Быть рядом.

Грег привык справляться один. Без предложений о помощи и вопросах о самочувствии. Он привык оставаться в офисе на ночь, не уходить на перерыв, на завтрак давиться пончиками и кофе. Когда перед глазами мельтишит круглосуточно Шерлок — теперь ещё с каким-то напарником, — а в ушах стоят звоном требования начальства и вопросы подчинённых, другой жизни и не представляется. Он привык, что в бесконечном потоке рабочей рутин, по-настоящему рядом нет никого. И вот, на сегодняшней конференции Лестрейд тоже будет позориться один. Снова великий Шерлок раскрыл дело, неподсильное всему Скотлэнд-Ярду. Так и его дружок написал об этом статью в своём блоге! Правильно, не весь Лондон, а я вся Англия пусть знает, какая у нас несообразительная полиция! До конференции оставалось пятнадцать минут. Журналисты уже закончили сборы, а Холмса ещё не было. Офицер полиции вышел в коридор и остановился у автомата. Он выбрал двойной эсперссо — спать хотелось ужасно. Пока кофе готовился, он от скуки стал осматривать коридор. Большие окна в пол, стеклянная дверь и три валидатора у входа, парочка автоматов с едой и напитками, белые кожаные пуфики, едва ли не самодельная стойка регистрации для журналистов с сидевшей за ней милой девчонкой, кажется, из отдела бухгалтерии и… Грегори заострил внимание на женщине, стоявший между валидадотором и стойкой регистрации. Её здесь не было, когда Грег проходил в прошлый раз. Она точно не работела в Скотлэнд-Ярде — офицер бы её вспомнил, — но и не шла к журналистам. Но ведь её же как-то пропустили, раз она стояла после валидаторов… Высокая, на устойчивом каблуке, в отшитом на неё костюме. И такая статная и очаровательная… Женщина, заметив его взгляд, мило ему улыбнулась. Тот неловко улыбнулся в ответ и отвернулся к автомату, пока вдруг не услышал писк пропусков и знакомый голос детектива: — Джон, всё будет в порядке, я просто буду собой… — его тон тут же поменялся на по-детски восторженный: — О Господи, Юфем! Его голос был настолько звонким, что Грегори вздрогнул и повернулся. Шерлок радовался так, как бестолковая собака радуется каждый раз хозяину. Он в красках стал рассказывать про нового компаньона, про очередное успешно закрытое дело, про конференцию… Ватсон и Лестрейд, пожав друг другу руки, смотрели на него, словно на одичалого — когда это Холмс был таким? — Ты ж мой кузнечик, — Юфем крепко обняла детектива. — Как всегда самый молодец… — Ты останешься на конференции? — В этот раз не получится… В Бельгии скоро выборы, нам с Майкрофтом нужно торчать в правительстве, и он уже выслал за мной машину. Он, кстати, передавал поздравления с закрытым делом! — Неужели! — Не злись на него, Кузнечик. Ой, вам, пожалуй, уже надо идти, — она клюнула мужчину в щёку. Женщина повернулась к Джону и пожала ему руку: — Ни на секунду не сомневайтесь в этом человеке. Потому что он уже полностью в вас уверен. Она напоследок оставила Грегори такую улыбку, какую ему не оставляла ни одна женщина. — Извините? — позвал он, когда Холмс и Ватсон слились с толпой в конференц-зале. Он протянул женщине руку, чтобы потянуть время и не спрашивать такой интересующий, но постыдный вопрос. — Да, инспектор Лестрейд? — она ответила на его рукопожатие спокойно, уверенно. — Я знаю, что вы хотите спросить. Шерлок — мой младший брат, но он так редко рассказывает про семью… Знаете, зато он часто мне говорит про Вас, Грегори. «Самый умный, сообразительный и востребованный специалист в Скотлэнд-Ярде». — Вот Вы представляете… — усмехнулся Грег. — А мне он говорит совершенно другое. — Дурной он немного. Как и все остальные Холмсы, — она пожала плечами. Лестрейд оказался в таком отчаянии, что у него отпала челюсть. Господи, как он расстерялся. Но он никак не хотел, чтобы Юфем называла себя дурной, ведь… — Но Вы же так прекрасны! — Вы очень милы, Грегори. Прошу простить, мне нужно идти. Она покорно улыбнулась, коротко пожала руку и направилась к выходу, и только когда Юфем вышла, в голову Лестрейда ударил эсперссо. Её нельзя отпустить так скоро! Он, выбросив мерзкий стакан с мерзкой