Изменить будущее (Читают книги о Гарри Поттере)

Небольшое объявление Сейчас в связи со всей ситуацией главы моих работ в первую очередь будут выходить в моем канале. Жду всех желающих и надеюсь на ваше понимае       После недолгого перерыва на обед маги вновь вернулись в гостиную, приступая к чтению новых глав. Следующие два дня прошли без серьезных происшествий, если не считать того, что Невилл умудрился расплавить на зельях свой шестой по счету котел. — Зельеварение явно не его предмет, — заметила Лили. — Возможно поэтому и стоит сделать зельеварение дополнительным предметов, — отозвалась Марлин. — Невилл явно не единственный, кто не имеет к этому предрасположенность. Проще сделать так, что бы этот предмет изучали те, кому он действительно интересен или нужен. — А руны можно сделать и основным предметом, — согласилась Нарцисса. — В мире магии они нужны намного чаще и почти всем. — Вполне разумные идеи, — кивнул Арктурус. — Стоит подумать над этим, причем в ближайшее время. — У нас будет перерыв, когда Регулус после завра вернется в Хогвартс для сдачи экзаменов, тогда и обсудим все это, — проговорил Орион. — Возможно успеем изменить что-то уже для следующего года обучения. Профессор Снейп, который за лето, похоже, достиг нового уровня мстительности, оставил Невилла после уроков, и тот вернулся, совершенно пав духом — ему пришлось выпотрошить целую бочку рогатых жаб. — Не знаешь, почему это Снейп в таком отвратительном настроении? — спросил Рон у Гарри, пока они наблюдали, как Гермиона учит Невилла Очищающему заклинанию, чтобы убрать лягушачьи кишки у него из-под ногтей. — Знаю, — ответил Гарри. — Грюм. Всем было прекрасно известно, что Снейп стремится занять место преподавателя защиты от темных искусств, но у него это не получается уже четвертый год. Снейп терпеть не мог всех предыдущих преподавателей защиты и не скрывал этого — но явно остерегался высказать открытую враждебность по отношению к Грозному Глазу Грюму. — Что-то подсказывает мне, что Грюма он ненавидит совершенно по другой причине, — усмехнулся Фабиан. И в самом деле, когда бы Гарри ни видел их вместе — во время еды или когда они встречались в коридоре — у него возникало впечатление, что Снейп всячески избегает взгляда Грюма — хоть магического глаза, хоть обычного. — Справедливо, теперь хоть и Снейп какого-нибудь побоится, — проговорил Гидеон. — Не только ему студентов запугивать. — Ты знаешь, по-моему, Снейп его слегка побаивается, — задумчиво сказал Гарри. Рон мечтательно закатил глаза: — Представляю, как Грюм превратил Снейпа в рогатую жабу и заставил скакать по всем его подземельям…       Некоторые гриффиндорцы усмехнулись, представив подобную картину, но ничего не сказали. Гриффиндорским четверокурсникам настолько не терпелось попасть на первый урок Грюма, что в четверг сразу после обеда они столпились у его класса еще до того, как прозвонил колокол. Единственным, кто отсутствовал, оказалась Гермиона — она появилась только к самому началу урока. — Я была… —…в библиотеке, — закончил за нее Гарри. — Давай быстрее, не то без нас займут лучшие места. Они торопливо расселись прямо перед преподавательским столом, достали свои экземпляры учебников «Темные Искусства. Руководство по самозащите» и стали ждать в непривычной тишине. Вскоре из коридора донеслись клацающие шаги Грюма, и он вошел в класс — такой же странный и пугающий, как и всегда. Им даже была видна его шипастая деревянная нога, высунувшаяся из-под мантии. — Можете убрать их, — хрипло прорычал он, проковылял к своему столу и сел. — Эти книги. Они вам не понадобятся. — Помнишь, как он нас обучал? — вопросительно приподнял бровь Джеймс. — Забудешь такое, — покачал головой Сириус. — Ожидаемо, что он не станет использовать учебники. — И все же Грюм не самый приятный человек, — вздохнула Андромеда, вспоминая свое самое первое столкновение с ним. — Но вы отстали — и очень отстали — в отношении заклятий. Поэтому я здесь для того, чтобы подтянуть вас в области того, что сами волшебники могут причинить друг другу. У меня есть год, чтобы научить вас, как разбираться с Темными… — А вы не останетесь? — вырвалось у Рона. Магический глаз Грюма повернулся и уставился на Уизли. Тому стало здорово не по себе, но почти в тот же момент Грюм улыбнулся — в первый раз за все время, что они его видели. От этого его изуродованное лицо исказилось еще больше, но тем не менее было приятно убедиться, что Грюм способен на что-то дружественное, например на улыбку. — Да, только улыбается он в основном тем, кого не любит, — нервно заметил Фабиан. — Да ладно тебе, Фаби, столько лет прошло, может он изменился, — заметил Гидеон, хотя голос его и не казался настолько уверенным. — Кто изменился? Грюм? — шокировано переспросил Сириус. — Мне кажется он и через сто лет свои привычки и поведение не изменит. — Ну прошлая глава немного о другом говорит, — заметила Марлин. — Грюм на детей не нападает, а там принудительно трансфигурировал и чуть не убил. Как бы то ни было, Рон испытал глубокое облегчение. — Ты будешь сын Артура Уизли, да? — сказал Грюм. — Твой отец пару дней назад выручил меня из очень плотного капкана… Да, я пробуду здесь