Младший брат Северуса Снейпа

      А следующим утром гостиная Хаффлпаффа гудела, как растревоженный улей.       Гарри, который встал позже всех, вылез из своей «норки» и обвёл всех присутствующих удивлённым взглядом.       — Доброе утро всем! А что вы тут делаете? Что, завтрака не будет?       В гостиной повисла тишина — только ходики с кукушкой продолжали отсчитывать бег времени.       Эдгар Боунс, староста факультета и капитан квиддичной сборной, кровожадно улыбнулся:       — Тебя-то мне, Снейп, и надобно. Подходи поближе, не бойся, сейчас всё расскажу.       Гарри пробил озноб.       — Вот когда ты так улыбаешься, мне бежать хочется, и подальше, — признался он.       — Ты ведь в курсе, что скоро финальный матч по квиддичу? — спросил Боунс и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Так вот, наш бессменный ловец «очень резко заболел» — отлёживается в Больничном крыле после чьего-то сглаза — и, скорее всего, не сможет играть.       Гарри как-то невежливо фыркнул:       — Тоже мне, беда: заболел основной игрок — поставьте запасного, делов-то!       Капитан Боунс воззрился на него совершенно ошалелым взглядом.       — Что? Я опять глупость сморозил?! Просто в обычном мире в командных играх есть не только основной состав, но и дополнительный «набор» игроков. Как раз на такой вот случай. У вас разве не так?       Ребята молча покачали головами. Эдгар медленно выдохнул и признал:       — В этом есть смысл, и в следующем году, если я останусь на посту капитана, то наберу ещё и второй состав. Только вот сейчас устраивать отборочные испытания поздно: игра уже через две недели, а тренировок — пшик. В связи с этим у меня к тебе вопрос, Снейп: ты не против, если в финале за ловца сыграет Эммелина?       — Чего?! — не смог скрыть своего изумления Гарри. — А почему ты меня спрашиваешь? Если она не хочет, то я ей не могу приказать…       — Как же с вами, магглорождёнными, тяжело… — Эдгар сосчитал до десяти и пустился в объяснения: — Вы с Эммелиной официально помолвлены, так? — Дождавшись утвердительного кивка, он продолжил: — Квиддич — опасный спорт, согласен? — Ещё один кивок. — Если Вэнс будет участвовать в матче без твоего ведома, и с ней что-нибудь случится, кто будет виноват? — Пауза. — Правильно: тот, кто ей это предложил, то есть я. — Боунс ткнул себя пальцем в грудь. — Мне проблемы не нужны. А потому ещё раз спрашиваю — ты не против? С Эмми я уже говорил — она согласна.       — Ну, если так, то пусть играет, конечно, — разрешил Гарри, а в голове уже крутилась мысль: «Играем с Гриффиндором: нужно срочно сделать оберег! Не хватало ещё, чтобы за ней Блэк с Поттером охоту устроили».       Он круто развернулся и «уполз» в нору: «Лучше один раз пропустить завтрак, чем неделю носить передачи в Больничное крыло».       Гарри стал судорожно листать «Плетения и наговоры»: где-то он видел «крылатый» браслет… Если на оставшейся нити связать цепочку, получится красивейшее ожерелье, причём со смыслом. Или оставить браслетом? Нет уж, браслет у Эмми уже есть, магический, поэтому — ожерелье.       Наконец нужный оберег нашёлся. Но тут же начинающего артефактора ждало разочарование: в отличие от цепочки, где подробно расписывался каждый шаг, эта инструкция напоминала рецепт — слева были подробно выписаны «ингредиенты» (какого качества должны быть нитки, сколько и какой длины, хрустальная бусинка и две «чашечки»-держателя), а справа — ряд колдографий. Но мастер на них делал всё слишком быстро, и даже появлявшиеся порой пояснения о размерах добавляемой нити не спасали ситуации.       