Изменить будущее (Читают книги о Гарри Поттере)

— Глазам не верю! — воскликнул Рон. Хогвартс ровным строем поднимались вслед за гостями по каменным ступеням. Рон был вне себя от восторга. —Крам! Нет, ты представляешь себе, Гарри? Сам Виктор Крам!!! —Что с тобой, Рон, Крам всего лишь игрок в квиддич, — пожала плечами Гермиона. —Всего лишь! — передразнил ее Рон. — Ты что, Гермиона, не знаешь? Это же один из сильнейших в мире ловцов! Я понятия не имел, что он все еще школьник! — Это действительно неожиданно, так как в команду в основном берут уже закончивших школу людей, — согласно кивнул Тед. — Ну есть исключения, — заметил Джеймс. — По крайне мерее Минни приглашала на пару игр тренеров квиддичных команд, чтобы они присмотрелись к студентам. В холле, заметил Гарри, Джордан Ли прыгал на цыпочках, чтобы мельком узреть затылок Виктора Крама, а шестикурсницы лихорадочно шарили в складках мантий. —Не может быть! У меня нет с собой ни одного пера! Что же делать? Может, он подпишет шляпу губной помадой? —Делать им нечего! — высокомерно заявила Гермиона, проходя мимо девушек, чуть не дерущихся из-за тюбика губной помады. —Я бы тоже не прочь взять у него автограф. Гарри, не одолжишь перо? — засуетился Рон. — У меня тоже нет. Они все наверху в сумке. — Зато в Хогвартсе появилась новая знаменитость, может к Гарри у некоторых будет меньше внимания, — проговорила Лили. Друзья подошли к своему столу. Рон сел лицом к входной двери, у которой толпились дурмстрангцы во главе с Крамом, высматривая, куда сесть. Гости из Шармбатона уже сидели за столом Когтеврана, мрачно озираясь по сторонам. Головы у троих были все еще замотаны теплыми шарфами. —Ничуть не холодно, — сердилась Гермиона. — Неужели трудно было захватить с собой плащи! — Можно было понять, что люди приехали из другой страны, — хмыкнула Марлин. — Навряд ли многие из них были в Шотландии в это время года и приспособлены к климату и погоде. —Идите к нам, сюда, — махал гостям Рон. — Садитесь! Гермиона, подвинься! -Что? — А-а, уже поздно, — махнул рукой Рон. Виктор Крам с однокашниками двинулись к столу слизеринцев. — Неудивительно, репутация Дурмстранга и Слизерина одинакова, — фыркнул Сириус. — У Слизерина с ними просто явно найдутся общие темы для разговора, — заметил Регулус. — К тому же этому мог и Каркаров поспособствовать, он же на Слизерине собственно говоря и учился. Крэбб с Гойлом были на седьмом небе. А Малфой не преминул тут же вступить с Крамом в беседу. — Подлизывайся, подлизывайся, — с досадой проговорил Рон. — Крам все равно видит тебя насквозь. Хотя… ему не привыкать ко всеобщему вниманию. Интересно, где они будут ночевать? Гарри, давай позовем их к нам в спальню! Я не прочь уступить ему свою кровать. А сам могу спать и на раскладушке. — Не думаю, что это нужно. Они скорее всего останутся у себя на корабле, — хмыкнул Фабиан. — Действительно, раз они задерживаются в Хогвартсе на определенное время, то явно все подготовили, — согласилась Андромеда. Гермиона фыркнула. — Эти будут повеселее шармбатонцев, — заметил Гарри. Дурмстрангцы сняли лохматые шубы и с любопытством разглядывали темный потолок, усеянный звездами. Некоторые, не скрывая восхищения, вертели в руках золотые тарелки и кубки. Завхоз Филч, надевший в честь праздника старый, потертый фрак, добавил к профессорскому столу еще четыре кресла — по два слева и справа от Дамблдора. — Но приехало-то всего два профессора, — удивился Гарри. — А Филч почему-то поставил четыре кресла. Кто-то еще приедет? — Если глава называется Кубок огня, то кто-то из министерских работников, так как кубок хранится именно в министерстве, в Отделе Тайн, — проговорил Сигнус. — А возможно и еще одни независимые судьи, — добавил Орион. — По-мимо директоров школ, чтобы состязания были честными, выбираются один или два независимых судей. — А? — рассеянно переспросил Рон, жадно пожиравший глазами Крама. Наконец все заняли свои