ровно год… окажу любезность Дамблдору… Один год, — и назад, в мою тихую обитель. Он засмеялся горьким смехом, с силой сомкнув свои шишковатые руки. — Итак, прямо к делу. Заклятия. Они бывают разной силы и формы. Согласно рекомендациям Министерства магии, мне следует обучить вас некоторым антизаклятиям и на этом остановиться. Я не должен показывать вам, каковы из себя запрещенные Темные заклятия, пока вы не перейдете на шестой курс — вас считают недостаточно взрослыми, чтобы до этого времени иметь дело с такими вещами. — Но я считаю иначе, поэтому мне плевать на регламент, особенно если это касается тебя Блэк, — передразнил аврора Сириус, родственники как-то удивленно покосились на него, но промолчали. — Уверен, сейчас будет что-то из такого же разряда, — хмыкнул Джеймс. — Весело им будет в этом году. — Главное чтобы уж слишком сильно палку не перегнул, — отозвался Гидеон. — Должны же ему были высказать за случай с Драко. Но профессор Дамблдор придерживается более высокого мнения о вашей выдержке, он считает, что вы справитесь, а я скажу так чем раньше вы будете знать противника, тем лучше. Как можно защитить себя от того, чего никогда в жизни не видел? Волшебник, который собирается применить к вам запрещенное заклятие, не станет делиться своими планами, он не будет действовать открыто, на ваших глазах, вежливо и тактично. Вы должны быть готовы заранее. Вы должны быть бдительны и наблюдательны. — Неплохо, — заметил Арктурус. — Хотя помнить раньше был отдельный предмет, где и знакомили с этими заклинаниями, чтобы потом можно было разобрать их на защите. — Раньше много чего было иначе, Арктурус, — напомнил Поллукс. — И слишком много изменилось. Не удивлюсь, если подобными темпами Хогвартс потеряет свой престиж. Вы должны убрать это, мисс Браун, когда я говорю. Лаванда подпрыгнула и залилась краской — она как раз показывала Парвати под партой свой законченный гороскоп. Несомненно, магический глаз Грюма обладал способностью видеть сквозь дерево точно так же, как он видел через затылок. — Итак… Кто-нибудь из вас знает, какие заклятия наиболее тяжело караются волшебным законодательством? Неуверенно поднялись несколько рук, в том числе Рона и Гермионы. Грюм кивнул Рону, хотя его магический глаз был по-прежнему устремлен на Лаванду. —Ну, — робко начал Рон. — Отец говорил мне об одном… оно называется Империус… или как-то так? —О да, — с чувством произнес Грюм. — Твой отец должен его знать. Заклинание Империус доставило Министерству неприятностей в свое время. — О да, если бы еще можно было отслеживать когда они были применены, жизнь стала бы легче, — фыркнул один из братьев Пруэтт. — Как думаете, будет так же как у нас? — спросил Фабиан, посмотрев на друзей и кивнув в сторону книги. — Зачем? Они все же студенты, — покачала головой Марлин. — У нас разные времена, Фабиан. Грюм тренировал всех нас к сражениям в военное время, а у них в каком-то смысле мир. — Да и кто бы позволил? — вопросительно изогнула бровь Андромеда. — Это Хогвартс и, пусть только в теории, но занятия там должны контролировать хоть как-то. Не думаю, что родители обрадуются и будут спокойны, когда выяснится как обучают их детей. Грюм с усилием поднялся на ноги — живую и деревянную, выдвинул ящик стола и достал стеклянную банку. Внутри бегали три здоровенных черных паука.       Двое мародеров, Марлин и братья Пруэтт шумно выдохнули, словно вспомнив что-то не особо приятное, при этом настороженно переглянувшись между собой. Гарри почувствовал, как Рон отодвинулся подальше — он ненавидел пауков. Грюм поймал одного и посадил себе на ладонь так, чтобы всем было видно, затем направил на него волшебную палочку и негромко сказал: — Империо! Паук спрыгнул с ладони и завис на тонкой шелковой нити, раскачиваясь взад и вперед словно на трапеции. Он напряженно вытянул ноги и сделал нечто вроде заднего сальто, затем перекусил нить и приземлился на стол, где принялся беспорядочно кувыркаться. Грюм шевельнул палочкой, и паук, встав на две задние ноги, вне всяких сомнений, отбил чечетку. Все засмеялись — все, кроме Грюма. — Думаете, это смешно, да? — прорычал он. — А понравится вам, если я то же самое проделаю с вами?       Старшие маги недоверчиво приподняли брови, глядя на книгу. Подобное слишком было даже для Блэков, какие бы слухи не ходили в магическом мире. Непростительные в отношение детей они не применяли. Смех мгновенно умолк. — Полная управляемость, — тихо заметил Грюм, когда паук сжался в комок и стал перекатываться по столу. — Я могу заставить его выскочить из окна, утопиться, запрыгнуть в горло кому-нибудь из вас… Рон невольно сглотнул. — Были времена, когда множество колдуний и волшебников были управляемы при помощи заклятия Империус, — продолжал Грюм, и Гарри понял, что он говорит о тех днях, когда Волан-де-Морт орудовал в полную силу. — Вот была забота у Министерства — попробуй-ка разобраться, кто действует по принуждению, а кто по своей доброй воле. Заклятие Империус можно побороть, и я научу вас как, но это требует настоящей твердости характера и далеко не всякому под силу. Если возможно, лучше под него не попадать. