Изменить будущее (Читают книги о Гарри Поттере)

Гарри проснулся, едва забрезжил рассвет. В голове готов план, как будто мозг его работал всю ночь. — Что за план? И почему он сразу мне не нравится? — спросила Лили, посмотрев на книгу. — Наверное потому, что его планы часто приводили ни к самым радостным событиям, — отозвалась Нарцисса. Он встал, оделся и, стараясь не разбудить Рона, спустился в пустую гостиную. На столе с вечера так и лежит его домашняя работа о прорицаниях. Гарри сел, взял кусок пергамента и написал письмо: Дорогой Сириус! Не волнуйся из-за моего шрама. Он не болит, это мне показалось. Последнее письмо я писал спросонья. Так что успокойся и не приезжай сюда. Я в полном порядке, и голова тоже. Гарри — Я очень надеюсь, что ты не поверишь ему, — сказал Джеймс, неодобрительно посматривая на книгу. — Ну с одной стороны, Сириус для него единственный родственник, который его понимает. Логично, что Гарри боится его потерять, — заметил Тед. — Логично то логично, но я все же взрослый человек и сам могу отвечать за свои поступки, — парировал Бродяга. — А Гарри не может вечно решать свои проблемы в одиночку, так что раз я наконец-то могу принимать хоть какое-то участие в его жизни, то пусть пишет по любым мелочам. — Жаль, что он это не услышит, — отозвалась Марлин. Выскочив из портретного проема, он поспешил в совятник на самый верх Западной башни. Во всем замке царила полная тишина, только на пятом этаже к нему пристал Пивз, хотел сбросить на него тяжелую вазу, но больше никого Гарри не встретил. Букля сидела между сипухой и серой совой. Гарри поспешил к ней, поскользнулся и чуть не упал. Пришлось потрудиться, чтобы сова разлепила веки и обратила на него взор. Она дремала, повернувшись к нему хвостом, — явно хитрила: накануне вечером он не поблагодарил ее за письмо, и Букля все еще держала на него обиду — Ты, верно, вчера очень устала, — вздохнул Гарри, поглаживая на ее спине перья. — Придется, видно, попросить у Рона Воробушка. От этих слов Букля мигом проснулась и протянула лапу: — Сова то, собственница, — усмехнулся один из братьев Пруэтт. — Найди его как можно скорее. Боюсь, как бы он не попал в руки дементоров. Привязав к лапе письмо, Гарри взял сову и выпустил ее в одно из окон. Букля клюнула его в палец больнее, чем обычно, но все же ласково ухнула в знак примирения, расправила крылья и полетела навстречу солнцу. Гарри проводил ее взглядом, на душе было тяжело. Вот уж никогда не думал, что ответ Сириуса только усилит его тревогу. — Меня волнует пока только один вопрос: где мы? — вздохнула Меда, показав на себя и на своего мужа. — Я бы забрала Гарри к себе, о другом и речи быть не может, да и сомневаюсь, что поверила бы в виновность кузена. — Многое могло случится, — тихо заметил Тед, обнимая жену. — Мы увы не бессмертны, дорогая. — И кое-кто все еще не расстался со своими намерениями отомстить, — напомнил кузине Сириус, сопроводив свою фразу весьма красноречивым взглядом. За завтраком Гарри поведал друзьям о посланном Сириусу письме. —Но, Гарри, — встревожилась Гермиона, — это неправда. Ты про шрам не придумал. —Ну и что? Хочешь, чтобы из-за меня его отправили в Азкабан? Гермиона хотела что-то возразить, но Рон ткнул ее в бок — Перестань, — шикнул он на нее, и Гермиона в кои-то веки послушалась. Недели две Гарри, как мог, боролся с тревогой о крестном. И все равно по утрам с замиранием сердца ожидал совиную почту, а перед сном в постели ему мерещились страшные видения: Сириуса хватают дементоры где-нибудь в темном закоулке Лондона. — Ну само их появление там уже будет нарушением закона, — фыркнул Сириус. — Твое заключение в Азкабан тоже нарушение закона, — заметила Вальбурга, неодобрительно качая на все это головой. — К тому же, если бы тебя поймали, то об этом в любом случае стало бы известно, — пожал плечами Регулус, взглянув на старшего брата. — Не думаю, что