гущей, рванул на улицу. — Мисс Холмс, прошу Вас! Но он не успел. Ему нужна была лишняя секунда прежде, чем женщина села в машину. Она вновь ему улыбнулась самой очаровательной улыбкой, что внутри всё сводило: — До скорой встречи. И дверь перед Лейстрейдом закрылась. Машина исчезла за поворотом. Сзади раздался голос Доннован: — Вас все уже ждут. — Да к чёрту всех! — он стукнул ногой по ступеньке перед входом. — Вы сейчас ведёте себя не менее странно, чем Шерлок… Конференция прошла совершенно без участия Грега. Он лишь сидел рядом и смотрел, как журналисты, один за другим задают вопросы неверятному Шерлоку и его уже верному компаньону Джону. Ну а как иначе… С другой стороны, Лестрейд и не был в состоянии отвечать на назойливые вопросы. Его голова была занята совершенно другим. Эта Юфем Холмс, она такая… такая. На этом слова заканчивались. Её хотелось видеть, хотелось до неё дотронуться, хотелось её узнать. Она завораживала, вдохновляла одним лишь тем, что она могла быть рядом с тобой. Её хотелось и держать так крепко и нежно, но страшно было сломать её, удерживая лишь с собой рядом. Грегори боялся лишний раз подумать её имя, будто она была святой. Впервые кто-то так сильно смог его заинтересовать с первой мимолётной встречи. А ведь он и не знал, увидит ли её ещё. И так хотелось, чтобы их встречу и вправду была скорой. Лестрейд так хотел, чтобы Шерлок сказал ему хоть что-то про неё. Но сейчас Холмс-младший был слишком окрылён своей славой. На следующий день всё внимание совсем утихло. Охотники за информацией печатали статьи в своих изданиях, а обыватели переключились на другие новости. Шерлок остался без внимания, новых дел не намечалось да и Ватсон утих с вопросами о его родственниках. Делать было совершенно нечего. Детектив сидел в кресле, поджав ноги, и переберал струны скрипки. — Лестрейд пришёл, — оповестил Джон, уже минуты три беспрерывно смотрящий в окно. В Шерлоке загорелось искра. Да, наконец-то! Лестрейд всегда приносил интересные дела, над которыми можно было подумать. И он хотел это воскликнуть, но изо рта мысль вышла совсем другими словами: — Опять дело, с которым Скотлэнд-Ярд не может справиться. — Он уходит, — держал в курсе дела Джон. — Опять подходит и уходит… Холмс вскочил с кресла и сам выглянул в окно. Что за вздор! Полицейский всегда заходил в квартиру, едва ли не врываясь. А тут стоит с растеренным взглядом, как будто забыл, куда пришёл. Не выдержав, Шерлок открыл окно: — Заходите уже, Джордж! — Я не Джордж! — разгневанно ответил полицейский и хлопнул дверью. — Он Грег, — подтвердил Ватсон. — Это неважно, когда у него такое дело! Холмс в трепещущем ожидании упал на своё кресло. Если Грег так сильно нервничал, то там должно быть что-то очень интересное. — Вы так взволнованы, — послышался снизу голос миссис Хадсон, — что-то случилось, мой хороший? — Всё в порядке, — спешно ответил тот. Резкие нервные шаги, совсем непривычные для Лестрейда, всегда ступающего ровно. Шерлок был на пределе экстаза — что-то неожиданное — и в то же время отчаяния, потому он совершенно ничего не понимал. Слишком уж… нехарактерно. Лицо Лестрейда было сшито из отчаяния — кривая улыбка, вздёрнутые брови, нездоровый блеск в глазах. Холмс смотрел, как он устало опускался в кресло и перебирал трясущимися пальцами. — Вас лихорадит, — дружелюбно оповестил Шерлок. — Джон, сделай что-нибудь. — Нет, чувствую я себя как раз прекрасно, — усмехнулся полисмен. — О Господи, Грегори! — вышедшая с кухни Хадсон мягко улыбнулся. Шерлок метался взглядом между находившимися в комнате. Что смогла понять миссис Хадсон, но не смог понять лучший детектив? — Но удивительно, что Вы пошли к нам. И кто она? Или с ней что-то случилось? — Что за «она»?! — Холмс в недоумении раскинул руками в стороны, чуть не задев смычком Лестрейда. — Шерлок, твоя сестра… — Что сестра? Что с ней? — детектив напрягся каждым мускулом и подался вперёд, готовясь к прыжку, как рысь перед опасностью. Ещё хоть одно слово — и он был готов бежать на другой конец света ей на помощь. — Шерлок, как же ты слеп! — заявил