Когда Ева оказалась внутри корабля и вылезла из скафандра, она будто сама превратилась в робота, действующего максимально быстро и эффективно. В шлюзе ее уже ждала хрупкая и на вид безобидная машина-санитар, которая могла очень удивить. «Саныч», подчиняясь мысленному приказу Евы, легко вскрыл оболочку скафандра и освободил тело Ханта. Пучки тонких и жестких щупалец-манипуляторов оплели пострадавшего, и тут же полетели клочья удаляемого белья. Затем Хант был перемещен в кофр-носилки, и «Саныч» полетел с ним в медблок. Ева метнулась на биотронную палубу, у нее полностью созрел план спасения жизни Ханта.
Через несколько минут в медблоке находились два бессознательных существа: тело механика Ханта и клон Кианто, который так и не обрел сознания, чтобы его считать утраченным.
Затем Габриэль был помещен в «Церебровизор 3000», Еве нужно было получить моментальное представление о состоянии мозга. Данные выводились непосредственно ей в имплантат, и она не только видела состояние, но и понимала суть увиденных процессов. Структура в норме, связи между нейронами — в норме, активность мозговых центров — подавлена. Видимо, действие препаратов медкита скафандра. Ева почувствовала облегчение, больше всего она боялась, что мозг любимого мог быть поврежден, однако все обошлось.
Церебровизор перешел на более низкий уровень сканирования, и информация еще большим потоком хлынула в сознание Евы: объем мозга и его частей — препятствием не являются. Состояние и структура мозговых тканей, включая белое и серое вещество — норма. Дегенеративные заболевания — отсутствуют, откуда же им взяться в восемнадцатилетнем органе? Травмы и повреждения, контузии и сотрясения, кровоизлияния и опухоли — отрицательно. Что же, это замечательно!
Ева не стала сканировать мозг Кианто. Во-первых, она уже достаточно его изучила после неудачи с переносом сознания, во-вторых, мозг клона ее не интересовал, точнее, головной мозг.
«Нова, ты подготовил квантовое хранилище для временного размещения разума и личности Габриэля?» — на запрос Евы тут же поступил ответ от искина:
«Квантовое хранилище подготовлено. Открыт доступ к кубитовой шине данных. Коммутация проведена с блоком считывания личности в медицинском модуле».
«Благодарю, Нова! Проследи, чтобы ничего не повлияло на передачу! Все резервы на хранилище!»
«Уже выполнено, главный медтехник Воронова. Хранилище и шина данных зарезервирована по максимально возможному протоколу».
Саныч неуловимо мягким движением перенес тело Ханта в полость робота-хирурга. Ева отвернулась в этот момент, не смотря на то, что она была врачом, она не могла смотреть на увечья дорогого ей человека.
В другую полость поместили клон, и они стали заполняться специальной маслянистой жидкостью. Эта жидкость обеспечивала безопасность тончайших нервных волокон при операциях. К счастью, сейчас невесомость на корабле Еве на руку, дополнительная безопасность не помешает, ведь уровень сложности операции будет запредельный. К счастью, экспедиция была снабжена самым передовым на момент старта оборудованием.
Ева подключилась к когнитивной цепи робота-хирурга, провела тест и убедилась, что машина полностью функционирует. Создала намерение. Хорошо установленное в робота намерение уже половина успеха, не без основания считала Ева. Запустила мотиватор. Поставила задачу предстоящей операции Хирургу. Обычно робота-хирурга во время операции называют просто — Хирург.
«Здравствуйте, коллега», — приветствовал ее полностью активированный Хирург.
Нейрохирурги имеют дело не только с физическими объектами, такими как нейроны, аксоны, дендриты и так далее, но и с мышлением, проявлением подсознания и тонкими феноменами. Одним из таких суеверий является убеждение в существовании души, которое разделяют многие нейрохирурги. Именно поэтому во время операции с роботом-хирургом они предпочитают общаться с ним, словно он живой коллега, авторитет и уважаемая личность. Кто нарушал этот неписаный закон, долго в нейрохирургии не задерживался, провальные операции быстро переводили такого неудачника в разряд «коновалов», и бедолага отправлялся на грубые работы — менять сердца, желудки, удалять грыжи и раковые опухоли.
Ева открыла полный доступ к знаниям, хранящимся в имплантате, и своим личным знаниям, хранящимся на кортикальных областях мозга.
«Пожалуйста, пользуйтесь всеми моими знаниями и опытом, доктор!»
