Цвет ночи

Стоять было сложно, и Пэнси на всякий случай присела на корточки. Пока Поттер и Уизли возились с палаткой и защитными заклинаниями, Грейнджер достала из своей волшебной сумочки пузырёк и протянула Пэнси, заверив, что это лучшее средство в таких случаях. Не в её положении было отказываться от помощи, и пришлось вложить все усилия в то, чтобы поднести спасительное зелье к губам. Сделав глоток, она с облегчением почувствовала, что может подняться — ноги и руки стали ощутимее. — Паркинсон, так ты родственница Волдеморта! — провозгласил неунывающий Уизли, закончив с защитными чарами. — Цветок открылся тебе! — Ты наследница Слизерина! С ума сойти! — подхватила ему в унисон Грейнджер, словно пыталась вдолбить в Пэнси весь триумф этого открытия. — Ты понимаешь, что это значит?! — Что её кровь нужна Пожирателям, — мрачный тон Поттера охладил друзей. Пэнси посмотрела на него и с ужасом осознала, что несколько минут назад ей было невыносимо приятно в его руках. Она быстро отвела взгляд, чтобы, не дай Мерлин, не почувствовать прежней... тяги. — Паркинсон, эй! — Уизли затронул её плечо, — с тобой всё в порядке? Ты заходишь или как? Пэнси повела плечом, скидывая его руку, и зашла в палатку. Воздух внутри показался ей обжигающе тёплым, замёрзшие руки и щёки защипало. — Да не раскисай ты так! Мы что-нибудь придумаем, — Уизли ободряюще улыбнулся, помогая ей снять куртку. Пэнси горько усмехнулась в ответ. Как получилось так, что она оказалась в тотальной зависимости от этих троих?! Ей было неловко, унизительно и паршиво от этого. Она на автомате осмотрела скудный интерьер палатки и села за стол, подперев голову руками. Поттер затащил Флинта в палатку, а Грейнджер влила ему в глотку какую-то дрянь, которая подействовало мгновенно: Флинт зашевелился, а через минуту уже с бестолковым видом оглядывался по сторонам. — Кто стоит за всем этим? Отвечай! — Поттер не дал ему времени, чтобы придти в себя, — или тебе понравилось "Круциатус"? Ну?! — Да пошёл ты! — прохрипел Флинт и боязливо глянул на палочку Поттера. — Отвечай, паскуда! — Поттер чуть не проткнул его щеку волшебной палочкой. Тут, очевидно, сработал инстинкт самосохранения, и Флинт, вжимаясь в стенку палатки, застонал: — Я ничего не знаю, ничего не знаю. — Говори, всё что знаешь, — Поттер поднял его за шкирку. — Твоя метка — кто её тебе поставил? — Беллатриса, — Флинт громко сглотнул слюну, — Лестрейндж. Моя задача заключалась в том, чтобы доставить Пэнси на остров и проверить её кровь. Но когда у меня не получилось, мне было приказано ждать вас на острове. Остальные должны были помочь отбиться от тебя! Больше я ничего не знаю! Гермиона охнула, а Пэнси стало дурно. Лестрейндж? Тётка Драко? А что, если Драко... с ней заодно? Нет, не может быть. Не он! Всё происходящее представлялось Пэнси беспощадным, обрушившемся на неё аттракционом. Пожиратели, цветок, сумасшедшая предсказательница, кровь Слизерина, Поттер, Лестрейндж, Драко — всё это превращало её мозги в бурлящий котёл с взрывоопасным зельем. Неужели есть хоть малейший шанс не тронуться умом? — Вполне предсказуемо, — Поттер обернулся на Рона и Гермиону. — Так ты должен был проверить её кровь и доставить к чудом воскресшей суке Лестрейндж? — Должен был проверить и передать другому Пожирателю. Для чего — не знаю! — Флинт снова застонал: — Это правда, всё что я знаю, правда! — Гарри, давай не будем устраивать самосуд, — попросила Грейнджер, повышая голос, чтобы перекричать стоны Флинта, — отправим его в Министерство магии. Он всего лишь мелкая сошка! — Она права, у нас даже сыворотки правды с собой нет, не факт, что он сейчас расколется, — поддержал её Уизли. — Расколется, знаю