Промысел звезд. (часть I) Волею Судьбы

      – Ну что, ты смог достать? – пренебрегая приветствием, спросил Джим, тут же приступая к делу.       Макс не спешил отвечать, решив сначала осмотреться.       Оба друга находились в какой-то забегаловке, в которой тихо играла весьма оригинальная фольклорная музыка характерная для здешних мест, течение которой нарушал гул разговаривающего народа, звуки стеклянной тары. Несмотря на поздний час, народа здесь было достаточно. Еда в заведении была скверной, но все равно пользовалась популярностью. Собирающийся здешний контингент был из людей рабочего класса, преимущественно шахтеров. Освещение было довольно тусклым, а местами совсем приглушенным. Где-то в самом центре заведения располагались игровые столы. Видимо, биллиард, не смотря на течение времен, по-прежнему пользовался спросом. Почти все игровые столы были заняты.       – Я смог достать, – неуверенно отвечал Макс, не спуская глаз с Джима.       Двадцатисемилетний Джим Райнор, смотрел на друга, не в силах сдерживать свои эмоции. Легкая темная щетина уже начинала придавать ему привычную в будущем суровость, которая пока сглаживалась его довольно молодой внешностью. Морщин на лице почти не было. Лишь слегка на его смуглом лбу проглядывала одна единственная, но весьма заметная. Несмотря на молодой возраст, голубые глаза Джима были наполнены глубокой печалью. Блеска во взоре, свойственного людям его возраста, совершенно не наблюдалось. В нем читалось осмысление реальности и какая-то неизбежность, с которой он никак не мог найти силы примириться. Уже с этого возраста Джим стригся наголо, не желая никаких стильных или более красивых, подчеркивающих индивидуальность причесок. Хотя, данная стрижка, можно сказать, и была его индивидуальностью.       Ровесник Джима Макс Зионов сидел напротив, смотря на него своими слегка озадаченными, но спокойными светлыми глазами. По лицу Макса читалась полная концентрация внимания на всем, что его окружало. Особенно он заострял свое внимание на Джиме, держащим в руке стакан с дешевой выпивкой серо-голубого цвета. Данное недоверие во взгляде, которое сумел увидеть в своем друге Джим, сильно его насторожило.       Некий холодок пронесся между двумя товарищами.       – Смог, – спустя продолжительный отрезок ожидания, повторно ответил Макс.       – Давай сюда! – торопил Джим, кое-как усиживая на месте.       – Подожди, сначала, давай поговорим…       Джим недовольно свел брови, чувствуя некоторый барьер во внутреннем состоянии своего друга. Райнор, понимая, что Макс сомневается, начинал нервничать, чувствуя при этом, что весь его план может пойти под откос.       – Поговорим? – переспросил Джим, еще больше начиная нервничать после того, когда увидел, что выражение лица Макса приобретает такой вид, будто он собирается всеми правдами и неправдами начать отговаривать Джима от задуманного.       – Да. И, думаю, серьезно… – продолжал Макс, держась очень сосредоточенно.       – Ну, давай, – ответил Джим, тяжело вздыхая.       – Ты ведь не только собираешься выяснить трагические обстоятельства, случившиеся с твоей семьей? – тонко спросил Макс, не переставая смотреть другу в глаза.       – Что ты имеешь в виду? – спросил Джим, чувствуя, как к его голове начинает пылать жар.       – Джим, я знаю тебя достаточно долгое время. У тебя никогда не получалось врать. Скажи лучше всю правду…       – Макс, я не понимаю, о чем ты говоришь!? – повышая голос, спросил Джим, вставая с места. Люди, находящиеся рядом, заинтересованно устремили свое внимание на эмоционально разговаривающих людей.       – Тише, – чувствуя некоторую тревогу, предупреждал Макс. – Мне хорошо известно, что ты вступил в отряды сопротивления.       – Это не так!       – Джим, не надо лгать. Я не первый день в разведке. И поверь, про твою связь с сопротивлением Шугамар, лично мне известно достаточно, чтобы иметь возможность предъявлять это тебе лично…       Джим не знал, что ответить. Сильно негодуя, он склонил голову. Макс не торопил его во всем признаваться – да этого и не требовалось.       – У меня не было другого выбора, – после долгой паузы ответил Джим. – Я здесь временный гость. Как только заполучу, что мне надо, сразу же сматываю удочки.       – Выбор есть всегда, друг, – ответил Макс, внимательно глядя на своего друга.       – Это тебе так кажется. Так кажется любому, пока ему нечего терять! – продолжал на эмоциях говорить Джим. – Пойми, друг, если бы был другой выход, я бы обязательно поступил иначе.       – Они экстремисты, пытающиеся уничтожить Конфедерацию. Что бы они не говорили – все это наглая лицемерная ложь! Связь с ними не приведет ни к чему хорошему. Не с той стороны ты решил пойти, чтобы докопаться до истины.       – Мне нужно знать версию каждой стороны. Безусловно шугамарцы еще те сволочи, но поверь, их действия не сильно отличаются от действий наших элит.       – Не знаю, Джим. Все равно все это неправильно и плохо кончится…       Райнор с некоторым безразличием сделал несколько глотков мутной жидкости из своего стакана, несколько устало посмотрев на друга. Макс держался, как прежде немного нервничая.       Где-то неподалеку, в трех столах от Джима и Макса несколько мужчин начинали громкое выяснение отношений.       – Тебе все известно? – вдруг спросил Джим.       – Что?       – Сведения: почему был уничтожен Драбмин?       – Нет. Я знаю ровно столько сколько известно тебе.       – Мне так не кажется, – чувствуя нечто на уровне подсознания, спросил Джим, немного начиная присматриваться ко взору друга.       – Ты ошибаешься!       – Не знаю, Макс, – качая головой, ответил Джим, иначе смотря на него.       – Я тебе даю слово, что ничего об этом не знаю, – сведя брови, ответил Макс.       – И это несмотря на то, что ты продолжаешь работать на разведку центральных рубежей…       – Несмотря на это, – ответил без лишних раздумий Макс.       Райнор смотрел на друга, не в силах определить правду говорит он или нет. Макс продолжал держаться обычного своего состояния, не поддаваясь эмоциям и натиску товарища. Однако какая-то странность в поведении, все-таки, была заметна. Совсем легкая, но была.       – Ладно, закончим этот бесполезный разговор и пойдем каждый своей дорогой, – поднимаясь с места, сказал Джим, больше не желающий о чем-либо спорить.       – Хорошо Джим, но помни: миротворцы вам не позволят ничего сделать на своей территории. Вполне возможно, что сопротивление на планете Лутсис в ближайшее время будет полностью уничтожено. И не дай бог, чтобы среди них оказался ты…       – Хочешь сказать, что миротворцам известны все планы сопротивления?       – Им известно все…       – Надеюсь твоя личность не причастна к этому? Я выдержу любой удар, но только не от тебя. Только не в спину… – печально улыбнулся Райнор, готовясь уходить.       