Гарри ещё раз взглянул на список необходимого и задумался: плести рекомендовалось из вощёной нити диаметром в восемь десятых миллиметра. Его же нитки, хоть и были жёсткими, воском не обрабатывались, да и, судя по маркировке, на две десятых миллиметра толще — повлияет ли это на плетение? Скорее всего, не сильно — узлы будут несколько крупнее, а само плетение — мягче. Не смертельно. Где брать хрусталик и «чашечки», Снейп уже знал: надо отправить заказ мадам Малкин, причём с пометкой «срочно». Для увеличения заинтересованности модистки в нём, как клиенте, Гарольд решил заказать ещё пакетик крупного золотистого бисера, желательно круглого (на отделку цепочки). Застёжку, скорее всего, нужно делать такую же, что и в прошлый раз — даже если кто-то и увидит украшение, она точно не подведёт и не позволит оберегу упасть.       Записав на чистом пергаменте всё необходимое, Гарри крупными буквами подписал «СРОЧНО» и трижды подчеркнул. Свернув пергамент в трубочку, он подошёл к камину. Да, у хозяйственных «барсуков» в каждой спальне был такой, но не транспортный, а почтовый: в совятню каждый раз не набегаешься, а письмо иногда нужно отправить очень и очень быстро и, желательно, тайно.       Бросив в огонь щепоть пороха и дождавшись смены цвета пламени с обычного рыжего на зелёный, Гарри бросил туда свой заказ. Теперь оставалось только ждать.       Затем он трансфигурировал один из испорченных пергаментов в планшет с зажимом и, используя перочинный нож, нарезал необходимое количество ниток: крылья его ангела будут белыми.       Как и всегда, перед началом работы он очистил сознание, отрешившись от всего и оставив лишь мысль о работе: какими свойствами должен обладать его оберег. Если он сделает его защитно-атакующим, то это сразу же станет заметно — бладжеры, летящие в загонщиков или огибающие ловца «по кривой» не оставят без внимания… Вот оно — надо отвести Поттер-Блэку глаза: сделать так, чтобы при мысли навредить его Эмми (не просто сбить с метлы, а покалечить) они наносили удар по «своим». Если у наследничков мозги в порядке, то после первого же раза успокоятся и будут играть честно.       Приняв такое решение, Гарри вздохнул и взялся за работу, то и дело сверяясь с колдофото в книге. Время перестало для него существовать.       Он уже заканчивал первое крыло, когда пламя камина мигнуло зелёным, и ему в руки прилетел мешочек с заказом и запиской, на которой чётким наклонным почерком была обозначена сумма:       «Стоимость товаров — два галеона, за срочность — пятнадцать сиклей».       Призвав кошелёк, Гарри вложил требуемую сумму в мешочек, предварительно выложив товары, и отправил обратно в зелёное пламя. Завязав последний узелок, он перевернул работу.       Пришло время для хрусталика. Он специально не оговаривал цвет бусины, полностью положась в этом на портниху. Оказалось, не прогадал — между двумя белыми чашечками располагался солнечный камешек: будто само дневное светило выглядывало из-за мягкого облака. Красота!       Гарольд определил камень на место и, закрепив узелком, принялся выплетать второе крылышко. Когда работа была закончена, Гарри удалил лишние нити и запечатал кончики — теперь не распустятся. Остались две нити, по одной с каждой стороны — основа для цепочки. Он измерил их и вздохнул: придётся наращивать. Отмерив три фута, он сложил получившийся «хвостик» пополам и отрезал сразу в двух местах: от мотка и на месте сгиба — получились две ниточки длиной по семнадцать дюймов каждая.       Приложив к свободному концу основы одну из них, Гарри живо представил, как ворсинки тянутся друг ко другу и сплетаются вместе, затягивая место соединения, и вот перед ним была уже нить почти в два фута — то, что целитель прописал.       Следующим шагом он отрезал две четырёхфутовых нити — они станут рабочими. Сложить каждую пополам и закрепить на основе. Вдох-выдох, и можно выплетать цепочку квадратными узлами и через каждые три (нет, лучше пять) добавлять по бисерине.       