Цвет ночи

Прошло около двух недель с того утра в поместье. Но по ощущениям Пэнси — гораздо больше. Минуты, а вместе с ними и дни, тянулись беспощадно долго. Жизнь будто проверяла её на стойкость, нанося один удар за другим. А между тем, весь окружающий её мир рухнул, оказавшись картонной декорацией. И сейчас она увязла в куче этих обломков и огрызков прошлого, которые вкалывались в тело, впечатывая в сознание единственную мысль: она всю свою жизнь верила в ложь. Ложь была кругом, а Пэнси была её центром. Отец — тот единственный, кому она доверяла, предал её, пусть и из добрых побуждений. Все эти годы она считала себя нелюбимым гадким утёнком, ломала голову над причинами ненависти матери и пыталась доказать ей, что она чего-то стоит. А сейчас всё встало на свои места. Мать не любила её потому, что и не была матерью. Всё так просто. Пэнси было легко принять эту обрушившуюся на неё правду, но так сложно принять ложь... Она чувствовала горькую, глубокую и непоправимую обиду на отца. От этого хотелось выть в голос. И жестокий факт, что он не придёт, не раскается, не утешит и не скажет, как сильно он любит её, вытягивал из Пэнси душу. В эти дни как никогда кстати была поддержка Драко, Пэнси всё больше убеждалась в правильности решения Поттера сделать его своим союзником. Без Драко она бы превратилась в социопатку. Как минимум. Никогда прежде она так не нуждалась в нём, никогда он не был ей так близок. Он умолял её прекратить изводить себя, убеждал, что отец пошёл на эту ложь исключительно из любви к ней, что он не мог предвидеть, какой сукой окажется её новая мать. Пэнси и сама пыталась убедить себя в этом и очень надеялась, что со временем сможет простить его. Но пока… она чувствовала боль. Она научилась чувствовать. Вернее, позволила себе эту запретную ещё месяц назад роскошь — чувствовать. Ещё одно обстоятельство не давало Пэнси покоя: вся эта разруха в её жизни не избавила от мыслей о Поттере. Наоборот — они всё чаще начали вгрызаться в её больную голову. Словно ждали момента, когда она будет полностью раздавлена и лишена всяких сил сопротивляться им. Оборона пала, а вместе с ней и все запреты. Она думала о нём ночами, неизменно возбуждаясь, уносясь в какие-то невероятные дебри фантазий... Их общение практически сошло на нет, не считая его дежурного: "Как ты себя чувствуешь?". Впрочем, он интересовался её самочувствием не чаще, чем Рон или Гермиона. А это говорило только о том, что делает он это из банальной вежливости. И, наверное, он был искренен с ней только однажды — недолгие минуты наедине в тот несчастный день, в её поместье. В бывшем её поместье. Если бы он знал, как ей мало его. Мало этих фраз, мало взглядов за уроками, мало случайных, коротких прикосновений. Если бы хоть кто-то знал, то сразу бы проклял её. И это была другая боль. Если из-за лжи отца она испытывала острую, режущую боль, то из-за влечения к Поттеру — тупую и монотонную. О том, что она является наследницей Слизерина и об охоте Пожирателей на неё, она думала в последнюю очередь. Временами казалось, что всё это утратило свою актуальность, что никакой опасности нет. Возможно, отключился инстинкт самосохранения, а возможно дело в том, что Поттер, Уизли и Грейнджер основательно позаботились о её безопасности. Благодаря им, в Хогвартсе утроили охрану, исключили любую возможность пользоваться порталом, для этого был установлен специальный блокатор и распознаватель порталов. Орден Феникса (вернее то, что от него осталось) и Аврорат были в полной боевой готовности, а Беллатриса