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — рявкнул он, и все подскочили. Грюм подобрал кувыркающегося паука и водворил обратно в банку. — Кто еще знает что-нибудь? Другие запрещенные заклятия? — Узнаю Грюма, — выходнул Фабиан. — Все это полностью в его стиле. — Лишь бы действительно не перешел границу, — пробормотал Тед. В воздух взвилась рука Гермионы и еще, к удивлению Гарри, Невилла. До сих пор он не стеснялся показывать свои знания лишь на травологии — его, бесспорно, любимом предмете. Невилл, похоже, и сам был потрясен своей смелостью. —Да? — сказал Грюм, и его магический глаз, провернувшись, уставился на Невилла. —Есть такое… заклятие Круциатус, — произнес Невилл тихо, но отчетливо. Грюм чрезвычайно пристально смотрел на Невилла, на сей раз уже обоими глазами. — Тебя зовут Лонгботтом? — спросил он, и его магический глаз вновь скользнул вниз, пробегая список в журнале. Невилл боязливо кивнул, но Грюм воздержался от дальнейших расспросов. Грюм снова поднял палочку и шепнул: — Круцио. В ту же секунду ноги паука прижались к туловищу, он перевернулся на спину и начал ужасно дергаться, качаясь из стороны в сторону. От него, разумеется, не доносилось ни звука, но Гарри был уверен — будь у паука голос, он визжал бы изо всех сил. — Да уж, мерзкое чувство, — пробормотал Сириус, проигнорировав взгляды родственников в свою сторону. — Давай только без воспоминаний, прошу тебя, — покачала головой Марлин, понимая, почему высказался ее муж. Грюм не убирал палочки, и паук затрясся и задергался еще неистовей. — Прекратите! — воскликнула Гермиона. Гарри оглянулся на нее. Она смотрела вовсе не на паука, а на Невилла — руки у того были стиснуты на столе, костяшки пальцев побелели, а широко открытые глаза были полны ужаса. — Ужасное заклинание, но почему он так реагирует? — нахмурилась Лили. — Испугался? — А может что-то еще, — отозвался Джеймс. — Мы все еще не знаем, что случилось с Фрэнком и Алисой, раз его воспитывает бабушка. Грюм поднял палочку. Ноги паука расслабились, но он продолжал подергиваться. — Редуцио, — приказал Грюм, и паук уменьшился до нормальных размеров. Грюм посадил его обратно в банку. — Боль, — сказал он тихо. — Вам не нужно тисков для пальцев или ножей, чтобы пытать кого-нибудь, если вы можете применить заклятие Круциатус… Оно тоже когда-то было очень популярно. Так. Кто знает еще что-нибудь? Гарри огляделся. Судя по лицам, все были поглощены мыслями о том, что должно было случиться с последним пауком. Даже рука Гермионы слегка дрожала, когда она подняла ее в третий раз. — Ну? — посмотрел на нее Грюм. — Авада Кедавра, — прошептала Гермиона. Несколько человек посмотрели на нее с тревогой, в том числе и Рон. — По сравнению с Круциатусом и Империусом, Авада Кедавра безобидное заклинание, — вздохнула Лили. — Почему? — к всеобщему удивлению поинтересовался Регулус. — Серьезно не знаешь? — удивленно-вопросительно посмотрел на него старший брат, Рег отрицательно покачал головой. — Круциатус сводит с ума в буквальном смысле, но даже это не самое страшное. Круцио так или иначе применить может только тот, кто хочет причинить боль или кому нравится причинять боль, кому это доставляет удовольствие. А вот Империус по силу почти каждому магу даже с среднем уровнем силы. Другое дело насколько долго продлиться действие Империо, но тот, на кого оно накладывается может не только умереть сам, но и убить своих близких да и вообще любого человека. А если еще и сопротивляется заклятию, то и с ума сойти. — Авада же убивает без мучение, — закончила Андромеда. — Ты умираешь моментально, ну по крайне мерее насколько это известно. — Но Круциатус то применяли раньше целители, — напомнил Регулус. — Целители контролировали силу заклинания и время воздействия, применяя его только в самых крайних случаях, — ответил Орион. — Сейчас же оно считается пыточный и далеко не просто так. Объяснения твоего брата очень даже не плохи. — Это есть в одной из книг в нашей библиотеки, — заметил Сириус. — Удивленно, что с твоей любовью к чтению ты все еще до них не добрался. — Я же тебе говорил, что меня артефакты увлекли, — тихо пробормотал слизеринец, покосившись в сторону родителей. — Я помню, и у тебя весьма неплохо получается, — кивнул Бродяга, вспоминая показанную братом шкатулку, после чего посмотрел на родителей. — Вам стоит взглянуть. Рег планирует связать с этим свое будущее. — Мы обговорим это в перерыве, — проговорила Вальбурга, посмотрев на младшего сына. — Ни порядочности, — спокойно сказал он, — ни любезности. И никакого противодействия. Невозможно отразить. За всю историю известен лишь один человек, сумевший выдержать это, и он сидит прямо передо мной. — Можно вообще-то, — вновь протянул старший из братьев Блэк. — Можно, но нужно много энергии и прекрасное знание рун, — кивнул Поллукс. — К тому же подобное известно единицам. — А еще нужно знание того, что тебя убивать собираются, — заметила Андромеда. — В сражение данный способ навряд ли поможет, никаких шансов успеть. — Кстати, — протянул Джеймс, взглянув на лучшего друга. — Вот и вариант того, как Гарри мог выжить. Если мы знали, что за нами охотятся, то вполне могли обезопасить определенное место чтобы спасти хотя бы