Аванпост на Дальнем Рубеже

Если что Васкес ненавидела, так это отступать. Она должна сражаться, а не бежать, ощущая преследователей за спиной, копошащихся как тараканы. Отступать было неприятно, с головой захлестывало ощущение слабости, что весь контроль над ситуацией утекает из рук как песчинки. Васкес бежит по воздуховоду, под грохот бегущих людей и мечущихся позади тварей. Впереди она видела выживших — Гормана, Хикса, Ньют и Рипли. Сама же она решила идти позади, прикрывая тылы, защищая спины остальных, став барьером между ними и инопланетными монстрами, открывшим на них сезон охоты. Ньют бежала впереди группы, уверенно ведущая всех за собой по туннелям. В отличие от взрослых, согнувшихся в три погибели, чтобы пройти в низкой вентиляции, малышка двигалась свободно, бежала вперед на полной скорости, выкрикивая указания. Светлые волосы исчезли за поворотом, и Рипли с криком поспешила следом, мигнув напоследок фонариком. Единственным источником света остались красные аварийные огни, что проглядывались через решетчатые отверстия наверху каждые пару метров. Васкес прищурилась в тусклом освещении, пытаясь рассмотреть очертания перед собой. Бежать от чего либо — это одно, но убегать от тварей во тьме — совсем другое. В таком окружении каждый звук становится громче на десятки децибел, каждая тень казалась потенциальной угрозой. Мышцы бедер горели, а спина болела из-за положения, в котором она была вынуждена двигаться, ей хотелось встать и выпрямить спину, размять ноги и отдохнуть. Но Васкес лишь сделал новый шаг через воздуховод, торопясь, как только она могла, держа наготове импульсную винтовку, готовая поразить любого уродца, что сунется за ними следом и посмеет подойти ближе. По лицу струился пот, заливая глаза, и Васкес часто смаргивала его, боясь оторвать руки от оружия. Сердце колотилось в груди, так что казалось еще миг, и оно проломит грудную клетку, совсем как те мелкие твари, чьи старшие собратья рычали и шипели в темноте позади нее. Темный закуток воздуховода осветился вспышками, когда выстрелы ее винтовки загрохотали в металлической ловушке. Как в калейдоскопе, мир перед глазами стал обрывчатым: чернота замелькала выстрелами, как слад-шоу из оскаленных двойных пастей, заостренных когтей, костлявых черных лап и хвостов. Твари не хотели умирать, они падали или отлетали назад, но через секунды вновь поднимались и, карабкаясь через тела, переползая через друг друга, бежали к ней, мешая своим же. Прогрохотала еще очередь и счетчик на боковой панели ее винтовки показал однозначное число. — Васкес, не стой! — крик Гордона, зовущего ее, эхом прокатился по воздуховоду, отскакивая от стен. Когда чужой все-таки замедлился, позади него сразу же появился второй, заменяя, и Васкес, завернув за очередной поворот, сосредоточилась и смогла прицелиться в красноватом свечении из-под потолка, простреливая грудину и горло пришельца. Последние восемь зарядов ушли на то чтобы уложить его раз и навсегда. Магазин пуст. Васкес отбросила уже бесполезную винтовку тварям под ноги и выхватила из кобуры Армат. Следом над головой раздался металлический скрежет и звуки ударов и, посмотрев вверх, увидела одну из тварей, что спускалась к ней из соединительного канала над головой. Три выстрела из пистолета и озлобленная тварь упала на нее, придавливая к полу. Васкес начала брыкаться, бороться с кучей конечностей, чтобы высвободиться от давящего на нее веса, пиная тушу куда попадет и, стреляя в продолговатую башку почти в упор, стараясь удержать ее на месте и не дать челюстям с острыми, как бритвенные лезвия, зубами достать до себя. С каждым движением, она ощущала как липкие, влажные конечности царапают кожу, пуская кровь. Будь у нее время, она бы содрогнулась от столь близкого контакта с подобной мерзкой тварью, но все время, что у нее было, она тратила на спасение своей жизни. Адреналин бурлил под кожей, разогревая и без того бешено циркулирующую по телу кровь и она, сильным ударом солдатского ботинка прижала шею пришельца к стенке воздуховода и приставив пистолет в упор к черной голове, спустила курок. И еще раз. И еще раз, пока та не превратилась в месиво, бурлящее у ее ног. Когда из умирающего инопланетянина вырвался шипящий звук, она почти мгновенно почувствовала боль и знала, что кислотная кровь твари обожгла ей ноги. Жгучая боль, не похожая ни на что из того что она испытывала ранее пронзила тело, она закричала, отползая от растекающейся лужи, подтягиваясь уцелевшими руками. Сквозь вату, забившей уши, она слышала, как надрывно ее звал Хикс, но все что смогла это дернуться в сторону, откуда шел звук. Боль пронзила ноги, и Васкес боялась опустить взгляд вниз, опасаясь того что могла там увидеть. Она выщелкнула из пистолета пустой магазин и в отчаянии закричала, скрывая голос до хрипоты. Она могла поставить все, что у нее было, что умрет на этом самом месте. Умрет, как умерли