Лестрейндж оказалась Нежелательным лицом № 1, её разыскивали, но пока безрезультатно. Разумеется, всё это не подавалось огласке, посвящён был очень узкий круг лиц близких к Поттеру и министру. МакГонагалл была из их числа и, узнав, что творится, даже попыталась сменить свою неприязнь к Пэнси на лояльность. Все допросы Флинта закончились, и сейчас он ожидал суда, а пока находился под заключением. Но даже его сестра Мэгги не знала этого, думая, что он отбыл на стажировку за границу. Булстроуд по-прежнему пребывала в полном забытье, по официальной версии — после встречи с дементором. Пэнси особенно остро ощутила силу Золотой троицы и их влияние на весь Магический мир. Она осознала, как много могут они, и как мало может она, и ей ничего не оставалось кроме как позволить опекать себя. В принципе, её мнения по этому поводу никто не спрашивал. * * * Сегодня должен был состояться долгожданный для Хогвартса матч по квиддичу. Гриффиндор против Когтеврана. Пэнси с Драко и остальной привычной компанией слизиринцев направлялись на стадион. Скандирующие красно-синие трибуны и общее ликующее предвкушение игры настойчиво внушали, что жизнь продолжается. Пэнси вопреки этому была погружена в себя и пропустила мимо ушей прогноз Теодора на предстоящий матч и сальные шуточки Забини. — Слушай, может, сделаем небольшой перерыв в графике твоей депрессии? — Драко задал вопрос тихо, так чтобы его могла услышать только Пэнси. — Это не депрессия, — помотала головой Пэнси. — Это новая я. Унылая тряпка. Драко взял её за руку и остановил, она легко поддалась ему, провожая взглядом хихикающих Мэгги и Дафну. — Я понимаю, я всё понимаю. Знаю, как тебе тяжело. — Он отвёл её в сторону, чтобы не вызывать столь явного любопытства у учеников, идущих на матч. — Но ведь ты всегда была стойкой! Пэнс, тебе нужно начать жить нормально. — Я не могу жить нормально, зная, что было бы проще, если бы я вообще не жила, — получилось с вызовом. — Не было бы ни Пожирателей, ни проблем. Ни у кого. — Не смей это говорить! — яро прошипел Драко, затем, помолчав, обхватил её лицо ладонями и заговорил: — Когда это твоя самооценка успела так упасть? Пэнс, ты самая сногсшибательная девушка на свете! И ты нужна мне! — Спасибо за попытки поднять мою самооценку, — грустно усмехнулась Пэнси и, глядя на заполняющийся стадион, продолжила: — Но дело не в этом. Ты думаешь, мне приятно, что из-за меня развели эту законспирированную шумиху? Я чувствую себя обязанной Поттеру. — На последних словах она снова посмотрела на Драко. — Ты никому ничем не обязана. Поттер... он это делает из своих интересов, поверь! — строго отчеканил он, и Пэнси поняла, что попала в его болевую точку. — Так, — Драко решительно взял её за плечи, — если не хочешь видеть Поттера, то можем не идти на этот долбаный матч? — Нет, всё нормально, пошли. Ты же сам сказал: жить нормально. Драко явно был разочарован её ответом, но настаивать на своём не стал. Пока парочка пробиралась к своим местам, игра уже началась. Слизеринские трибуны болели за Когтевран. Нет, даже не так: они болели против Гриффиндора. Хоть и не так пылко и открыто, как бывало раньше. Пэнси же ясно осознавала, что болеет за гриффиндорцев, и всякий раз, когда вратарь команды — Рон отбивал квоффл, одобрительно кивала. Но ситуация изменилась, когда его сестра забила первый гол, и красные трибуны взорвались в аплодисментах. Пэнси почувствовала раздражение. И оно усилилось, когда капитан команды — Поттер, подлетел к исполнительнице столь красивого гола и что-то шепнул на ухо. На