я таких трусливых тварей, — Поттер кровожадно сверкнул глазами в сломившегося Флинта, — но, вы правы, ведь среди нас — слизеринка! — Что? — опешила Пэнси. — Не сейчас, — оборвал её Поттер и нацелил палочку на Флинта: — Империо! Дальше Флинт стал марионеткой — более жуткого зрелища Пэнси не видела. В его взгляде потухла жизнь, он стал живым мертвецом, которого дёргают за ниточки. Поттер приказал ему трансгрессировать в Министерство, Уизли рьяно вызвался сопроводить его и заодно зайти к Кингсли Брустверу — новоиспечённому Министру магии, чтобы вкратце поведать о случившемся. Как только оба со звонким хлопком исчезли, Пэнси набросилась на Поттера: — Что здесь на хрен было? Почему я не имею права знать то, что можно знать вам? Как же оскорбительно было осознавать, что после всего, что ей сегодня пришлось пережить, она по-прежнему недостойна знать правду. Это было вопиющей несправедливостью! — Я не уверен, что ты будешь молчать и ничего не скажешь своим друзьям, — он охваченный внезапным бешенством развернулся к Пэнси. — Твой друг Малфой как-никак родственник Лестрейндж. Так вот, что он имел в виду. Конченый кретин! — Ты в своём уме? — взбунтовалась Пэнси, — ты забыл, что это я оказалась потомком Слизерина, и это за мной охотятся? — Я не забыл, но ведь ты можешь рассказать об этом, не в целях выдать себя, а в целях поделиться проблемами! Не так ли? После того, как он тебя поимеет, к примеру? — Успокойтесь! — встряла Грейнджер, — сейчас не до ваших пререканий! Пэнси проигнорировала слова Грейнджер, она вовсе не желала успокаиваться и с достойным коварством проговорила: — Поттер, не слишком ли много внимания моей личной жизни? Складывается ощущение, что я тебе небезразлична. — Ты мне что? — Поттер вдруг повеселел. — Если тебе приятно от этого ощущения, то тешь себя им. Мне не жалко. Его снисходительный взгляд добил её: — Какой же ты ублюдок! — она соскочила из-за стола, угрожающе глядя на Поттера. Тот напыщенно усмехнулся: — Ну? Хочешь ударить меня? Давай! Это вместо слов: " О мой рыцарь, ты опять спас меня"... ну и что там ещё говорят в таких случаях. — Лучше бы ты меня не спасал! Я не хочу ничего этого! — выпалила Пэнси. Поттер прекратил ухмыляться и борзо заговорил: — Конечно, не хочешь, ведь ты привыкла жить в плюшевых мишках и кутеже, без проблем и забот. Глупая девочка, которая раздвигает ноги и считает это достижением. Да ведь для тебя худшее, что может произойти — это сломанный ноготь, а лучшее — новое платье. Этим ограничивается твоя никчёмная жизнь. Мамочка с папочкой даже не заметили, как воспитали пустую, зацикленную на себе суку. — Его тяжёлый, омерзительный взгляд был лучшей иллюстрацией к сказанным словам. Пэнси как коршун подлетела к нему и со всей своей ненависти влепила отчаянную пощёчину. Поттер усмехнулся, тогда последовала ещё одна по той же щеке, и ещё... наконец, Поттер перехватил её руку. — Гарри! Пэнси! — взмолилась Грейнджер, — мы все на нервах, давайте успокоимся. Но Пэнси было уже не остановить — эмоции окончательно взяли над ней верх: — Да что тебе известно о моей жизни! — она остервенело вырвала руку из руки Поттера, — я бы конечно с радостью жила без этих самых проблем, если бы только моего папочку, по твоей милости, не забрали в Азкабан, и он там благополучно не отбросил коньки. А я осталась с мамочкой, у которой, к слову, непереносимость моего присутствия, и с её озабоченным дружком, который при любом удобном моменте пытался забраться ко мне под юбку. Но знаешь, не смотря на всё это, худшее, что могло со мной произойти — это то, что я оказалась рядом с тобой! С самовлюбленным кретином, страдающим манией величия! Пэнси поборола