Министерство не стало бы разглашать эту новость. Жаль, что не было тренировок, квиддич — лучшее лекарство от тяжких мыслей. Зато уроки, особенно защита от темных искусств, стали труднее, да и требовали учителя куда больше. Ко всеобщему удивлению, профессор Грюм объявил, что подвергнет каждого заклятию Империус — продемонстрирует его силу и проверит способность учеников к сопротивлению. — Совсем из ума выжил? — возмущенно спросили взрослые. — Это можно проходить только в Академии Авроров, — проворчала Лукреция. — Не для него, уж поверьте, — покачал головой Джеймс. — Да, действительно, на этот счет у него свои мысли, — согласно кивнул Сириус. — Но, профессор, — неуверенно начала Гермиона, — вы ведь сказали, что это нарушение закона… Профессор молча взмахнул волшебной палочкой, парты разъехались в стороны, и в середине класса образовалось пустое место. —…что к людям это заклятие применять нельзя, — закончила лучшая ученица свою мысль. —Дамблдор хочет, чтобы вы на собственном опыте познали опасность этого заклятия, — непререкаемым тоном произнес Грюм, его волшебный глаз впился в Гермиону и парализовал жутким немигающим взглядом. — Но если ты предпочитаешь более трудный путь — путь раба, который полностью лишен собственной воли, я не стану возражать, это твой выбор. Можешь покинуть урок. — И он указал скрюченным пальцем на дверь. — Странно, — протянул Фабиан, посмотрев на друзей. — Что странно? — спросил Регулус, с любопытством посмотрев на переглядывающихся гриффиндорцев. — Грюм Дамблдором никогда прикрываться не станет, — покачала головой бывшая Маккиннон. — Он всегда отстаивает свое собственное мнение, а не ссылается на кого-то. Это просто не в его стиле. Густо покраснев, Гермиона прошептала, что имела в виду совсем другое. Гарри с Роном улыбнулись, переглянувшись. Гермиона скорее проглотит гной бубонтюбера, чем пропустит такой важный урок. Грюм по очереди вызывал учеников и накладывал на них чары. Чего только они не вытворяли, оказавшись в его власти. Дин Томас трижды проскакал вокруг комнаты, распевая национальный гимн. Лаванда Браун вообразила себя белкой. Невилл исполнил гимнастические упражнения, к которым сроду не был способен. Перед заклятием оказались бессильны все, становясь собой, только когда Грюм заклятие снимал. — Поттер, — наконец прохрипел Грюм, — твоя очередь. — Я очень надеюсь, что Грюм будет действовать в пределах разумного, — проворчала Лили. — Надеюсь, он не ждет от Гарри того же, чего ждал от нас, у них все же там не война, — прошептал Джеймс Сириусу, тот согласно кивнул. Гарри вышел на середину класса. Профессор нацелил на него палочку и произнес: — Империо! Удивительное ощущение! Гарри словно воспарил в небо. Никакого беспокойства нет и в помине, только легкое, необъяснимое счастье. Блаженство волной окатило его, и все же он чувствовал себя как в тумане: за ним пристально наблюдают. — Каковы шансы, что он сможет противостоять? — вопросительно поднял бровь Регулус. — Он чувствует, что за ним наблюдают, то есть он не в полной власти Империуса, так что 50 на 50, — ответил его старший брат, перебирая волосы на голове лежащей у него на коленях супруги. И тут в пустом черепе эхом отдалось приказание Грозного Глаза: «Прыгай на стол… Прыгай на стол…» Гарри послушно согнул колени, приготовясь к прыжку «Прыгай на стол…» «А собственно, зачем?» Где-то в глубине сознания раздался еще один голос. «Это же просто глупо!» — Серьезно? С первого раза? — удивленно воскликнули гриффиндорцы. «Прыгай на стол…» «Не прыгну, спасибо. — Второй голос зазвучал чуть тверже. — Я правда не хочу.» «Прыгай! Живо!» Сильная боль пронзила Гарри: он прыгнул, отчаянно при этом сопротивляясь. Врезался головой в стол, опрокинул его. И кажется, сломал обе коленные чашечки. — У него почти получилось, — гордо сказал отец Гарри. — При чем с первого раза. — Для его возраста это потрясающе, — заметил