места, и к профессорскому столу потянулись преподаватели, шествие замыкали профессор Дамблдор, профессор Каркаров и мадам Максим. Увидев своего директора, шармбатонцы поспешили встать. За соседними столами раздались смешки. Но подопечные мадам Максим невозмутимо оставались на ногах, покуда великанша не опустилась в кресло по левую руку от Дамблдора, стоявшего за столом в ожидании тишины. — Ничего смешного, это элементарное уважение, правило прописанное в магическом этикете, — недовольно проворчала Друэлла. — В Шармбатоне просто манерам и этикету уделяется больше всего внимания. — Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а главное, наши гости, — наконец начал он, лучезарно улыбнувшись иноземным ученикам. — С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведете у нас время. Не сомневаюсь, вы уже успели оценить удобства нашего замка! При этих словах одна из шармбатонских девушек, у которой на голове все еще был шарф, громко хихикнула. —Никто тебя здесь не держит, — буркнула с неприязнью Гермиона. — Нужно было промолчать, но и девушка из Шармбатона неправильно поступила, — вздохнула Нарцисса. — Интересно, почему у Гермионе такая сильная неприязнь к французам? — проговорила Лили. —Официальное открытие Турнира, — как ни в чем не бывало продолжал Дамблдор, — состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие друзья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома! Дамблдор сел, а Каркаров сейчас же наклонился к нему и о чем-то оживленно заговорил. — С каких это пор интересно они с Дамблдором друзья? — поинтересовался Люциус. — Кто-то его прям терпеть не может. — Ну он же как-то на свободе остался, — заметил Регулус. — При этом еще умудрился директором школы стать. Ему явно кто-то помог. Блюда, как всегда, начали наполняться едой. На этот раз эльфы-домовики превзошли себя. Каких только кушаний не было, в том числе и заморских! —Будьте доб’гы, передайте, пожалуйста, буйя-а-бес! — громко попросил чей-то голос. Это была девушка, не сдержавшая смешок во время приветствия Дамблдора. Она наконец-то сняла шарф, и ее белокурые волосы волной падали почти до самого пояса. У нее были большие синие глаза и ровные белые зубы, напомнившие незабвенную улыбку профессора Локонса. Рон покраснел до ушей. Взглянул на девушку, открыл было рот, но вместо слов издал бессмысленное бульканье. — Либо сама вейла, либо в роду были, — сказала Лукреция. — Ну если девушка имеет отношение к вейлам, то по бабушки, хотя я пока утверждать ничего не стану, — качнула головой Андромеда, с улыбкой посмотрев на хмыкнувшего брата. —Пожалуйста, — придвинул к ней блюдо Гарри. —Вы уже поели? — Д-да, о-очень вкусно, — заикаясь, проговорил Рон. Девушка взяла блюдо и осторожно понесла к своему столу. Рон таращился на нее, как на неземное диво. Привел его в чувство смешок Гарри. —Вылитая вейла! — осипшим голосом прохрипел Рон. —Глупости, — возмутилась Гермиона. — Ты один уставился на нее с таким идиотским видом. Но она ошибалась. Многие глядели вслед этой девушке, а некоторые, как и Рон, потеряли дар речи. —Говорю тебе, она самая необыкновенная на свете девушка! — вертелся на стуле Рон, стараясь не упускать ее из виду. — В Хогвартсе таких нет. —В Хогвартсе есть и получше! — выпалил Гарри, глянув искоса на Чжоу Чанг, сидевшую неподалеку от белокурой красавицы. — То есть теперь чары вейл на него не действуют? — вопросительно приподняла бровь Лили. — Да нет, это скорее всего девушка просто из рода вейл, но сама ею не является, — покачал головой Джеймс. —Да перестаньте вы оба пялиться! — рассердилась Гермиона. — Посмотрите лучше, кто еще пришел в зал. И она кивнула на преподавательский стол. Два пустых кресла наконец обрели хозяев. Рядом с профессором Каркаровым сел Людо Бэгмен, а слева от мадам Максим — начальник Перси мистер Крауч. — Ну кто бы сомневался, — хмыкнула Андромеда, недовольно покачав на что-то головой. — Торжественный миг приблизился.