«О, благодарю вас!» — голос робота-хирурга звучал сразу в мыслях Евы и был похож на баритон добродушного профессора. «Какая интересная у вас коллекция знаний и навыков, доктор! Я думаю, что с вашей помощью успех нашей операции имеет большие шансы».
Еве было видно через прозрачные панели хирургического робота, что происходит в его полостях, но она предпочла закрыть глаза и смотреть внутренним взором, так картина была намного более информативной.
Вот выдвинулся нейросканер, и Хант перенесся в квантовое хранилище. Ева решила, что даже в этом состоянии пусть его разум отдыхает в состоянии без осознания.
«Начинаем вскрытие», — пояснил робот-хирург, и голову Габриэля оплели его щупальца. Черепная коробка отошла в сторону. Тоже самое происходило и с клоном.
Что-то внутри хирурга зашипело, и в жидкость вплыло темное облако нанитов из картриджа.
«Формируем специализированных наноботов из наноботов-зародышей», — пояснил робот, словно Ева была студенткой и не понимала, что сейчас происходит. Но она ничего не сказала; пусть.
«Брейнтехи, нейробусты, синаптик эс-джи, нейронавигаторы, брейнвэйвы активированы», — перечислял виды формируемых наноботов Хирург. Эти наномашины должны были выполнять разные функции, от транспортировки нейронов и подключения аксонов и дендритов до контроля и преобразования мозговой активности. Наниты-манипуляторы для манипуляции нейронными путями, наниты-ремонтники для восстановления нейронных связей, и даже отдельных нейронов, наниты, командующие другими нанитами, наниты, контролирующие ход и точность выполняемых работ, и так далее.
«Майнд-мендеры, нейронетиксы?» — поинтересовалась Ева.
«Их лучше делать в самом конце, у них могут возникнуть конфликты со свежими нейробустами», — пояснил Хирург, и Ева пристыженно покраснела. Именно она в свое время провела исследование и написала монографию «Гармония в микромире: конфликт специализированных машин и способы устранения».
Нанитов было так много, что жидкость внутри Хирурга стала почти черной.
«Да, весь картридж, без остатка», — отстраненно подумала Ева. «Ну и черт с ними, лишь бы Габриэля спасти!»
«В состоянии невесомости некоторые вещи, обычно невозможные, так легко удаются», — похвастал Хирург. Он разделил мозг на тысячи кусочков и миллионы более мелких кусочков и уже припаивал части на обнаженный отросток спинного мозга клона. Самая крупная часть мозга содержала имплантат, и она тоже была установлена. Хирург постоянно консультировался, обращаясь к памяти Евы.
«О, вот это интересно, коллега», — обратил он внимание Евы. «Пожалуй, некоторые части мозга нашего пациента мы не будем монтировать, а оставим части донора».
«Это из-за того, что донор другого пола?»
«Совершенно верно, коллега! Вот эти области гипоталамуса и гипофиза, которые отвечают за контроль гормонального баланса и менструальный цикл, вот эти — ответственные за репродуктивные функции. Сами понимаете, они немного различаются у пациента и донора».
«Согласна, мастер! Еще вот эти структуры, связанные с осознанием личной идентичности, социальным поведением, вот здесь, на коре церебральных полушарий, на лобных долях и лимбической и допаминергической системе».
«Но в мозге донора нет сигналов о социальном поведении, какой смысл?» — выразил сомнение Хирург.
«Действительно, в мозге клона нет личности, ее я не смогла загрузить», — с сожалением пояснила Ева. «Но можете взять у меня мозговую модель без конкретизации, я думаю, этого будет достаточно. Иначе пациент, когда осознает себя в совершенно другом теле, может получить психическое расстройство».
«Предполагаю, что пациент все равно получит расстройство, но это будет связано не с физиологической совместимостью, а с психологической».
«Да, наверное, вы правы. И что вы посоветуете?»
«Что может посоветовать вам обычный хирург? Я не являюсь специалистом в области психологии, но в целом, надо опасаться дисформофобии, кризиса личности и чувства потери прежней жизни. Вы, как его лечащий врач должны помочь перестроить психологическую карту мира, помочь привыкнуть к новому телу и социальной роли. Это может быть длительным процессом. Если что, то вот вам список лекарств, которые помогут купировать приступы, депрессию и тревогу».
Ева получила список и сохранила в своем имплантате, хотя точно была уверена, что большинство лекарств из списка были недоступны на корабле. Была надежда некоторые лекарства попытаться собрать на фармацевтическом синтезаторе, если на них нет ограничения интеллектуальной собственности.