Сириус. — Если Грюм после не станет направлять его в сторону Аврората, то это будет явно не Грюм. — Это уже на что-то похоже, — послышался громкий голос Грюма. Полная отзвуков пустота в голове вдруг исчезла. Гарри ясно помнил, что с ним произошло. Боль в коленях усилилась — Все посмотрите на Гарри! Он боролся и, черт побери, почти устоял. Победа была совсем близка! Попробуем еще раз, Поттер! А вы следите за ним, особенно за глазами. В них все отражается. Молодец, Гарри! Не так-то будет легко сделать из тебя раба… —Нет, каким тоном он говорит! — сказал друзьям Гарри, когда час спустя, хромая, выходил с урока защиты. Грюм заставил его упражняться до победного конца, и после четвертой попытки Гарри легко одолел чары. — В отличии от нас Гарри смог дать хоть какой-то отпор с первого раза, — заметил Джеймс. — Не удивительно, что Грозный глаз не отстал от него до самого конца. — Как будто мы все в любую минуту можем подвергнуться нападению! —Он просто сумасшедший. — Рон обернулся, нет ли сзади Грюма. Борьба с заклятием далась ему труднее, чем Гарри: он все еще не шел, а прыгал через ступеньку. Но Грюм обещал, самое позднее к обеду действие чар само собой прекратится. — Неудивительно, что Министерство с радостью от него избавилось. Ты слышал, он рассказывал Симусу, что сделал с той ведьмой, которая первого апреля крикнула ему вслед «бу-у»? Ну, когда тут изучить приемы против его Империуса? Завалили домашними заданиями! Весь четвертый курс заметил, что в этом году им стали задавать на дом куда больше. — У них СОВы на следующий год, толи еще будет, — хмыкнул Регулус. — СОВ еще цветочки, по сравнению с шестым и седьмым курсом! — в один голос воскликнули братья Пруэтт. — Еще бы они учились, а не влезали туда, куда влезать не нужно, — покачала головой Лили. — Чего только стоит Василиск на втором курсе. От уроков по трансфигурациям взвыл весь класс. —Вы вступаете в важнейшую фазу обучения магическим искусствам, — наставляла профессор МакГонагалл, угрожающе поблескивая прямоугольными стеклами очков. — Не за горами экзамен по сверх отменному волшебству. —Так СОВ будет только на пятом курсе! — взмолился Дин Томас. — Согласна, Томас. Но готовиться к нему следует заранее. Из всего класса одна мисс Грейнджер превратила ежа в более-менее приличную подушку для иголок. А ваша подушка, Томас, до сих пор в ужасе сворачивается, стоит поднести к ней булавку. — А чья-то подушка ускакивала, стоило только дотронутся до нее, — усмехнулась Андромеда, посмотрев на своего мужа. — Это было лет 8 назад и то только один раз, нашла что вспомнить, — проворчал Тед. — Но это было забавно, — пожала плечами девушка, с любовью глядя на супруга. — Скачущая по всему классу подушка. — Кажется в итоге она выпрыгнула в окно, — протянул Люциус. — Это действительно было забавно. Гермиона покраснела, едва сдерживая улыбку от переполнявшей ее гордости. А вот на прорицании Рону и Гарри улыбнулась удача. Профессор Трелони объявила, что поставила обоим за сочинение самый высокий балл. Прочитала их предсказания и похвалила за смиренное приятие предстоящих ужасов. Но радость друзей быстро улетучилась. Трелони задала новое задание, срок месяц, а у них в головах, как назло, иссяк запас бедствий и катастроф. — Я уверена, уж эти точно придумают что-нибудь стоящие, — поджала губы Лили, вновь недовольно поглядывая на книгу. — Удивительно, что эта Трелони даже не стала проверять, правдивы ли их предсказания, — покачала головой Андромеда. Не отстал от других и профессор Биннс по истории магии, задал через неделю сдать сочинение о восстании гоблинов в XVIII веке. — Он все равно их не читает, — единогласно заметили гриффиндорцы, слизеринцы и Тед. — Просто смысла не имеет их даже писать, — согласилась Лили. — Причем и сочинения он задает практически одни и те же. — Точно, темы стабильно повторяются минимум два раза в год, — кивнула Нарцисса. Профессор