— Дамблдор оглядел, улыбаясь, обращенные к нему лица. — Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как внесут ларец… —Что-что внесут? — не понял Гарри. —.я хотел бы коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартимеуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества. — Слушатели вежливо похлопали. — А также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта. Бэгмену достались щедрые аплодисменты, наверное благодаря его славе загонщика, а может, просто потому, что вид у него был куда приветливее: Бэгмен оценил аплодисменты, осклабившись и помахав залу рукой, а хмурый Бартемиус Крауч и бровью не повел, когда Дамблдор назвал его имя. На чемпионате мира, вспомнил Гарри, он был в строгом костюме, а сейчас в мантии волшебника выглядел как-то нелепо. — Он всегда нелепо выглядит, — ехидно заметила Дромеда. — Соглашусь, — кивнул Регулус, проигнорировав неодобрительный взгляд со стороны родителей. Филч осторожно поставил ларец перед Дамблдором, и тот продолжил объяснения: — Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура все готово. Туров — три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность. — Пока звучит вполне логично и безопасно, — заметил Орион. — Что с Дамблдором явно не ассоциируется, так что ничего путного из этого не выйдет, — закатила глаза Вальбурга. Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на нее Кубок, чтобы все хорошо его видели. — Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им дается на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну, а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи. — То есть по сути, даже если ты сам участвовать не хочешь, но твое имя в этот Кубок бросят, ты все равно будешь обязан участвовать? — уточнила Лили, с неким сомнением посмотрев на книгу. — Увы, но да, — кивнул Арктурус. — Как только Кубок выбирает имя Чемпиона, на это самое имя в ту же минуту накладывается обязательство. Конечно магический контракт можно расторгнуть, но без последствий это не обойдется. — Например? — Истощение, Цветочек, — отозвался Сириус, бросив взгляд на родителей. — Причем довольно сильное. Расторгая магический контракт ты можешь и сил лишится, и иногда даже жизни. —Запретная линия! — воскликнул Фред, выходя из зала, глаза у него возмущенно сверкали. — Ее наверняка можно обмануть зельем, ну., которое набавляет возраст. А когда уже имя в Кубке, кричи «ура»! Кубку — умора! — все равно, сколько тебе лет! —Дело не в возрасте, — возразила Гермиона. — Мы еще очень мало знаем, и нам такие состязания не по плечу. — Вот тут она права, раз участвовать можно с 17, то примерно 7 курс, а знания явно не равны, — покачала головой Марлин. — Интересно, что за испытания они придумали? — протянул Гидеон. —Говори только за себя, — обозлился Джордж. — Гарри, ты ведь хочешь принять участие в конкурсе? Гарри вспомнил наставление Дамблдора. Всем, кому меныие семнадцати, запрещено участвовать в конкурсе. Но он представил себя победителем Турнира… Здорово! — Только попробуй Гарри Поттер, — угрожающе прошипела Лили. А Дамблдор? Как он рассердится, сумей кто-нибудь младше семнадцати переступить запретную линию… — Где же он? — Рон их не слушал, высматривая в толпе Крама. — Дамблдор не сказал, где будут жить гости из Дурмстранга? Ответ не заставил себя ждать. Друзья как раз поравнялись со слизеринским столом. — Всем обратно на корабль, — распорядился Каркаров. — Виктор, как ты себя чувствуешь? Хорошо поел? Может, послать на кухню за глинтвейном? — беспокоился он. — Он умеет за кого-то беспокоиться? — удивленно поднял брови Регулус. — Это точно тот Каркаров? — Не слышал, чтобы он говорил что-то о братьях или кузенах, — качнул головой Малфой. Крам покачал головой и натянул шубу. — Профессор, мне бы хотелось выпить вина, — разохотился другой ученик. — Я предлагаю не тебе, Поляков, — рявкнул Каркаров, и заботливый отеческий вид мгновенно