Сканирование комплекта программ, связанных с женской психологией не заняло много времени, Хирург непрерывно выполнял операцию, только Еве пришлось провести двадцать минут, находясь под нейро-сканером.
Хирург закончил оперировать, черепная крышка встала на свое место с наниты полностью восстановили целостность черепа, мышц и кожи, не осталось даже микроскопических следов вторжения.
«Пришло время загрузить личность», — скомандовал Хирург. Ева запустила процесс.
Но мозг Ханта никак не реагировал.
Еву прошиб холодный пот. От волнения чуть не замерло сердце.
Неужели все усилия оказались тщетными?! Неужели Хирург совершил какую-то ошибку? И, самое главное: неужели Ева навсегда потеряет Габриэля?!
Ужас, который охватил Еву, стал стимулом для нейротрансмиссии, аппаратура приняла его как сигнал, и связала непосредственно разум Евы и стылый разум Ханта.
«Очнись!» — вскричала Ева, стараясь передать свой импульс, наполненный ужасом, любовью и надеждой. Горячая волна прошла по белковой нейросети Ханта. Что-то произошло, неуловимое, то, что не могут зафиксировать никакие сверхчувствительные приборы, но ощущают любящие сердца.
«Есть тета-волны, есть альфа-ритм, мозговая деятельность началась», — скучным тоном проговорил Хирург. «Поздравляю, коллега, с успешно проведенной операцией! Рекомендую как можно скорее приступить к диссертации, такой работы еще никто не делал. Вам скинуть все файлы хода операции?»
«Благодарю, мастер, но вряд ли они мне понадобятся», — отмахнулась Ева.
Ева выразила благодарность Хирургу и, измученная, разорвала связь с когнитивной цепью робота. Отработанные растворы были слиты, новое тело Ханта помещено в кокон, затем кокон помещен в эктокорпус, который позаботится о любой физиологической потребности организма. А теперь — срочно спать!
***
***
Уокер был разъярен до предела, его слова рассекали воздух, словно острые клинки.
— Ева, ты обязана поторопиться! — зарычал он, продолжая бежать по беговой дорожке, к которой его прижимала эластичная система. — Что же ты тут делаешь? Я ждал уже целый час, а ты все не готова!
Ева примагнитилась к палубе, и стояла перед ним смиренно, не смея повышать голоса, зная, что это только разозлит Уокера еще больше.
— Я работаю так быстро, как только могу, капитан Уокер, — ответила она, сдерживая волнение, — но…
— Но что? — прервал ее Уокер, пристально уставившись, словно стараясь прожечь взглядом дыру. — Ты же должна знать, что мы не можем медлить. Корабль летит, не снижая скорости почти сутки, это значит, что нам придётся усилить торможение. А топливо на исходе. И двигатель будет на пределе своих возможностей.
Ева взглянула на него с надеждой в глазах.
— Капитан, я не знаю, как объяснить это… Но, Хант еще жив.
Уокер нахмурился, не понимая, о чем она говорит.
— Что ты говоришь? Как это возможно? Я видел, в каком состоянии ты его притащила. Без рук и без ног. Грудная клетка смята. Я знаю, что такое быть в подобной ситуации, так что иллюзий не строю, — капитан вдруг осекся, словно сболтнул лишнего. — Ему понадобится кибернетическое тело, вряд ли его можно построить в наших условиях.
— Я перенесла его в тело клона, капитан, — тихо ответила Ева, при этом избегая встречи с его гневным взглядом. — Вместе с имплантатом. Я сделала все, что в моих силах, чтобы он выжил.
Глаза Уокера от удивления чуть не вылезли из орбит. Он немного помолчал, пытаясь вникнуть в то, что ему сообщили. Наконец, он тяжело выдохнул и сказал:
— Вот это поворот! Ты реально меня шокировала, Ева. Хорошо, я буду ждать. Но не забывай, что на кону наша жизнь и жизнь корабля.
* * *
Ева вплыла в медицинский модуль, за ней следовал робот-медбрат Саныч, катясь по дорожке, словно не замечая невесомости. Его длинные манипуляторы были готовы к работе. Ева подлетела к стойке, где находился кокон с телом Ханта.
— Саныч, извлеки кокон, пожалуйста, и установи его в эти захваты, — попросила Ева, доставая из медицинского кейса инъектор.
Робот молча кивнул и методично выполнил задание. Ева провела пальцами по кокону, активировала штуцер и быстро ввела препарат в кокон, откуда он сразу же попал в кровь Ханта.