сына. — Успели бы? И хватило ли сил? — хмыкнул Сириус. — Тебе то с подобным возится опасно, а я неизвестно где мог быть. — Почему опасно? — нахмурилась бывшая Эванс, глядя на своего мужа. — Потому что такой выход буквально игра со Смертью, — пояснил Поттер. — А мне, да и любому представителю моего рода лучше с таким не рисковать от слова совсем. Госпоже Хель такое точно не понравится, а ее гнев… Вообщем лучше не знать. — Я все еще не понимаю почему, — вздохнула Лили. — Сказку про Трех братьев слышала? — усмехнулся Сохатый, а его жена лишь утвердительно кивнула. — Я потом третьего брата, Игнотуса Певерелла. — Разве это не просто сказка? — Скорее легенда, — качнул головой Бродяга. — Которую Поттер тщательно оберегают и держат в тайне. — Я думаю об этом возможно будет дальше, — отозвалась Марлин, дойдя до камина и взяв в руки самую последнюю книгу. — По крайне мерее название тут весьма понятное. — А если не будет, то после книг я тебе все расскажу, — пообещал Джеймс. — Это долгая, но интересная история. Гарри почувствовал, что краснеет под взглядом обоих глаз Грюма; он знал, что и все остальные сейчас тоже смотрят на него. Гарри уставился на пустую доску, словно завороженный, но на самом деле ничего вокруг не видел. Значит, вот так умерли его родители — точно так же, как этот паук. Наверное, у них тоже не было ни раны, ни отметины? Суждено ли им было просто увидеть зеленую вспышку и услышать свист налетающей смерти, прежде чем жизнь покинула их тела? Гарри представлял себе смерть своих родителей снова и снова в течение трех лет — с тех самых пор, как узнал, что они были убиты, с тех пор, как ему стало известно, что произошло в ту ночь: как Хвост выдал Волан-де-Морту их укрытие, и Темный Лорд настиг их. Как Волан-де-Морт первым убил его отца. Как Джеймс Поттер пытался задержать его и кричал жене, чтобы она брала Гарри и бежала… А Волан-де-Морт шагнул к Лили Поттер, приказывая ей отойти в сторону, чтобы он мог убить Гарри… Как она умоляла убить ее вместо ребенка, отказываясь оставить сына… И Волан-де-Морт убил и ее тоже, прежде чем направить волшебную палочку на Гарри… — Сынок, — прошептала Лили, переключившись с разговора с мужем. — Ужаснее всего то, что он слышал как все это было, — покачала головой Нарцисса. — Такого и врагу не пожелаешь. — Авада Кедавра — заклятие, требующее для выполнения серьезной магической мощи. Сейчас вы все можете достать свои волшебные палочки, направить на меня и произнести положенные слова — однако сомневаюсь, чтобы меня от этого хотя бы насморк прохватил. Но ничего, я здесь для того и есть, чтобы научить вас, как это делать. Возникает вопрос — если все равно нет противодействующего заклятия, то зачем я вам это показываю? Затем, что вы должны знать. Вы должны ясно представлять себе, как выглядит самое худшее. Недопустимо, чтобы вы вдруг оказались в ситуации, где столкнетесь с этим нос к носу. БУДЬТЕ ВСЕГДА НАЧЕКУ! — взревел он, и весь класс опять подскочил. — Итак — эти три заклятия — Авада Кедавра, Империус и Круциатус — известны как Непростительные заклятия. Использования любого из них по отношению к человеческому существу достаточно, чтобы заработать пожизненный срок в Азкабане. Это то, чему вы должны противостоять. Это то, с чем я должен научить вас бороться. Вам нужна подготовка. Вам нужно быть во всеоружии. Но самое главное — вам нужно приучить себя к постоянной, неусыпной бдительности. Достаньте ваши перья… запишите это… — Вау, он действительно попросил что-то записать, а не сразу приступать к практике, — удивленно протянул Фабиан, попытавшись разрядить атмосферу, что правда получилось не очень. — Очень надеюсь, что он не будет учить детей выполнять эти заклинания, — нахмурилась Лукреция. — Вот это уж точно не в одну школьную программу не входит. Остаток урока они провели, записывая примечания к каждому из Непростительных заклятий. До самого удара колокола никто не проронил ни слова, но как только Грюм отпустил их и они вышли из класса, всех буквально прорвало. Большинство обсуждало заклятия со смесью ужаса и восторга: «Видел, как его трясло? А как он убил его — прямо вот так!» Они так говорят об этом, подумал Гарри, словно побывали в каком-то балагане. Сам-то он отнюдь не считал увиденное занятным представлением, и, похоже, так же думала Гермиона. —Быстрее, — озабоченно сказала она Гарри и Рону. —Что, снова в окаянную библиотеку? — спросил Рон. — Нет, — резко ответила Гермиона, указывая на боковой коридор. — Невилл. Невилл одиноко стоял посреди прохода, уставившись в каменную стену тем же испуганным взглядом широко открытых глаз, какой был у него, когда Грюм демонстрировал заклятие Круциатус. — Невилл, — мягко произнесла Гермиона. Невилл обернулся. —А, привет, — сказал непривычно высоким голосом. — Интересный урок, верно? Хотел бы я знать, что сегодня на ужин, я… я умираю от голода, а вы? —Невилл, с тобой все в порядке? —О да, все прекрасно, — пролепетал он все тем же неестественно высоким тоном. — Очень интересный ужин… я хочу сказать, урок… а что нам дадут поесть? — Словно отгородился от воспоминаний, — прошептала Нарцисса. — По крайне мерее очень похоже на это. — Думаю мы узнаем и