Что-то не поделившие между собой люди уже начинали драться, разбивая вокруг себя казенную посуду и мебель. Официантка пыталась словами достучаться до сознаний пьяных людей, но все было безрезультатно.       По пути к выходу, Джим решил немного утихомирить обстановку, которая была готова разгореться большим пожаром.       – Так, успокоились! – произнес Джим, начиная расталкивать полупьяных людей. – С такими темпами вам не хватит денег, чтобы расплатиться перед хозяйкой.       – Пошел ты в задницу! – прокричал в сторону Джима самый громкий среди бушевавших, долговязый сорокалетний мужчина.       – Как некрасиво! – улыбнулся Джим, посадив на безопасное место самого пьяного среди них.       – Не лезь не в свое… – не успел договорить предложение долговязый, как рухнул на пол.       В защиту товарища с места в сторону Джима соскочил еще один, у кого чесались кулаки, но Джим и того быстро выключил одним, но очень точным ударом. Наступила тишина. Официантки тут же взялись за уборку мест и выпроваживанию невоспитанных людей.       – Вам стоило бы вышибалами обзавестись. Народ какой-то неспокойный пошел…       – Спасибо за помощь! – радостно благодарили женщины.       Джим вежливо поклонился, после чего направился к выходу.       – Джим, будь осторожен… – предупредил вслед уходящего друга Макс.       – Буду. Спасибо за помощь… – горько улыбнувшись, ответил Джим, открывая входную дверь. – Бывай, друг… – прощался он, скрываясь по ту сторону улицы.       Какое-то странное ощущение не покидало Райнора. Он направлялся к выходу, догадываясь, что Макс явно чего-то не договаривает. Странную заботу, граничащую с тревогой, ощущал Джим в свою сторону от друга. Что-то толкало его остановиться и поговорить по душам с Максом, но он не сделал этого, понимая, что дальнейший разговор ничего кроме боли и печали не принесет.              – Отличная работа Джимми! – пожимая крепкую руку воина, радостно говорил глава сопротивления Шугамар, что базировалось на планете Лутсис, неподалеку от солнечной системы, принадлежащей центральным рубежам миротворческим силам Конфедерации. – С этой информацией мы так крепко возьмем за задницу этот регион, что ни одна миротворческая тварь не осмелится нам помешать!       Джим неловко улыбался, глядел на то, как полученные от Макса секретные данные скрываются в кармане у одного из особо приближенных руководителю, имя которого было Якуб Славис.       Темноволосый, полный человек лет шестидесяти, с неприятной улыбкой, да и такой же внешностью, сиял от счастья. Еще никогда его диверсионная группа не была так близка к исполнению планов со времен гибели лидера.       Со времени уничтожения конфедератами Драбмина, а вместе с ним и всех ведущих членов сопротивления, группировка Шугамар рассеялась по всей Конфедерации на маленькие, едва способные сводить концы с концами, группки. Горстка фанатиков в ущерб себе продолжали блеклую активность, с утопичной надеждой в то, что им, все-таки, удастся сделать что-нибудь серьезное; теперь, хотя бы, в отместку Конфедератам за уничтожение своего великого лидера Расула аль Шугамара.       – Значит, я не зря старался, – улыбнулся Джим, после того, как Славис отпустил его руку.       – Ты даже не представляешь насколько: не зря! – сияющий от радости, продолжал ликовать Славис. – После нашего разгрома штаб-квартиры этих проклятых миротворцев очень многое поменяется в мировом укладе. Наши единомышленники поймут, что затишье было временным, и после свершения – последуют нашему примеру! Мы дадим толчок к возрождению! Это воистину славный момент в истории, творцами которого являемся мы, мой друг!       Джиму стало немного тревожно и даже тошно, глядя на лидера группировки, а точнее того, что от нее осталось. В нем явно проглядывалась радость не сколько от того, что группировка вновь набирала силы, сколько самолюбование собой, факт своей причастности ко всему этому. За последнее время еще никому не удавалось сколотить крепкий и профессиональный отряд после гибели главного отступника. Чувствуя истинное удовольствие от стекающегося в его руки могущества, он не мог вести себя иначе, вспоминая все то прошлое, в котором он был жалким и никчемным статистом, не в силах выбраться из тени тех, кто действительно в недавнем прошлом творил чудовищную, но все-таки, историю.       – Я думаю, не стоит медлить, – гордо держа осанку, обратился к своим людям Славис, игнорируя Джима, – начинаем подготовку. Теперь-то у нас все должно сложиться!       Народ, кивнув, пришел в движение, начав расходиться каждый по своим делам.       – Прошу прощения, – вдруг обратился Джим к лидеру, несколько растерянно глядя в его напыщенность, – но мы не решили вопрос касаемо моего вступления к вам…       – Ах, да, – улыбнулся лидер, почесывая пухлую шею. – Джимми, Джимми – наш счастливый талисман… Все не так просто, как казалось…       Джим недоумевающе смотрел на лидера, уже заранее понимая, что возникает какая-то неожиданная проблема. Телохранители, все из которых были солдатами-призраками, обступили лидера и Джима. Самоуверенно держась среди столь серьезной охраны, Славис, противно ухмыляясь, смотрел точно в глаза визави.       – Ты нам, в самом деле очень помог, я и вся организация тебе безмерно благодарны… – тут он сделал большую паузу, о чем-то усиленно размышляя, от чего Джим еще больше занервничал. – Однако, понимаешь, такое дело, мы не можем взять тебя в основной состав. Ты не прошел испытательный срок. Думаю, в твоем случае надо бы еще с годик побыть на том месте, на котором сейчас, а там, если будешь так же исправно нам служить, мы тебя примем.       – Но, господин, неужели я мало сделал? За этот год я сделал в разы больше, чем кто-либо из ваших подчиненных! – не в силах сдерживаться наступал он.       – Безусловно, Джимми, безусловно, – нагло доставая из внутреннего кармана пиджака сигару, отвечал Славис. Он срезал на ней край, поднес к губам. Зажег зажигалку и, поднеся к сигаре, начал медленно ее раскуривать. При всем при этом он внимательно наблюдал за поведением Джима. – Однако, знаешь… При всех твоих достоинствах мы слишком сильно озадачены тем, почему ты такой ярый противник конфедератов, зачем тебе все это нужно. Но это пол беды… Мы тревожимся касаемо того, как тебе удается доставать сведения столь нужного и важного характера. Все это не просто так и даже дилетанту это ясно, что ты сотрудничаешь с властями, а может быть и работаешь на них… Так сказать – двойной агент. Понимаешь, такое дело, мы не верим тебе. Как бы там ни было, а шлей твоего прошлого никогда не очистит твою репутацию…       – Вы считаете меня агентом? – округляя глаза и немного отступая назад, спросил Джим, чувствуя, как адреналин впрыскивается в его кровь. Легкая дрожь пошла по всему организму.       – Мы так и не поняли кто ты есть, но однозначно верить тебе мы не можем, – с некоторым безразличием ответил Славис, доставая изо рта дымящуюся сигару.       – После всего, что я сделал! – наливалось кровью лицо Джима, осознававшего что и тут все провалено.       – После всего, что ты сделал, – кивнул с наигранным сожалением лидер группировки, делая очередную затяжку. – Однако, я буду милостив… – после такого Джим еще больше напрягся, чувствуя, что все стремится к не очень светлой концовке. – Я уверен, что ты пойдешь в отказную, однако, если ты прямо-таки действительно чист и ничего не скрываешь, позволь посмотреть, что у тебя на уме. Небольшая процедура, согласен – немножко болезненная, но быстрая, и мы сразу сможем расставить все точки над «i».       – Предлагаете своим головорезам просветить мои мозги? – тяжело дыша и покрываясь испариной, будто прошипел Джим.       – Ну, зачем же так грубо. Все вы сторонники одного дела, ведь так? – сверкнув взором, сказал лидер, начиная заискивающе всматриваться в Джима.       – Я все понял, – поворачиваясь к выходу, ответил Джим, понимая, что надо уходить и как можно скорее.       Он сделал шаг к выходу, но его остановили. Обернувшись он увидел, как трое из пяти солдат-призраков держат его на прицеле своих пистолетов.       – Мы тебя не отпустим. Уже нет… – сказал лидер, меняясь внешне. Теперь он выглядел беспощадно жестоким. – Не хотелось присутствовать, но времени мало, будем действовать сразу. Гроус, давай-ка быстренько пройдись по его голове, основное доложи, а остальное по ходу в камере выбьем. Не уверен я в той информации, которую нам он достал. Вдруг ловушка…       – Нет! – понимая весь ужас происходящего, крикнул Джим, пытаясь выбежать в двери, однако только он решил шевельнуться, как нечто тяжелое опустилось ему в области затылка, после чего подогнулись ноги. Все плыло, но Джим почувствовал, как его берут под руки. Едва он начал приходить в себя, как в области грудной клетки словно что-то взорвалось, растекаясь по животу. И так два раза. Задыхаясь Джим почувствовал, что его куда-то волокут. В ушах стоял неразборчивый сумбур из мужских голосов. После хлесткого удара по щеке, он немного пришел в себя. Перед ним стояли тени призраков-телохранителей Слависа. Один из них приблизился к Джиму, крепко схватившись по бокам за его голову. Глаза людей встретились и начался процесс. Джим только помнил, как нечто будто огненные вспышки, ослепив, врезались в его зрачки. Прошло не понятно сколько времени, как Джим пришел в себя. Судорожно дыша, он смотрел по сторонам, пытаясь понять, что происходит.       Призрак, что пытался влезть в его сознание, держась за голову, падая на колени, в панике кричал что-то не членораздельное. Двое других пытались его успокоить. Славис в это время в изумлении смотрел то на Джима, то на своих подчиненных. Два других держали Райнора за руки сзади.       – Его надо грохнуть! – кричал призрак, пытаясь достать пистолет, но ему не давали это сделать.       – Нет! – округляя глаза, приказывал Славис, по всей видимости понимая, что все это могло значить. – Цирдин! Вашу мать, у нас есть цирдин!       – Что? – в один голос спросили призраки.       Джим почувствовал мимолетное ослабление внимания и сразу действовал. Невероятно быстро и сильно он оттолкнулся ногами от пола, устремившись на призраков, что были позади. Сбив их собой, Райнор сделал кувырок назад, выхватывая из кобуры у одного пистолет. Немедля Джим начал палить в своих преследователей, направляясь к окну, а точнее прямо на него.       – Нет! – кричал призракам Славис, открывшим огонь по Джиму. – Он нужен живым! Любой ценой доставить его живым!       Чувствуя горячие энергетические заряды, ударяющиеся в раму окна, слыша звон опадающих стекол, Джим выпрыгнул в ночную тьму.       Пролетев несколько метров вниз, Райнор сначала упал на карниз, затем, пролетев еще пару метров, с грохотом рухнул на одну из припаркованных с домом машин. Крыша автомобиля от удара на несколько десятков сантиметров вмялась в салон. Стекла мелкой крошкой разлетелись в стороны. Джим почувствовал сильную боль по всему левому боку. Мелкие стеклышки впивались в кожу его рук. Концентрируя все свои силы, он попробовал подняться, но это было не так просто сделать. Боль парализовала его тело.       – Твою мать! – ругался Джим, подобно жуку барахтаясь в металлоломе, медленно, все же, вылезая.       – За ним, за ним! – кричал Славис призракам, одного за другим набрасывающих на себя невидимый камуфляж.       Преодолевая боль, Джим пробежал несколько кварталов. Ему казалось, что вся левая часть его тела разбита в дребезге, подобно стеклу, через которое он выпрыгнул. Дышать было тяжело, но все-таки возможно. Движения, если исключить боль, осуществлялись – значит переломов не было, и это уже было хорошо. Вспоминая свои прошлые переломы и ощущения связанные с ними, Джим приходил к выводу, что после своего падения из окна он еще легко отделался.       Остановившись на мгновение возле темного переулка, показавшегося безопасным, Джим стал переводить дыхание, соображая, как быть дальше. Пот градом скатывался по его лбу. Слова, сказанные Якубом Слависом, врезались в его сознание очень глубоко. Джим не мог понять, что все происходящее могло значить, но такой ужас, который охватывал все его существо, был впервые. Руки тряслись как у больного старика. Надо было бежать дальше, но он не мог сделать и шага. Осознание своего причастия к какой-то зловещей тайне, ломало его дух. Более того, он каким-то пятым чувством понимал и то, что уничтоженная планета Драбмин имела также отношение к его личности. Не слишком ли много внимания к одному человеку? Голова совершенно пошла кругом. Джим упал на колени, не в силах привести себя в надлежащее состояние. Организм отказывался бороться за жизнь.       Переводя дыхание, преодолев очередной болевой спазм, мыслительные перегрузки, шок, Джим набрался сил, чтобы подняться. Одновременно с его попыткой встать на ноги на улице в паре кварталов что-то сильно прогремело. Джиму заложило уши. Град из выбитых стекол домов, опасными искрами, звеня сыпался на асфальт.       «Что это было?» – снова осевший наземь, задался вопросом Джим, чувствуя, что взрыв прогремел в здании, в котором находился штаб экстремистской группы аль-Шугамар.       Райнор, превозмогая боли, посмотрел по сторонам. Сам не зная зачем, он отправился обратно. Как не странно, но он чувствовал, что погоня за ним прекратилась. Пройдя прежнюю дорогу, Джим остановился. Перед ним целиком полыхал целый административно-бытовой комплекс – тот самый, откуда он совершил свой побег. Джим пытался понять суть, но единственное, что пришло к нему в голову, это причастность Макса. Он служил силам Конфедерации, и в каких бы дружественных отношениях не находился с Джимом, пойти против воли государства он не мог. Макс профессионально выполнил все, что от него требовалось. Разочарованно Джим скатился на асфальт, слыша сирены, что символизировали приближение пожарных расчетов.       