желание снова наброситься на Поттера и выскочила из палатки. Вечерняя темнота накрыла её. В висках нервно тикало, а к горлу подступил удушливый комок. Глаза защипало от сухости, ведь они уже готовы были принять горячие слезы, которые Пэнси мужественно сдержала. Она вдохнула морозный воздух. Нет, она не станет лить слёзы из-за Поттера. Она и так слишком открылась перед ними, перед ним... По телу разлилась лава неровной дрожи, Пэнси возненавидела себя за несдержанность. Почему она повелась на провокацию Поттера? Почему не смогла с присущей ей надменностью парировать и втоптать его в грязь? Виной всему этот кипящий котёл в её голове, он сделал её уязвимой. А Поттер воспользовался этим. И о чём она думала?! С его подачи её отца посадили в Азкабан, и только Поттер виновен в его смерти! А она растаяла в его руках, как последняя тварь! Ей стало гадко от себя, впервые она испытала настоящую ненависть к себе. И это в сто раз омерзительней, чем испытывать её к Поттеру. Её душу словно надели на ржавые крючки. Звонкий хлопок на секунду вынул её из тягучих, слякотных мыслей. Вернулся Уизли. — Ты чего здесь? — он был бодр и, кажется, доволен собой. — Дышу свежим воздухом. Там он слишком гнилой, — она указала головой в сторону палатки и отвернулась, скрестив руки. Пусть только он скорее зайдёт, держать себя было слишком болезненно, словно приходилось стоять с улыбкой на раскалённых углях. Её мольбы были услышаны, и Уизли, что-то буркнув себе под нос, зашёл в палатку. Пэнси сразу присела на корточки, наклонившись спиной на палатку. Нужно просто успокоиться и расставить приоритеты. Для начала необходимо осознать, что она оказалась прямой родственницей Салазару Слизерину. Это было очень и очень странно! Почему родители не говори об этом? Ни разу! Ладно мать, от неё нечего было ждать откровений, но отец... ведь они были так близки! Они были лучшими друзьями... * * * — Горжусь тобой, моя принцесса! — с благоговением сказал Уильям Паркинсон, усаживая дочь на колени, — я не сомневался, что ты попадёшь на Слизерин! Это были первые Рождественские каникулы Пэнси. На спинке стула, обтянутой тканью, имитирующей позеленевший металл, красовалась школьная форменная мантия. В воздухе парили несколько восковых свечей, которые отбрасывали дивные блики, выплясывающие на новеньком, вышитом на мантии гербе факультета Слизерин. — Да, распределение — это было весело! — Пэнси устроила руки на плечах отца и озорно посмотрела на него, — Драко запугивал других детей: говорил, что Распределяющая Шляпа иногда бракует учеников и отправляет их в Запретный лес на съедение акромантулам! — Она заливисто засмеялась и сквозь смех продолжила: — И многие поверили, а Миллиссента, ну дочка твоих знакомых, так вообще отказалась проходить распределение, и МакГонагалл пришлось силой тащить её к Шляпе! Представляешь! — Обман это не смешно. — Уильям пытался говорить всерьёз, он не смог сдержать улыбки — смех Пэнси был слишком заразительным, даже рюши на её пижаме шаловливо колыхались, вторя ей. — Ты-то не поверила, я надеюсь? — Нет, конечно! — чинно ответила она, прекратив смеяться. — Моя умница, — проговорил он с обожанием в голосе и перевёл гордый взгляд на слизеринский герб, затем снова посмотрел на Пэнси и вдруг спросил: — А как там знаменитый Гарри Поттер? Ведь он с тобой на курсе? — Да, — скривилась Пэнси. — Гриффиндорец недоделанный. Знаешь, он такой заносчивый, всё время хамит профессору Снейпу, а Снейп его за это баллов лишает, — она злобно хихикнула, — и с Драко у них постоянно стычки. Драко его не переносит, да и я, наверное, тоже. — Он проблемный ребёнок, по-видимому. Держись от него подальше. Хорошо? — серьёзно