испарился. — Ты опять, неряха, закапал едой всю мантию! — А тут он снова кого-то ненавидит, — усмехнулся Регулус. — Это, к слову, на него похоже намного больше. Он развернулся и повел учеников к дверям. Гарри с друзьями как раз выходили из зала. Гарри пропустил Каркарова вперед. — Спасибо, — небрежно бросил Каркаров, мельком взглянув на Гарри. И застыл в изумлении — прямо-таки уставившись на Гарри, точнее, на его шрам. — Пошел вон от моего сына, — прошипел Джеймс. — Кто там что про Пожирателей в школе говорил? — поинтересовался Фабиан. — Теперь их в Хогвартсе целых два. — При этом один из них с Хогвартсам никак не связан и от него можно ожидать все, что угодно, — согласился Гидеон. Его подопечные тоже остановились позади директора, с любопытством таращась на Гарри, на многих лицах читался испуг. Парень в заляпанной едой мантии толкнул локтем стоявшую рядом девушку и беззастенчиво ткнул в Гарри пальцем. — Да, это Гарри Поттер, — прохрипел кто-то сзади. Профессор Каркаров резко обернулся. Грозный Глаз Грюм стоял, опираясь на свою палку, его волшебное око, не мигая, буравило директора Дурмстранга. Каркаров побледнел, на искаженном лице проступила ярость, смешанная со страхом. — Судя по реакции на Грюма — это точно Игорь, — хмыкнул Люциус. — Ты! — только одно слово сорвалось с его губ. — Да, я, — мрачно кивнул Грюм. — И если тебе нечего сказать Гарри Поттеру сделай милость, проходи, не задерживайся. Ты не даешь пройти. — Ладно, к счастью там есть Аластор, чтобы справляться с этими двумя старыми друзьями, — проговорил Сириус. — Может у него под носом никто из них ничего и не сделает. Что правда, то правда: позади Грюма столпилось ползала, ожидая, когда пробка в двери рассосется. Ребята заглядывали через плечо, стараясь увидеть, что там впереди происходит. Не ответив ни слова, Каркаров поспешно удалился вместе с учениками. Грюм долго смотрел ему вслед волшебным глазом, изуродованное лицо выражало острую неприязнь. — По-моему это слишком мягко сказано, — усмехнулся Гидеон. По субботам ученики спускались завтракать позже. Но в этот выходной не только Гарри, Рон и Гермиона встали пораньше. В холле уже собралось человек двадцать. Кто-то жевал тосты, и все глазели на Кубок огня. Он стоял в центре холла на табуретке, на которую обычно клали Волшебную шляпу. Его обегала начерченная на полу золотая линия, образуя окружность радиусом три метра. —Интересно, кто-нибудь уже бросил в Кубок пергамент со своим именем? — спросил у третьекурсницы Рон. —Дурмстранцы бросили все. А из Хогвартса я еще никого не видела. —Уверен, что ночью кто-то наверняка бросил. Я бы так и сделал. Неприятно, когда в такую минуту на тебя смотрят. Вдруг Кубок тут же плюнет тебе в лицо твое имя, — сказал Гарри. Кто-то сзади Гарри хохотнул. Обернувшись, он увидел близнецов и Ли Джордана. Они бежали по лестнице вниз, вид у всех троих был вдохновенный. — Не нравится мне это, — покачал головой Фабиан. — Это тоже хорошим не кончится, — хмыкнул его брат. — Свершилось, — шепнули они брату и его друзьям. — Мы его выпили! — Что они выпили? — нахмурились братья Молли. — Что? Что? — не понял Рон. —Выпили зелье старения, тупая ты башка, — пояснил Фред. —Всего по одной капле, — потер руки сияющий Джордж — Нам до семнадцати не хватает совсем чуть-чуть.       Фабиан и Гидеон, тяжело вздохнули, но так ничего и не сказали. Лукреция недовольно качала головой, не одобряя желание внуков участвовать в Турнире и лишний раз рисковать своими жизнями. —Если кто из нас победит — делим тысячу галлеонов на троих! — Лицо Ли расплылось в широченной улыбке. —Думаю, из этого вряд ли выйдет что-нибудь путное, — предупредила Гермиона. — Уверена, уж это-то Дамблдор предусмотрел. Отчаянные головы пропустили слова Гермионы мимо ушей. — Готовы? — спросил Фред у дрожащих от нетерпения дружков. — Я иду первый! За мной! Гарри наблюдал как зачарованный. Фред вынул из кармана кусок пергамента со словами: «Фред Уизли, Хогвартс», подошел к линии, остановился, переминаясь с мысков на пятки, как пловец перед прыжком с пятнадцатистометровой вышки. И, глубоко вздохнув, у всех на глазах переступил золотую черту. «Неужели обман сработал?» — поверил на какой-то миг Гарри. — Мне кажется, что ничего у них не получится, — отозвалась Марлин. — Это было бы слишком просто, и тогда просто нет никакого смысла от этой линии. Джордж тоже поверил. Издав победный клич, он без промедления прыгнул за братом. Тут же раздался громкий хлопок, и близнецов, словно невидимой катапультой, выбросило из золотого круга. Пролетев по воздуху метра три, они приземлились на холодный каменный пол. Было не только больно, дерзость еще и кончилась бесславно: хлопнуло второй раз, и у близнецов выросли длинные белые бороды. — Я надеюсь, это не повлияет на их здоровье, — мрачно заметил один из дядей мальчиков. — Смотря какой именно модификации зелье, их же несколько, — вздохнула Меда. — Парочка действительно может повредить. Все помирали со смеху — даже Фред с Джорджем, — поднявшись с пола и увидев бородатые лица друг друга. — Я же предупреждал, — послышался низкий голос Дамблдора: в глазах у него плясали веселые искорки. — Ступайте к мадам Помфри. Она уже лечит мисс Фосетт из Когтеврана и мистера Саммерса из Пуффендуя. Им тоже захотелось себя состарить. Но, признаться, их бороды ни в какое сравнение не идут с вашими. — Ему еще и смешно, — проворчала мадам Блэк. — Стоило объяснить, почему запрещают участвовать студентам младше 17, тогда бы подобного не было. — Было бы, леди Вальбурга, было бы, — знающе протянула Марлин, посмотрев на своего мужа и его лучшего друга. Фред с Джорджем отправились в больничное крыло в сопровождении хохотавшего до колик Ли, а Гарри, Рон и Гермиона, тоже посмеиваясь, поспешили завтракать. В Большом зале, как и полагается в канун Дня Всех Святых, под волшебным потолком порхали стайки летучих мышей, а из каждого угла подмигивали огоньки в прорезях огромных тыкв. Гарри подсел к Дину с Симусом, обсуждавшим, кто из хогвартцев решится бросить свое имя в Кубок — Говорят, Уоррингтон бросил, еще на рассвете, — сообщил Дин. — Ну, тот, похожий на ленивца увалень из Слизерина. — Кассиус на старости лет все же решился завести детей? — удивленно спросила леди Пруэтт. — Ну хоть позаботился о наследнике, — хмыкнул Орион. — Хотя может это кто-то из побочной линии. Уоррингтон играл в команде слизеринцев, Гарри его хорошо знал. Не дай бог, Кубок кого-нибудь из слизеринцев выберет! Гарри даже передернуло от отвращения. — Они зазнаются и жизнь превратится в ад, — тихо прошептала Марлин. — Сомневаюсь, что много слизеринцев заходят участвовать в этом Турнире, — хмыкнул Люциус. —А пуффендуйцы поговаривают о Диггори, — презрительно пожал плечами Симус. — Но вряд ли этот красавчик захочет рисковать своей внешностью. — Стоило все же переиграть матч, — заметил Джеймс. — Возможно тогда подобной ненависти не было бы. —Тихо, — вдруг сказала Гермиона. Из холла донеслись возбужденные голоса. Гриффиндорцы повернули головы: в зал входила со смущенной улыбкой Анджелина Джонсон, высокая черноволосая девушка — охотник гриффиндорской команды. —Ну вот, — сказала она, подсев к друзьям. — Я бросила свое имя. —Ты шутишь, — изумился Рон. —Тебе уже семнадцать? — спросил Гарри. —Ты что, не видишь? Бороды-то нет! — вразумил его Рон. —На прошлой неделе исполнилось, — сказала Анджелина. — По мимо соревнования между школами, там еще и соревнования между факультетами, — покачала головой Лили. — Ну может быть это может сплотить факультеты, ведь не будут же они болеть за другие школы, — заметила Нарцисса, тут же словив на себе несколько скептических взглядов. — Сомневаюсь, что если Чемпионом все же окажется слизеринец, за него будет кто-то болеть по-мимо самих слизеринцев, — проговорил Регулус. Один за другим гости переступали золотую линию и бросали кусочки пергамента в