слизеринских трибунах тут же зашептались, что Поттер и младшая Уизли снова вместе. Остаток матча Пэнси провела в напряжении, она болела за Рона, который не пропустил ни одного гола, но против Джинни, и надеялась, что её таки собьют бладжером с метлы. Гриффиндорские трибуны ещё раз прогремели ликующими криками — на этот раз гол забил Дин Томас. Этому голу Пэнси радовалась. Правда, праздник этот был исключительно внутри неё — не хватало, чтобы кто-то заметил её расположения к главному сопернику Слизерина. На тридцать третьей минуте снитч был пойман. Поттер победно демонстрировал его стадиону. Пэнси засмотрелась на его крутые виражи, с трибуны ощущая его превосходство перед остальными игроками… А гриффиндорцы, наверняка, оглушили друг друга — так громко они визжали и свистели. — Очень предсказуемо, — проворчал Нотт. Слизеринцы, бурча, направились к выходу, и этот живой поток учеников подхватил Пэнси, не дав ей вдоволь насмотреться на победителей. Остаток дня был проведен в компании Драко. Они решили наконец-то взяться за написание курсовой по Защите от тёмных искусств. К вечеру поток мыслей Пэнси поутих — учёба, как ни странно, пошла ей на пользу. И сейчас они с чувством выполненного долга примостились на кровати в её спальне. Она наклонилась спиной на грудь Драко и бессмысленно листала новый номер "Колдовских сплетен". С Драко было комфортно, с ним она могла расслабиться, а это было нужно как никогда. Ему было доверено не спускать с неё глаз, чему он был только рад, и вот уже вся школа пророчила для них счастливое будущее. — Пэнс, слушай, как давно я нахожусь во френдзоне? — вкрадчиво спросил Драко, перебирая её волосы. Несмотря на его мягкий тон, Пэнси спиной почувствовала, как он напрягся. Вероятно, готовился к этому разговору. — О чём ты говоришь? — она слегка повернула голову, демонстрируя ему свой точёный профиль. — О том, что я — мужчина. — Его голос приобрёл плотоядный оттенок. Пэнси отбросила журнал, развернулась и оценивающе посмотрела на него, как будто забыла об этом обстоятельстве. О, да. Он, несомненно, мужчина, очень привлекательный... Страдания так затуманили её рассудок, что она упустила тот момент, когда перестала нуждаться в нём, как в мужчине. — И я неоднократно в этом убеждалась, — Пэнси наклонилась к его губам, заставляя своё тело вспомнить, что рядом сексуальный парень, а не просто друг. И когда он успел стать ей другом? Ведь никакой дружбы между мужчиной и женщиной быть не может. Неужели, она могла забыть об этой истине? Деградация на лицо. Да, Драко прав, нужно возвращаться к жизни, пока она у неё есть... Она провела пальцами по его щеке, но Драко остановил её: — Не нужно делать усилий над собой. — Он взял её руку в свою и, сосредоточенно прищурив глаза, спросил: — Кто я для тебя? Пэнси впала в ступор. Этот вопрос как цугцванг. Любой её ответ так или иначе усложнит их отношения. Она знала, что именно он хочет услышать. Но не могла его ни осчастливить, ни разочаровать. Потому что для неё, в отличие от Драко, существовало несколько версий развития их отношений, и она ещё не успела выбрать ту самую. Просто было не до этого... Неужели он не понимает? Пауза затянулась, и Пэнси решилась. Решилась не врать: — Драко, прости. Сейчас слишком рано для этих разговоров. Мне нужно сначала прийти в себя и... — Я всё понимаю, — Драко не дал ей договорить, — просто скажи, есть ли мне резон — ждать? — Я не знаю... — Я всё понял, — решительно сказал Драко, отпустил её руку и поднялся с кровати. — Что ты понял? — вздохнула Пэнси и устало подняла