Быть рядом.

— Оперативно, — похвалил Майкрофт, когда женщина села в машину и поставила между ними сумку. — Со свиданий так не вырывают, чтобы ты знал! — обиженно заявила Юфем. — Если бы ты не был моим братом… — Ну так слава богу, что мы двойняшки, — парировал тот. Дальше они ехали молча. Когда они зашли в дом, единственное, что сказала Юфем, садясь на своё кресло в гостиной, было: — Вводи в курс дела. Майкрофт выглянул в окно, наблюдая, как водитель отъезжает от их дома, и долго молчал, чтобы оттянуть разговор. — У нашего братца появился фанат. («Неудивительно.») Серийный киллер, что, впрочем, тоже неуливительно… — Ему что-то угражает? — женщина говорила сквозь зубы, напряжённая каждым мускулом тонкого тела, будто бы рысью готовая прыгнуть на жертву. — Сейчас — нет. В перспективе — да. Мориарти играет тонко. Юфем подскочила: — Что он хочет сделать с Шерлоком?! Что он знает? От кого? Она была в той ярости, когда голос срывается на крик и трясутся руки. Её эмоции давали ей силу перед остальными детьми Холмсами, ведь она их использовала вместе с логикой. Но в то же время они были и слабостью, когда всё-таки брали верх, как сейчас, но на то был повод. С детства она была ответственной за всех младших, особенно за Шерлока после выходки Эвер. И если с ним что-то случится… А с Мориарти могло случится что угодно! Киллер хоть и подписал договор о совместной работе с Правительством, но это киллер! Кто верит киллерам в конце концов? А Майкрофт всё позорно молчал, как виноватая шавка, и стыдился смотреть в глаза. — Это к нему ты ездил, когда довозил меня к Грегори, да? — спросила Юфем, когда немного пришла в себя. — Да?! Говори! Что ты ему рассказал? — Что Шерлок азартен и у него совсем немного близких людей. — Ты назвал имена? — её голос уже дрожал. — Он назвал. Я, ты, миссис Хадсон, Джон, Молли Хупер и Лестрейд. Шесть человек. Я сказал, что это так и есть. Юфем закрыла лицо от ужаса. Господи… Мало того, что в опасность Шерлок, так и обычные, ни в чём неповинные люди, которые не смогут себя защитить от Мориарти! Её с братом-то этот маньяк не тронет — не посмеет, — да и Шерлок сможет себя защитить. Он всякое может! Но бедную миссис Хадсон с её дражайшим бедром, сердобольную Молли, преданного Джона… Мориарти их убьёт, не моргнув и глазом. А Грег! О боже мой, Грегори… — Что ещё? — глаза Юфем уже были мокрыми. — Что ещё ты хочешь сказать? — Что у нашей сестры сбылось рождественское желание. Юфем замерла. В мгновение выстроилась цепочка. Нет, в субботу он ездил не только пообщаться с Джеймсом Мориарти. Майкрофт приглашал его в гости в Шеринфорд. Оцепенение перешло в гнев, но не в тот, который воспламеняется горючим веществом, а тот, что замораживает самое сердце. — Александр Вигель Майкрофт Холмс, я тебя ненавижу, — произнесла она шёпотом. — Завтра пусть он приезжает в Правительство. Но не связывайся сейчас! Напиши по факту. Чтобы он ничего заранее не вытворил. Той ночью в Лондоне горело на три окна больше, чем обычно. Два лишних окна были в комнатах двойняшек. Чувство страшной виной истощало Майкрофта. Мужчина, как правило не совершал ошибок. Ему нужно было быть бесприкословно идеальным, чтобы соответствовать сестре. Родители всегда ставили её в пример с её умением всё контролировать и каждого расположить к себе. У него таких способностей не было: младшие никогда не хотели его слушать и с ним играть, и потому с возрастом он становился всё язвительнее. И вот, спустя почти тридцать шесть лет жизни бок о бок с идеальной Юфем, которая всегда знает, что сделать и сказать, когда дело касается не