— Ждем его пробуждения, — сказала Ева, наблюдая за показателями на экране монитора. — Саныч, приготовь на всякий случай кислородную маску и парализатор.
Несколько минут прошло молча, пока ритм сердцебиения и дыхание Ханта не изменились. Появление бета-волн на мониторе указало на то, что Хант очнулся.
***
Габриэль Хант медленно открыл глаза и попытался оглядеться по сторонам, но это было невозможно. Во-первых, вокруг тела что-то мягко, но сильно удерживало его. Он попытался сесть, но это ему не удалось. Во-вторых, там, где он оказался, царила абсолютная тьма. Однако здесь было тепло и очень уютно, а тело чувствовалось непривычно легким, словно он плавал в воздухе. «Я в невесомости», — подумал Хант. Он вспомнил, как попал сюда и потерял сознание. Но место, где он находился сейчас, не могло быть его разбитым скафандром, потому что он не чувствовал ни боли, ни дискомфорта.
— Черт побери, где я? — вслух выругался Хант и осекся. С его голосом явно было что-то не то.
— Ты уже проснулся, — услышал он голос Евы, в ее голосе звучали одновременно радость и печаль. — Тебе пришлось пройти через непростую операцию, Габриэль. Как ты себя чувствуешь? Пожалуйста, сосредоточься на своих ощущениях и опиши мне их.
— Нормально я себя чувствую! Даже очень хорошо. Но что со мной произошло? — спросил Габриэль, пытаясь сосредоточиться. «Да что это с моим голосом? Здесь что, гелиево-кислородная смесь?»
— Я сейчас сообщу тебе нечто важное, пожалуйста, подготовься.
— Ева, заклинаю, не тяни! Я уже говорил тебе, что у меня крепкие нервы!
— Хорошо. Дело в том, что ты почти что умер там, в космосе. Но я вытащила тебя с того света, вернула к жизни, — ответила Ева, но ее голос звучал как-то неуверенно. — Сейчас я раскрою кокон, в котором ты находишься. Но, Габриэль, перед этим я должна сообщить тебе что-то, что может показаться шокирующим. Однако только так я могла сохранить твою жизнь. За свои действия беру ответственность на себя, прости, если тебе кажется, что я поступила неправильно, но ты мне слишком дорог, чтобы потерять.
— Да что такое, Ева?! Ты меня как-то сильно заинтриговала, — сказал Хант, но голос его предательски дрогнул. А в этой странной тональности испуг и неуверенность прозвучали достаточно явно.
— Пожалуйста, не пугайся, все хорошо…
Кокон стал мутнеть, темнота отступала, давая глазам привыкнуть к свету. Затем половинки разошлись в стороны, и Хант увидел склонившееся над ним лицо Евы.
В ее глазах стояли слезы, но в тоже время они были полны любви.
— Я поместила твой мозг в женское тело, — сказала Ева.
— Что? — воскликнул Габриэль, с трудом осознавая услышанное. — Как это возможно?
— Помнишь клон бедной Кианто? Я поместила твой мозг в него, иначе бы ты погиб. Счет шел на минуты, начался некроз тканей. На Земле можно было бы дать тебе кибернетическое тело, да и то шансов мало было бы на успех. Но в наших условиях это было единственное решение. Так что ты теперь — женщина.
Габриэль молчал в глубоком шоке. Прожить почти девяносто лет мужчиной и вдруг узнать, что он теперь женщина — это слишком потрясло его. Хант решил, что это просто бред умирающего мозга.
Но бред затягивался и совсем не желал кончаться.
— Это невозможно, — пробормотал Хант. — Я не могу быть женщиной!
— Ты можешь, и ты сейчас — женщина, — сказала Ева твердо. — Но это не меняет того, кто ты на самом деле. Ты все еще Габриэль Хант, ты все еще механик на этом корабле. Ничего не изменилось, кроме твоего тела!
Механик! Габриэль ухватился за эту мысль, как за спасательный круг. Так, сосредоточиться. Все остальное — после.
— Как долго я уже в отрубоне? — спросил он.
— Прошли сутки.
— Невесомость? Почему мы не тормозим?
— Нова не запускает двигатель, утверждает, что ты его заблокировал перед выходом в космос.
— Ах, черт! Но я не блокировал двигатель, это программная обманка, рассчитанная на то, что Уокер не будет чудить, пока я там, за бортом. Она вводит Нову в заблуждение, что двигатель на блокировке. Нова — крутой интеллект, но в конечном итоге он ничем не отличается от нас и оперирует лишь тем, что поступает на его органы чувств. Эта закладка была моим обратным билетом, на всякий случай. Но я не думал, что Уокер так далеко зайдет.
