Дитя закатного солнца

Как и ожидалось, после ветряной мельницы дорога перестала быть такой гладкой. – Карамель, – вдруг негромко сказал Марулк, когда их скромный отряд примеривался к тому, как спускаться с очередной плиты, срезанной восходящими потоками настолько остро, что казалось, это сделали нарочно. – Что? – с недоумением покосился на него Свайн. – Когда я был маленьким, Симрод привёл мне такой пример, чтобы я понимал, на что похож переход между первым и вторым уровнем, который я тогда не видел, – пояснил дяде выходец из Джесеку, – Симрод – это один из искателей, которые живут на постоянной основе в большой порте, и он приносил мне карамельное стекло, такое недорогое лакомство, когда делают полный поддон жжёного сахара, а потом раскалывают его по центру, образуя острые кусочки. Вот он сказал, что между первым и вторым слоем точь-в-точь такие стекляшки, только с проходом посередине. Конечно, их никто не ломал, они сами по себе так скалываются от сильных ветров, раскопок, а иногда и от деятельности животных. – Надо же, мне казалось, что этот болван ни на что не годен, кроме как влипать в неприятности, из которых я его потом вытаскивала, – ухмыльнулась Озен, готовясь делать страховочные узлы, – Так что, Илта, ты будешь учиться, или лучше поголодаешь? Не говоря ни «да», ни «нет», тётка Марулка подошла поближе, и, пусть её брови и были нахмурены, кажется, это всё же можно было расценивать как определённого рода смирение. – Я покажу пару узлов, повторяй за мной. Лучше тебе следить внимательно, что завяжешь – на том и будешь спускаться, – сразу предупредила её Белый свисток, – Здесь небольшой порог, конечно, в случае чего рухнешь на твёрдую поверхность, однако ушиб будет побаливать. Смотри, берёшь две верёвки... – Какая-то она суетная, – отвлёкшись на дочь, заметил Марулк. Речь шла о Присцилле, которая бегала то здесь, то там, засовывая мордочку в промежутки между плитами слежалой земли. – Наверное, семью вспомнила, – выдвинула версию девочка, – Папа, а разве третий уровень похож на переход от первого ко второму? – Нет, цвет земли немножко другой, там меньше питательных веществ, поэтому в основном преобладает песчаник. Но мы не знаем, как видит Присцилла, наверное, она плохо распознаёт оттенки. – Наверное... – Джубили помедлила, а затем позвала свою питомицу обратно. Самка пещерного гоблина вернулась довольно шустро, похоже, поняв, что в окрестностях нет никаких её сородичей. – Я ни разу не видел таких животных, – снова предпринял попытку завязать диалог Свайн, хотя их и раньше не то чтобы пресекали, – Таких не вывозят из Орта, я прав? – Пещерные гоблины считаются вымирающим видом, – пояснила Озен, краем глаза не переставая смотреть на потуги Илты завязать какой-никакой, но узел. – «Вымирающий»? Их истребляют люди? – не понял Свайн. – Но он не выглядят как объект для охоты, мне кажется, не то чтобы даже съедобны. И мех не очень... Зачем? – Не обижай Присциллу, она очень красивая! – приняв это всё на свой счёт, Джубили прижала зверька в груди, поглаживая промежуток между огромных ушей, – Дело не в этом! Когда искатели добывают артефакты, некоторые пещеры рушатся, и животные их покидают. Если территории вблизи заняты, то жить становится попросту негде, они либо дерутся, либо становятся неосторожными, и попадают в зубы хищникам. – Вот как. А по Бездне и не скажешь, что она хрупкая, – Свайн поднял голову вверх, провожая глазами летающую тварь, о происхождении и видовой принадлежности которой он не имел ни малейшего понятия. – И у людей, и здесь выживает сильнейший, – хмыкнул Видок, – И не надо сентиментов. Значит, эти твари чем-то уступают другим, вот и всё. При чём тут искатели? – Крысы не сказать чтобы сильные, однако же выживают везде благодаря тому, что едят что попало и размножаются как сумасшедшие, – осадила его Белый свисток, – Так что тут дело в приспособлении, а не в силе. Если вы закончили ваши философские дискуссии, предлагаю начать спуск. Нам бы тут болтать поменьше, до безопасного участка далеко, придётся менять множество крюков и удлинять верёвку. Марулк, Видок, вы знаете, что делать. Джубили, на исходную. И обвяжись верёвкой, как я показывала. Но сначала идёт наш начинающий Красный свисток, – Недвижимый лорд не без удовольствия заметила, как вытягивается лицо Илты после того, как девочка