попросил отец и, дождавшись кивка Пэнси, добродушно добавил: — А что насчёт Драко? Всё ещё думаешь выйти за него замуж? — Знаешь, пап, я вообще передумала выходить замуж, — вздохнула Пэнси, капризно поджимая губки. — Моя девочка, взрослеет, — умилился Уильям, — а что так? Драко и тебя обижает? — Нет, Драко, он... красивый и с ним весело, вот только, — она совсем по-взрослому посмотрела на отца и на одном дыхании выдала: — Не хочу, чтобы было, как у вас с мамой. В карие глаза Уильяма прокралась раздражительная печаль, он взял маленькие ладошки Пэнси в свои и заговорил: — Пэнси, ты ещё ребёнок, и не понимаешь, что у взрослых бывают проблемы, но мы с мамой вместе и любим друг друга, и тебя очень любим. — Не правда! Мама меня не любит. — Пэнси уткнулась взглядом в свои коленки. — Ну что ты, моя девочка! Конечно же, мама тебя любит. — Он притянул её к себе и ласково погладил по распущенным волосам. Пэнси прикрыла глаза, вдохнула родной запах и почувствовала, как ей легко и надёжно. Самый близкий человек здесь, рядом с ней — и это счастье. Всё остальное пустое. — Я же совсем забыл! — Уильям ударил себя по лбу и, загадочно улыбнувшись, достал из кармана небольшую серебряную коробочку. — Это тебе! Поздравляю с поступлением на Слизерин! Детское личико Пэнси тут же просветлело, и она взволнованно открыла подарок. Это была тонкая платиновая цепочка с красивым старинным кулоном, на котором была изящно выбита змея. Приглядевшись, Пэнси увидела, что змея изображалась с разинутой пастью и полной готовностью совершить нападение. — Папа, какой роскошный кулон! — Разрумяненная от счастья Пэнси поцеловала отца и нетерпеливо примерила подарок. Уильям помог застегнуть цепочку и любуясь посмотрел на дочь. — Как вы похожи! — шепнул он. — С кем, пап? — не поняла Пэнси. Уильям на секунду нахмурился, словно вспоминал, о чём речь, а потом улыбнулся и ответил: — С самой прекрасной принцессой, разумеется! — Он задорно вздёрнул носик Пэнси и заботливо спустил её с колен, усаживая рядом на кровать. — Милая, тебе пора спать, завтра Рождество, не забыла? — Хорошо, но только, чтобы сегодняшний подарок не считался за рождественский, договорились? — предупредила Пэнси, поднимая указательный палец для пущей важности. — Вот такой ты мне нравишься гораздо больше! — повеселел отец. — Давай уложу. — Он бережно накрыл дочь одеялом и поцеловал в лоб, щекоча своей щетиной. — Спокойной ночи, пап! — Спокойной ночи, милая! — Он с нежностью посмотрел на дочь, потушил свечи заклинанием и вышел. * * * Появление Грейнджер заставило Пэнси прикрыть ширмой все свои мысли в голове. — Паркинсон... Пэнси, — Гермиона скромно протянула ей куртку, — прости Гарри, он не знал. Про твоего отца, мать, в общем он не хотел сделать тебе больно. Пэнси приняла куртку, но даже и не думала её надевать. Грейнджер извиняется за своего драгоценного друга? Какая ахинея — просить прощения за чужого человека! Наверное, ей не понять. Пока не понять. — Грейнджер, мне всё равно. — А по-моему, очень даже не всё равно. — Опять этот всезнающий тон. — И знаешь, я не считаю тебя пустой. Да и Гарри не считает, просто он такой... Война оставила на нём отпечаток. — Решила рассказать, какой твой Поттер распрекрасный? Ещё раз повторяю: мне всё равно! Абсолютно. Сейчас эта зануда будет думать, что Пэнси задели слова Поттера. Да, чёрт, это так! Но как гнусно, что есть свидетели её очередного и пока самого низкого падения. Она устроила истерику, показала свою слабость, и, самое ужасное, приоткрыла тайное и больное... И кому?! — Тебе всё равно, поняла. — Гермиона выглядела так, словно решила замолчать что-то очевидное из вежливости. — Мы сейчас возвращаемся