, кто ты для меня.... я решила, — не поднимая глаз, проговорила она, — мы должны быть вместе, если, конечно, ты ещё хочешь этого. Если нет, я пойму, я заслужила. Он поцеловал её сжатую в кулак руку, неужели он ещё готов принять её?! — Не отпускай меня, — произнесла она сдавленным голосом, переполненная нежностью и благодарностью к нему. — Прости, что мучила тебя. — Не извиняйся, я всё понимаю, тебе нелегко... Пэнси вдруг осознала, что не в силах слушать это, что ещё одно обеляющее её слово, и дрожь вернётся. Она поцеловала его. Глубоко и нещадно страстно, пыталась проникнуться им, утонуть в нём, заразиться его любовью. Как же ей хотелось почувствовать то же возбуждение, которое вызвал в ней Поттер. Пэнси так отчаянно вцепилась в Драко, злясь на свои мысли, злясь на своё тело, которое отказывалось воспринимать губы Драко с таким же пылким порывом, каким восприняло грёбаные губы Поттера. Но она дала себе вторую попытку, ведь это её Драко. Тот, с кем ей было хорошо. Когда-то. Это "когда-то" было в другой жизни, и то, что прежде она называла желанием, оказалось таким ничтожным, до примитивности мелким. Сейчас она знает, на какую глубину чувств способна, и как убийственна эта глубина. Знает и попробует забыть... Она неслушающимися пальцами расстегнула молнию на своей кофте и увлекла Драко на кровать. Тот вдруг осёк её запал и заставил посмотреть на себя: — Что ты делаешь? — он смотрел на неё неверящим взглядом. — Прошу тебя, мне это надо, — зашептала Пэнси, — у нас всё будет хорошо. Она приникла к его губам, шепча разную бессмысленную чепуху в промежутках между поцелуями. Драко прекратил сопротивление и поддался ей. Он был полностью в её власти, в смятении стянул с неё кофту, затем с нарастающим пылом принялся покрывать поцелуями плечо. А она пыталась расслабиться и отдаться ощущениям, воскресить в памяти заветшалые вспышки их бессонных ночей... Несмотря на все усилия, она почувствовала предательский, ноющий комок в горле и попыталась заглушить его громким и частым дыханием, которое вдруг вырвалось из груди. Эту её защитную реакцию Драко воспринял как сигнал к действию... Он ласкал и целовал её до тошноты нежно, входил в неё так медленно, словно смаковал эту долгожданную близость. Пэнси чувствовала его член, его толчки, его язык и запах — всё это раздирало её, тело взбунтовалось, оно жаждало другие руки и другие губы. Это тело отныне принадлежит другому. Ни Драко, ни даже ей самой. Она словно тряпичная кукла, двигалась в такт Драко, ненавидя его и ненавидя себя. Она просто сломана. Когда она оказалась сверху, то старалась всеми силами изобразить подобие страсти, но получалось жалко. Драко кончил и упал на кровать, привлекая Пэнси с собой. — Как я скучал по тебе, — замлевшим голосом проговорил он. Пэнси подавила рыдания и отвернулась. Она была опустошена, исчерпана внутренне. Это насилие над собой действительно на время заглушило ту боль. Да, нужно быть полной дурой, чтобы одни страдания топить в других. Пэнси натянула на себя простыню, сжимая её холодными пальцами. Почему ей так холодно? — Пэнс, что такое? — Всё хорошо, — смиренно шепнула она. Как же было невыносимо всё это терпеть. Она унижает Драко. А так хотелось взять и полюбить его! Она даже готова поверить в любовь, только бы почувствовать её к Драко. Ведь это правильно, и так должно было быть. Он — слизеринец, он готов ради неё на всё, он умный и привлекательный, он, в конце концов, не черпает из неё жизнь. Но почему её никчемное нутро вопреки рассудку выбирает Поттера?! Выбирает тот облезлый подоконник, в который он её бесцеремонно вдалбливал. — О чём ты думаешь? — с металлом в голосе спросил Драко. — О нашем золотом мальчике? О Поттере? Последнее слово далось ему с трудом, он его брезгливо выплюнул, как будто произношение этого имени может заразить чумой или накликать беду. Пэнси молчала, только ещё сильнее подтянула одеяло, так хотелось зарыться в него. — Пэнс, чёрт возьми, ответь что-нибудь! — Почему я должна думать о нём? — наконец выдавила она. — Не знаю. Он что-то значит для тебя, я же не идиот! Его слова резали, но Пэнси только отрешённо смотрела вверх на навесной балдахин. Тяжёлый тёмно-зелёный бархат казался давящим потолком темницы. Не было слов, не было оправданий. Драко — прав. Прав, как никогда. — Если она писала правду, — хрипло произнёс он, глядя в сторону, но резко осёкся, помолчал и обернулся к ней лицом: — Этот сукин сын отнял у меня всё, но отнять тебя я не позволю. Сейчас не позволю. Хватит и того, что он к чертям нарушил твою психику. Не знаю, что он сделал с тобой, но он ответит! — Ты же знаешь, что он помогает, — Пэнси заставила себя, наконец, посмотреть на Драко. Тот нервно наклонился на изголовье кровати и с презрительной усмешкой произнёс: — Хороша помощь! — а затем добавил, будто опомнился: — Пэнс, всё это кончится, и, обещаю, ты забудешь о его существовании. И будто в подтверждение своих слов он подтянул её к себе и уложил макушкой на свою грудь. — Всё это закончится, — повторил он уже примирительно и мягко. — Драко, только не оставляй меня. Иначе я погибну, — тихо, словно заклиная, проговорила Пэнси. — Я не дам тебе погибнуть, — он поцеловал её в волосы. Пэнси обняла его и прикрыла глаза. Она чувствовала биение его сердца, такое чистое и монотонное. Она вслушивалась в него, старалась замечать только его, лишь бы задушить непреодолимое желание скорее скрыть от Драко свою наготу и сбежать. Нет, она не сдастся, не пойдёт на поводу у своих чувств. Ей нельзя. И раз уж в этот раз близость с Драко была терпимой, то дальше будет проще. А потом она просто привыкнет и, может даже, станет его женой, как мечтала в глубоком детстве. А Поттер останется в её жизни лишь бредовым воспоминанием. Если, конечно, он сказал правду о том, что она во что бы то ни стало, будет жить.