Снейп обрушил лавину противоядий, обещая перед Рождеством кого-нибудь отравить — надо же проверить, как усвоены противоядия. — Ох, Северус, — вздохнула рыжеволосая ведьма, осуждающе качая головой. — Как же сильно он все-таки изменился за это время, при чем в худшую сторону. — После всего, что он делал в компании своих друзей, это вполне можно было ожидать, — заметила Марлин. — Ты тоже перестала с ним общаться далеко не просто так. А профессор Флитвик велел прочесть про манящие чары три толстенные книги из списка дополнительной литературы. Даже Хагрид и тот их не пощадил. Его обожаемые соплохвосты росли с ужасающей быстротой, хотя никто не знал, чем же они питаются. И он предложил с видом Деда Мороза, принесшего подарки, провести исследование: через вечер приходить к нему, наблюдать соплохвостов и делать записи об их бесподобном поведении. — Я не буду ходить, — наотрез отказался Драко Малфой. — Спасибо, я с лихвой нагляделся на них во время урока. Улыбка сползла с лица Хагрида. — Будешь делать, что я велю, — гаркнул он. — Не то я последую примеру профессора Грюма… Слыхал я, какой из тебя получился прекрасный суслик! — Между прочим он просто предложил, а не обязал их это делать, — с прохладой в голосе заметила Нарцисса. — И что-то я не помню подобных исследований в нашей школьной программе. Про угрозу студенту я вообще молчу. — Это не допустимо, — согласился Люциус. — Преподаватель из Хагрида навряд ли когда-нибудь получится, — покачал головой Джеймс. — Не удивительно, с его то любовью ко всем существам, которых он считает безопасными, а на самом деле все далеко иначе, — хмыкнул Сириус. — Он просто не осознает, что для него, как для полувеликана многое является безвредным в отличие от обычных людей, тем более детей, — вздохнула Марлин. — Жаль его конечно, из Хогвартса выгнали не справедливо, а сам Хогвартс по сути его единственное место жительства. — Если он захочет, то спокойно сможет доучится, — заметил Поллукс. — Мы собираемся избавится от Василиска, а значит и все тайное выйдет наружу. — Стоит с самого начала допросить Миртл о том, как она умерла, — хмыкнула Лукреция. — Все бы вскрылось намного раньше. Подумать только насколько сильно все эти годы студенты подвергались опасности. Вошли в холл и у порога застряли — дальше и шага не ступишь. На стенде у мраморной лестницы — объявление, возле которого столпилось полсотни учеников. Рон, как самый высокий, встав на цыпочки, громко прочитал через головы: —«Турнир Трех Волшебников. Делегации из Шарм-батона и Дурмстранга прибывают в Хогвартс в ближайшую пятницу — 30 октября в 6 часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше…» —Здорово! Последний урок — зельеварение! Снейп не успеет никого отравить! — ликовал Гарри. — Есть чему радоваться, — хмыкнул Регулус. — Что-то подсказывает мне, что отравленным вполне мог стать Гарри. —»…После уроков всем ученикам отнести сумки с учебниками в спальни и собраться перед замком для встречи заморских гостей». —Приезжают через неделю! Интересно, Седрик уже знает? Пойду скажу ему! — Эрни МакМиллан из Пуффендуя с загоревшимся взглядом растолкал учеников и устремился к лестнице. — При чем здесь Седрик? — удивился Рон. — Седрик Диггори наверняка будет участвовать в турнире, — пояснил Гарри. —Этот придурок будет представлять Хогвартс? — хмыкнул Рон, выбираясь с друзьями из толпы. — Только и умеет, что оскорблять други, — проворчал Гидеон, вновь что-то помечая в своем пергаменте. —Диггори не придурок. Он тебе не нравится, потому что нанес поражение Гриффиндору. А я слышала, он прекрасный ученик. К тому же староста факультета, — непререкаемым тоном проговорила Гермиона. —Зато тебе он очень нравится! Как же, такой красавчик, — подколол ее Рон. —Ошибаешься, я сужу о людях не по внешнему виду, — возмутилась Гермиона. —Кха-кха! Ло-кха-кха-нс! — Рон якобы громко откашлялся. А Гарри в его кашле явно