синевато-белое пламя — огонь при этом пунцовел и выбрасывал сноп ярко-красных искр. —А что будет с теми, кого Кубок не выберет? — шепнул Рон Гарри, наблюдая, как вейла бросает в огонь пергамент. — Как, по-твоему, они вернутся домой или останутся смотреть Турнир? — Скорее всего останутся болеть за своего чемпиона, — пожала плечами Марлин. — Это будет вполне логично, да и справделиво в каком-то смысле. — Да, только интересно тогда, как они учится будут, — хмыкнула Лили. — У них все же учебный год тоже в самом разгаре. Разумеется Хагрид взялся готовить чай, а друзья сели за стол и скоро все увлеклись разговором о предстоящем Турнире. Оказывается, Хагрида он волновал не меньше других. — Чуток погодите, — улыбался он. — И увидите такое, чего отродясь не видели. Первое задание… Но молчок, как бы оно… не проговориться… —Ну скажи, Хагрид, ладно тебе… — подначивали ребята, но лесничий только тряс головой и улыбался. —Не хочу… того… портить вам удовольствие. Одно скажу: славно придумано! И чемпионам как раз под силу! Вот не ожидал, что доживу еще до одного Турнира Трех Волшебников. — Интересно что они там придумали, — проговорил Регулус. — Не один Турнир в истории не заканчивался хорошо, — покачала головой Лукреция. — Чтобы не придумали, но если это нравится Хагриду, то не факт, что там что-то безопасное, — отозвался Фабиан. — Что-то мне подсказывает, что тут такая же история, как с кличками его любимцев. — А мне интересно, почему он говорит про еще один Турнир? Он же получается с дядей Альфардом, да и с вами в одно время учился, — заметил Сириус, посмотрев на родственников. — Во время учебы Альфарда, на его первых курсах, была попытка возобновить Турнир, — пояснил Поллукс, разглядывая свою трость. — Более того, директорам школ дали шанс, позволив самостоятельно придумать задания. Попечительский совет тогда не нашел в них ничего опасного. — Турнир тогда должен был проводится на территории Дурмстранга, поэтому в дальнейших обсуждениях никто из нас участие не принимал, — продолжил рассказ Арктурус. — Вот только в последний момент все изменилось и принимающей стороной оказался Хогвартс. Мы были уверены, что испытания остались в первоначальном варианте, но уже на первом испытание убедились в обратном. — К слову на первом испытание Чемпионам нужно было забрать подсказку у арокрамантулов, — вспомнил Поллукс. — Тогда пострадало несколько не участвующих в Турнире студентов из-за того, что за этими существами не смогли уследить и они разбежались, поэтому остальные испытания были прекращены. — Тогда не удивительно, как их столько развелось в Запретном лесу, — проворчала Марлин. — Явно не всех отловили. Хагрид сел в кресло штопать носки, и у них с Гермионой завязался спор о домашних эльфах. Она показала ему значки ассоциации, но он наотрез отказался в нее вступать. —Неладное ты задумала, — насупясь, говорил Хагрид, вдевая в толстую костяную иглу желтую шерстяную нитку. — Прислуживать людям у домовиков… э-э… от природы. Ну, отнимешь у них работу, знаешь, какое будет страдание! А уж если денег предложить… хуже обиды не выдумаешь… — Надо же, полувеликан сказал что-то умное, — удивленно вскинул брови Малфой. — Даже он отговаривает девочку, одумалась бы она поскорее, — покачала головой Меда. — Точно, если уж Хагрид против, то стоит задуматься о правильности своего решения, — согласно кивнула Марлин. —Но Гарри же освободил Добби, и он на седьмом небе от счастья! — возражала Гермиона. — Мы все слышали: здесь он получает зарплату. —В каждой семье свой чудик. Я не говорю, что домовики все против свободы. Но многих, Гермиона, тебе… э-э… не удастся уговорить. — Мне нравится комментарий про чудика, — усмехнулся Регулус, искоса посмотрев на приподнявшего бровь брата. — Хочешь что-то сказать? — поинтересовался Сириус, насмешливо поглядывая на младшего брата. — Что ты, просто говорю, что комментарий нравится. —Глядите! — Рон вдруг показал в