столько политики, сколько человека, он возомнил, будто ему дозволено решать, кому и что можно. Он посчитал, что Мориарти, бузмному киллеру, можно знать личную информацию о Шерлоке, а Эвер, ещё более безумной, можно с этим киллером встретиться! Но когда он сидел напротив Мориарти и младшей сестры он не видел безумцев, он видел человека, подписавшего договор, и девушку, которую держат взаперти. После того, как Майкрофт едва не разрушил личную жизнь сестры своей холодностью и расчётливостью, он решил поставить человечность выше логики. И совершил ещё более страшные ошибки. Юфем не знала, что делать. Нет, точнее знала — поговорить с Мориарти, очевидно. Но как? Угрозы?… Чёрт, вот зачем Майкрофт это сделал? Взрослый, вроде, человек, а одного оставить нельзя. Придурок! Трясущимися руками она выбирала слёзы. Теперь их убьют. И Молли, и Хадсон, и Джона, и Грега, и Шерлока… Ах, вот если бы она не поехала в субботу к Лестрейду, то этого бы и не произошло, ведь всё тогда бы было под контролем — если бы они не сходили к греку и до этого в ресторан и не познакомились бы вовсе… Да, тот ужин был ошибкой, Майкрофт прав. Женское сердце требовало любви, но тем не менее Юфем потеряла хватку. Когда у тебя сестра — псих-убийца, брат — звездный детектив, двойняшка — всё Правительство в одном лице, а коллега — серийный киллер и от твоих действий зависит половина политического мира, то личная жизнь явно мешает. Ближе к утро Холмс впервые взяла в руки телефон. Три звонка и сообщение «Ты в порядке? Всё хорошо? Напиши, как будет возможность» Ох, бедный Грегори… Окно Лестрейда было третьим, что горело так поздно. Он был беспокоен так сильно, как в жизни никогда не был. Она убежала! Просто убежала… Инфлантильно и не объяснившись. Взрослые люди не сбегают с ужина. Да, Грега уже посещала мысль о том, что Майкрофт просто вызвал её по срочному делу, но тогда так и скажи! Все мы взрослые люди, можно просто разъяснить ситуацию, я же тебя на привязи не держу, думал Лестрейд. При первой встрече Юфем сказала, что все Холмсы дурные. Видимо, она всё же тоже была «дурной». Она опаздывала, пропадала, ускользала меж пальцев и не отвечала ни на звонки, ни на сообщения. И как её после этого называть? Взрослым ли человеком? Размышления прервались. Грег понял страшную для себя вещь — он начал допускать мысль, что мистер Холмс был прав. Юфем не умела любить. Но для чего тогда был весь этот театр? Когда поздним утром в дверь кабинета Холмсов постучали, Юфем, сидевшая в кресле полубоком ко входу, сказала брату подождать в коридоре. — А если он?.. — Не «если», Майкрофт! Он ничего со мной не сделает. Брат послушно пригласил гостя внутрь, а сам вышел, когда они с Джеймсом пожали друг другу руки. Мориарти прошёл внутрь комнаты почти бесшумно, но Юфем всем телом ощущала вибрацию пола с каждого его шага. — Ах, милая Юфем… — он поцеловал тыльную сторону её ладони. — Прекрасна, как Афродита, заботлива, как Гестия, мудра, как Афина, и грациозна, как Гера! — Ты там был? — Холмс отдёрнула руку. — А вот это грубо, — Джеймс сделал замечание. — Но так и быть, на вопрос отвечу. Я там был. Изучал Шерлока. Мне даже показалось, что он тебя ревнует. — Что ты хочешь с ним сделать? — Она подошла к окну и, отодвинув тюль, принялась рассматривать прохожих. — Ты же не просто так его «изучал» и расспрашивал про него у Майкрофта. — Оу, Майки тебе уже всё рассказал? Мориарти опустился на кресло напротив, которое принадлежало Майкрофту. — Пересядь на диван для гостей, — приказала Юфем, повернувшись к нему и впервые посмотрев ему в глаза. («А то что?») — Ты