Джим осознавал невероятное везение в том, что его разоблачили шугамарцы. Если бы не они, то не быть ему живым. Макс не пожалел своего друга. Ироничная улыбка застыла на лице Джима, продолжавшего глядеть на ревущий пожар. Запах гари быстро наполнял собой улицы. Последний возможный оплот экстремистов был беспощадно уничтожен – прямо в духе миротворцев.       Поняв, что надо уходить, Джим, морщась, стал подыматься на ноги. Пожарные расчеты во всю тушили огонь, а Джим уже уходил вглубь улиц. Он не знал, как быть дальше, что делать, где искать правду. Верить было никому нельзя. Даже Макс оказался предателем. Все было кончено. Абсолютная душевная пустота накрывала уставшего человека, постаревшего за эту ночь лет на десять.       Джим вышел из маленькой улочки, выходя на проспект, нацеливаясь идти к остановке. В кармане он нащупал мелочь, за ранее готовя оплату. Смотря перед собой, он вырабатывал нормальный шаг, отряхался, пытаясь выглядеть неприметным. Тяжело вздохнув, превозмогая боль, он все же начал передвигаться, как ни в чем не бывало. Сев на скамью, он начал ждать, видя вдалеке приближающиеся огни транспорта. Оставалось совсем немного, но что-то скользнуло справа. Одернувшись, Джим посмотрел во тьму, освещаемую тусклыми фонарями, но ничего не увидел. Подумав, что у него уже мания преследования, он снова устремился вниманием к приближающемуся транспорту, и вновь что-то скользнуло рядом. Он снова обернулся, но в этот самый момент: ослепительная вспышка и больше ничего…              Джим открыл глаза, с ужасом смотря сквозь яркое, как ему показалось, освещение палаты. Несмотря на то, что он лежал на койке, его дыхание было тяжелым, словно после длительной физической тренировки. Голова была покрыта испариной.       Медленно привыкая к освещению палаты, Джим, лежа на спине, начал осматривать место, в котором находился. От чего-то ему было трудно сосредоточиться. Сознание было затуманенным. Смотря на капельницы, странные провода, отходящие от медицинского аппарата с иглами и присосками, проникающими в руки и грудь, Джим не мог понять, где находился, а точнее: когда. В организме ощущалась сильная слабость. Головокружение начиналось от малейшего движения. Присутствовала легкая тошнота.       Пролежав без движения, в полусонном состоянии некоторое время, Джим решил снова пошевелиться. Прежние ощущения его не покидали. Борясь со своим состоянием, он приподнял руки. Чувствуя, словно на них висят пудовые гири, он отпустил их обратно на прежнее место. Как только руки коснулись поверхности койки, (точнее сказать, как только левая рука коснулась койки) всю левую часть тела сотрясла резкая простреливающая нервные сочленения боль, которая, к счастью, прекратилась также быстро, как началась.       – Что за хренотень!? – морщась от неожиданной гаммы болевых ощущений, вскрикнул Джим, начиная приходить в себя.       Недавние бессознательные кошмары, которыми был охвачен Джим, рассеялись. Теперь на смену им пришли воспоминания, связанные с недавними событиями, произошедшими на планете Антига_Прайм. Бурной волной они врезались в голову человека, вытесняя все то, что он мгновение назад наблюдал во сне.       – Меня спасли… – задумчиво произнес он, вспоминая последний свой поход на командный центр вместе с военными силами «альфа».       Не решаясь из-за боли шевелиться, но при этом, боясь уснуть, Джим, устремившись в потолок, погрузился в раздумья.       Сознание постепенно обретало прежнюю прозрачность и четкость. Мысли вставали на место, начиная течь привычным для Джима руслом. Эффект ментального восстановления усиливался еще тем, что он находился в полном одиночестве, полностью концентрируясь на своем внутреннем состоянии.       Джима атаковали мысли, связанные с последними событиями его жизни. Он до сих пор не мог смириться с тем, что стало с Сарой Керриган, точнее сказать, он не мог разуметь того, что предстало перед его глазами, когда он возвратился в командный центр одного из ведущих научно-исследовательских комплексов планеты Антиги_Прайм. Его не отпускали мысли касаемо Конфедерации, Доминиона, событий связанных с магистром и миротворцами. Он переживал за свой отряд, переживал за свои отношения с другом, переживал за себя и за того, кем же таким оказался Макс Зионов.       – Черт возьми! – не выдержал Джим, внезапно вспомнив некоторые факты из своей жизни, которые до сегодняшнего дня были словно стерты из его памяти. – Как понимать весь этот бред? Что происходит с моей головой?       Неподдельным ужасом объяло его сознание. Он пытался вспомнить некоторые факты из своей жизни десятилетней давности, но не мог. Точнее сказать, Джим помнил, но это его не радовало. Он отчетливо помнил свое прошлое до мельчайших подробностей, но с разными его интерпретациями, словно он проживал параллельно две, а то и больше жизней. Но самое удивительное во всем этом было то, что, как бы Джим не заострял своего внимания на разных воспоминаниях, они все вели его к единому результату.       – Кажется, я схожу с ума… – после длительного времени погружения в свое ментальное нутро, подводил итоги он, как раз одновременно с тем, когда в его палату зашла медсестра.       – Вам это только кажется! – весело ответила она, осматривая внешне состояние приборов, подключенных к его телу.       – Вы так думаете? – улыбнулся Джим, видя перед собой не только красивую женщину, но и человека, который был весьма приятен для общения.       – Абсолютно! – улыбаясь ему, ответила медсестра, направляясь после проверки проводов, игл и липучек, к основному аппарату. – Энцефало-нейронная сканирование показывает хорошую динамику. Вы идете на поправку!       – Да? Что-то кошмары, которые все время снятся мне, заставляют задуматься об ином результате.       – Это нормальная практика! Вы были в коме. Несмотря на полное отсутствие сознания, мозг продолжал активно обрабатывать все, что вы пережили. А пережили вы не мало. К тому же, не стоит забывать, что сны имеют способность по средствам нервно-психической системы, которая у вас сильно пострадала, вводить в заблуждение систему памяти. Ну и к в завершении всего, действие наркоза, – заботливо отвечала медсестра, все время мило улыбаясь.       – Звучит логично, однако все совершенно не так, как было раньше, когда я получал ранения и целыми сутками проводил время в регенерационных камерах…       – То есть? – спросила медсестра, внимательно переводя свои синие глаза с аппарата на Джима.       – Я понимаю, что галлюцинации, сны и им подобное может случаться с каждым человеком. И посленаркозное состояние мне известно. Сейчас я совершенно в своем уме и памяти. Однако, в своем нынешнем состоянии, оценивая себя, я прихожу к пугающим себя умозаключениям! Я точно помню всю цепь событий прожитой мною жизни. Некоторые моменты из детства я помню особенно хорошо, будто они случились со мной вчера. Но! – медсестра продолжала внимательно слушать Джима, который в свою очередь был сосредоточен. – Переломный момент в моей жизни помнится мне совершенно иначе. Я пытаюсь вспомнить и вижу множество разных воспоминаний совершенно противоречащих друг другу! Со мной что-то сделали!       – Может, вы были настолько шокированы, переживая те события, что ваш организм создал некий провал в памяти, чтобы вас защитить?       – Возможно, – задумчиво ответил Джим, при этом вспоминая очень четко все, что ему недавно приснилось. – Но вдруг провал был мне навязан кем-то извне?       – Это заблуждение! – махнула рукой женщина, проверяя очередные медицинские предметы.       – Если оно так, тогда как объяснить тот факт, что после странных снов, мне уже, будучи неспящему, удалось вспомнить некоторые сюжеты из своей жизни, о которых я совершенно никогда не знал?       Медсестра настороженно взглянула на Джима. Что-то неоднозначное промелькнуло в ее синих глазах, что тут же он уловил. Прежнее чувство какой-то завуалированности вновь охватило сознание Джима, внезапно начинающего нервничать.       – Не знаю, – задумчиво ответила медсестра, продолжая смотреть на Джима. – Может, с вами какой частный случай? Не важно, доктор все прояснит.       – Частный случай, значит… Как и все, что происходило в моей жизни! – усмехнулся Джим, проводя некоторые параллели.       Медсестра ничего не ответила. Ускорившись, она продолжала делать свои дела.       – А где остальные? – после недолгого молчания спросил Джим.       – Кто?       – Ну, те, с кем я принимал участие в задании…        – Не знаю. Вы единственный, кто прибыл в наши края, – ответила девушка, наивно смотря на Джима.       – Единственный, кто прибыл в ваши края? – хмуря лоб, спросил он. – А что это за края, если не секрет?       – В центральной клинике…       – Центральной клиники чего..?       – Город Омпелрон – столица планеты Лутсис…       – Планета Лутсис? Один из опорных секторов миротворческих сил центральных рубежей? – вздрагивая, спросил Джим, на глазах которого читалось удивление, граничащее с сильным испугом.       – Да, – кивнула девушка, растерянно смотря на него.       – Чертовщина какая-то! – произнес Джим, пытаясь встать с кровати.       Медсестра быстро подбежала к нему, возвращая его на прежнее место. Чувствуя сильную боль в левой части тела, Джим отчаянно сопротивлялся.       – Я не хочу здесь лежать! Мне надо срочно выйти отсюда!       – Вы еще в неважном состоянии. Вам требуется курс реабилитации! – сопротивлялась девушка, перебарывая Джима.       – Ничего. Чувствуя себя достаточно хорошо! – обманывал он, кое-как держась, чтобы не потерять сознание.       – Вам так кажется! Пожалуйста, ведите себя спокойно, а то придется вам сделать дозу успокоительного!       – Нет, спать я больше не хочу! Пожалуйста, не держите меня!       – Я предупреждаю! – серьезно сказала медсестра, заставляя Джима замереть.       Недоумевающе он смотрел на медсестру. Она смотрела на него.       – Пожалуйста, не вынуждайте меня погружать вас в сон, – тихо сказала девушка. – Реабилитация пройдет куда быстрее и эффективнее, если вы будете бодрствовать.       – Хорошо, – чувствуя сильную слабость во всем организме и легкий озноб, сдавался Джим, укладываясь обратно в постель.       Пока он поправлял свое одеяло, его взор остановился на странном предмете, надетом на всю левую руку, зафиксированном при помощи ремешка, проходящего через шею. Внимательно Джим присмотрелся к странному серому предмету, похожему чем-то на лангету.       – Что это?       – Причина вашего сильного недомогания, – немного виновато ответила медсестра.       Джим испуганно рассматривал странный предмет, к которому подходили некоторые проводки от лечебного аппарата. Сильное жжение, проходящее по всей руке, ощущалось как снаружи, так и внутри ее. Долго не думая, Джим начал пытаться снять странный предмет, который, несмотря на свой габаритный внешний вид, почти не сковывал его движений.       – Не надо его снимать, – тут же останавливала Джима медсестра, явно чего-то боящаяся.       – У меня от него рука горит! – продолжал совершать намеченное Джим.       – У вас не от него рука болит! Этот фиксатор наоборот вам помогает!       – Помогает от чего? Что-то я не припомню ранения в левую руку. И не припомню, чтобы наша чудо-медицина накладывала на конечности нечто подобное – это же прошлый век! – ответил Джим все-таки сорвав странный предмет.       Сильнейшая боль пронзила его левую руку, а затем и все тело. К счастью для Джима, болевая волна пронеслась, по-прежнему, очень быстро. Однако и секунды хватило, чтобы вся его кожа покраснела, а организм содрогнулся.        С болью в выражении глаз, морща личико, медсестра смотрела на пациента.       Джим в сильном недоумении замер. Его глаза, не моргая, в ужасе смотрели на то, что стало с левой рукой. На его мускулистой конечности находился пугающий взгляд паразит, плотно въевшийся в кожу, и, по всей видимости, через плоть до самой кости. Выглядел он словно сгусток кровавой слизи, неравномерно растекшейся по коже. Местами его пульсирующее желеобразное тело, продолговатыми прожилками, напоминающими вздыбленные сосуды, покрывало большую площадь кожного покрова, местами – совсем малую, позволяя даже видеть еще смуглую кожу. Джим внимательно рассматривал нечто, совершенно не понимая, как подобное могло вообще быть.       – Что это за дрянь!? – полушепотом спросил он, боясь коснуться пульсирующей субстанции, покрывающей его руку.       – Высокоразвитый паразит, – с некоторой брезгливостью отвечала медсестра, от чего-то не в силах удерживать от пациента правду. Джим вызывал странные чувства у девушки, несмотря на свою колючесть, располагая к себе.       – Откуда я его подцепил? Что он делает!? – покрываясь потом и дрожью, спрашивал Джим.       – Заработали это оттуда, откуда вас сюда доставили.       – И что он делает? Только честно! – поднимая напуганные голубые глаза на медсестру, спросил Джим.       – Честно? – тихо выдохнула девушка.       – Да!       – Он вас убивает… – отпуская глаза в пол, сказа медсестра.       Джим на мгновение замер. Его взгляд поменялся. Испуг, выражающийся в глазах, исчез. Внезапно, он серьезно о чем-то задумался. Медсестра смотрела на Джима, боясь заговорить.       – Как именно? – спросил после некоторой паузы Джим.       – Его паразитирующие свойства схожи с Вирийской язвой, известной в просторечии как…       – Космическая чума, – подытожил Джим, иронично улыбнувшись.       – Да, – кивнула девушка.       – Это не излечимо. Почему вы не дали мне умереть? – на полном серьезе спросил он. Взгляд его стал агрессивным.       – Это не ко мне. Я всего лишь выполняю порученную мне работу, – испуганно отвечала медсестра.       – Кто меня сюда направил? С какой целью!? – хотел было подняться на ноги Джим, но внезапная боль, исходящая из левой конечности, быстро вернула его на прежнее место. Лицо пациента исказилось.       – Я не знаю! Это вам лучше у врача узнать!       – Позовите мне его!       – Он на обходе…       – К черту обход! Я хочу знать, что весь этот бардак значит!?       – Извините… – произнесла полушепотом медсестра, активируя на панели медицинского аппарата некоторые кнопочки, которые загорелись зелеными огнями.       Доза успокоительного влилась в тело Джима, постепенно унося его из реальности.       – Чертовы миротворцы… – прошипел он, всеми силами бесполезно сопротивляясь сну.              После очередного неприятного пребывания во сне, напоминающего его прошлое, Джим очнулся. Место его пребывания оставалось неизменным. Было лишь маленькое отличие – его пристегнули ремнями.       – Проклятые миротворцы! – первое, что сказал Джим, когда здравый смысл к нему вернулся.        Попробовав встать и не придя ни к какому положительному результату, Джим расслабил мышцы, начиная злиться. Его гневу не было предела. Чувствуя себя подопытной мышью и ничего не в силах поделать, он в итоге смирялся.       Спустя какое-то время, к нему вновь пришла все та же медсестра. Словно ничего не было в прошлом, с прежней приветливостью она подошла к Джиму, внимательно смотря на него своими темно-синими глазами.       – Как вы себя чувствуете? – спросила она, мило улыбаясь.       – Хорошо, – процедил сквозь зубы узник.       – Это хорошо! – ответила она, приступая к своей работе. – Вы уж извините, что так получается, но другого выхода у нас не было.       – Почему врача нет? Я хочу поговорить с ним…       – Вам покажется забавно, но каждый раз, как вы засыпаете, он приходит…       – Да уж, забавно.       – Как ваши боли, не стали меньше?       – Хм… – задумался Джим, чувствуя, что, в самом деле, стало несколько легче.       – Я так и знала! Терпенье и труд – все перетрут! – искренне обрадовалась девушка, глядя на результат.       – Этого не может быть, – удивленно буркнул Джим. – Космическая чума неизлечима…       – Это верно, – кивнула медсестра, – однако ее можно остановить, не дав распространиться за опасные пределы. Наши врачи – гениальные люди. Они подымут вас на ноги! Ну, стоит сказать, что и вы молодец. Впервые в жизни вижу настолько крепкий организм! Это просто невероятно, чтобы он настолько успешно в краткие сроки так успешно боролся с подобным недугом.       – А оно мне нужно? – недовольно ответил Джим, на что медсестра недоумевающе посмотрела на него.       – Вас спасли от смерти – разве это плохо?       – Для меня жизнь куда хуже смерти… – расстроенно ответил Райнор, начиная невольно обращаться в воспоминания, которые теперь приносили еще, куда большие страдания, чем прежде.       – Вы не правы. Судьба дает вам шанс не просто так. Может у вас какая важная миссия, а вы тут нюни разводите!       – Какая миссия, какая судьба!? – горько улыбнулся Джим. – Мне почти сорок. Кроме как терять и жалеть, что потерял, я за всю свою жизнь ничему не научился! Какая у меня может быть цель? Для чего я нужен этому миру!?       Медсестра ничего не ответила. Пожав плечами, она направилась к выходу. В самых дверях она остановилась, повернувшись к Джиму:       – Время все расставит на свои места…       Джим остался один.       – Да уж, достаточно уже расставила… – выдохнул он, устремляясь в белый потолок палаты.              Шло время. Джим вскоре познакомился с лечащим его врачом, который вызывал симпатий меньше, нежели медсестра, с которой он за время нахождения в палате хорошо сдружился. Пока медсестра совершала свою работу, она успевала о многом поговорить с Джимом. Каждая последующая их беседа была более теплой и душевной. Недовольство Джима почти прошло. Он стал спокойнее и уравновешеннее. Далее, его освободили от ремней, позволив проходить процедуру физиотерапии. Охрану от его палаты не убирали ни на мгновенье. Более того, Джим даже подозревал, что присматривать за ним поставили еще и призраков, которые были извечно в своем невидимом камуфляже.       Потом, спустя еще некоторое время, как-то вдруг Джим поймал себя на мысли, что тяга к жизни начинает возвращаться. Боли почти прошли. Физически, не без помощи медицины, он стал чувствовать себя, не просто сносно, а вполне хорошо. Единственное, что не удавалось врачам это окончательно сбить его температуру. Как говорится по-научному: субфебрильная температура его почти не покидала, потому он постоянно чувствовал озноб и недомогание, однако со временем он с этим свыкался. Мысли одолевали его по-прежнему, но уже не болью и разочарованием, а обычной данностью. Спокойно он принимал их, считаясь с ними, как с неотъемлемой частью своей странной жизни. Единственное, что его не оставляло, так это кошмарные сны, имеющие особенность повторяться с завидной регулярностью.       Из основной деятельности Джима, пока он находился в клинике, стало чтение. Медсестра подарила ему электронную книгу. Он сначала скептически отнесся к подарку, но потом начал с интересом читать. Он читал много. Он полюбил чтение, полюбил думать, размышлять, представлять. Так как его ничто не отвлекало, удовольствие от чтения он получал истинное. Ему открывались новые миры, о которых он раньше и помыслить не мог. Все его мировоззрение с книгами становилось более объемным и гибким, разнообразным, контрастным. Книги помогали ему смиряться с настоящим, адекватно оценивать и вычленять фрагменты из прошлого – такого туманного и забытого. С внешним миром он не вел никаких связей. После последних событий его словно отрезало от него, сделав изолированной частью чего-то иного, более тонкого, но глубокого. Джим не желал знать ничего о войне, о мире, о том, что с кем стало. Прибывая наедине с собой и, иногда, в приятных беседах с медсестрой, он приходил к выводу, что тот путь, которым он сейчас живет и был его настоящим, необходимым, правильным. Разрушительная буря внутри его существа, оставив множество обломков, кажется, растворялась. И в этот раз с надеждой, что больше не повторится.       Вскоре, даже навязчивые кошмары стали чем-то обычным, на чем Джим перестал заострять свое внимание, заступая тем самым на новый этап своей жизни. Лишь иногда, он доставал из-под подушки серебристую цепочку, к которой было прикреплено маленькое колечко. Очень задумчиво, он смотрел на предмет, который чудом сумел захватить с Антига_Прайм. Существующая изоляция от внешнего мира мизерно, но ломалась под воздействием серебристой находки, которая так или иначе, а взывала к окружающему миру, который оставил Джим, своими тонкими вибрациями воздуха и мерцанием мириад звезд.       Райнор выходил на балкон, что был в его палате, любуясь природой. Он наслаждался любой погодой: будь то холод или жара, солнце или тучи. Скудный пейзаж Лутсиса был несравним с пейзажем планеты Земля или Тарсонис, однако куда богаче и интереснее того, что он длительное время лицезрел на планете МАР_САРА. Райнор наслаждался тишиной, покоем, медленным течением времени, которого было неограниченно много. Его не тянуло никуда, ему хватало этого мизерного пространства палаты и балкона. Возможно, Джим погружался в иллюзию, которую создавало его израненное сознание – но так было легче и, главное, как считал он – правильнее…       – Что ж… – задумчиво отвечал врач после осмотра Джима, – Все нормально. Даже удивительно. Вы обладаете феноменальным здоровьем.       – Ага… – недовольно отвечал он, чувствуя, что его идиллии наступает конец.       – Ну что? Завтра вас выписываем… – вдруг спросил врач, смотря своим флегматичным взглядом в глаза Джима.       – Да? – ожидал, но все равно удивился Райнор.       – Совершенно точно. От нас вам толку теперь мало будет.       – И что дальше?       – Не знаю. То, что будет дальше: зависит только от вас, но процедуры по очистке крови надо будет проходить не реже чем раз в две недели. Явной картины язвы мы предсказать не можем, ибо она не изучена, но выполняя инструкции, думаю, до своей биологически заложенной дате смерти, вы, все же, дотянуть обязаны.– улыбнулся врач, направляясь к выходу. – Ах, да! Завтра, будьте готовы, за вами приедут…       – Кто? – спросил Джим, несколько озадачившись.       – Не знаю. Говорят какие-то шишки от миротворцев…       – Этого не хватало… – хмуро ответил Джим, чувствуя возвращение прежнего ужасного состояния, от которого так тяжело он избавлялся.       – До свидания.       – Твою мать, – выдохнул Джим, смотря на свою левую руку, обернутую в странный эластичный материал.       Ночь была абсолютно бессонной. Уже отвыкший от дум и переживаний, Джим был снова в них погружен. Не укладываясь спать, Райнор провел все время на балконе. Находясь в прохладе ночи, под вздохами нежного ветра, Джим обдумывал свое существование. От чего-то он предполагал, что за ним явится магистр. Именно из расчета того, что его спутником будет именно этот человек в черном облачении, он продумывал все свои дальнейшие планы.       Как не странно, но, когда, ближе к утру, Джим успокоился, он поймал себя на мысли, что его перестали беспокоить вопросы, связанные с прошлым. Не равнодушие, но смирение царило в его сознании. Внезапно он ощутил себя таким ничтожеством в сравнении с целым окружающим себя миром. Он смотрел на звезды и иронично улыбался, вспоминая себя прошлого, верящего в то, что только человек способен влиять на свое будущее. Джим размышлял, в очередной раз приходя к выводу, что понятие «судьба» являлось не обычным словом, оно, в самом деле, обладало смыслом. Он прислушивался к внутреннему голосу, который неслышно, через мерцание мириад звезд, нашептывал ответы, на истинно волнующие вопросы.       Наступило утро. Во время завтрака Джим попрощался с медсестрой, к которой сильно привязался. Искренне он благодарил ее за помощь, внимание, работу, которую она над ним провела. Улыбающаяся девушка, стеснительно принимала комплименты, сильно краснея. Под конец прощания, Джим ее крепко обнял, поцеловав в щеку. Это немного сконфузило медсестру, но она приняла душевный порыв человека, поцеловав его в ответ своими нежными губами в щетинистую щеку.       Приятные моменты заканчивались. Время подходило к полудню. Джим сидел на своей кровати, одетый в одежду, какая была ему выдана. Как не странно: сидела она на нем идеально. Сердце нервно стучало в мощную, хотя порядком исхудавшую, грудную клетку. Он наблюдал за тенями, которые отбрасывали на матовое стекло двери, охранники. В момент, когда местные часы пробили ровно двенадцать, тени расступились. Двери медленно раздвинулись и в них стали проходить два совершенно незнакомых Джиму человека, на которых были надеты те же черные мантии, что когда-то он видел на магистре. Опознавательные шевроны у облачений, доказывали, что гости были привилегированными людьми и относились к миротворческому альянсу.       – Здравствуйте, – вежливо и отчетливо поприветствовал Джима человек, что находился спереди. Второй человек в черном облачении молча склонил голову.       Джим не спешил приветствовать гостей. Очень внимательно он осматривал неизвестных.       Тот, что с ним поздоровался, выглядел лет на сорок, может, сорок пять. Черты лица неизвестного были схожи с лицом магистра Эндро Перска. Небольшое отличие заключалось в том, что лицо этого человека выражало не мраморное спокойствие, а некую настороженность, граничащую с заискиванием, которая читалась в горящем взгляде. Глаза, вошедшего вперед, были абсолютно черные. Длинные черные волосы с едва заметными седыми прожилками, были убраны в хвост, который оголял полностью лоб, на котором проступали морщинки. Нос человека в черном облачении был тонким. Где-то с середины переносицы к углам тонких бесцветных губ отходили более явные морщины. Лицо было выбритым начисто. Лишь под нижней губой, у неизвестного, виднелся небольшой аккуратный волосяной треугольник, придающий выражению лица некий мужской шарм. Ростом он был некрупный, примерно как Джим.       Второй, крупный человек выглядел старше первого. Волосы были заметно покрыты сединой. Убраны все также в хвост, но более длинный, чем был у магистра или того, что вошел в палату первым. Глаза его были наполнены жизнью и постоянно пребывали в движении. Джиму даже показалось, что он улыбается ими, подобно старику, смотрящему со своей вершины на новые еще несмышленые поколения. Никакой растительности в виде усов или бороды на лице второго не было. Испещренное морщинами лицо пожилого человека вызывало большую симпатию у Джима, нежели каменное лицо первого.       – Меня зовут лорд Дрен, это лорд Джозеб, – продолжал приветствие первый неизвестный, – мы были определены вам в помощь, теневым главой миротворческих объединений центральных рубежей…       – Это уже интересно, – протянул Джим, не скрывая улыбки. – Теневой глава. Еще одни ряженые, какие еще будут сюрпризы?       Лицо лорда Дрена стало недовольным. Нахмурив брови, он посмотрел в сторону своего товарища, который в свою очередь растерянно улыбнулся, пожимая плечами.       – Думаю, пока, чтобы пообвыкнуть друг к другу, мы просто отправимся в мои владения. Освоившись там, я вам все постепенно изложу, – произнес лорд Дрен, вопросительно смотря на Джима.       – А что, здесь нельзя? – ведя себя немного нагло, спросил Джим, пристально смотря в глаза своего оппонента.       – Здесь не место для серьезных разговоров. Да и не скажешь всего сразу…       – А что так? Может, попробуете?       – Я уже сказал, как будет лучше. Собирайте свои вещи и следуйте за нами… – немного меняясь в выражении, приказал лорд Дрен.       – Магистр был более дипломатичным, в отличие от вас, – продолжал противостоять Джим, совершенно не желая идти на контакт с чужаками. – Кстати, где он? Почему он не пришел?       Лорд Дрен внимательно разглядывал Джима, выдерживая привычную, для людей его уровня, паузу.       – У каждого свои подходы, – ответил лорд Дрен.       – Да, и у кого-то они, совершенно неправильные, лорд, – сверкнув взором, ответил Джим.       – Я не понимаю вашего отношения к нам. Почему вы провоцируете нас на конфликт? – нахмурив брови, спросил лорд Дрен.       – Я провоцирую? Извольте!       – Что мне сделать, чтобы вы прекратили это ребячество? У нас нет времени тратить его на эти глупости.       – Я не держу вас, – ответил Джим, недовольно смотря лорду в глаза. – У меня времени уйма! Если пожелаете, поделюсь с вами!       Лорд Дрен хотел было сделать шаг в сторону Джима, но лорд Джозеб его остановил, схвативши за руку.       – Ваше поведение безобразно, господин Райнор. На вашем месте любой бы вел себя более признательно…       – За что, извините?       – За то, что спасли вашу жизнь…       – Насмешили! Я этого не просил у вас! Вы сами этого желали! И, как не странно, скажу честно, я поражен тем, какую сложную работу вы провернули, спасши меня единственного из всех! Ах да, – Джим демонстративно поднял левую руку, – за этот подарочек тоже спасибо!       Лорд Джозеб, отпустив глаза в пол, немного покраснел. Лорд Дрен принял слова более сдержанно, хотя на лице его читалось большое недовольство всем происходящим.       – Работа, в самом деле, была проведена очень серьезная. Вы даже не представляете насколько. Я сожалею, что вы стали жертвой этого недуга. Наши врачи сделали все возможное, чтобы вас спасти…       – Вот именно… А не стоило бы… – добавил с сожалением Джим.       – Тем не менее, я от лица всех миротворцев, прошу вас пойти с нами. Это очень важно не только для нас, но и вас, а также для всего человечества…       Джима передернуло.       – Даже так? Что за бред!?       – Это не бред, это истина, которую я смогу вам пояснить только после того, как вы пройдете специальную подготовку…       – К черту всю вашу подготовку! – махнул рукой Джим, отходя к двери балкона в противоположную часть палаты. – И к черту все ваши заморочки! От вас – миротворцев нечего ждать хорошего! Вы только и умеете, что губить окружающие вас миры! Вы сломали не только мою жизнь, но и сотни миллионов других жизней! Эти ваши тайны! Еще на МАР_САРА магистр вынес мне мозги со своими обещаниями! И надо же, а? – я поверил!! Поверил миротворцу! Я даже сейчас, идиот, слушаю вас, в то время, когда должен просто послать куда подальше! Нет, друзья, с меня довольно вам верить я больше не буду!       Джим нервно начал разгуливать из одного угла палаты в другой. Лорды думали.       – Вы откажитесь в любом случае пойти с нами, чтобы мы не предлагали? – не без труда держа себя в руках, спросил лорд Дрен.       – Абсолютно!       – Даже если мы откроем вам понятие «цирдин»?       Райнор замер. По его телу побежали мурашки. Холодом накрыло существо. Снова прошлое дышало в спину и никак, ну никак не отпускало его.       – Мне плевать на него! – неправду сказал Джим, предательски сорвавшимся голосом.       – А на связь этого понятия с уничтожением планеты Драбмин? – словно вглядываясь своими черными глазами в нутро Джима, продолжал наступать лорд Дрен.       Райнор вздрогнул. Последние силы словно ветром сдуло. Дрожь продолжала бить его тело. Уже не так уверенно и жестко был устремлен его взгляд на лорда, который точно чувствовал свое превосходство.       – Вам ничего не известно! – резко ответил Джим, чувствуя, как память начинает отзываться болью.       – Мне известно достаточно, господин Райнор. Даю вам слово, что раскрою всю правду касаемо тех событий, которые лишили вас сына и жены… Поведаю вам все то неизбежное  произошедшее с вами, – пробивал жестко точно в сердце Джима лорд Дрен.       Райнор стоял, не произнося ни слова. Его трясло, прямо, как в тот раз, когда он впервые остался наедине с магистром Эндро Перском.       – Нет, – выдохнул Джим, медленно отрицательно качая головой.       – Я знаю, что магистр обещал вам раскрыть тайну уничтожения миротворцами планеты Драбмин. Я же, обещаю вам рассказать все, – лорд Дрен сделал паузу, на мгновенье, повернувшись к озадаченному лорду Джозебу. – Более того, я сниму с вас барьер, который сильно воздействует на ваши воспоминания. Вы ведь догадываетесь, что некоторые моменты из вашей жизни немного не те, которыми кажутся?       – Вашу мать! – ударив по стене кулаком, воскликнул Джим. Его лицо налилось кровью. Сосуды на висках и лбу увеличились в объеме. Только сила воли, привитая прошлыми испытаниями, сдерживала Джима от желания кинуться на людей в черном. – Нет, нет! С меня хватит!! Я не верю никому из вас! Я вообще больше не верю никому! Идите вы все!       Джим направился к выходу, где его уже подстерегали вооруженные охранники. Злость раздувала в нем очень большую силу, которую он собирался высвободить.       – Вам некуда, идти, господин Райнор, принимайте достойно неизбежность, – говорил в спину лорд Дрен.       – У меня есть куда пойти! С дороги! – ответил Джим, начиная уже прорываться к выходу.       – Отпустите его! – вдруг произнес лорд Джозеб, из-за чего даже сам Джим замер.       – Что ты делаешь? – полушепотом, недовольно спросил лорд Дрен.       – Так будет лучше, – улыбнулся лорд Джозеб, видимо смотрящий в суть дела намного глубже своего коллеги. – Пусть идет своей дорогой. Ему надо все осознать. Пройдет немного времени и мы воссоединимся…       Джим удивленно смотрел на более старшего лорда, не веря в его искренность. Привыкнув к множеству подстав и предательств, Джим ожидал очередного сюрприза в свою сторону.       – Что смотришь? Иди… – указывая вежливо в сторону выхода, сказал лорд Джозеб.       – Легко! – сквозь зубы, уверенно ответил Джим, проскальзывая через двери.       Лорды остались вдвоем.       – И что теперь? – в виде претензии спросил лорд Дрен, глядя внимательно на визави.       – Будем ждать, – держась за подбородок, ответил лорд Джозеб.       – Мы и так потеряли полгода. Я даже начинаю сомневаться в успехе мероприятия. Этот человек абсолютно непробиваемый. Даже удивительно, как магистр сумел его убедить…       – Ничего страшного, еще немного подождем, – с некоторой уверенностью ответил лорд Джозеб. – Господин никогда не ошибался. Все будет именно так, как он предсказывал.       – Тем не менее, этот цирдин мне очень не нравится. Может, применим старое верное средство?       – Нет, господин велел больше никаких трюков с гипнозом и тому подобного! Надо действовать иначе. Прошло время грубых методов.       – И как это иначе?       – Есть у меня некоторая идея. Надо связаться с лордом Жинием.       – Он на задании в секторе Кролл_Амоге…       – Нужно будет нам собраться… – улыбнулся лорд Джозеб, что-то задумывая, смотря на своего товарища… – Всему свое время. Мы слишком многого хотим сразу, а надо выждать, к тому же, это все-таки было ошибкой явиться лично к нему. Надо было изначально выбрать нужного человека, а не полагаться на случайность или свои силы.       Лорд Дрен ничего не отвечал. Несколько виновато он смотрел в сторону дверей, понимая и принимая стратегию старшего коллеги.