Вержбовски, Дитрих, Кроу, Спанкмайер и Ферро, Фрост и Эйпон. Все они полягут на этой колонии, как погиб Хадсон, всего пару минут назад. Она видела, как решетка под его ногами превратилась ни во что и лапы монстров втащили его в пустоту, видела, и не смогла помочь, схватить за руку и удержать. За считаные секунды он исчез, его крики стихли, а руки хватавшегося за него Хикса оказались пусты. Пусты как ее мысли, борющиеся с осознанием, что Хадсона больше нет. Нет как Дрейка, обваренного кислотной кровью убитого ею монстра. В груди все свело от шока и боли утраты и мысли, что если не станет Хадсона, то и она не выживет. Хоть годами она и работала в паре с Дрейком, человеку, что доверяла свою спину и жизнь, так же сильно она доверяла Хадсону. Видела в нем соперника, в хорошем смысле, но соперника, что подстегивал и его и ее работать над собой. Кажется именно Ферро сказала что они как кошка с собакой, не смогут сойтись во мнениях и не сработаются, но на удивление почти в каждой выездке они были в одном подразделении и в рабочей среде срабатывались на ура. Так и было. Раньше. Пока он, как и многие до него, не погибли. Осознание этого походило на сильный удар под дых. И, судя по тому, как шли дела, скоро не станет и ее. Васкес почувствовала, как кровь пропитывает клочья штанин, затекая в ботинки. Воздуховод задрожал и она сжалась. Обездвиженная и без оружия, она не могла не то, что защитить ребят впереди, она и себя теперь не могла защитить. *** — Васкес! Волна боли вернула ее к настоящей реальности, когда в бок что-то врезалось. Она моргнула, удивленная, увидев вместо пришельца, очертания лейтенанта Гормана, нависшего на ней, и поняла, что дрожь воздуховода, напугавший ее миг назад, был вызван его шагами, когда он бежал к ней, согнувшись в три погибели. Горману потребовалась секунда, чтобы окинуть ее взглядом, и по его глазам она поняла насколько все плохо, когда он подхватил ее под руки и начал волочить в том направлении, откуда пришел. Она едва могла двигаться, от шока у нее кружилась голова. Ее голова упала на его грудь. — Я держу тебя, — успокаивающе сказал Горман, и Васкес позволила себе закрыть глаза, слушая, как чужое сердцебиение отдается эхом под ее ухом. Бешеный ритм: бом-бом-бом бом-бом-бом бом-бом-бом. Внезапно позади них раздался громкий стук, и Васкес, открыв глаза, вытянула шею, разглядывая прорвавшегося через решетку в полу пришельца, что теперь перекрывал им путь. Горман быстро вытащил пистолет, сделал несколько точных выстрелов в черную башку. Когда инопланетянин содрогнулся и умер, его пистолет издал обескураживающий «щелчок», давая понять, что и у него закончились патроны. На какое-то сюрреалистическое мгновение все успокоилось. Рука Гормана защищающе обняла ее, ее голова все еще лежала не его груди, опускаясь и поднимаясь в такт его тяжелому дыханию. Он озирался по сторонам, прислушивался, пытаясь решить, могут они бежать или нет. Но затишье было мимолетно, и вскоре с обеих сторон они услышали движение и поняли, что окружены. Но что-то привлекло внимание Гормана. Примерно в метре над ними, в канале воздуховода идущего наверх, виднелась небольшая решетка. Он быстро двинулся к нему, волоча ее тело за собой. Горман достал свой нож и засунул его лезвие под крышку решетки, чтобы оторвать ее. Отверстие было маленьким, ответвление вентиляции было в разы уже, чем тот, в который они сейчас делили с инопланетянами. Оно вело вперед, а затем разветвлялось буквой «Т» вверх и вниз. — Подъем, давай, — сказал ей Горман, и она вызывающе посмотрела на него. — Я рада за тебя, засранец, но иди без меня. — Рядовой, встать! Сейчас же! — рявкнул он, становясь совсем не похожим на себя, поднимая ее. Она оперлась на него всем весом и позволила подтолкнуть ее к каналу, забираясь в отверстие. Васкес прикусила язык, когда ее обожженные ноги задели поверхность воздуховода. Она заставила себя сосредоточиться, и подтянулась на руках через узкое пространство вглубь желоба. Доползя до разветвления вверх и вниз, она свесила туда ноги и развернулась к Горману, протягивая к нему руку. — Давай! — Васкес закричала на замершего лейтенанта, во взгляде которого она поняла, что он не собирался следовать за ней. — Рядовой, уходи! — Да пошел ты! Я не оставлю тебя здесь! — Это приказ, Васкес! И Васкес, проклиная лейтенанта, соскользнула в вентиляцию, медленно сползая вниз, обдирая руки. Ей пришлось закусить губу, когда Горман крикнул ей держаться крепче. Взрыв она почувствовала раньше, чем раздался грохот или тело пронзила боль, когда выпала из желоба вниз, ударяясь ногами о решетчатый пол. Грохот от взрыва и падения обломков эхом пронесся по металлическому лабиринту, сотрясая все вокруг и окатывая ее раскаленным воздухом. Решетка под ней задрожала, заскрежетала и провалилась под ее весом, проламываясь. В животе Васкес почувствовала пустоту падения, следом за которым пришел еще один удар, и все вокруг потемнело.