об этом, — вздохнула Андромеда. Рон встревоженно взглянул на Гарри. — Невилл, что… Но тут сзади раздался стук и, обернувшись, они увидели хромающего к ним профессора Грюма. Все четверо замолкли, с опаской посматривая на него, но когда он заговорил, это было куда тише и спокойнее, чем тот рык, который они только что слышали. — Все в порядке, сынок, — обратился он к Невиллу. — Почему бы нам не зайти ко мне в кабинет? Пойдем-ка… выпьем по чашке чая… Похоже, перспектива чаепития с Грюмом напугала Невилла еще больше. Он замер, не говоря ни слова. Грюм навел свой магический глаз на Гарри. — А ты, Гарри, как — все в норме? — Да, — почти вызывающе ответил Гарри. Голубой глаз Грюма чуть заметно задрожал в глазнице, всматриваясь в Гарри. Помолчав, Грюм сказал: — Вы должны это знать. Это жестоко — да, возможно, но вы должны это знать. Никакого притворства… да… Пойдем, Лонгботтом, у меня есть несколько книг, которые тебя заинтересуют… — Теория Грюма, — покачал головой Тонкс. — Не думаю, что его книги безопасно читать для психи. — Ну не перегибай, — фыркнул Фабиан. — Грюм может и псих, но не монстр. Не станет же он совсем над детьми издеваться. Невилл умоляюще посмотрел на Гарри, Рона и Гермиону, но они молчали, так что Невиллу ничего не оставалось, как дать себя увести — изрытая шрамами рука Грюма уже лежала на его плече. — И как это прикажете понимать? — осведомился Рон, глядя, как Невилл и Грюм скрываются за углом. — Не знаю, — печально отозвалась Гермиона. — Ай да урок, как вам? — сказал Рон Гарри и Гермионе по дороге в Большой зал. — Фред и Джордж были правы, верно? Грюм свое дело знает, это точно. Когда он врубил Авада Кедавра, как этот паук загнулся — прикончил его прямо… Но, взглянув на лицо Гарри, Рон смолк на полуслове и больше уже не заговаривал до Большого зала — там он заметил, что лучше бы заняться предсказаниями профессора Трелони сегодня же вечером, поскольку это дело явно отнимет не один час. — Опять предсказания, — раздраженно закатила глаза Марлин. — Пускай отвлекутся, — отозвалась Лили. — Даже думать не хочу, какого Гарри. Увидеть в живую заклинание, которое убило нас с Джеймсом и чуть не убило его самого. Гермиона не принимала участия в их беседе. Она вновь яростно набросилась на еду, после чего опять умчалась в библиотеку. Гарри с Роном вернулись в гриффиндорскую башню, и Гарри, который весь ужин не мог думать ни о чем другом, теперь уже сам завел речь о Непростительных заклятиях. — Как по-твоему, не будет у Грюма и Дамблдора неприятностей с Министерством, если там узнают, что мы занимаемся этими заклятиями? — спросил Гарри, когда они подошли к Полной Даме. — Вполне возможно, — кивнул Рон. — Но Дамблдор всегда все делал по-своему, да и Грюм, я полагаю, годами не вылезал из неприятностей. Сначала стреляет, потом спрашивает — вспомни его мусорные баки. — Ну идти против Министерства ему действительно не в первой, — хмыкнул Сириус. — Интересно только как он при такой позиции Главой Аврората стал? — Он Главой Аврората стал до всех этих нападений Пожирателей, Сириус, — пояснила Лукреция. — Тогда он четко следовал правилам и был одним из лучших авроров. — Сейчас он ничем не хуже, — заметил Джеймс. — И его споры с Министром имеют место быть. Если аврорам бы изначально позволили арестовывать при самых первых нападениях, то возможно ничего бы и не было. — Может, а может быть все было бы намного хуже, — сказала леди Пруэтт. — Мы ведь не можем с уверенностью сказать, что изменилось, сделай мы все иначе. Да и изменить мы сейчас сами уже тоже ничего не можем. Рон назвал пароль, и Полная Дама отъехала, открыв проход. Они прошли в гостиную, где было так людно и шумно, что Гарри усомнился: —А стоит ли нам браться за наши предсказания? —Стоит, — вздохнул Рон. Они поднялись в дормиторий взять книги и карты и застали там одного Невилла, читавшего, сидя на кровати. Он выглядел гораздо спокойней, чем в конце урока, хотя далеко еще не пришел в себя. Глаза его покраснели. —Ты как, ничего? — сказал Гарри. —Да, да, — отозвался Невилл, — все хорошо, спасибо. Вот, смотрите, профессор Грюм дал почитать… Он показал им книгу — «Магические средиземноморские водные растения и их свойства». — Вероятно, профессор Стебль сказала профессору Грюму, что я хорошо разбираюсь в травологии, — заметил Невилл. В его голосе прозвучала нотка гордости, какую Гарри редко доводилось слышать прежде. — Он подумал, что мне это понравится. — Ладно, беру свои слова обратно, — проговорил Тед. — Такого я просто не ожидал. — Грюм бывает и адекватным, — хмыкнул Гидеон. — Конечно когда речь идет не о дежурстве и Пожирателях. — Мы все забываем, что он каждый раз первым старается успокоить нас, когда мы находим тела наших друзей и знакомых, — напомнила Марлин. — Вспомнить хотя как он повел себя, когда мы нашли Мэри мертвой. Может быть иногда он и перегибает палку, но и сочувствовать он умеет. «Рассказать Невиллу, что говорила профессор Стебль?» — подумал Гарри. Это очень тактичный способ подбодрить Невилла — тот мало от кого слышал, что он хоть в чем-то хорошо разбирается. то было как раз то, что сделал бы профессор Люпин. Рон и Гарри, захватив свои экземпляры «Как рассеять