Джон. — Человек же влюблён! Грегори нервно сглотнул. Шерлок обмяг на кресле. Как это так, думал он. Это же просто Юфем, самая родная и самая обычная. А инспектор вдруг себе такое придумал… — Чем она может понравиться? — фыркнул Холмс. Он подошёл к столу рывком и стал напыщенно перебирать бумаги. — Обычная женщина. — Шерлок! — у Джон отвисла челюсть. — А сам-то ей радовался, как малой ребёнок! Почему она не может кому-то понравиться? — Так и правильно — она моя сестра! Он развернулся, чтобы довысказаться, но перед детективом, будто из-под земли, возник инспектор. Гегори схватил его за ворот рубашки. Господи, он никогда не был так зол! Она вовсе не «обычная». Она не была похожу ни на одну из всех тех сотен женщин, с которым ему приходилось общаться. Она самая чудесная и невероятная… Лестрейд выдохнул. Где манеры? Надо взять себя в руки. Он повалился обратно на кресло. — Она обещала скорую встречу, но я не знаю о ней ничего. Шерлок, я молю вас — как человека, прошу — просто скажите, где я могу её найти? Холмс долго молчал под пытливым взглядом трёх пар глаз. Его ответ ударом молото разрушил сердце инспектора: — Я вряд ли смогу вам помочь. — Шерлок! — снова воскликнул Джон. — Не неси ерунды! — Приходите с делом, Джордж, и тогда я весь ваш. А сейчас — увы. Он обратился в телефон, находя его более интересным происходящего вокруг. — Я Грег, — шёпотом произнёс инспектор и вышел из квартиры. — До свидания. Миссис Хадсон стала бурчать себе под нос, мол, Лестрейда так ей было жаль — хоть он и навёл беспорядок в её дом с наркотиками в прошлый раз! — что разнылось её дражайшее бедро. Джон оставил на детективе прожигающий взгляд и подошёл к окну. Внизу Лестрейд, схватившись за голову, смотрел в лазурное небо на домами. Доктор как будто мог прочесть его мысли в тот момент, мог прочувствовать всю его боль. — Шерлок, ты бессердечен, — подвёл итог Ватсон. — Ты же ведь мог ему помочь. Дать номер сестры или что-нибудь в этом роде… — Бессердечность — это у нас семейное, — признался Шерлок, откладывая телефон. — В плане? — уточнил доктор и сел на своё кресло, когда инспектор уехал. — Она очень мила, я не поверю, если она… — Придётся поверить. Юфем — самая добрая, отзывчивая и эмпатичная женщина в мире, но она слишком интеллектуально развита, чтобы обладать сердцем. Она никогда не влюблялась, и, каким бы замечательным ни был Лестрейд или кто-либо другой, вряд ли что-то бы изменилось в этот раз. В мире просто появится ещё один человек с разбитым сердцем. — Повисла ужасная тишина. — Но я сделал, что смог. Теперь их встреча не в моих руках. Холмс протянул доктору телефон. На экране была переписка с его братом. «Майкрофт, есть дело, которое мне не под силу.» 15.37 pm «Подробнее.» 15.37 pm «Лестрейд из полиции влюблён в сестру.» 15.38 pm «Решу после выборов.» 15.42 pm — Какой ужас! — рассмеялся Ватсон. — Нельзя быть такими… — Какими? — Шерлок обиженно вздёрнул брови. — Такими, Шерлок, такими… Лестрейд отъехал от Бейкер-стрит в ужаснейшем состоянии. Его скручивало изнутри от отчаянии. И в этой бесконечной печали он был самрй крохотной точкой. Шерлок был его последней надеждой, но в секунду всё сломалось. Я вряд ли смогу вам помочь. Шерлок, а кто если её ты?! Майкрофт? Майкрофт… Нет. Никто же не звонит королеве с любовнымии вопросами. А ему и подавно не надо. У него выборы в Бельгии. И что же делать?.. В квартире его ждали вечерний полумрак и сырая прохлада. Грегори включил радиаторы, чтобы погреться комнаты. Как противно на душе! Этот Холмс как скажет, так сразу гадко становится. А его в ответ нужно только любить и лелеять. Его ж, бедного, «никто не ценит и не уважает»… Ужасное состоянии бесконечной пустоты внутри грудной клетки и кома в горле сохранялось три бесконечных дня. И это так отражалось на его лице усталостью и на его общении срывамм, что даже пустоголовый Андерсон заметил что-то неладное. Но отвечать, благо, пустоголовому не пришлось, потому что инспектора прервала Доннован: — Вас вызывают в правительство! Уже подъехала машина! — По поводу? Девушка пожала плечами. На телефоне