в моём кабинете, так и играй по моим правилам, а не спрашивай! А то Молли Хупер придётся заполнять бланки о смерти киллера, который случайно разбил голову о шкаф. Как думаешь, ей понравится смотреть на окровавленную голову бывшего парня? — Ты же всегда была такой ласковой и заботливой. Откуда в тебе столько стремления к физическому насилию? — с расстроенно надутыми губами Джим всё-таки пересел с кресла. — Не люблю, когда что-то угрожает дорогому мне человеку, — она скрестила руки на груди. — Тогда я и становлюсь жестокой. — Позволь уточнить, дорогой тебе человек — это Шерлок или Лестрейд? — Что будет с Шерлоком? — переспросила Холмс, скрещивая руки на груди. — Да что ты заладила, с этим Шерлоком! — Он устало закрыл лицо, надавив ладонями на веки: — Шерлок, Шерлок, Шерлок… Ничего с ним не будет, любовь моя! Мне просто скучно. И Лестрейда, так и быть, не трону. — Я не твоя любовь, Джим. И никогда ей не была. Мориарти озадаченно посмотрел на шкаф, о который грозились разбить ему голову, будто что-то вспоминал: — Ах, ну да, мы же первые два курса университета трахались исключительно по доброй дружбе. — С моей стороны это была просто женская слабость, ошибка человеческой натуры. Юфем плеснула виски в два стакана и один из них дала Мориарти. Их отношения спустя пятнадцать лет уже ничего не значали. Маленькая шалость бвух из немногих лучших студентов университета… Мужчина хищно облазил зубы: — Тогда твоя слабость очень сексуальна. Грегори тоже так считает? — Вряд ли его возбуждает именно слабость, — она села напротив злодея-консультанта и залпом опрокинула янтарную жидкость. Нервы сдавали. — Что с остальными? — В день умирает по сто тысяч человек, — Джеймс смаковал напиток. — Какая разница, если к этим ста тысячам прибавится ещё три? Каждого от смерти спасать будешь? — Я и не собираюсь всех спасать. Единственное, что я хочу сделать, не дать Хупер, Хадсон и Ватсону умереть конкретно от твоих рук. — Им я максимум пощекочу нервы. И то, я подумаю ещё… В любом случае, клянусь, их жизням боле ничего не грозит, — он поставил полупустой стакан на чайный столик. — За остальные семь миллиардов людей ручатся не могу. — Остальные и не волнуют. Джим хлопнул по коленям и встал с дивана. Когда он уже взялся за ручку двери, Холмс его остановила: — Зачем тебя хотела видеть Эвер? — А, ваша сестра из Шеринфорда? — уточнил Мориарти. — О, мы с ней делали ещё одну игру. Но лучше спроси у неё. В правила она меня не посвятила. Сразу же после ухода Мориарти, двойняшки отправились в Шеринфорд. Ни слова, ни взгляда, ни лишнего вздоха в сторону друг друга они не бросили. Майкрофт молчал из страха, боялся он сестру. Юфем же всё ещё была рассерженной, но уже не такой злой, как вчера, ведь знала, что ни с кем ничего не случится. Джим, конечно, ещё тот засранец, но принципиальный: слово своё сдержит, не убьёт никого. Да и договор подписывал он, что собственноручно смерть творить не будет. Тогда и начал «игры» устраивать: он выцеплял самые слабые места, вёл беседу, в конце которой жертва сама соглашалась умереть. А разве это убийство, если оно по собственному желанию жертвы? И тогда Мориарти давал задание, чтобы смерть была извращённой, а полиция вместе с детективами ни за что не нашли ответ. Оставалось разобраться с Эвер. Юфем зашла в её камеру. Девушка стояла вплотную к стеклу. Точнее к месту, где должно было быть стекло — в верхнем правом углу не было привычного блика. Очередная попытка сбежать — вторая за полгода. Но она не решалась уходить сразу, ведь всегда играла аккуратно. Похвально, не будь она