послышалась фамилия «Локонс». Объявление взбудоражило обитателей замка. Куда бы Гарри ни шел, только и слышно: «Турнир Трех Волшебников», «Турнир Трех Волшебников»… — Я бы удивился, если бы все было иначе, — заметил Орион. — Его не было столько лет. — И еще бы столько же не было, — отозвалась леди Пруэтт. — Порой что-то запрещают далеко не просто так. — Если испытания будут на уровне школьных программ, то почему бы и не восстановить этот самый Турнир, — проговорил Сириус. — Мне бы например во время учебы было бы интересно в подобном поучаствовать. Особенно если учитывать, что последние года три как минимум мы занимали всякой ерундой. — Действительно, если исключить смертельные опасности, то идея Турнира то сама по себе не плоха, — согласно кивнул Джеймс. — К тому же очень бы разбавил время в Хогвартсе. — Возможно вы в чем-то и правы, — задумчиво проговорил Арктурус, переглянувшись с кузеном. — Возможно мы и подумаем об этому чуть позже. Все как с ума посходили: кого допустят к конкурсу, какие виды волшебства войдут в состязания, отличаются ли от них хоть чем-нибудь заморские студенты? — Конечно отличаются, в каждой школе свой метод образования, — проговорила Друэлла. И конечно, замок подвергся генеральной уборке. Несколько потемневших портретов хорошенько почистили и помыли, к их вящему недовольству. Портреты ежились в своих рамах, сердито бурчали, кривя влажные розовые лица. Рыцарские доспехи заблестели и задвигали руками без скрипа и скрежета. А Аргус Филч в ярости кидался на ребят, забывших вытереть ноги, и даже довел двух девочек-первоклашек до слез. Волновались и преподаватели. — Лонгботтом, пожалуйста, не выдайте гостям из Дурмстранга свое неумение совершить самое простое преобразующее заклинание, — взмолилась профессор МакГонагалл в конце особенно трудного урока: Невилла угораздило превратить собственные уши в кактусы. — Очень интересно, почему Невилл так плохо колдует? — отозвался Фабиан. — Лонгботтомы вроде не на грани вымирания, чтобы у них ослабла магическая сила. — Возможно это как-то связанно с тем, что случилось с Фрэнком и Алисой, — вздохнула Лили. — Стоит подождать, вдруг нам расскажут об этом подробнее. И вот наступил долгожданный день. Войдя утром в Большой зал, студенты на миг замерли — ночью на стены вывесили огромные флаги всех факультетов: Гриффиндорский — красный с золотым львом, Когтеврана — бронзовый орел на синем фоне, желтый с черным барсуком пуффендуйцев и зеленое знамя с серебряной змеей Слизерина. Позади профессорского стола развевалось невероятных размеров полотнище с гербом Хогвартса: большая буква «X» в окружении льва, орла, барсука и змеи. Фред с Джорджем уже завтракали. Но опять сидели отдельно от всех и о чем-то шептались, что было им отнюдь не свойственно. — Почему мне это не нравится? — поинтересовался у потолка Фабиан, но ответа конечно же не получил. — Очень надеюсь, что они не задумали ничего, что может подвергнуть опасности их жизни, — покачала головой Лукреция. — Никакое участие в Турнире этого не стоит. И Рон с друзьями, конечно, направился прямо к ним. — Да-а, дело дрянь, — мрачно сказал Джордж Фреду. — Если он все же откажется говорить с нами, придется писать письмо, послать совиной почтой или прямо вручить. Он явно нас избегает, но мы своего добьемся. — И кто же их избегает? — с интересом спросил Гидеон. — Что они там такого сделали? —Кто вас избегает? — подсел к ним Рон. —Исчезни, — буркнул Фред раздраженно. —А почему дело дрянь? — спросил Рон Джорджа. —Младший брат слишком приставучий. —А что вы думаете о Турнире? Хотите в нем участвовать? —Я спросил у МакГонагалл, как будут выбирать участников, а она не говорит, — сокрушался Джордж — Велела замолчать и заняться трансфигурацией енота. —Интересно, что войдет в состязания? — задумался Рон, но тут же опять оживился: — Держу пари, мы все равно победим, правда, Гарри? Нам к опасностям