ловко влезла в своеобразную пеньковую сбрую, что у её тётки получилось далеко не с первого раза, – Вперёд и в темпе, а то я тут такими темпами состариться успею. Едва слышно пробурчав «Куда уж дальше?», Илта не без опаски ощупала поверхность спуска, уже прикидывая, насколько больно шлёпнется. Силы в руках не хватало, а мозолей, характерных для искателей, у неё не было. Поверхность верёвки обожгла стиснутые руки огнём, и пришлось сжать зубы, чтобы не заорать – очень уж это бы было унизительно. Всеми правдами и неправдами проклиная Бездну, миссис Терье повисла, едва держась пальцами за крошечный уступ. Из-под ногтей весело сбегали кусочки иссохшей земли, в спину дул ветер снизу, казалось, способный унести её в самый Орт, а может, и в Джесеку. – Ещё шажочек, я ведь не запрещала тебе смотреть вниз, чтобы знать, куда ступаешь, – донёсся сверху голос Озен. Спуск был небольшой, метров пять, но Илта всё равно боязливо покосилась вниз, на площадку, поросшую негустой, словно щетина свиньи, пожухлой травой. Как оказалось, до неё было всего-ничего, должно быть, сантиметров десять, и женщина ощутила небывалое облегчение, наступив туда. В душе даже шевельнулся какой-то детский восторг, подобный тому, когда она училась ходить, но быстро погас, сменившись форменной вредностью: – Я смогла! И не упала, между прочим. – Отлично, мы скоро к тебе присоединимся, никуда не уходи, – просто не могла удержаться от комментария Озен, спуская и остальных. Сама Белый свисток ловко спрыгнула следом за ней, заставив Илту визгнуть: той показалось, что ненадёжная площадка попросту обрушится под таким весом в ненасытное чрево Бездны. – Спокойно, я знаю, что делаю, – урезонила её Недвижимый лорд, – Ведь я хожу здесь уже который год. – Который, интересно, – отойдя от адового испытания, приподняла брови миссис Терье. – Думаю, вас со Свайном ещё и на свете не было, когда я уже была профессионалом, – пораскинула плечами Озен. – Ух ты, – окончательно вспомнивший альпинистское прошлое мистер Терье держался на склонах уже достаточно хорошо, и даже смог поддержать разговор, – Так это и есть тот временной эффект Бездны? Это не байка? – Чистая правда. Силовое поле несколько замедляет время, точнее, здесь оно идёт по каким-то своим законам, отличным от тех, что на поверхности, и чем глубже, тем медленнее, – охотно пояснила Белый свисток, – Так, Илта, теперь попробуй сама вытащить крюк. Его понадобится переставить. Слегка поверни против часовой стрелки, а затем, когда он выйдет наполовину, тяни на себя. Стой полубоком, иначе можешь завалиться назад. – Она прирождённый наставник, – шепнул племяннику Свайн. – Заботам Озен очень часто вверяют юных Синих свистков, которые впервые приходят на второй уровень, – улыбнулся выходец из Джесеку, – И пусть она и говорит, что не любит детей, всё же наставник из неё хоть куда. Кроме случаев, когда она забрасывает какого-нибудь несчастного в тёмные пещеры и говорит выжить самостоятельно, а она-де потом придёт. – Ну, кое-кто может разреветься, и я решу прийти раньше, – заслышав их разговор, ухмыльнулась Белый свисток. – Было такое, да, – Марулк поскрёб затылок. Они спускались в Бездну с тяжёлым сердцем, но с каждым шагом казалось, что тучи над их головами развеиваются, подвластные то ли силовому полю, то ли притяжению самой Великой Ямы. Дом. Они возвращались домой. Вот это растение называется скалокрушитель, – тем временем продолжила свои пояснения Озен, совершенно не возражая, чтобы на новый объект посмотрел и Свайн, – У него мощные корни и ствол, покрытый вот такими ромбиками, они называются чечевички. Если сомневаетесь, что перед вами, дёрните у основания, он ни за что в жизни не даст выдернуть себя так легко. Скалокрушитель свободно выдерживает вес одного человека, к нему можно привязать верёвку, если не находите место под крюк, или вбить его проблематично. У корней всегда есть небольшой зазор, продевайте через него, и желательно захватить несколько корневищ. Вокруг ствола не обматывайте, он слишком гладкий, если дерево накренится, вы благополучно ухнете в Бездну. Всё понятно? Чета Терье послушно закивала. – Если всё понятно, почему я ещё не вижу закреплённых верёвок? – И с такими-то навыками она решила делать музей? – спросил у Марулка Видок, – Могла бы экскурсии водить, что ли, если уж не хочет за