окно. Хагрид только что выпрямился и огляделся. Если и раньше щеки у него заливала краска, то теперь они полыхали, как пунцовые угли в камине. Все трое вышли из-за стола и осторожно, чтобы не видел Хагрид, посмотрели в окно: из кареты выходили шармбатонцы, возглавляемые мадам Максим, тоже, очевидно, спешили на праздник. Слов Хагрида не было слышно. Но глядел он на великаншу затуманено-восторженным взором. — Наш Хагрид похоже влюбился, — усмехнулся Джеймс, а гриффиндорцы приглушенно рассмеялись. Гарри лишь однажды видел его таким, когда он любовался дракончиком Норбертом. — Он идет в замок с ней! — возмутилась Гермиона. — А я-то думала, он нас подождет. Даже не взглянув на хижину, Хагрид вместе с мадам Максим зашагал к замку, шармбатонцы спешили сзади, подпрыгивая, да разве за этой парой угонишься! — Он влюбился! — не веря себе, воскликнул Рон. — Если они женятся и родят — спорим на что хочешь, — поставят мировой рекорд! Ребеночек будет весить тонну! — Осталась одна секунда, — сказал Ли Джордан. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер. Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато-белым, и Дамблдор громким, отчетливым голосом прочитал: — «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам». — Я почему-то так и думал, уж слишком много ему уделяется внимание в книге, — кивнул Регулус. — К тому же весьма известная личность, так что не удивительно. Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков. — Так и должно быть! — громче всех кричал Рон. Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к Дамблдору повернул направо и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате. — Браво, Виктор! Браво! — перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание! Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил еще одним куском пергамента. —«Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!» — возвестил Дамблдор. — Дочка Аполлин, — улыбнулась Меда, посмотрев на брата и мужа. — Если речь раньше шла о ней, то сама она не вейла, хотя мать Аполлин ей является. — Тем не менее даже у тех, кто на четверть вейла чары проявляются, пусть и не с такой силой, — заметила Друэлла. —Смотри, Рон! — крикнул Гарри. — Это она! Девушка, так похожая на вейлу легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей походкой прошла между столов Гриффиндора и Пуффендуя. — Вы только гляньте, как они расстроены! — воскликнула Гермиона, кивнув в сторону стола, где сидели шармбатонцы. Расстроены — слабо сказано, подумал Гарри: две девушки, спрятав лицо в ладони, плакали навзрыд. — Видимо ее не особенно любят, — вздохнула Марлин. — Очень ее жаль, если это так, — нахмурилась Андромеда. — Очень милая девочка. Флер Делакур удалилась в соседнюю комнату зал опять утих. Но напряжение, казалось осязаемое на ощупь, усилилось. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса! Все опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дамблдор поймал его и прочитал: —«Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори». —Ну почему он?! Почему? — возопил Рон. Кроме Гарри, его, однако, никто не услышал: взорвался криками стол Пуффендуя. Все до единого пуффендуйцы вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу Седрика. Аплодисменты не смолкали долго. — По крайне мерее без всяких сюрпризов, — вздохнула Лили. — Хоть здесь Гарри остался в стороне, спасибо и на том. Дамблдор стоял и ждал; вот наконец зал угомонился, и он, довольно улыбаясь, начал вступительную речь: — Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад… Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему. Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пергамент. Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднес к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал: — «Гарри Поттер». — Нет! — воскликнули родственники мальчика. — Что ты там о сюрпризах говорила, Цветочек? — мрачно поинтересовался Сириус.