не привыкать. —Не привыкать-то не привыкать. Но не перед судейской бригадой, — остудил брата Фред. — А кто обычно судит? — спросил Гарри. — Всегда директора школ-участниц, — подала голос Гермиона. — На Турнире тысяча семьсот девяносто второго года все трое получили увечья. Тогда участники ловили василиска, а он возьми и встань на дыбы. — Василиска? — шокировано переспросило младшее поколение, посмотрев на взрослых. — Было что-то такое, один из участников от него же и погиб, — согласно кивнула Друэлла. — И не только участник, — отозвался Поллукс. — Тогда погиб и директор Шармбатона. В истории Турнира написано, что он бросился спасать студента своей школе, в результате чего был укушен Василиском и скончался от его яда. — Кто вообще мог додуматься привезти Василиска на Турнир для студентов? — фыркнула Андромеда. — Это же форменное безумие, всем известно на сколько опасен Король змей. Заметив, что многие с удивлением на нее таращатся, Гермиона, как всегда, начала сердиться: почему все они так мало читают! —Об этом написано в «Истории Хогвартса»! Правда, в ней не все достоверно. Я бы ее назвала «Пересмотренная история». Или еще лучше: «Необъективная история Хогвартса. Избранные места. Многие приукрашены». —Ты это про что? — не понял Рон. А Гарри сразу догадался, какая тирада за этим последует. —Про домовых эльфов! — отчетливо и громко произнесла Гермиона, подтвердив догадку Гарри. — Ни одного раза на протяжении тысячи страниц в «Истории» не сказано, что мы все участвуем в жестоком угнетении сотни эльфов. — Потому что это не угнетение, — закатил глаза Регулус. — Могла бы попытаться и получше разобраться во всем этом. — Это с вашей стороны не угнетение, — вновь вступилась за девочку Лили. — А со стороны магглорожденных это так и выглядит в какой-то степени. У маглов тоже есть прислуга, но им платят, а абсолютно всех аспектов магического мира мы не знаем. Гарри покачал головой и принялся за омлет. Они с Роном прохладно отнеслись к кампании Гермионы в защиту домовых эльфов. Но это не охладило ее пыл. Правда, они купили два значка, чтобы Гермиона хоть немного угомонилась. Но только выкинули деньги на ветер: менее говорливой она не стала. Хуже того, потребовала носить значки — подать пример другим. Каждый вечер, придя в гостиную, Гермиона высматривала очередную жертву, загоняла в угол и трясла у нее под носом жестяной банкой со значками. — Нужно вводить урок магического этикета и магической истории, причем срочно, — единогласно решили взрослые, качая головами на поведение девочки. — Да поймите же, — втолковывала она зачерствелым гриффиндорцам, — вам меняют простыни, топят камины, моют классы, на вас готовит целая армия крошек-волшебников. И за свой труд они не получают ни сикля. Это настоящие рабы! — Они волшебные создания, но никак не волшебники, — хмыкнул Люциус. — Они и сами-то себя волшебниками не считают. — Ей бы уж тогда не мешало побывать на кухни и поговорить с Хогвартскими домовиками, — заметил Сириус. — Они весьма разговорчивы и могли бы ей рассказать о своей жизни. Некоторые, среди них Невилл, опустили в банку пару сиклей, чтобы Гермиона отвязалась. Кое-кто слегка проникся ее словами, но этим дело и ограничилось. А многие и вовсе сочли ее приставания за шутку. Рон возвел глаза к потолку, заливавшему зал последними лучами осеннего солнца. Фред проявил повышенный интерес к бекону (близнецы не купили значок «ГАВНЭ»). А Джордж сказал: —Слушай, Гермиона, ты-то хоть раз была на кухне? —Конечно, нет, — отрезала Гермиона. — Ученикам… —А мы были, — перебил ее Джордж и ткнул Фреда в бок. — И неоднократно. Воровали еду. И видели домовиков. Они там блаженствуют. Считают, что лучше работы нет! Гарри вскинул голову — к нему летела Букля. Рон с Гермионой не отрывали от нее тревожного взгляда. Сова села на плечо Гарри, сложила крылья и устало протянула лапу. Гарри отвязал письмо Сириуса и дал