в Хогвартс. Ты как? Сможешь трансгрессировать? — Легко. — Советую, надеть куртку, — настоятельно попросила Грейнджер. — Хорошо, мамочка, — фыркнула Пэнси и последовала её совету. Стало теплее. Гораздо. Замерзшими пальцами она застегнула замок и засунула руки в карманы. Как она замёрзла! Лазарет обеспечен, не с сумасшествием, так с простудой. Когда из палатки вышел Поттер, то внутри неё принялась негодовать прижатая булыжником гордость. Захотелось сказать ему что-нибудь унизительное, но его опрокинутый вид немного усмирил её раненое самолюбие. Сборы палатки и трансгрессия прошли как-то мимо Пэнси. И вот перед ней до боли знакомый замок, утопающий в объятиях ночи. В груди всё сжалось: её не было здесь всего день, а казалось, что прошла целая вечность. Словно она жила-жила и раз, в один миг всё пошло под откос. — Паркинсон, ты молодец, трансгрессия даётся тебе всё лучше! — Рон слегка хлопнул её по плечу. Пэнси стало немного не по себе от этой похвалы, но в душе потеплело. Она хмыкнула и направилась к Хогвартсу. Но тут что-то пошло не так. Её изматывающие переживания вдруг превратились в настоящие душевные стенания, в груди засел комок страха, который в один миг разросся, заполняя всё тело. Казалось, её горячая кровь оледенела и прекратила наматывать круги по венам. Пэнси почувствовала холод изнутри, вот сердце уже охладело, и в него ворвалась невероятная отчаянная скорбь. День, когда ей сообщили о смерти отца представился в самых кошмарных красках, затем его выместил день, когда его забрали в Азкабан, затем ненависть матери замелькала перед глазами, меняя одну картинку на другую. Глаза сомкнулись под натиском раздирающей чёрной тоски. Жить не было смысла — её жизнь самая пустая и беспросветная... Серебристая вспышка света где-то справа оказалась такой невыразимо желанной и согревающей. Она пробила адский мрак и превратила его в жалкие ошмётки. Глазам Пэнси представилась возможность взглянуть на своё спасение: в воздухе гордо и легко парил серебристый олень. Телесный патронус?! Её осенило, и она оглянулась. Это был патронус Поттера. Уизли и Грейнджер стояли рядом и держали палочки наготове. Никто из них, конечно, не сидел на земле как Пэнси. Она снова просто ничтожество. — Это были дементоры! — сказала Гермиона, взглянув на Пэнси, — Гарри вовремя сориентировался, не переживай, они не успели подлететь близко. Не успели подлететь близко?! Что же тогда с ней бы было, если бы они успели? Пэнси смущённо и неловко поднялась, не дожидаясь пока кто-нибудь из них снова начнёт предлагать ей помощь. — Сильно они тебя напугали? — участливо спросил Уизли. — Похоже, они влияют на тебя будь здоров! — Скорее, это было... странно, — соврала Пэнси, пытаясь не выглядеть слишком жалкой в их глазах. Серебристый олень продолжал грациозно кружить вокруг, распространяя надёжное тепло. — Кингсли быстро среагировал, — голос Поттера звучал ровно. — Да, за ним не заржавеет, — сказал Уизли и обратился к Пэнси: — Паркинсон, сейчас замок будет под охраной дементоров, конечно, они не очень милые, но... — Они что, здесь из-за меня? — ошалела Пэнси. — Да, — просто ответил Уизли, — для твоей безопасности. Пэнси стушевалась, натянув капюшон на глаза, а Поттер скомандовал: — Идём. Все последовали за ним, пройдя без проблем через главные ворота. Пэнси чувствовала себя более живой, может потому, что она снова в любимом месте, а может потому, что патронус не покинул их до самого замка. Наконец, они зашли внутрь и остановились. Из высоких окон лился лунный свет, факелы на стенах умиротворённо горели, а все обитатели многочисленных портретов были погружены в безмятежный сон. — Я провожу её, а вы идите, — сказал