на него глаза. — Что мне пора навестить Асторию, пожалуй, — он скривил губы и стал как никогда похож на Драко Малфоя, которым был в недалеком прошлом. В том прошлом, где ещё не было той Битвы. — Это что, шантаж? — ощетинилась Пэнси. — Так проваливай! — она указала ему на дверь. Драко быстрыми шагами направился к двери, но потом резко остановился, вернулся обратно и присел у кровати Пэнси, обхватив её ноги. — Слушай, я не знаю, как это произошло. Почему. Но я уверен, что без тебя мне конец. Ты нужна мне. Чёрт, я не хочу этого, не хочу тяготить тебя своими чувствами, — бессвязно бормотал Драко. Пэнси сползла с кровати и обняла его. — Знаешь, наверное, дело в том, что я считаю себя не достойной любви... Тем более — твоей, — шёпотом проговорила Пэнси ему в шею. И ей вдруг стало легче, словно эти слова нашли выход из нескончаемого лабиринта сомнений. Она не может принять эту любовь, потому что, не верит в неё, не верит в то, что её могут по-настоящему полюбить. — Какие банальные отговорки. Пэнс, неужели ты думаешь, что я настолько наивный, что поведусь на них? Этот его колкий взгляд и недоверие вызвали в Пэнси раздражение. Ну почему Драко такой сложный? Нет, с ним ей, конечно хорошо, но все эти разговоры об их отношениях всегда заходят в тупик, и сейчас она нашла тому причину, в которую он, в силу своей излишней подозрительности, не поверил. Она не успела ответить, потому что их внимание занял приглушённый скрежет в окно. Они обернулись на звук и увидели, сову, которая настойчиво скребла когтями по замёрзшему стеклу, ожидая приглашения. Пэнси вопросительно посмотрела на Драко, тот равнодушно пожал плечами. Тогда она поднялась и открыла одну из узких створок окна, впуская сову, а вместе с ней и по-зимнему морозный воздух. К удивлению Пэнси, сова важно пролетела мимо неё, и из её клюва выпал небольшой конверт точно в руки Драко. Тот озадаченно посмотрел на пернатую гостью и взглянул на конверт. — От матери? — полюбопытствовала Пэнси. — Нет, это не её сова, — Драко безучастно посмотрел на сову, которая похоже не планировала отдохнуть после дороги, а только кружила под потолком, сбрасывая мокрые снежинки с размашистых серых крыльев. — А, понятно. От очередной поклонницы, — ревностно догадалась Пэнси. — Разве тебя это трогает? — на секунду повеселел Драко, засовывая конверт в задний карман брюк. — Меня трогает всё, связанное с тобой! — искренне ответила Пэнси, дивясь тому, как легко дались ей эти слова. Они были правдой. К тому же, ссориться с Драко совсем не хотелось. Он улыбнулся одними глазами и приник губами к её лбу. Тут сова возмущённо заухала, села на подоконник и принялась неприятно скрести по стеклу, просясь наружу. — Прости, мы про тебя забыли, — опомнилась Пэнси, отстранилась от Драко и выпустила нетерпеливую гостью. — Пэнс, я пойду, прости, если снова наговорил лишнего, — сдержанно сказал Драко. По всей видимости, он не оценил попытку её ленивого компромисса, хотя изначально Пэнси показалось обратное. — Значит, пойдёшь к безотказной Астории? — уязвлёно фыркнула она. — Не надо так говорить о ней. — Ну надо же, как ты печёшься о её чести! — ядовито восхитилась Пэнси. — Определись с тем, кто я для тебя. С этими словами Драко вышел. Пэнси с силой швырнула одну из своих подушек в закрывшуюся за Драко дверь. В душе она понимала, что Драко имеет полное право на полноценные отношения. Раз уж он перешёл на другой фронт, но тот, где позволено любить... А если он действительно любит, то как может оставить её без поддержки. Да, в ней снова говорит