ей корку бекона, которую Букля с благодарностью проглотила. Убедившись, что близнецы заняты обсуждением Турнира Трех Волшебников, он шепотом прочитал друзьям письмо: — «Добрый день, Гарри! Я вернулся туда, где был, и сейчас опять в надежном укрытии. Держи меня в курсе всего, что происходит в Хогвартсе. Не используй Буклю, меняй сов. Обо мне не беспокойся, но сам будь начеку. Не забудь, что я сказал тебе про твой шрам. Сириус». — Сомневаюсь я, что ты вернулся, — проворчала Марлин, посмотрев на супруга. — Полностью с тобой согласна, милая, на тебя Сири это совсем не похоже, — хмыкнула Меда, поглядывая на младшего брата. — Я уверена, что ты написал это, лишь бы крестника успокоить. — Не спорю, — пожал плечами Сириус. — С одно стороны мне есть где и в Англии спрятаться, так что я действительно вероятно вернулся в страну. — А сов менять зачем? — тихо спросил Рон. — Букля очень выделяется среди других птиц — мигом сообразила Гермиона. — Белоснежная сова, которая часто прилетает в одно и то же место, не может не привлечь внимание. Ведь белые совы в тех краях большая редкость. Гарри свернул письмо и сунул в мантию, не понимая, уменьшило ли оно тревогу или усилило. Чудо, конечно, что Сириусу удалось без происшествий вернуться в безопасное место. Но с другой стороны, когда Сириус неподалеку, чувствуешь себя спокойнее и не так долго ждешь ответа на отправленное письмо. — Было бы проще, если бы Дамблдор попытался хоть что-нибудь сделать, — нахмурился Джеймс. — Он ведь знает правду, и власть у него для организации повторного суда тоже имеется.       Блэки на это мрачно переглянулись между собой, давно уже придя к единогласному мнению по поводу организованного Сириусу будущего и участия во всем этом одного директора. Гарри, стоявший в четвертом ряду между Роном и Гермионой, заметил среди первоклашек Дэн ниса Криви, которого трясло в предчувствии чего-то необычного. — Скоро шесть, — взглянув на часы, Рон устремил взгляд на дорогу, ведущую к главным воротам. — На чем, по-твоему, они едут? На поезде? — Сомневаюсь, — сказала Гермиона. — А как тогда? На метлах? — предположил Гарри, глядя в небо, усеянное крупными звездами. — Не думаю. Путь-то неблизкий. — Для Дурмстранга больше характер корабли, а вот для Шармбатона кареты, — сказала Вальбурга. — К тому же нельзя забывать про международные порталы. —Может, портал? — терялся в догадках Рон. — А может, у них разрешается трансгрессироваться до семнадцати лет? — Вон! — указал шестикурсник на небо в стороне Запретного леса. Нечто огромное, куда больше метлы, нет, целой сотни метел, летело по иссиня-черному небу, быстро увеличиваясь в размерах. —Дракон! — пискнул насмерть перепуганный первокурсник. — Ты что, дурак? Это летучий дом! — уверенно заявил крошка Дэннис Криви. Его догадка оказалась близка к истине. Гигантская черная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющийся из окон замка свет озарил приближающееся чудо — огромную синюю карету, подобную башне. — Интересно сколько прибудет студентов? — спросила бывшая Эванс, посмотрев на книгу. — У них все же тоже учебный год в самом разгаре. — Мне кажется, что тут выбрали только лучших студентов, их и привезут, — пожала плечами Нарцисса. — Это было бы логичнее всего. Ее тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами, каждый величиной со слона. Первые три ряда учеников подались назад. Заходя на посадку-, карета снижалась с бешеной скоростью. Следом приземлилась карета и покатила, подпрыгивая на гигантских колесах; кони кивали исполинскими головами, выпучив огромные огненно-красные глаза. Тут же почтительно отпрыгнул назад, и из кареты появилась черная лаковая туфля размером не меньше детских санок, и сразу же за ней изумленным зрителям явилась ее обладательница. Таких великанш Гарри никогда в жизни не видел. Неудивительно, что у кареты и лошадей столь впечатляющие габариты! Только