Куролесим

      Наступил наконец светлый день, когда фанаты загнали Харитона помыться в агрессивном полимере. Бледный Сеченов полчаса пытался выловить преобразовавшегося рыдающего друга из кроваво-красных соплей, соображая, что, черт возьми, случилось. Друг выскальзывал.       — Ну ничего, — говорил Сеченов сгустку высокотехнологичной материи, черной от скорби, дрожащей от пережитого ужаса на его ладони. Материи, которая всего полчаса назад была профессором. — Скажу всем, что ты умер. И больше не придется прятаться от фанаток. Похититель ты аспирантских сердец, эдакий.       — Ты тоже похититель! — пищит слайм. — Но тебе они почему-то конфеты и цветы под дверь подкладывают, а меня убить пытаются!       — Ну потому что… Ну потому что… Любишь быть кумиром молодежи, люби и молодежь! Да, в месте с их синими дипломами и всем, за что ты их, несчастных гнобишь!       — Не гноблю я их! Например… Лариса! У нас с ней гармония! Она хорошо работает, а я ее уважаю!       — Ну это ты еще не знаешь, сколько часов она провела у штатного психотерапевта…       — Что?       — Ничего, говорю, премию ей выписал!       А потом они стоят в тишине, и Харитон вдруг вспоминает, что идея спрятаться от обезумевших фанатов в полимере была как раз Ларисина.