— Ты думаешь, это Уокер виноват в том, что с тобой случилось? — спросила Ева.
— Ремонтные роботы не часто нападают на механиков, знаешь ли, — пожал плечами Хант. — Блокировка должна была сняться сама по себе спустя восемь часов после моего выхода, независимо от того, вернусь я или нет. Я же не мог рисковать тобой, Ева.
— А почему через восемь часов? — спросила Ева.
— Столько воздуха и энергии в скафандре, — пояснил Хант.
— Блокировка действительно снята, — подтвердил голос Новы, раздавшийся в медицинском модуле.
— Так чего же ты не запустил двигатель? — спросил Хант.
— Капитан Уокер считает, что без участия механика и его имплантата невозможно возобновить работу двигателя, я не стал его разубеждать.
— Молодец, Нова. Я вижу, ты уже многому научился в нашем клубке друзей, — усмехнулся Хант.
Эта усмешка на очаровательном женском лице выглядела так мило, что у Евы порозовели щеки.
— Ладно, хоть жизнь меня к этому совсем не готовила, но лучше так, чем мороженым куском мяса в пустоте, — Габриэль медленно покачал головой, пытаясь освоиться с тем, что свалилось на него. Ева была права, он все еще был собой, но все равно было неимоверно странно очутиться в теле женщины.
— С тобой все в порядке? — тревожно спросила Ева. — Как ты себя чувствуешь?
— Как человек, проснувшийся дельфином, — с наигранным энтузиазмом воскликнул Хант. — Остается только научиться плавать.
— Ты справишься, — ответила Ева. — Это нелегко, но ты сильный человек, Габриэль. Я уверена, что ты справишься.
Габриэль нервно крутился, осматривая свое новое тело.
— Ничего себе, это действительно странно, — пробормотал он. — Я даже не знаю, что сказать.
Ева подошла к нему и ласково обняла.
— Ну что ж, давай посмотрим, что тут у нас есть, — сказала она. — Я уверена, что мы сможем разобраться вместе, как справляться с этой ситуацией.
Габриэль высвободился из объятий и уставился на свои пальцы, словно это были какие-то диковинки.
— Ух ты, у меня длинные ногти, — прокомментировал он. — Ну, конечно же, это то, что мне сейчас нужно!
Затем его взор упал на собственное отражение в зеркальной поверхности стены. Руки его инстинктивно дернулись, закрывая пах и груди.
— Ева, черт побери, дай же мне чем-нибудь прикрыться!
Чувство стыда затопило механика, и он залился краской до кончиков ушей.
— Не волнуйся, Габриэль, — успокаивала его Ева, подавая большую накидку. — Тело не определяет тебя как личность, это всего лишь оболочка.
— Но я женщина! — вскричал Габриэль, оборачивая ткань вокруг себя. — Я не знаю, как мне теперь жить в этом теле!
— Но я же как-то живу, — в голосе Евы неожиданно прорезалась обида, — или ты считаешь, что женщина — это неполноценное существо?
— Да нет же, конечно, нет! Но, Ева, прости, ты все равно не поймешь меня!
К своему ужасу Хант почувствовал, что рыдает.
— Уйди!
— Габриэль?!
— Пожалуйста, уйди… Мне надо побыть одному и переварить все это. К тому же, я в жизни не рыдал! Что со мной?!
— Хорошо, Габриэль. Я отойду ненадолго. Синтезатором напитков ты умеешь пользоваться, а печенье и джем найдешь на столе. Но только Уокер…
— Что Уокер? — спросил Хант, вытирая глаза и с трудом сдерживая всхлипы.
— Он требует, чтобы двигатель был срочно запущен, или у нас будут проблемы с прилетом на Сакуро-4.
— Ладно. Дай мне нормальную одежду. Я успокоился. Это что? Лифчик? О, великий космос! Ладно, кто я такой, чтобы спорить… Комбинезон? Отлично, давай его.
«Характер все-таки изменился», подумала Ева, глядя, как Габриэль немного неуклюже облачается в одежду. «Капризничает, но это пока не примет новый облик», — решила она.
Хант в светло-зеленом медицинском комбинезоне выскользнул за дверь, почему-то оглядываясь, как вор.
Ева устало опустилась в кресло перед сканером, где еще выводилась информация о пациенте.
— Божечки мои! — вскричала она, когда увидела, что там было на экране. Ева прикрыла рот ладонью: — Бедный Габи, это его может доконать!