артефактами спускаться. Вообще без понятия, почему вы не используете Бездну подобным образом, у вас бы столько денег было, что закачаешься. – Ты в который раз забываешь, что Великая Яма – это не место для увеселительных прогулок, и то, что происходит сейчас, вызвано обстоятельствами, не зависящими от нас, – сказала как отрезала Недвижимый лорд. – Да, это так, но хорошую идею подать никогда не поздно, – словно он ни при чём, пожал плечами контрабандист. Дальше в разговорах действительно пришлось выдержать паузу, поскольку широкая площадка, где они могли бы расположиться, находилась от них в пяти или шести перебежках. Некоторые участки спуска были настолько узкими, что стоять на них можно было только в одиночку, и чета Терье претерпела несколько панических атак прежде, чем они собрались у очередной точки сбора. – Я ума не приложу, где вы могли приткнуть тут перевалочный пункт, – отдышавшись, заметила Илта. Она успела здорово испачкаться, приникая то к одной, то к другой скале, но устала настолько, что не замечала своего потрёпанного вида. – Вон там, – Озен указала на стремительный поток воды, который, презрев законы гравитации, красивейшим водопадом поднимался вверх. Ближе к первому уровню капельки рассеивались, и над ним даже сияла маленькая радуга. – Там же ничего нет. – Есть, лагерь Искателей располагается за водопадом, в расселине… А ну живо назад! Не успели они пройти вглубь площадки, как из-под низу, возмущённо клекоча, взмыл плачущий труп. Он пролетел так близко, что Илта зашарила руками по коже, будучи уверенной, что почувствовала прикосновение перьев. – Уходим! – распорядилась Белый свисток, – По краю скалы, прижимаясь спиной, ни шагу к центру ямы! Всем держаться за мной! До путников донеслись громкие крики птиц, а также звукоподражательные голоса других плачущих трупов. – Что-то их встревожило, – не успел Видок это заметить, как до их носов донеслась отчётливая вонь, густой запах разложения. – Ну, класс, – Озен была той единственной, кто не прикрыл нос, сдерживая позыв рвоты, не зря же она так долго здесь ходила, чтобы привыкнуть ко всему или практически ко всему, – Какая-то огромная тварь самовыпилилась, поднявшись на уровень выше... Ходу, ходу! Позывы любопытство можно было удовлетворить и потом, поэтому отряд продолжил обходить преддверие второго уровня по округу, дойдя до растений, которые не встречались на первом уровне: огромных и разлапистых, с мясистыми зелёными листьями. Впереди виднелся выступ скалы, похожий на гигантскую гладильную доску. – Следующий пункт нашего обучения – разведка, – незамедлительно произнесла Озен, кивая Илте, – Любой искатель должен быть осторожен, но также хорошо информирован о том, что происходит в той области, где он передвигается. – Что? – миссис Терье показалось, что она ослышалась. – Тебе необходимо разведать обстановку. – А... – мозг Илты всё ещё сопротивлялся перед неизбежным, – А у вас есть какая-нибудь подзорная труба или вроде того? – У нас есть верёвка и вон тот уступ, – показала ей в нужном направлении Озен, – Порывы ветра сильные, поэтому придётся ползти на животе, и высовывайся тоже осторожно. Обрати внимание на то, как выглядят животные возле той туши, на что похожа падаль, и как они себя ведут. Будь внимательна, ведь от этого зависит наш дальнейший путь. – Совсем сбрендили?! – не выдержав, взвыла тётка Марулка, – За дуру меня держите? Извиняться перед вами надо?! Я не буду этого делать! Эта белая тварь была больше меня, высовываться и смотреть, как они... Я уж умру! – Оз, милая, давай посмотрю я, – назвался Марулк, но поднятая рука в серой перчатке не дала ему продолжать: – Если я учу, я учу, и методы у меня свои. Никаких сожалений, никаких размусоливаний. Вообще должно быть стыдно, мы обычно посылаем на разведку Синих свистков. И хватит орать, паника привлечёт их быстрее, чем разведка. Обвязывайся верёвкой, Илта вспомнила все те слова, которые вообще-то запрещено знать любой воспитанной леди. Скала выглядела ненадёжно от слова очень, а потоки были такие сильные, что образовывали с обеих её сторон подобие волнореза, их было даже видно невооруженным глазом. Прижавшись к камню словно в животу родной матери, миссис Терье пусть и медленно, но поползла вперёд. – Смотри внимательно. Я скажу, когда ползти обратно, – и тут обломала её ожидания Озен, – Если