всплыло уведомление «Это насчёт вашего дела. МХ. 17.47». Какого дела?! Боже мой, Холмсы! Грегори выскочил из здания и сел в машину с государственными номерами. Рядом с ним сидела женщина, листавшая ленту в телефоне. — Что случилось? — в панике спросил Грег у неё. — Узнаете, — она довольно улыбнулась. Дальше они ехали в молчании. В правительственном доме, в самой дальней и тихой комнате, расположились двойняшки Холмсы. Закончили работать в поте лица они почти через сутки после закрытия пунктов голосования, прерываясь на недолгий сон и перекусы. Замученные подготовкой и двухдневной президентской гонкой — а ведь это ещё не конец! — они сидели в мягких креслах. О былой презентабельности дойняшек можно было и не вспоминать: Майкрофт ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки под распахнутой жилеткой, а пиджак его висел на спинке кресла; Юфем бросила туфли у входа и из строгой юбки выправила измученную рубашку, разложив пиджак рядом с собой. Здесь их никто не увидит, так что можно позволить чуть больше. Женщина упёрлась локтями в колени и запустила длинные пальцы в волосы: — На кой чёрт нам с тобой вообще сдалась эта Бельгия? — Эта наша работа, — её брат пожал плечами. — У меня для тебя есть новости. — Насчёт? — Мой полисмен из Скотлэнд-Ярда… — Лейстрейд что ли? — Он самый. — Твой полисмен? — Женщина звонко рассмеялась, вызвав недоумение брата. — Хотя дружок в наше время — это нормально. — Бог ты мой, я вообще не про это, — раздражённо ответил Майкрофт. — А тебе лишь бы надсмехнуться… Сначала дослушай. Шерлок меня заверил, что Лестрейд по уши в тебя влюблён. Сестра посмотрела на него, как на полоумного. Ох, моя дорогая Юфем, тебе не привыкать, думал Майкрофт, к мужскому вниманию, а ты реагируешь так, будто я несу какую-то ересь! Ты же самое прекрасное создание на земле, будь тебе четырнадцать, двадцать семь или сорок! И сколько раз я себя хоронил лишь потому что ты умеешь обаять любого одной лишь улыбкой, а я всё ещё гадкий утёнок… — И что мне теперь делать? — выдала Юфем. — Это ты разбираешься в людях, так что тебе и решать. Но решай быстрее — он будет в течение пятнадцати минут. Она, сбросив на пол рубашку, направилась к шкафу, и перед братом предстал стан изящного кипариса. «А чего стесняться,» — всегда говорила Юфем, — «когда мы почти один человек?» Но Майкрофта волновало лишь то, что её вещи теперь валялись на полу. Прочитав его мысль, женщина бросила ещё и юбку и стала перебирать вещи в шкафу. Ох, сколько нервов она всем вымотала из-за шкафа, чтобы превратить кабинет в личную квартиру в доме правительства! Но это, признаться, было практично и удобно. Если после работы в десяток часов нужно было ехать на званый ужин какого-то министра, ехать домой за одеждой не было ни сил, ни времени, ни желания, а за дубовыми дверьми скрывался с десяток лучших платьев и костюмов. — Ты бы его во время выборов ещё к нам привёз! — возмущалась Юфем. — Я подумал, что мы слишком заняты для этого… — А, то есть ты ещё об этом и заранее знал, да?! — Позавчера мне об этом сообщил Шерлок, конечно, я знал! А у тебя в любом случае, виноват буду я? — Да, — уже спокойно ответила Юфем, ловко надев плевато-розовое атласное платье. — Помоги лучше застегнуть замок. Брат послушно исполнил её просьбу, и женщина, убрав валявшуюся одежду в шкаф, чтобы более не раздражать Майкрофта, надела туфли. Она набрала по стационарному телефону помощницу: — Люси, посмотри, пожалуйста, заняты ли места в моём любимом ресторане? — Подождите минутку, мисс Холмс… Нет, к сожалению, мест сегодня нет. Выходной, мисс Холмс. — Ох, какая жалость… — Юфем положила трубку и расстроенно надула губы. — Я уже позаботился, — улыбнулся её брат. — Восемь-ноль-ноль. Домой не жду. — С «домой» ты поторопился, но очень большое спасибо, — сестра поцеловала Майкрофта в щёку. — Опять всё сделал идеально. — Он уже прибыл в Дом, — проинформировал тот, судя по дребезжащему телефону. — Я пойду его встречу, выкрою ещё пятнадцать минут тебе на сборы. — Господи, за что мне попался такой идеальный брат! Майкрофт улыбнулся.