эгоизм. И как бы не хотелось признаваться себе, но её отношение к Драко стало потребительским. Он не заслуживает этого и всё сделал правильно. Пэнси вдруг начали грызть сомнения: сейчас она оттолкнула Драко, не сказала ему того, чего он ждал, а завтра, может быть, он и не захочет повторять свой вопрос. В конце концов, он вполне может увлечься если не Асторией, так ещё кем-то. А она будет в одиночестве кусать локти до конца своей жизни. Стоп! Когда это она начала бояться одиночества? И откуда такие малодушные мысли? Дверь распахнулась, впуская в комнату Мэгги и Дафну. Общение с подругами в последнее время очень выматывало, и Пэнси сильно от них отдалилась. — Что у вас с Драко произошло? — Дафна подозрительно посмотрела на лежащую на полу подушку, словно она была весомой уликой, свершившегося преступления, затем подняла её и тоном следователя продолжила: — Он вышел из комнаты чернее тучи. — Ничего особенного, обычное недопонимание, — сухо ответила Пэнси, принимая подушку из рук Дафны. — Тогда, может, правильнее спросить, что у тебя с Поттером? — невинно съязвила Мэгги, которая уже наспех меняла дневной макияж на вечерний. Она собиралась на свидание с Ноттом — её новым парнем. — Займитесь собой, хорошо? — сквозь зубы посоветовала Пэнси, чувствуя, как к щекам подступает разоблачающий румянец. — Дорогая, это было сказано не всерьёз, — начала оправдываться Мэгги и даже отвернулась от зеркала с одним накрашенным глазом. — Просто, в последнее время... Ты сама не своя, когда он к тебе подходит, и смотришь ты на него очень странно. И ваши перешёптывания... Неужели её тайное влечение и впрямь так заметно? — Я сто раз говорила, что все наши "перешёптывания" сводятся к тому, что он требует от меня своё дурацкое кольцо! — Пэнси чётко выговаривала каждое слово. — Конечно, ведь Поттер — это табу. Так? И что там ещё? Ах, да: "слишком цинично!" Помнишь? — Дафна угрюмо поджала губы. — Лишь бы ты не забыла! — перешла в наступление Пэнси. Дафна сконфузилась и решила сменить тему: — А что с кольцом? Так и не нашлось? — Не нашлось, — ответила Пэнси, не желая больше встречаться с подругами глазами. — А бедняжка Милли так и не пришла в себя после встречи с дементорами, — рассуждала Мэгги, — хотя, если это она украла кольцо — то так ей и надо — предательнице. Ты не злишься на нас, Пэнс? Из-за Поттера? — Мэгги покончила с макияжем и виновато посмотрела на Пэнси. — Просто перестаньте говорить о нём! — не выдержала та, затем встала с кровати, нервно одёрнула подол платья и вышла из спальни. Ей хотелось побыть одной, не слушать, как трещат Мэгги и Дафна. И тем более, как они трещат о Поттере. Она была уверена, что подруги обсуждают её странное поведение, придумывают версии и мусолят их. Время от времени ей хотелось рассказать им всю правду, но это желание очень быстро меркло. В большей степени благодаря поддержке Драко. Воспоминания о нём на этот раз не принесли тепла, стало наоборот тоскливо. В свете последних безумных событий она осознала, как дорог ей Драко — он был единственным, кому можно было доверить всё. Всё, кроме того, что её душат мысли о Гарри Поттере… Они уничтожат её, превратят в чёртову, проклятую самим Слизерином отступницу. Блуждая по коридорам замка, Пэнси и сама не заметила, как оказалась у башни Гриффиндора. Она хотела было ретироваться, но знакомый неприятный голос задержал её. — Что ты здесь забыла, Паркинсон? — это была Джинни Уизли. В вульгарной короткой юбке и с пьяным румянцем на щеках. — Перед тобой я отчитываться не буду. — Пэнси смерила её