Младший брат Северуса Снейпа

      Дон Алессандро последнее время был задумчив и молчалив: он заметил, что его младшая внучка уже несколько месяцев вела с кем-то активную переписку. Сначала это его не слишком волновало, но когда после очередного послания, пришедшего за завтраком, Кармелита, спешно извинившись, скрылась в своих апартаментах, в голове зазвенели тревожные колокольчики.       Закончив завтрак, старый гранд поднялся из-за стола и постучал в дверь к внучке, решив больше не тянуть с разговором: может, его девочке нужна помощь.       — Кармелита, cariña, у тебя всё хорошо? Что это было за письмо?       — У меня всё прекрасно, abuelo, — ответила та. — Это рабочая переписка. Один юноша заинтересовался моим исследованием по аконитам.       Голос девушки был ровный и уверенный, но всё же в сердце старика закрался червячок сомнения.       — Что за юноша? Откуда у него такие сведения: ты вроде бы отказалась публиковаться?       За дверью раздался тяжёлый вздох, щёлкнул дверной замок, и Кармелита пригласила войти.       — Присаживайтесь, abuelo. Вот Вам вся наша переписка — ознакомьтесь, если не доверяете. — На краю стола лежала внушительная стопка пергаментов.       Алессандро, мягко улыбнувшись, ждал продолжения: ему стало до жути интересно, что это за молодой человек, и как он нашёл Кармелиту. Та же, заметив выражение его лица, отложила перо, которым делала пометки в своём журнале экспериментов, и начала рассказ.       — Кто этот молодой человек, я точно не знаю, ибо подписывается он так же, как и я, инициалами: С. М-П. Почтальон каждый раз разный, из чего можно заключить, что либо у него нет личной совы, либо он находится не дома, а, например, в школе или университете. Его интересуют акониты и способы их взаимодействия с другими растениями: чтобы токсичность конечного продукта уменьшилась, а эффективность — повысилась.       — Похоже, он работает над усовершенствованием ликантропного зелья. Только с чего ты взяла, что это — юноша? Ты вот тоже одно время размышляла над данной проблемой…       — Очень просто, abuelo: по построению предложений — они очень чёткие, а формулировки — точные. Девушка так не напишет. Кроме того, он в первом же письме подчеркнул, что его ко мне за советом направил Дамокл Белби — а учитель делится контактами, только когда сам заинтересован в результате и испытывает доверие к собеседнику.       — Nietita, почему ты зовёшь этого сноба учителем? Вы же даже не представлены.       — К моему великому сожалению, — подавила вздох Кармелита. — Но благодаря ему я многому научилась, так что мне есть за что уважать этого человека.       Вчитавшись в письма, дон Алессандро не заметил важного для себя пункта. Его-то он и решил прояснить.       — Всё это, конечно, замечательно, но в чём твоя выгода? Насколько я знаю, ты альтруизмом не страдаешь.       Кармелита грустно усмехнулась: «Нет, abuelo, я им не страдаю, а наслаждаюсь», — ей безумно нравился этот незнакомец, но деду говорить этого было нельзя. Она вздохнула уже в который раз и начала вдохновенно (нет, не врать, что вы) фантазировать.       — Я решила пока не связывать его обещаниями: вдруг он, как и я когда-то, охладеет к этой теме — ведь любую теорию надо в конечном итоге проверять на практике, а где он возьмёт оборотня, согласного на эксперименты со своим здоровьем? Но если он всё же добьётся успеха, тогда можно будет и плату за помощь попросить.       При этом у девушки так блестели глаза, что сердце старого гранда заныло с новой силой: его обожаемая Кармелита влюбилась, и, как у всех Принсов (и Принцев) — эта любовь одна на всю жизнь. Пусть ему самому не посчастливилось встретить ту единственную — для внучки он готов на всё. Он отложит неприязнь к Белби и напишет ему письмо: необходимо узнать, кто этот юноша, и любой ценой убедить его заключить помолвку. Кармелите уже восемнадцать, ещё немного — и к нему полетят совы с брачными контрактами, а делать несчастной свою любимицу Алессандро не хотел. Внучке, конечно, он о переговорах ничего не скажет…       Гранд поднялся из кресла, ласково поцеловал Кармелиту, вышел в коридор и направился в свой кабинет. Там, присев за письменный стол, он углубился в размышления — как оформить послание, чтобы и ответ получить, и своей заинтересованности не высказать. Белби ещё тот жук — если почует свою выгоду, то отделаться от него будет сложно.       Просидев в кабинете часа два и испортив пару десятков пергаментов, дон Алессандро запечатал конверт с окончательным вариантом письма и вызвал своего любимца — ястреба по кличке Хоук. Оставалось только ждать: птица найдёт адресата везде — даже если тот уехал за океан.