туман над будущим», спустились обратно в гостиную, отыскали свободный стол и принялись трудиться над прогнозами текущего месяца. Прошел час. Они продвинулись очень ненамного, хотя стол был уже завален кусками пергамента, исписанными формулами и символами, а в голове у Гарри стоял такой туман, словно ее наполнил ароматический дым из камина профессора Трелони. —Понятия не имею, что все это значит, — пробурчал он, уставившись на длинный столбец вычислений. — В этом нужно разбираться и иметь определенный талант, — вздохнула Дромеда. — В ином случае на этом предмете и делать особо нечего. —Знаешь, — меланхолично вымолвил Рон — волосы у него стояли дыбом, потому что в расстройстве чувств он постоянно запускал в них пальцы, — по-моему, пришло время вернуться к старому испытанному способу предсказаний. — Что — просто выдумать? —Ну да. — Рон смел со стола кучу головоломных схем и окунул перо в чернила. —В следующий понедельник, — начал он, записывая собственные слова, — у меня, наверное, разовьется кашель вследствие неблагоприятного соединения Марса и Юпитера. — Он посмотрел на Гарри. — Ты же ее знаешь — навороти побольше несчастий, и она это проглотит. —Ладно, — согласился Гарри, скомкав свои расчеты и забросив их в камин поверх голов болтающих первокурсников. — Пусть так… В понедельник мне будет угрожать опасность… м-м-м… обжечься. —Да так оно и есть, — проворчал Рон. — В понедельник нас снова ждет встреча с соплохвостами. Хорошо, во вторник я… э-э-э… —Лишишься ценного имущества, — предложил Гарри, листая в поисках идей «Как рассеять туман над будущим». —Недурно, — пробормотал Рон, записывая. — По причине… м-м-м… Меркурия. А почему бы тебе не получить удар в спину от того, кого ты считал другом? —Ух ты, здорово…— Гарри тоже заскрипел пером. — Из-за того, что Венера… находится, скажем… во втором доме. —А в среду мне, я думаю, суждено потерпеть поражение в бою. —Ах, черт, я как раз собирался нарваться на какую-то стычку. Ладно, я проиграю пари. —Ну правильно, ты держал пари, что я выиграю свою битву. — Что мы на прорицание не пошли? — усмехнулся Джеймс. — Точно так же бы делали. — Боюсь меня надолго бы не хватило, — покачал головой Сириус. — Терпеть все это не могу, ты же знаешь. — И все же некоторые предсказания сбываются, — заметила Нарцисса. — Причем даже у подобных шарлатанок. — Я свою жизнь и судьбу предпочитаю строить самостоятельно, кузина, — пояснил лорд Блэк. — Да, может и не мне решать как и когда я умру, но как мне жить и что делать я решу сам, а не доверяясь всяким предсказаниям. К тому же все в это звучит слишком сомнительно. — Ну знаешь, братик, каждый по своему трактует предсказания, — хмыкнула Андромеда. — В Отделе Тайн много сбывшихся предсказаний, некоторые даже спасли кому-то жизнь. Так что от них тоже есть польза. Они продолжали вовсю изобретать предсказания (которые становились все трагичней и трагичней) еще час. Гостиная постепенно пустела по мере того, как студенты расходились спать. Живоглот, побродив вокруг них, вспрыгнул на соседнее кресло и уставился на Гарри неизъяснимым взглядом, каким, наверное, смотрела бы Гермиона, случись ей узнать, что они вытворяют со своим домашним заданием. — Что-то мне подсказывает, что с ее любовью к этому предмету, она бы против не была, — заметил Регулус. Шаря по комнате глазами в поисках еще не использованных несчастий, Гарри увидел Фреда и Джорджа, сидевших у противоположной стены с перьями в руках над куском пергамента. Зрелище небывалое — близнецы удалились в уголок и тихо трудятся в поте лица. Обычно они предпочитали быть в гуще событий, шумно привлекая к себе внимание. Было что-то таинственное в том, с каким вниманием они склонились над пергаментом, — это напомнило Гарри, как тогда, в «Норе», они тоже сидели вдвоем, записывая что-то. — Опять что-то насчет магазина, — предвкушающе потер руки Гидеон. — Даже интересно узнать, что в итоге у них получится и получится ли что-то вообще. — Думаю, что время покажет, — пожал плечами Фабиан. — Но думаю, что что-то у них обязательно должно выйти. Слишком уж они горят этой идеей. В тот вечер он подумал, что это был новый бланк заказов для их «Ужастиков Умников Уизли», но сейчас, похоже, это было нечто иное. Будь так, они уж точно пригласили бы в компанию Ли Джордана поучаствовать в шутке. Не измышляют ли ребята какой-нибудь способ пробраться на Турнир Трех Волшебников, подумалось ему. — Это еще не хватало, — недовольно покачала головой Лукреция. Как раз в этот момент Джордж, глядя на быстро писавшего Фреда, отрицательно покачал головой и что-то очень тихо проговорил, однако в тишине пустой комнаты Гарри сумел расслышать слова: «Нет, это звучит так, словно мы обвиняем его, надо как-то поделикатнее…» — Какого это они собрались обвинять? — удивленно поинтересовался Гидеон. — Наверное правильнее спросить, во что они снова влезли? — хмыкнул Фабиан. — Им спокойно тоже не живется. Тут Джордж поднял голову и встретился глазами с Гарри. Тот улыбнулся и сейчас же вернулся к своим предсказаниям — ему вовсе не хотелось, чтобы Джордж счел, что он подслушивает. Вскоре близнецы свернули пергамент, пожелали спокойной ночи и отправились