Сильнее магии

The game is over (the game is over) No more rounds to play, it's time to pay Who's got the joker? The game is over Who's got the joker? We are the ones, we hold the cards (we hold the cards) There's no other sky to fall Группа "Battle Beast", "Master of Illusion"

– Эти грязные маггловские при... Удар в челюсть прервал манерную речь мелкого блондина. Малфой отлетел к стене, получив с другой руки в живот — и темноволосый гриффиндорец одним резким движением вырвал у только что побитого неприятеля палочку. Секунда — и обломки валяются под ногами школьников. – Мистер Малфой, я бы посоветовал вам прекратить подобную агитацию. Если, конечно, вы не бессмертны. Малфой не ответил — он был слишком занят всхлипами и выплёвыванием осколков зубов. – Мистер Поттер, подобное поведение абсолютно неприемлемо... Гарри резким хлопком ладонью по столу обрывает возмущённую речь декана Гриффиндора. – Профессор МакГонагалл, мэм, – голос мальчика спокоен, как будто он вообще не чувствует за собой вины, – если бы я не ударил мистера Малфоя, его бы хоронили в закрытом гробу. Сухощавая женщина средних лет* от удивления забывает сделать Гарри замечание — а тот продолжает: * Ну маги всё же, ну хоть на косметику им должно бы хватить ума? – Вы должны были ознакомиться с материалами, предоставленными в ваше распоряжение бароном Гринграссом, – детский голос контрастирует с взрослым построением фраз и взрослыми интонациями. Интонациями ответственного командира. – Малфой умудрился выдать нацистское оскорбление в адрес одновременно мисс Грейнджер и мисс Гринграсс. В адрес двух канмусу кораблей, сражавшихся против нацистов во Вторую Мировую. Они привыкли убивать наци сотнями — и точно знают, что им не то что за это ничего не будет, а вообще могут и медаль дать. И у них вполне сформирован комплекс реакции на безусловного врага, характерный для канмусу. Минерва МакГонагалл не очень понимает, о чём говорит Гарри Поттер — она не вчитывалась в ту кипу бумаг, которую ей передал Марк Гринграсс. Обязанности заместителя директора и преподавателя трансфигурации занимают слишком много времени. – Вы хотите сказать, мистер Поттер, что ваши подруги опасны для других учеников Хогвартса? – Вы всё же не ознакомились полностью, – вздыхает мальчик со слишком взрослым взглядом. – Профессор, мэм, когда про канмусу говорят, что они наследуют душу, дух и силу корабля — это следует понимать буквально. Однако в обычной жизни это не проявляется, если, конечно, какой-нибудь придурок не пытается на канмусу напасть. Страшилки про то, что канмусу не контролируют свою силу — они страшилки и есть. Но в нашем случае слова Малфоя вполне можно было понять как нацистскую пропаганду — а это для Гермионы и Малайи вполне сходит за нападение. И никакой маг не выдержит даже простого удара ладонью, в который вложена сила пусть и не слишком мощного лёгкого крейсера*. * Тип «Дидо», к которому принадлежал крейсер Гермиона, вообще-то был просто слабым лёгким крейсером, в крейсера ПВО их переделали позже и это было во многом неоптимальной импровизацией. Гарри Поттер отбрасывает с гладкого лба непослушные чёрные волосы. – Профессор, мэм, пожалуйста, объясните этим чистопородным дебилам, что они могут поплатиться за свой снобизм жизнью. Не хочу заполнять гору бумаг по поводу их трупов. ...Когда профессор Квирелл под угрозой взрывного заклинания берёт в заложники первые курсы Слизерина и Рэйвенкло, Панси Паркинсон успевает попрощаться с жизнью. Из слизеринцев она — самая незначительная, её родители погибли в восемьдесят третьем*, а тётка, живущая в маггловском мире и мало появляющаяся в волшебном — кого она интересует? Дочь убитых по обвинению в принадлежности к Пожирателям, подопечная оставившей магическую Британию волшебницы — идеальная кандидатура для устрашающего примера. * Аушное АУ, да. Смиритесь, мне так надо в этом тексте. Она готовится попробовать отскочить с пути заклинания и хотя бы кинуть в Квирелла пеналом, если под рукой больше ничего нет, когда стекло окна осыпается — а стоящий у окна профессор, угрожающий убить кого-нибудь из учеников, падает на пол класса двумя