маньячкой. — Привет, Куколка, рада меня видеть? — Как и всегда, — Эвер улыбнулась. С последнего приезда сестра ещё больше потеряла человеческий облик. Пустые глаза, натянутая улыбка — рядом с ней даже Джим, казалось, обладал сердцем. — Ты же пришла из-за Мориарти, да? Я знала, что ты узнаешь. — И поэтому решила сбежать? Юфем прошла через проём — охрана напряглась, но женщина миротворно подняла правую руку — и взяла скрипку. Она положила инструмент на плечо и поднесла инструмент к струнам, но играть не стала: — Сбегай. Но учти, что тогда не будет больше гарантии неприкосновенности. Хотя, полагаю, что отсутствие меня в твоей жизни тебя больше заинтересует. Эвер помохала головой. Она никуда не уйдёт, Юфем прекрасно понимала. Слишком уж воснёсся в её голове образ старшей сестры. Та была богом, идолом, которому младшая Холмс поклонялась. И потому не смела вредить и перечить. Эвер села на пол и облокотилась головой о ноги сестры. Юфем заиграла на скрипке. То резко, то плавно, но всегда очень твёрдо. — Всё-таки было секс? — уточнила младшая, когда мелодия закончилась. — Был. И был вполне хорош. — А ещё тревога и запах крепкого алкоголя. Юфем села рядом и отложила скрипку: — Я боюсь, потому что не знаю, что ты собираешься сделать с Шерлоком. Девушка упала ей в объятия и заплакала. Старшая сестра терпеливо ждала и успокаивала. — Это, честно, просто игра, — призналась Эвер со всхлипом. — А расскажи, пожалуйста, правила… Та вытерла слёзы: — Пусть выключат камеры. И охранники уйдут туда, где неслышно. Юфем кивнула и сообщила приказы в рацию. Когда все условия были выполнены, младшая начала рассказывать, тихо и быстро: — Играть будут Шерлок, Джон и Майкрофт — тот, с кем я хочу дружить, его лучший друг и скучный задира. Несколько комнат, которые приведут ко мне, а Мориарти — их проводник, записанный на флешку. Флешка вот она, в кармане. Они не умрут, если сами того не захотят. Всё честно. Ты можешь за этим всем смотреть. Но умрут пара работников… — Может, совсем без смертей? — предложила Юфем. — Тебе не кажется, что смерти будут ошибкой. — Нет, они всё равно слабовольные тряпки, их жизнь ни на что не влияет. Существование таких представителей — ошибка, а не их смерть. — Хорошо, — Юфем улыбнулась и поправила упавшие на лицо сестры волосы. Смерть пары незнакомых ей работников стоило того, чтобы братья и Джон был в безопасности. — А почему нужно было встретиться с Джимом именно сейчас? — Потому что скоро он умрёт. Холмс крайне удивилась этому ответу. — От твоих рук? — уточнила Юфем. — Нет, от своих, — непосредственно сообщила Эвер. — Я согласилась сыграть с ним в его игру. И он проиграл. Он теперь не особо опасен. Юфем поцеловала девушку. Это означало, что страсть Джима к убийствам спадёт и Шерлоку уже не грозило. И Грегори в безопасности! О боги… — Спасибо, что рассказала, куколка. Скажи, а когда ты хочешь «поиграть» с братьями и Джоном? Эвер задумалась ненадолго. — Пока не знаю — Я включу камеры, Майкки, наверное, волнуется, — сообщила она и в рацию дала разрешение на камеры и охранников. И ремонтировать с запасным стеклом. Сестра крепко обняла Эвера и вышла за проём. Юфем стояла неподвижно, глядя младшей в глаза, до того момента, как стекло не было вставлено в крепления. Тогда она прислонила ладонь к стеклу: — Пока, Куколка. — До встречи… Майкрофт ждал в кабинете. Он был на грани истерики, не понимая, что происходит. — Что она тебе сказала? — требовал он информации. — У неё масштабные планы на Мориарти, который скоро умрёт. Он проиграл в свои же шахматы. — А нам что делать? — Наблюдать, но не вмешиваться.