спать. Минут через десять после ухода Фреда и Джорджа портретный проем открылся и в гостиную вошла Гермиона — в одной руке она несла свитки пергамента, в другой — коробку, в которой что-то гремело. Живоглот замурлыкал, выгнув спину. — Привет, — сказала она. — Я только что закончила. — И я тоже! — торжествующе объявил Рон, отбрасывая перо. Гермиона села, сложив свои вещи на свободное кресло и придвинула к себе готовые предсказания. —Да, не скажешь, что тебя ждет легкий месяц, верно? — заметила она с усмешкой, в то время как Живоглот свернулся калачиком у нее на коленях. —Что ж, по крайней мере, я предупрежден, — зевнул Рон. —Ага, и собираешься дважды утонуть, — кивнула Гермиона. —Ой, правда? — воскликнул Рон, спешно просматривая свой прогноз. — Да, одно утопление лучше заменить… пусть меня затопчет разъяренный гиппогриф. — Да уж, ну и фантазия, — покачала головой Андромеда. — Трудно себе вообще такое желать. — Надеюсь, что предсказатели из них так себе и ничего из этого не сбудется, — проворчала Лили. — Хватает и того, во что они уже влезали раньше. —Думаете, не заметно, что вы все это просто выдумали? —Как ты можешь так говорить! — картинно возмутился Рон. — Мы тут вкалывали, как дюжина домашних эльфов! У Гермионы поднялись брови. — Это просто такое выражение, — торопливо пояснил Рон. Гарри тоже отложил перо, успешно закончив на предсказании собственной смерти по той причине, что ему снесут голову.       Будущие родители мальчика с нечитаемым взглядом покосились в сторону книги, но комментировать подобное никак не стали, решив, что это уже ни к чему. — А что в этой коробке? — поинтересовался он. — Даже странно, что ты спросил, — отозвалась Гермиона, бросив на Рона ядовитый взгляд. Она открыла крышку и продемонстрировала им содержимое. Внутри находилось примерно полсотни значков, все разного цвета, но с одними и теми же буквами: ГАВНЭ. — Гавнэ? — Гарри взял один значок и стал рассматривать. — Это еще что такое? — Никакое не гавнэ, — нетерпеливо сказала Гермиона. — Это Г.А.В.Н.Э. Означает — Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов. — Никогда о такой не слышал, — заявил Рон. — Разумеется, не слышал. — Гермиона расправила плечи. — Я только что ее основала. — Что? — послышались удивленные голоса всех присутствующих. — Девочка заигралась, — цокнула Вальбурга. — Такое и к какой-нибудь войне привести может, — покачал головой Сигнус. — Ей стоило поинтересоваться у того же Невилла Лонгботтома о домовиках и х обязанностях. — Да что ты? — Рон, похоже, ничуть не удивился. — И сколько же у вас членов? — Ну… если вы вступите… будет трое. — И ты думаешь, мы захотим разгуливать повсюду со значками, на которых написано вот это слово? Быть вам, ребята, в гавнэ? — Г.А.В.Н.Э.! — раздраженно поправила его Гермиона. — Я собиралась назвать это Движение за Прекращение Возмутительного и Жестокого Обращения с Дружественными Магическими Созданиями и Борьбу за Изменение их Правового Статуса, но это не подойдет. Мы так озаглавим наш манифест. — Не все относятся к ним жестоко, по одному-двум эльфам судить нельзя, — поучительно заметила бывшая Маккиннон. — Она бы хоть поговорила с эльфами сначала, — поджала губы Нарцисса. — А потом уже решала, нужно ли вообще восстанавливать их права и что там она еще делать собралась. — О особенностях магического мира стоит рассказывать, а не надеяться, что маглорожденные сами смогут все узнать, — вступилась за девочку Лили. — Все эти нюансы найти можно не во всех книгах, а вы делиться своими знаниями не особо хотите. — Отнюдь, леди Поттер, — покачал головой Арктурус. — Будьте уверны, маговедение будет введено уже со следующего года. Думаю, книги уже достаточно открыли на глаза на многие проблемы. — А ты всегда можешь спросить кого-то из нас, — отозвался Джеймс, обняв жену за талию. — Мы как и раньше не откажем тебе в объяснениях того, что не понятно. Она помахала перед ними свитком пергамента. — Я все досконально изучила в библиотеке. Рабство эльфов уходит корнями в глубину веков. Не могу поверить, что никто не занялся этим до сих пор. — Гермиона, открой пошире глаза! — громогласно обратился к ней Рон. — Им! Это! Нравится! Им нравится жить в рабстве! — Наша ближайшая цель, — заговорила Гермиона еще громче, будто не замечая Рона, — обеспечить домашним эльфам достойный заработок и условия труда. В дальнейшей перспективе — изменение закона о запрещении использования волшебных палочек и попытка добиться представительства эльфов в Отделе по регулированию и контролю за магическими существами, поскольку они там вопиющим образом отсутствуют. — Она сошла с ума, — проворчал Малфой. — Давать палочки домовикам просто опасно, причем не только для нас, но и для них, — сказал Сигнус. — Они прекрасно справляются без них. — Да и способны домовики без палочек на магию, сильнее чем у нас, — заметила Андромеда. — Это нельзя не признать. Если бы они действительно хотели этой свободы, то давно бы ее получили, я уверена. — И как же мы все это сделаем? — спросил Гарри. — Мы начнем с набора членов в наше общество, — радостно откликнулась Гермиона. — Думаю, по два сикля за вступление — чтобы купить значок — и на вырученные