надменным взглядом. — Отвечай! Тебя кто-то пригласил на вечеринку в честь нашей победы? Не думаю! — Джинни достала палочку и направила её на Пэнси. — А может быть, ты Гарри караулишь? Чем вы занимались тогда, в библиотеке? Пэнси не ожидала такого поворота, прикидывая, что шансы победить Уизли в дуэли близки к нулю. Тем не менее, ответила: — Если расскажу, ты всё равно не поверишь. — Доставай палочку, Паркинсон! Сейчас посмотрим, насколько ты смелая! — Уизли выглядела по-настоящему дикой. — Уверена, тебе уже страшно! И про Гарри даже думать забудь! Не твой уровень. Он не станет мараться о тебя! — Давай, он сам решит, — в глазах Пэнси сверкнул коварный огонёк. Конечно она понимала, что Поттер ни за что не предпочтёт её, но не могла же она признаться в этом мелкой Уизли. — О, а ты, я гляжу, на что-то надеешься? — Джинни расхохоталась и пылая лютой злобой процедила: — Не смей вешаться на него, тварь! Ненавижу тебя, и весь твой поганый род Пожирателей! — Ненависть калечит твою душу, — издевательски ответила Пэнси, поражаясь своему спокойствию. Ей ничего не оставалось, как достать палочку. — Искалечено сейчас будет твое личико! Как тебе летучемышинный сглаз?! Из палочки Джинни вылетели оранжевые искры, а следом за ними стая летучих мышей, которая набросилась на Пэнси. Они принялись царапать её и бить крыльями. Пэнси завизжала, начала отмахиваться и изворачиваться. — Уизли я убью тебя! — выла Пэнси, — убери это! — она изнеможённо закрылась руками и села на корточки. Еще минуту длилось этот кошмар, затем мыши исчезли. И Пэнси, соскочив, гневно набросилась на Джинни, сбив её с ног. Палочка у той отлетела. И они принялись кататься по полу. Пэнси остервенело трепала Джинни за волосы. Та принимала больше оборонительную позицию, но при каждом удобном моменте пыталась нанести удар сопернице, не рукой, так коленом. Их визги, наверное, слышал весь Хогвартс. Пэнси не чувствовала боли, она была ослеплена своей ненавистью и очнулась, только когда знакомые ей руки силой отодрали её от Уизли. Внутри что-то колыхнулось, и приятная слабость вмиг овладела ей. Она и представить не могла, как сильно соскучилась по его прикосновениям. Пытаясь справиться с нахлынувшим трепетом, она сдула с лица волосы и увидела, что лохматую и раскрасневшуюся Джинни оттащил Рон. — Что вы не поделили? — негодовал он. — Если бы мы не увидели вас на карте Мородеров, вы бы убили друг друга! Я тебе говорил, что с огневиски — полегче! — Рон развернул растрёпанную сестру к себе, чтобы та, наконец, прекратила убивать взглядом Пэнси. — Поттер, пусти! Мы ещё не закончили! — глотая воздух, промямлила Пэнси и инсценировала вялую полу-попытку вырваться из крепкой хватки. Хотя в душе была благодарна за то, что эта хватка такая крепкая, ведь возвращаться к драке совсем не хотелось. Тем более, не хотелось покидать его объятия. — Паркинсон, вы закончили, — постановил Поттер, а затем разочарованно добавил: — Куда делась твоя аристократичность? Пэнси только тяжело сопела, с трудом держась на ногах. С Джинни происходило то же. И это были королева и вице-королева Хогвартса! Какой позор! Какую сенсацию пропустила Рита Скиттер! — Да она никак не может смириться с тем, что это я — самая красивая девушка Хогвартса, самая желанная ведьма по версии "Колдовских сплетен"! — заявила ещё не отдышавшаяся Джинни, поправляя задранную до груди гипюровую кофточку. — А ты просто шлюха, Паркинсон! Гарри, видишь, она не может успокоиться потому, что проиграла мне в конкурсе! — Слушай, Поттер, — сдавленно ответила Пэнси, пытаясь