неравными частями. Оторванная голова Квирелла падает под ноги позеленевшему от ужаса и отвращения Малфою, тюрбан спадает — и Панси видит чудовищную харю на затылке бывшего профессора, бывшего террориста, бывшего одержимого и настоящего трупа. Через три жутких минуты, наполненных криками ужаса, дверь раскалывается по центру. Обломки падают в стороны, а в дверной проём входят пятеро. Кривящийся, словно от постоянной головной боли директор. Гриффиндорцы Поттер, Грейнджер и Гринграсс. Полностью обалдевшая профессор МакГонагалл. На левом плече у Грейнджер — стальная нашлёпка, из которой вырастает крутящаяся башенка со сдвоенными стволами*. *На самом деле 20-мм автоматические орудия на «Гермионе» были одиночными и в щитовых установках, но в КанКолле всегда есть некоторое место условности. – Мисс Грейнджер, неужели это было необходимо? – Дамблдору, судя по всему, не нравится ситуация. Но даже МакГонагалл не разделяет его недовольство. – Господин директор, у вас была возможность самостоятельно обезвредить ублюдка, – в голосе лохматой гриффиндорки звучит что-то... лязгающее. Что-то страшное. – Вы не сделали этого. Я предотвратила гибель однокурсников. Жизнь этого террориста меня не интересовала. – Ты всё сделала правильно, – Поттер легко касается плеча Грейнджер. – Господин директор, а что у этого трупа на затылке за харя? Дамблдор делает несколько движений своей палочкой — и внезапно на его лице появляется выражение бесконечного обалдения. – Мисс Грейнджер, что вы с ним сделали?! – Застрелила, – Гренджер смотрит на директора, как на идиота. Панси с ней согласна. – Альбус, что случилось? – наконец «включается» МакГонагалл. Панси полностью поддерживает её вопрос — слизеринка сама не прочь понять, какого чёрта происходит. Дамблдор громко вздыхает: – Профессор Квирелл впустил в себя дух Волдеморта. Но теперь этот дух уничтожен вместе со своим временным вместилищем. Я... не знаю, как это произошло. Волдеморта? Панси хватается за парту, чтобы не упасть. Дамблдор хочет сказать, что Тот, кого не называют, не полностью умер? То есть сейчас полностью. – Я же говорила, Гермиона, что магия для нас бесполезна, – саркастический тон Гринграсс странно успокаивает Паркинсон. – Профессор Дамблдор, сэр, мы канмусу. Мы сильнее магии. Панси вспоминает всё, что слышала на уроках и читала в учебниках начальной школы про канмусу. Всё, что говорилось по телевизору. И понимает, что случилось — а заодно и почему Поттер дал Малфою в морду и не получил за это даже снятия баллов. Отпустить парту. Шаг. Второй. Остановиться перед Грейнджер, Гринграсс и Поттером. – Грейнджер, Гринграсс. Поттер, – канмусу не могут быть мальчиками, а значит, Поттер — будущий Адмирал. – Вы спасли меня. Нас, – неважно, что стреляла, судя по всему, одна Грейнджер. Ясно, что они все заодно. – Я... признаю долг. – Никакого долга, – быстро отвечает Гринграсс. – Работа канмусу — убивать чудовищ. Работа Адмирала — не давать нам рехнуться. Но если хочешь помочь... – Мы будем рады с тобой дружить, – резко усмехается Поттер. – А если Малфой будет приставать... – Грейнджер не договаривает — но и так зелёный от ужаса Драко тихо сползает на пол, потому что слышит в голосе гриффиндорки тот же металл, который звучал, когда она говорила о Квирелле. Альбус Дамблдор чувствовал себя даже старше, чем выглядел. Стальные глаза этих ужасных девочек, несущих в себе смерть и ярость маггловской войны, пугали его. Но намного меньше, чем разорванные связи магии между духом Волдеморта и крестражами. Выстрел из... кажется, они называли это «зенитным автоматом»... оказался сильнее темнейшей и древнейшей магии. Выстрелившая — девочка двенадцати лет от роду — не видела в убийстве ничего плохого. И он, Великий Светлый Волшебник, попал в поле зрения тех, кто мог уничтожать магию. Вместе с жизнью. В сердце Великого Мага кольнуло... ...Тело Альбуса Дамблдора было обнаружено через полчаса после того, как его сердце остановилось. Бывшего директора Хогвартса, бывшего Верховного Чародея, бывшего Великого Светлого Волшебника хоронили с закрытым лицом — настолько пугающей была исказившая его гримаса абсолютного ужаса.