информации окажется недостаточно, пошлю тебя туда снова. На этом этапе Илта уже принялась озвучивать те самые непотребные выражения, чувствуя, как под судорожно сжатые пальцы набивается каменная крошка, травмируя ногти. Кто вообще придумал лезть в эту яму, скажите на милость?! Наверху такой милый городишко, делай что хочешь, так нет – надо ломиться к этим страшным хищникам, ради чего?! Неужели людям так нравится умирать без разбора наиболее экзотическими способами? – Наблюдай, – зная, что Илта добралась до края, напомнила Озен, – И не вздумай блевать, держись. Несмотря на то, что шмат неизвестного гниющего мяса находился на другой стороне дыры, ветра быстро донесли этот запах, насыщенную мясную вонь, перемешанную с запахом тухлых яиц. Илта не знала тех тварей, которые суетились на этом адском пиру, но постаралась запомнить максимум из возможного. Вот эти, белые, вроде плачущие трупы. Всемилостивые боги, там ещё какой-то, вбуравливается прямо в этот лежалый кусок, истошно шипя на других падальщиков. У него четыре крыла, и он машет двумя свободными, а ещё двумя, увенчанными когтями, вырывает для себя куски. – Ну, хватит с тебя, – милостиво распорядилась Озен, глядя на то, как Илта шустро отползает назад, причём довольно профессионально, по-пластунски, так, как может выучить только инстинкт самосохранения, а никак не длительные тренировки. – Держи, – поняв, что супруга не может говорить, протянул ей фляжку с водой Свайн. Иа стремительно выхватила подношение, не желая, чтобы муж видел, как у неё трясутся руки, и, отхлебнув, начала: – Эта туша наполовину лежит на уступке, Я не знаю, что это. Она серовато-бурая и складчатая, много мяса и жира. Повсюду плачущие трупы и ещё какая-то штука, у неё четыре крыла и она роется в туше как... червь или вроде того. Он крупнее, отгоняет белых. Они едят с краю, но он всё равно на них кидается. – А у него на горле есть такой красноватый мешок? – отнёсший к её к докладу со всей доступной серьёзностью, уточнила Озен. – Да, когда он шипит, то мотает головой, и эта штука тоже болтается туда-сюда как мошна, – Илта истерично хохотнула, снова прикладываясь к фляжке и до сих пор не веря, что осталась жива. – А ты уверена, что он прямо копает ходы, а не просто погружает в уже имеющуюся тушу голову? – снова уточнила Белый свисток. – Я как-то не застала, может, он вылезал, может, и нет. У нас тут что, научная экспедиция? – не выдержала миссис Терье. – Это важно, чтобы определить животное и то, как будут вести себя остальные, – скрестила руки на груди Озен, – По всему выходит, что эта тварь – лептоптил, притом взрослый самец. Он в состоянии отогнать плачущих трупов, не давая им толком есть, вот они и такие раззадоренные, нападают на всё, что видят. – Глупая тварь с жиру бесится, там еды хватит на всех, – даже взмахнула руками Илта, как никогда жалея, что во фляге простая вода, а не что покрепче. – Скорее всего, у «глупой твари» брачный период, самцы готовы к спариванию каждый год, а вот самки нет. Тушу просто занесло на его территорию, он и сам толком не ест, и другим не даёт, поскольку ему нужно отвезти душу, – вспомнив, о ком идёт речь, принялся пояснять Марулк, – Ему бы участок, очистить, а здесь плачущие трупы, конечно, думает, что покушаются на его территорию. И дама сердца такой беспорядок не оценит. – Печаль-то какая, – наконец уняв дрожь в руках, вздохнула Илта, – А нам-то с этим что делать? – Впереди скальный карман, забьёмся туда, забаррикадируем вход, пока они не нащиплются падали и не успокоятся. Лептоптил не улетит со своей территории, у него есть дела поважнее, а мы должны постараться дойти до Грибной колыбели целыми и невредимыми, и, желательно, сегодня. – Тот гниющий кусок, должно быть, реющий полосатик, – даже потёр руки Видок, – Его сало потрясающе вкусное. Надо бы взглянуть, пригодится взять в дорогу, оно калорийно и хорошо хранится. Свайн вылупился на него как он на умалишённого: – Пойти? Туда?! – По сравнению с плачущими трупами, мы для лептоптила не соперники, он попросту не будет на нас кидаться, – пояснил контрабандист, – А ради такого ресурса можно и рискнуть. Конечно, с позволения нашего предводителя. – Одобряю, как только утихнет шумиха, – тут же кивнула ему Озен, – А теперь ходу, безопасное место примерно в полукилометре от нас, пошевеливайтесь.