выровнять дыхание и чуть поворачиваясь к нему. — Надеюсь, ты понимаешь, что о конкурсе сейчас я думаю в последнюю очередь. Хотя, нет. О конкурсе я вообще не думаю! Она поняла, что эти слова выглядели, как оправдание перед Поттером — видимо совсем съехала с катушек, раз оправдывается перед ним за беспочвенную клевету. Может когда-то в другой жизни её и волновал этот чёртов конкурс, но уж точно не сейчас. Его сильные руки чуть ослабили хватку, и он полностью развернул Пэнси к себе. — Летучемышинный сглаз никак не выйдет из репертуара Джинни, — тихо проговорил Поттер скорее себе, переводя взгляд с изодранного платья к свежим царапинам на лице и руках. — Я её убью! — снова начала заводиться Пэнси, понимая как уродливо, должно быть, выглядит в глазах Поттера. — Ты получила по заслугам! — выкрикнула Джинни из-за спины Рона. — Рон, уведи её. — попросил Поттер, он очевидно, был взбешён. — Ну, уж нет! Оставить вас двоих? Гарри! Да ведь она избила меня! Это же Паркинсон! — истерила Джинни, пока Рон тащил её в башню. — Ненавижу женские разборки, — Поттер, наконец, отпустил Пэнси. — Да? А если эти разборки были из-за тебя? — она по-прежнему тяжело дышала, безрезультатно пристраивая оторванный рукав платья, обнажающий плечо, на прежнее место. — Не уверен, что хочу знать. Мне жаль, что ты пострадала. — Ты даже не представляешь, как я пострадала! — только она знала, что именно имела ввиду. Нарастающая тяга к нему крепла с каждой новой минутой, проведённой рядом с ним. — Вот скажи, как ты мог встречаться с такой психопаткой? — Я похож на того, кто обсуждает своих бывших? — Значит, Джинни в прошлом? — вырвалось у Пэнси. — Это не моё дело. Я пойду, — она дёрнулась, чтобы уйти, но он пресек её намерение, не дав сдвинуться с места: — Ты ревнуешь? Его властный взгляд, соблазнительно обтягивающая футболка и приглушённый свет факелов порождали пагубные мысли. — Разве у меня есть на это право? — заворожено вздохнула Пэнси и, поняв, что ответа не последует, добавила уже дерзко: — Просто меня бесит, что тебе по кайфу спать с рыжими истеричками! — Теперь вижу, что я ошибался. Паркинсон, ты не ревнуешь, ты просто с ума сходишь от ревности, — Поттер хищно улыбнулся и задержал взгляд на обнажённом участке её плеча. — Я просто схожу с ума, — обречённо признала Пэнси и отшатнулась от него. Он смотрел на неё в упор и чуть заметно улыбнулся, словно смаковал услышанное. Пэнси подумала, что он тоже наверняка выпил. Хотя по нему, в отличие от Джинни, не было заметно. Стало невыносимо смотреть на него, он снова казался недостижимым... Она порывисто развернулась и подошла к ближайшему окну, изо всех сил пытаясь держать гордую осанку. Не зная как скрыть плещущее внутри волнение, она сделала вид, что увлечена чёрным небом за окном. Ей нужно было хоть минуту времени, чтобы успокоиться, но Поттер не дал ей его. Она почувствовала его за своей спиной и оставила попытки борьбы с собой, блаженно прикрывая глаза. Он опустил руки на её талию и жадно расставил пальцы, чуть сжимая ткань платья и кожу под ним. От этого его жеста Пэнси инстинктивно глубоко выдохнула, чувствуя такое возбуждение, от которого начало закладывать уши. — Можно к тебе присоединиться? — низким голосом заговорил Поттер, затем наклонился и нежно коснулся губами её ушка: — Хочу сойти с ума. Ещё одно движение, и они перейдут эту опасную грань. Что же он делает? А вообще — плевать на его мотивы. Думать становилось всё сложнее. — Что ты творишь... — бессильно прошептала Пэнси. — Ты уверен? Предвкушение блаженства обволокло её