один Хагрид мог бы с ней померяться: вряд ли он хоть на сантиметр ее ниже. Впрочем, может, потому, что он привык к Хагриду. Женщина, стоявшая уже на первой ступеньке и озиравшая ряды ошеломленных зрителей, показалась ему все-таки огромнее Хагрида. — Мадам Максим великан, а Хагрид полувеликан, естественно что мадам Максим выше, — пожала плечами Меда. — А ты откуда ее знаешь, если не секрет? — спросила Лили. — Бабушка Мелани, светлая ей память, была с ней в дружеских отношениях, так что мы все ее знаем, — вместе сестры ответил Сириус, обведя взглядом своих родственников. — Для нас всегда было готово место в Шармбатоне, если бы родители передумали на счет Хогвартса, — согласно кивнула Нарцисса. — Стоило бы так и сделать, — пробормотала Вальбурга, посмотрев на обоих своих сыновей. —Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс! —Дамблёдорр, — произнесла мадам Максим грудным голосом. — Надеюсь, вы пребываете в добром зд’гавии? — Спасибо. Я в превосходной форме. — Мои ученики, — небрежно махнула она назад огромной ручищей. Гарри, чье внимание было приковано к мадам Максим, только теперь заметил вышедших из кареты подростков лет пятнадцати-шестнадцати. Их было десятка полтора, и все они дрожали от холода в мантиях из тонкого шелка. Кое-кто обмотал голову теплым шарфом. Насколько Гарри мог видеть (учеников почти скрыла огромная тень мадам Максим), все с испугом поглядывали на замок — Для французов в Англии, особенно в Шотландии, все же намного холоднее, — заметила Друэлла. — Ка’г-ка’гов уже приехал? —А дурмстрангские кони тоже, наверное, не меньше? — обратился Симус Финниган к Гарри и Рону через головы Парвати и Лаванды. — Дурмстранг считает коней слишком элегантным средством передвижения, — фыркнул Сигнус. —Будут больше этих — даже Хагриду с ними не справиться, — покачал головой Гарри. — Если, конечно, соплы его уже не прикончили. Интересно, что там у него стряслось? —Может, они убежали? — с надеждой предположил Рон. —Не дай бог! — содрогнулась Гермиона. — Представь себе: соплохвосты ползают по территории замка! — Будет весело, — рассмеялись гриффиндорцы, взрослые на это вновь лишь покачали головами. Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, и на берег спустили трап. С борта потянулись пассажиры, и в иллюминаторах замелькали движущиеся фигуры. Все они величиной не уступали Крэббу с Гойлом! Но вот они вошли в падающий из окон замка свет, и Гарри увидел, что не такие они и большие, просто на них надеты лохматые шубы. Человек, шедший первым, был одет в другие меха — гладкие, блестящие, серебристые, под стать волосам. — Дамблдор! — радостно воскликнул он, поднимаясь по склону. — Как поживаете, любезный друг? — Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров. — Каркаров? — удивленно переспросили члены Ордена Феникса и двое присутствующих Пожирателей смерти. — Это он то директор Дурмстранга? — фыркнул Сириус. — Очень интересно, как его вообще туда занесло. — Да уж, что-то я не замечал за ним желание кого-то учить, — хмыкнул Люциус. — Прям удивительно. Голос у Каркарова бархатный, с льстивой ноткой. Высокий, худой, как и Дамблдор, но седина короткая, а козлиная бородка с завитком на конце едва скрывает безвольный подбородок Подойдя к Дамблдору он взял его руки в свои и крепко тряхнул. — Старый добрый Хогвартс, — смотрел он, улыбаясь, на замок. Зубы у него желтоватые, а улыбка не вяжется с холодным, проницательным взглядом. — Как хорошо снова быть здесь… Как хорошо… Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немного простыл… Каркаров поманил одного из учеников, тот подошел. Крупный, с горбинкой нос, густые черные брови… Рон дернул друга за локоть, что-то зашептал на ухо. Но Гарри и сам узнал гостя. Это был Крам. — Так он еще студент? — удивленно пробормотали несколько человек. — И при этом уже играет за взрослую команду, — заметил Джеймс. — Большая редкость.