деньги мы сможем субсидировать нашу пропагандистскую кампанию. Ты будешь казначеем, Рон — я тебе уже приготовила жестянку для сбора средств, а ты, Гарри — ты у нас секретарь, поэтому уже сейчас мог бы записывать, что я говорю, чтобы составить протокол нашего первого собрания. — Сомневаюсь, что кто-то кроме магглорожденных захочет вступить в эту организацию, — фыркнул Регулус. — Слишком это все сомнительно, да и название… Наступила пауза. Гермиона смотрела на друзей, сияя как именинница, а Гарри сидел, не зная, то ли злиться на Гермиону, то ли веселиться над Роном, от потрясения временно утратившим дар речи. Тишину нарушил негромкий стук в окно. Гарри оглянулся и в лунном свете увидел снежно-белую сову, сидящую снаружи на каменном подоконнике. — Букля! — закричал он, выскочил из кресла, точно его подбросило, и кинулся открывать окно. Букля пролетела через комнату и приземлилась на свиток с предсказаниями. — Давно пора! — воскликнул Гарри, подбегая к ней. — Она принесла ответ! — Рон возбужденно указал на замызганный кусок пергамента, примотанный к лапе Букли. — Наконец-то, — вздохнул Джеймс, посмотрев на лучшего друга. — Надеюсь ты расскажешь что-то дельное. — А я как надеюсь, — хмыкнул Сириус. Гарри поспешно отвязал его и сел читать, а Букля, пристроившись у него на колене, потряхивала крыльями и добродушно ухала. — Ну что там? — прерывающимся от волнения голосом спросила Гермиона. Письмо было очень коротким и выглядело так, словно его нацарапали второпях. Гарри прочел вслух: — »Гарри, я немедленно вылетаю на север. Новость о твоем шраме — последняя в череде странных слухов, которые здесь до меня доходят. Если он заболит снова — иди прямо к Дамблдору. Тут говорят, что он вызвал из отставки Грозного Глаза; это означает, что он читает знаки — даже если никто, кроме него, этого не делает. Я скоро буду. Мои наилучшие пожелания Рону и Гермионе. Гляди в оба, Гарри. Сириус». — И все же тебе слишком опасно показываться в Англии, — поджала губы Андромеда. — Я понимаю, что рискуешь ты ради крестника, но если тебя схватят и не станут разбираться, то радости и пользы ему это вовсе не принесет. — Согласен, — кивнул Джеймс. — Это слишком опасно и не обдумано. Гарри посмотрел на Рона и Гермиону, а те в ответ уставились на него. —Он летит на север? — прошептала Гермиона. — Он возвращается? —Что за знаки читает Дамблдор? — Рон в недоумении пожал плечами. — Гарри, это о чем? Но Гарри лишь в ярости ударил себя кулаком по лбу: —Я не должен был ему говорить! — Должен, — сказал Сириус. — Я на то и существую, чтобы ты мне рассказывал, что происходит в твоей жизни, а я хоть как-то бы попытался помочь. — Гарри слишком боится потерять еще и тебя, — вздохнула Лили. — И его вполне можно понять. —Ты это насчет чего? — удивился Рон. — Из-за моего письма он решил, что ему необходимо вернуться! — На сей раз Гарри хватил кулаком по столу так, что Букля перелетела на спинку Ронова кресла, возмущенно ухая. — Он возвращается, потому что уверен — я в беде! А со мной ровным счетом ничего! А для тебя я ничего не припас, — рявкнул он на ни в чем не повинную Буклю, выжидательно щелкавшую клювом. — Хочешь есть — лети в совятню! — Я взрослый человек, сам могу прекрасно отвечать за свои поступки, — заметил Бродяга. — Моя обязанность заботится о нем, а не наоборот. — И ты же единственный взрослый человек, который по-настоящему его любит, а он видимо уже полюбил тебя, — мягко заметила Меда, посмотрев на брата. Букля бросила на него до крайности оскорбленный взгляд и вылетела в открытое окно, на прощанье дав ему крылом что-то вроде подзатыльника. — Гарри, — начала было Гермиона умиротворяющим тоном. — Я иду спать, — отрезал Гарри. — Увидимся утром. Наверху, в спальне, он натянул пижаму и забрался в кровать, но сна у него не было ни в одном глазу. Если Сириус вернется и его схватят, это будет его, Гарри, вина. Ну кто его тянул за язык? Разговорился из-за двух секунд боли… Почему у него недостало ума держать свои домыслы при себе?! — Гарри, — покачал головой Сириус, явно имея собственные мысли на всю происходящую ситуацию в будущем крестника. — Его действительно вполне можно понять во всем этом, — вздохнул Джеймс. — Он не привык, что о нем кто-то заботится, что он может рассказать кому-то о своих проблемах. А тут появляешься ты, но при этом ты и сам находишься в неменьшей опасности. У меня есть вопросы к Ремусу, потому что он уже появился в жизни Гарри, но за все время книги не было ни одного упоминания, что он навестил или хотя бы написал ему. Гарри слышал, как через несколько минут в спальню поднялся Рон, но не сказал ему ни слова. Гарри долго лежал, глядя в темноту полога. В спальне царила полная тишина и, немного отвлекшись от своих мыслей, Гарри обратил внимание, что не слышит привычного похрапывания Невилла. Значит, он не единственный, кому не спится в эту ночь. — Хотелось бы еще знать, что произошло с Фрэнком и Алисой, — вздохнула Марлин, посмотрев на хмурого мужа. — И чтобы тебя оправдали. — У нас впереди еще достаточно книг для этого, — проговорила Андромеда. — Не может же Сириус вечно скрываться от Министерства, да и правда рано или поздно должна выйти на свет