тело, пол ушёл из под ног. А Поттер наверняка наслаждался её состоянием и своей игрой. — Я уверен, — он прикоснулся губами к её шее... Пэнси перестала дышать, все мышцы свело в сладкой истоме, и она, идя на поводу у своего желания, развернулась к нему. Он стал ещё желаннее, его горячее дыхание и затуманенный, голодный взгляд окончательно добили её. Разум умолял оттолкнуть его, и она сделала формальную попытку отстраниться, но Поттер взамен подхватил её и прижал к себе, уверенно вовлекая в поцелуй... Всё закружилось и исчезло вокруг. Не осталось ни одной мысли, ни одной тревоги. Сейчас был только он, он заполнил собой каждую её клетку, всё пространство. Его настойчивый язык не оставлял ни единого шанса к спасению, и она утонула в его объятиях, страстно ответив на поцелуй. Как же фатально она недооценивала свою тягу к нему. Оказывается, она хочет его гораздо безумнее, чем думала. Как же сильно накипело... Она вцепилась руками в его волосы, притягивая его к себе ещё ближе и не обращая внимания, на то, что его лёгкая щетина бередит свежие царапины. Хотелось впечататься в него... — Пошли ко мне, — прорычал Поттер ей в губы, на миг разорвав поцелуй. Пэнси в этот момент была готова пойти с ним куда угодно, хоть к Лестрейндж. — Только чтобы безжалостно тобой воспользоваться, — выдохнула она. Поттер прижался губами к её шее и прошипел: — Согласен. Будь как можно безжалостнее со мной. Его губы на коже доставляли невероятное блаженство, граничащее с болью. Это была та самая точка невозврата. Пэнси обмякла, а он, не прекращая целовать её шею, потянул её в сторону комнаты старост. Его руки жадно блуждали по бёдрам, спине... Она совершенно точно испытывала такое всепоглощающее желание впервые в жизни. Она хотела его всего, без остатка, его тело и душу. Ничего в мире не могло быть прекраснее его близости. — Мистер Поттер? — раздалось где-то далеко и глухо. Этот предательский и совершенно неуместный голос принудил их оторваться друг от друга. Пэнси издала протестующий стон и с трудом сфокусировала взгляд. Перед ними стояла обескураженная МакГонаггал. Какая досадная несправедливость! Неужели старуха не могла просто пройти мимо, сделав вид, что ничего не видела?! — Классика жанра, — нервно подметил Поттер, выравнивая дыхание. — Что? — переспросила профессор, её ступор усугубился, когда она разглядела изодранное платье Пэнси. — Ничего, — он усмехнулся и с досадой посмотрел на неё. — Простите, что помешала, но вы видели время? — МакГонаггал, не смотря на смущение, пыталась держать марку. Было непривычно видеть её строго поджатые губы в компании густого румянца. — Спасибо за заботу, профессор, я провожу мисс Паркинсон. — Я сама это сделаю, Гарри. Идите в гостиную. Или раз вы знаменитость, то законы Хогвартса вам не писаны? Знала, на что давить! Наверное, её не столько поразил тот факт, что она застала своего любимчика за вполне нормальным для его возраста занятием, сколько то, что занимался он этим с Пэнси. И она, похоже, совсем не торопилась предоставить их друг другу. Но Поттер не сдвинулся с места, он засунул руки в карманы, приняв почти бунтарский вид. К Пэнси же медленно и вязко начало приходить сознание. Как они до этого дошли?! Она судорожно потрогала губы и закрыла руками глаза. Вдруг стало мало воздуха, она сделала глубокий вдох, но вместе с ним в лёгкие будто набралась плотная пыль, которая просочилась к глазам и заволокла их. Ноги подкосились, и последнее, что она почувствовала перед тем, как упасть в обморок, были руки Поттера, которые подхватили её.