***

      Время не стояло на месте: близился апрель.       Гарри защёлкнул на последнем узелке эглет в форме трёхгранной пирамидки и с облегчением выдохнул: наконец-то амулет для ребёнка готов. А казалось, что за неделю справится. Ага, как же…       Материалы прибыли быстро, прямо как и сказала Эммелина — буквально на следующий день. Тут же возник вопрос: какой формы будет цепочка — витая или классический шнур? Гарри решил попробовать оба варианта.       Большой плюс шнурка был в том, что его необязательно было плести весь за один день. Эммелина, немного поколдовав над пергаментом, изготовила прочный двухдюймовый диск для плетения «кумихимо», и Гарри принялся выплетать образец. На четыре дюйма шнура у него фактически ушло пять дней — занятия и уроки никто не отменял. На «хобби» у юного Снейпа оставался только час перед сном, а если ночью была астрономия, то и того меньше.       Несмотря на то, что нитки были «экстра-тонкие», жгут получился достаточно объёмным, и в прорезь кулона проходить не желал. Как, впрочем, и витая цепочка — это они выяснили ещё через пару недель. Здесь сложность была в самом плетении — узел вязался только с одной стороны, поэтому надо было внимательно следить и не менять рабочие нити местами слишком часто, иначе страдал рисунок.       Тогда-то Гарри в очередной раз возблагодарил Мерлина, пославшего ему такую разумную невесту: на нитках он мог не экономить — учитывая, что в каждом мотке было двести семьдесят футов, то двух мотков должно хватить на все эксперименты за глаза.       Эммелина же, тяжко вздохнув, погнала горе-артефактора в библиотеку:       — Спроси у мадам Пинс книгу по плетениям, — наставляла она жениха. — Там не только теория, но и практические задания имеются.       Гарри пошёл. Кто ж знал, что, когда он произнесёт название книги, рядом окажется Блэк. Как же он ржал тогда! А у самых дверей его, красного от стыда, поймал Северус. Тот, правда смеяться не стал, но лекцию прочёл.       Добравшись тайными коридорами (не дай Мерлин ещё какой-нибудь зубоскал увидит название фолианта!) до гостиной факультета, Гарри погрузился в мир макраме. Однако больше часа читать у него не получилось: пора было приступать к домашним заданиям.       Только дойдя до середины учебника, на что ушло три недели, Гарри, наткнулся на то, что нужно.       В этом варианте цепочка плелась на самом кулоне, каждая сторона отдельно. Единственное, что коробило Гарри: камень предполагалось переворачивать вверх ногами.       Приглядевшись к образцу внимательнее, он заметил, что камень в книге «проткнут» сверху, перпендикулярно плоскости, тогда как у его камней отверстие сбоку. Гарольд полез в мешочек с материалами (как хорошо, что ещё не успел отдать!) и, о чудо, там нашёлся подходящий держатель. Сделанный из серебристого чернёного металла в виде скрученной в дугу веточки с иголочками, направленными вовнутрь — самое то для детского амулета, и камень не придётся крутить. На глаза Гарри попались четыре цилиндрика из того же металла, что и держатель, и пара эглетов-пирамидок — он взял всё.       Собрав все составляющие, Гарри поспешил в спальню: там, даже если кто и придёт, издеваться не станет.       По специальной таблице в конце книги он определил, что максимальная длина цепочки на ребёнка четырёх-двенадцати лет составляет восемнадцать дюймов. Значит, ему нужны четыре нитки по девять футов каждая. Отмотав необходимую длину, он продел их в петельку держателя и протянул до середины.       