Руки делали всё сами, без участия головы, где набатом звучала мысль: «Пусть злобный взгляд не коснётся тебя».       Последний узелок — и правая часть цепочки готова. Теперь развернуть работу и повторить.       На этом этапе в голове возникла другая мысль: «Пусть моя любовь защитит тебя». Через четверть часа и вторая сторона была закончена. Остался «плавающий» замочек на шести нитках — и всё!       Наконец последний узелок был запаян, и Гарри вышел из транса.       И тут же услышал, как кто-то изо всех сил ломится в дверь.       Встав с постели и слегка размяв затекшие от долгого сидения мышцы, он дошёл до двери и открыл её.       Перед ним стояла рассерженная, метавшая глазами молнии Эммелина.       Гарольд жестом пригласил её войти, а потом наложил заглушку на весь периметр комнаты.       — Ты!.. — накинулась на него Эмми с кулаками, стоило ему повернуться к ней лицом. — Где ты пропадал?! Что ты тут делал, я тебя спрашиваю?!       Гарри решил отмолчаться — сейчас Эмми сама выложит всё, что стряслось.       — На завтраке его нет, на обеде — тоже! Дверь комнаты запечатана так, что ни декан, ни даже брат твой открыть не смогли! Зачем так запираться?       С каждой фразой девушки Снейп чувствовал себя всё более пристыженным: друзья беспокоились, а он «ушёл в астрал», никого не предупредив… «А если бы кому-то в голову пришла «гениальная» идея позвать на помощь директора? Ну, ничего, зато амулет готов — вот только до кровати дойти, и Эмми всё поймёт…»       Обняв её крепко-крепко, Гарри зашептал ей на ухо:       — Прости. Просто я как узнал, что наш новый ловец — ты, понял, что не могу выпустить тебя на поле к паре Поттер-Блэк без дополнительной защиты, и, наверное, слишком увлёкся. Пойдём. — Он отпустил затихшую Эммелину и, взяв её за руку, потянул к своей кровати.       Глаза девушки расширились, и она стала упираться.       Гарри не настаивал. Он выпустил из своих пальцев её ладонь, дошёл до своего спального места и, что-то взяв, вернулся к ошарашенной девушке, так и застывшей посреди комнаты.       — Ангел мой, я очень боюсь за тебя, поэтому прошу: надень это ожерелье и не снимай до самого конца игры. Кто знает, что взбредёт в голову этим горе-наследникам.       Когда Гарри поднял руки, то Эммелина увидела белоснежное «крылатое» ожерелье с солнечным хрусталиком на плетёной цепочке и с золотистой бисерной дорожкой по центру. От подобной красоты у неё захватило дух.       — Оно прекрасно, Гарри! — выдохнула Эмми и кинулась к жениху — на этот раз обниматься. Тот еле устоял на ногах.       — Отпусти, Солнышко, — засмеялся он. — Задушишь ведь. Разреши, я надену его на тебя, — мягко попросил Гарри, когда Эммелина разжала объятия и отошла на шаг.       Ничего не говоря, она поцеловала его в губы.       — Я так понял, это было «да»? — молвил смущённый подросток.       — Самое большое и горячее, — кивнула красная, как помидорка, Эмми.       Идиллию разрушило чьё-то вежливое покашливание. Подняв голову, Гарри с удивлением увидел в дверном проёме Доркас Медоуз — старосту девочек.       — Ну что, голубки, разобрались? — ухмыляясь по-доброму, спросила та.       У Гарри слова застряли в горле:       — Что?.. Как ты?.. Я же…       — Ты же, — необидно передразнила Доркас, — наложил идеальную заглушку, но совершенно забыл о запирающем. Работать тоже нужно в меру, Снейп, а то до свадьбы не доживёшь…       — Где-то я это уже слышал, — вздохнул он и спросил: — Сев долго ругался?       — Да нет, — фыркнула староста. — Просто пообещал надрать тебе уши за такие фокусы, так что ближайшие дня два рекомендую с ним не сталкиваться: пусть остынет слегка. Тебя, кстати, декан на беседу зовёт — после ужина, разумеется: она понимает, что сейчас тебе не до бесед. Иди уже. И чтоб съел всё, что появится на тарелке: мадам Помфри заказала эльфам для тебя особое питание против магического истощения. Это надо же — десять часов без еды просидеть! — Доркас ещё раз фыркнула и удалилась.       