Поттер друзьям. — Не нуждаюсь в этом! — сходу ответила Пэнси и твёрдо посмотрела на Поттера, чтобы он не думал, что только он может так нахально пялиться! Это было её первое обращение к нему после их стычки. — А тебя не спросили нуждаешься ты в этом или нет. Мне это нужно. Пэнси раздражал его диктаторский тон, но она почувствовала слабую примесь удовлетворения в перспективе того, что её проводит Поттер. Как бы ей хотелось подчинить его себе, а потом медленно уничтожить. — Конечно, Гарри, ты прав! Нельзя отпускать её одну. Мы будем ждать тебя в гостиной, — Гермиона потянула Рона за руку и оглянулась на Пэнси: — доброй ночи! Пэнси деликатно кивнула в ответ, Уизли тоже кивнул и, поддавшись руке Грейнджер, пошёл за ней вверх по лестнице. Поттер мрачно взглянул на Пэнси и без лишних слов направился к двери, ведущей к подземельям. Она с упрямым недовольством поплелась следом за ним. Его уверенная, небрежная походка болезненно врезалась в глаза. Тишина длинного тёмного коридора подсвечивала всё произошедшее. Безумные события сегодняшнего дня незримо связали их. Всё изменилось, и Поттер стал ближе, до него вдруг стало возможно дотянуться. Дотянуться, чтобы в очередной раз осознать всё его презрение к ней. И как бы она не презирала его в ответ, но, чёрт возьми, его присутствие внушало безопасность. Или наоборот — опасность? Ведь сейчас, идя рядом с ним, она словно сжималась в маленький колючий комочек. Поттер, наверное, этого и добивался! Когда они дошли до потайной двери, Пэнси облегчённо выдохнула. — Счастливо! — она показательно-надменно послала Поттеру воздушный поцелуй и собиралась было шепнуть пароль. — Стой, — он схватил её за запястье, рана тут же отреагировала болью. Пэнси возмущённо вскрикнула, от чего Поттер немедленно ослабил хватку, — прости. — Не слишком ли много "прости" на сегодня? — Пэнси демонстративно задержала взгляд на его пальцах, касающихся её кожи. — Я подумаю об этом, — Поттер отпустил её руку и тревожно глянул на рану. — Не утруждай себя, — Пэнси немного смутилась и одёрнула рукав куртки, пряча порез. — Тебе не угодишь. — Ты и не пытался! — она недоверчиво изогнула бровь и скрестила руки. — И не пытался, — согласился Поттер. — Слушай, то, что мы о тебе узнали, должно остаться тайной! Надеюсь, ты это понимаешь. — Он дождался раздражённого кивка Пэнси и продолжил: — Здесь пока самое безопасное место. Скоро мы придумаем, что делать дальше. А ты, прошу, будь предельно осторожна. — Вот только не делай вид, что тебе есть до меня дело! Нашёлся благодетель! — Помнится, совсем недавно ты обвиняла меня в небезразличии к тебе, — спокойно напомнил Поттер. — Тебя не поймёшь, — надув губы, призналась Пэнси. — И не пытайся. Спокойной ночи! — кивнул он и оставил её. Контрасты в его поведении выбивали почву из под ног. Пэнси смотрела на его удаляющийся силуэт, и, в очередной раз, стало паршиво. К ней пришло отравленное понимание: ей не хочется отпускать его. Без его присутствия как-то... тревожно. Хотя, когда он рядом и того хуже. В любом случае: из-за Поттера или нет, но она чувствует себя отвратно. Этот день стал роковым для неё. Во всех возможных смыслах. * * * Гарри рухнул в кресло и прикрыл глаза, сохраняя при этом сосредоточенный вид. Рон и Гермиона сидели на диване напротив. В гостиной факультета Гриффиндор не было никого, кроме них троих. — Проводил? — спросил Рон. Гарри кивнул, всматриваясь в потрескивающие угли в камине. — Гарри, а если до неё доберутся! — Гермиона начала говорить непривычно высоким голосом. — Ты же сам не простишь себя, если с ней что-то случится! Гарри понимал, что Гермиона отчасти права, но ему нужно было проверить одно