Развернув держатель вверх ногами, Гарри фыркнул: в таком положении веточки напоминали рога молодого оленя. Покачав головой над пришедшей на ум ассоциацией, он закрепил работу булавками на диванной думке.       Затем, положив рядом раскрытую книгу и сверяясь с каждым шагом, начал плетение: три плоских двойных узла с одной стороны, перевернуть, три узла с другой, соединить все нити и провязать ещё два узла. Петля готова. Снова разделить нити надвое.       На нити основы (две средних нитки) наложить волос чёрного единорога, временно прикрепить магией, провязать два дюйма — отменить приклеивание. Повторить для второй половинки.       Продеть основу в первый цилиндр, закрепить одним двойным плоским узлом, после чего начать вывязывать витую цепочку, провязать четыре дюйма и закрыть вторым цилиндром. Повторить на второй части.       Гарри сладко потянулся, и в спине что-то хрустнуло. Поясница от напряжения просто разламывалась. Он вздохнул и перевернул думку обратной стороной, скрыв плетение — хорошего понемногу.       На «довязку» цепочки ушло ещё два дня, и вот сегодня Гарри с чувством полного удовлетворения вывязал замок и закрепил на концах эглеты. Всё, теперь набрать браслет для сеньоры — и можно сдавать работу Диего.       С ним было намного проще: никаких цепочек и застёжек. Вымоченная в специальном составе нить акромантула слегка растягивалась, поэтому всё, что было нужно — это нанизать пятнадцать камней на четыре параллельные шёлковые нитки и завязать. Через полчаса на столе лежало готовое изделие.       Теперь наложить комплекс лечебных заклинаний, и можно звать Диего. Однако Гарри решил отложить этот момент ещё на один день — слишком много сил ушло у него на амулеты. «Зарядить» он их сможет и завтра.       Спрятав готовые украшения в мешочек и убрав его в сундук на самое дно, он вышел прогуляться до кухни. Время ещё позволяло.       Пощекотав грушу и толкнув дверь, Гарри столкнулся нос к носу с Северусом. Тот даже бровью не повёл, на чём свет стоит ругая кого-то.       — Северус, приём! — помахал рукой у него перед лицом Гарри. — Ты где витаешь? Стряслось что?       Наследник Принц тут же схватил его за мельтешащую кисть и прошипел:       — Стряслось, Гарри, ещё как стряслось! Я теперь не наследник рода, а дуэнья для двоих подростков, которых ну совершенно некому больше сопровождать!       — Так… И чего ты злишься? Поездка на лето запланирована. Каникулы же — какая разница, где отдыхать?       — Тебе, может, и никакой, — обманчиво спокойным тоном ответил Северус. — Только я мечтал устроить одну важную для меня встречу, а дед упёрся — и ни в какую: поезжай и всё тут. Вот что я в этой Испании забыл, а?       — Ну, что я могу тебе сказать, — взлохматил свою шевелюру Гарри, — по-моему, дед не самодур, и, если он говорит «надо» — значит, действительно надо. Откуда ты знаешь — может, тот человек, с которым ты планировал встретиться, и живёт в Испании?       — Думаешь? — недоверчиво пробурчал Северус.       — А почему бы и нет? У деда везде связи. Поживём-увидим.       Часы в холле пробили половину десятого, а значит, обоим пора было возвращаться к себе в гостиную. Попрощавшись друг с другом, ребята вышли в коридор и разошлись каждый в свою сторону.