А после ужина на выходе из Большого зала Гарри поджидал мрачный Северус.       — Вот скажи мне, братец, это ты таким экстравагантным способом самоубиться решил?! — с места в карьер зашипел он. — Тебе жить надоело, спрашиваю?! Там на двери алмазная защита стояла: ни снять, ни пробить! Даже у деда такая максимум час держится! Но ты же уникум: я три часа прождал — так и ушёл ни с чем. Думал, всё, конец братишке — а он счастливый и довольный на ужин чуть не прискакал! Ещё раз такое учудишь — точно уши оборву, понял?!       Гарри всю тираду смиренно молчал, а когда фонтан возмущения иссяк, обнял брата и куда-то в плечо прошептал:       — Я тоже тебя люблю, Северус! Прости, я не нарочно, больше не буду.       — Конечно, не будешь, — уже более мирно проворчал Северус ему в макушку. — Тебе после таких подвигов сутки спать надо, и ещё двое — не колдовать.       Гарри от таких перспектив пришёл в ужас и попытался рвануть куда-то. Но наследник рода Принц был начеку:       — Так… И куда же ты опять полетел? Где на этот раз пожар?       — Нигде, — выдохнул Гарри, переминаясь с ноги на ногу, — просто меня декан ждёт на беседу: сказала сразу после ужина приходить, а я и так уже задержался.       — К декану, значит, — хитро прищурился Сев. — Ладно, братец, позволь я тебя провожу: не стоит тебе сейчас бегать по коридорам. — И они чинно пошли в сторону гостиной факультета Хаффлпафф.       У кабинета профессора Спраут Северус остановился и постучал.       — Да-да, войдите, — ответили из-за двери. — Мистер Принц? — удивилась Помона. — Что привело вас ко мне в столь поздний час?       — Вот, привёл своего брата — Гарри Снейпа, — ответил тот. — Он утверждал, что вы назначили ему встречу. Я решил проконтролировать.       — Весьма похвально с вашей стороны, Северус. Можете идти, — отпустила его профессор травологии. — Или вы хотели поприсутствовать? — подмигнула она ему.       — Нет, благодарю, — смутился юноша. — Мы уже всё выяснили. До свидания. — Развернувшись на пятках, он вышел.       Мадам Спраут улыбнулась своему незадачливому студенту.       — Ну же, Гарольд, проходите. Не стоит стоять в дверях. Чаю?       На столике у камина тут же появилось угощение. Как только Гарри сел за стол и взял свою чашку, декан начала мягко расспрашивать.       — Расскажите мне, пожалуйста, что послужило поводом вашей импровизированной голодовки в наглухо закрытой спальне? Вас обижают на факультете? — Последнее предположение было абсурдным — дружнее факультета не было во всём Хогвартсе, но надо же было с чего-то начать. Кажется, получилось: мальчик весело фыркнул и расслабился.       — Нет, что вы! Мне у вас очень нравится. Просто рано утром я узнал, что на место ловца в последней игре поставили Эммелину. А играем мы с Гриффиндором: у меня не сложились отношения с их загонщиками, а Эмми, как вы знаете, моя невеста. Они могут попытаться отомстить мне через неё… поэтому я решил изготовить оберег. Но я не запирался, честно: понятия не имею, как так вышло. Просто ушёл с головой в работу, и вот… Но я хорошо себя чувствую, правда!       — Тише, Гарри, тише. Тебя никто ни в чём не обвиняет. Просто мы беспокоились. Очевидно, Магия сама позаботилась о том, чтобы тебе не мешали. Я рада, что всё разрешилось. Передайте мои поздравления и пожелание удачи мисс Вэнс, но, думаю, с вашим оберегом ей бояться нечего. Спокойной вам ночи, Гарольд.       Гарри встал, поклонился и вышел: когда адреналин, наконец, схлынул, он почувствовал, что очень устал. «Только бы успеть добраться до кровати», — подумал он.