обстоятельство: есть ли в Хогвартсе ещё Пожиратели. Когда Рон вернулся из Министерства, у них была возможность поговорить без Паркинсон. Пока та зализывала раны на улице, Рон рассказал, как сдал Флинта под стражу и потребовал влить ему в рот сыворотку правды, но это ровным счётом ничего не изменило, он не сказал ничего нового. Он должен был проверить кровь Паркинсон и передать её другому Пожирателю, даже не Лестрейндж! Она хорошо подстраховалась на случай, если Флинта поймают. Что собственно и случилось. По словам Рона, Флинт только и твердил, что Беллатриса не посвятила его в свои планы, а лишь давала указания, каждый раз меняя место их встречи. И знал он только, что число Пожирателей неустанно растёт. Гарри и сам это понял сегодня — их действительно было много. Похоже, Лестрейндж клеймит всех желающих без разбора. Решила попуститься качеством и взять количеством? Конечно, ей не важно, сколько жертв потребует это дело. Ясно, что сейчас она уже в курсе того, что происхождение Паркинсон подтвердилось, а значит — предпримет новую попытку добраться до неё. И Гарри будет готов! Он будет ждать любого движения в сторону Паркинсон. Ведь ему нужно больше информации. Больше. От поимки Флинта мало толку. Завтра состоится официальный допрос, но Гарри был уверен, что больше ничего не прояснится. Хотя присутствовать там он обязательно будет. Мало ли... Да и с Кингсли нужно переговорить. Гарри пытался донести это до Гермионы, что было непросто в силу её упёртости. Если следовать логике Гермионы, то Паркинсон придётся до конца своей жизни сидеть в заточении, избегая нападений. Хотя её и не помешало бы изолировать от общества. — В любом случае, мы рискуем! — Гермиона уже почти сдалась, но никак не хотела принять поражение, и её, похоже, совсем не пугала перспектива терпеть выведенного из себя Гарри. — Именно, — кивнул Гарри, — а когда мы не рисковали? И вообще, что ты предлагаешь? Может быть, нам поселиться вместе с ней? С этой слизеринской швалью! — Прекрати, по-моему, у тебя к ней предвзятое отношение, она не такая уж и плохая, — пожала плечами Гермиона, — просто пережила многое. Ты знал про её отца и отчима раньше? — Да плевать мне на это! Мы все многое пережили, Гермиона. Уверен, она сама крутила прелестями перед дружком своей мамаши, — Гарри скривился, как будто его сейчас стошнит. Ему было мерзко от своих слов и ещё хуже от того, что он допускал такую возможность. — Да, что ты так взъелся? — Гермиона удивлённо посмотрела на него. — Я иду спать! И вам тоже пора, — строго сказала она и резонно поднялась по лестнице. Рон перекинулся ещё парой фраз с Гарри и ушёл вслед за Гермионой, в спальню старост. Гарри посетило виноватое предчувствие, что, по его милости, сегодня Рону вряд ли что-то перепадёт. Но не мог же он признаться Гермионе в том, что психует в адрес Паркинсон, потому что сегодня впервые посмотрел на неё как на девушку. Да. Это отвратительно. Но на какой-то драный миг он захотел прикоснуться к её нежной коже. После Флинта и Малфоя... Нет, он никогда не опустится до этого. Какой бы дьявольской красотой не обладала эта падшая слизеринская подстилка! Это всё последствия воздержания — секса не было уже несколько дней! Гарри устало потёр шрам и развернул карту Мародёров. Паркинсон была в своей комнате, в постели, и, как ни странно, одна, без Малфоя... Он почувствовал, как начал напрягаться член. Только не на неё, друг! Гарри вмиг поймал глазами имя Джинни, оно даже показалось ему ярче других. Судя по карте, Джинни принимала душ. Гарри в красках представил её пленительные изгибы и понял, как невероятно соскучился по ней и её телу... На одну ночь, пожалуй, можно заключить перемирие.