***

      Наконец, настал день финального матча по квиддичу.       — Сегодня в воздухе сойдутся команды Гриффиндора и Хаффлпаффа, — прокатился над полем голос Доркас Медоуз, усиленный сонорусом. — Итак, команды уже на поле. У «львов» в составе изменений нет, а вот в стане «барсуков» сменился ловец: сегодня за него играет четверокурсница Эммелина Вэнс, пожелаем ей удачи! Капитаны пожимают друг другу руки, мадам Хуч даёт свисток к началу — пусть победит сильнейший!       Первые пять минут игра шла как обычно: охотники носились с квоффлом между кольцами, ловцы с высоты птичьего полёта высматривали снитч. Загонщики отбивали бладжеры в игроков. Как вдруг…       — Ой, что это! — в панике закричала Медоуз. — Похоже, загонщики Гриффиндора сошли с ума: они лупят по своим! Остановите их кто-нибудь!       Заметив неладное, капитан ало-золотых попросил тайм-аут. Команда спустилась на землю и сгрудилась у трибун вокруг тренера. Поттер и Блэк, яростно размахивая руками, пытались отбиться от возмущённый товарищей. Гарри, прошептав заклинание «чутких ушей», с удовольствием прислушался:       — Да не знаем мы, что происходит! — разорялся Блэк. — Мы только в сторону Вэнс посмотрим, как бладжер уже в наших летит. Наверняка это она на себя чары какие-то наложила! Это же не по правилам!       Прозвучал ещё один свисток. Доркас продолжила комментировать:       — Прозвучал свисток, однако это не сигнал к началу игры. Мадам Хуч требует спуститься ловца хаффлпавцев. Что случилось? Неужели были нарушены правила? Так и есть: тренер сканирует мисс Вэнс на артефакты. Неужели нашла? Вот она требует размотать шарф и расстегнуть куртку. На шее у Эммелины прекрасное плетёное ожерелье — неужели носить украшения во время игры запрещено правилами?       Тем временем мадам Хуч пустила в воздух жёлтые искры и провозгласила:       — На поле вызывается Гарольд Снейп!       Гарри, отменив заклинание, тут же встал с места и начал продвигаться к полю. Поскольку стадион был заполнен до отказа, на это потребовалось некоторое время. Наконец он перемахнул через заборчик и подошёл к Эмми. Он уже знал, зачем его вызвали.       — Гарольд, скажите, этот оберег — ваша работа?       — Да, мадам, — ответил он: смысла отпираться не было, а результат игры его совсем не волновал. Тренер оценила его желание идти на контакт и задала следующий вопрос:       — Какие функции у этого амулета? Зачем вы вообще его дали мисс Вэнс, если знали, что она будет играть?       — Понимаете ли, мадам, — вежливо склонил голову Гарри, жалея, что их разговор никто не слышит. — Я знал, что сегодня мы играем с Гриффиндором. А у наследников Поттер и Блэк со мной личные счёты. Я опасался, что они попытаются выместить злобу на моей невесте. — Он уже привычным жестом поддёрнул рукав рубашки, открывая вид на серебряный браслет. — Такой прецедент уже был, но тогда всё обошлось. Работая над ожерельем, я хотел оградить мисс Вэнс от дурного глаза, но, очевидно, перестарался. Простите, готов понести любое наказание.       «Повинную голову меч не сечёт!» — ухмыльнулся про себя Снейп, и, мадам Хуч, похоже, тоже знала эту поговорку.       — Что ж, быть по сему: матч переносится до выздоровления всех травмированных игроков. Поттер и Блэк исключаются из команды за неспортивное поведение, а мистеру Снейпу я назначаю месяц отработок в больничном крыле за то, что, защищая одного человека, он стал причиной травм своих гриффидорских товарищей. Пусть же теперь исправляет положение. Учитесь держать свой дар в узде, Гарольд. Иначе он может превратиться в проклятие.       Прозвучал свисток к окончанию матча, и Доркас как-то даже обиженно озвучила вердикт тренера. Но не удержавшись, добавила:       — Не расстаивайся, Гарри! Мы с тобой!       Снейп обнял Эммелину, и они вместе дошли до факультетской гостиной, где их ждал горячий чай с плюшками.       День пролетел незаметно, и только засыпая, Гарольд вспомнил, что на самом дне сундука дожидались «зарядки» два артефакта — его плата за уроки испанского.       «Ничего, займусь ими завтра», — подумал он. — «А сейчас — спать».