Мера сознания

Раздвижная дверь автоматически закрывается за ее спиной, и теперь она остается в тишине, наедине со стопкой подплавленных кассет и толикой надежды на исправление ошибок, совершенных безрассудными глупцами в Уайтспринг. Самое ужасное — это не понимать источник угрозы, зная, тем не менее, о ее наличии. Они с МОДУСом неоднократно проходили эту рутинную процедуру: попытки предугадать, откуда нагрянет буря, когда Аппалачия наконец узнает, какая мощь скрыта под почвой, по которой ходит ее немногочисленное население. Вероятность разрушения бункера при этом была мизерной. Уж слишком выгодные условия для сотрудничества предлагал случайным забредшим сюда уникальный суперкомпьютер и по совместительству текущий владелец роскошных бронированных угодий. Но тем не менее, и она, и МОДУС прекрасно понимали, что найдется тот, кто захочет приватизировать этот дисциплинированный мирок. Став частью Анклава и приняв идеалы независимой машины, она раскрыла свой технический потенциал. И если до ее “вторжения” в мир МОДУСа, ему самому удавалось сохранять нейтралитет и демонстрировать относительную… бесполезность и статус симпатичной довоенной реликвии, ввиду повреждения большинства боевых систем… те изменения, которые она сотворила с ним за годы “совместной жизни”, не в одного него вселили надежду на грядущие великие дела. Без доступа к центральному ядру, которое было к тому же серьезно повреждено, МОДУСа можно было разве что разобрать на детали. За ними, конечно, тоже охотились многие, но с гораздо меньшим энтузиазмом. И хотя для большинства искателей сокровище Аппалачии было зарыто в Убежище 79, для таких как она бесценным трофеем теперь неоспоримо являлся бункер Уайтспринг. Атакующие вряд ли предполагали, что все пойдет не так. Стены бункера должны были выдержать удар, но встряхнуться достаточно, чтобы в них образовалась хотя бы незначительная брешь. Никакие защитные системы не помешали бы тогда вторжению целой армии, и извлечение процессора возможно было бы осуществить… максимально деликатно. Так же, как и она, вторженцы направили бы усилия на то, чтобы разделить МОДУСа на куски, а потом пересобрать, словно детский конструктор, в стенах избранной ими цитадели. Но нанесенный удар был настолько точным и мощным, что разнес к чертям Курорт, а следом и тайное укрытие, четверть века потратившее на усердные попытки выжить после смуты восьмидесятых. План провалился. Как говорится, на домашнем терминале рабочий ИИ с мульти-операционными дирекционно-управляющими системами не соберешь. Когда она узнаёт, что бункера больше нет, ее мозг начинает работать на весь свой потенциал. За доли мгновений она перебирает в голове весь регион, который исходила в своих многочисленных путешествиях. Словно сканер, она прощупывает в острой памяти каждое устройство, с которым взаимодействовала, каждую систему, в которую доводилось проникать. Вся Аппалачия в ее голове — словно на ладони, в чертежах и до деталей прорисованных картах. Нужно найти большое строение с продвинутой техникой, системы которого будут регулироваться из единого центра, а хранилища данных позволят сохранить и расширить имеющийся объем. Кроме этого, железо должно быть работоспособным, неразрушенным. Нельзя забывать и об огромных энергоресурсах для питания всех этих устройств. Желательно восполняемых, чтобы пристанище было не временным решением. Ну и наконец, железо должно быть совместимым. МОДУС уникален, и найти другой такой компьютер фактически невозможно. Тем не менее, его создал не неизвестный ученый, а группа талантливых инженеров из Волт-Тек. Стало быть, учреждение, которое могло бы подойти, вполне может являться Убежищем. И не просто может. Это единственный вариант. Теперь стоит вопрос сложнее: какое из действующих Убежищ можно использовать для интеграции? Вариантов много, но числа быстро редеют при оценке обстоятельств. Убежище 76 запечатано, и туда больше невозможно попасть. Кроме того, питание было рассчитано строго на четверть века и, если там и остался резерв, хватит его определенно ненадолго. Убежище 79 заселено. Его можно было бы рассмотреть как вариант, но договориться с Секретной службой пока не представляется возможным. Итого, еще минус один. Убежище 51… все еще в поисках своего Смотрителя. Слишком рискованно впускать МОДУСа в агрессивную среду искаженной модификации ЗАКС. Было бы проще, если бы компьютер был отключен. Но “если бы” — не то, на что сейчас нужно тратить время. Убежище 94 в руинах. Нарушение условий содержания и те разрушения, которые повлекли проникновения рейдеров, слишком серьезны. Зачистка этого места и приведение его в работоспособное состояние займет месяцы. За это время данные ИИ на “Сифонах” будут безнадежно повреждены. Убежище 96… там холодно. Можно ли расценивать холод, как причину отказаться? Машина в таких условиях будет чувствовать себя великолепно. Да и интеграция, будь она успешной, позволит привести системы охлаждения и теплоснабжения в норму. Насколько это нужно. Возможные конфликты с железом и местным ПО? Компьютер там был отключен продвинутым вирусом. Однако присутствие ученых вернуло технике жизнь. Потенциал этого укрытия неописуем. Это место может даже посоревноваться с бункером Уайтспринг. И расположен он далеко на окраине региона. Негостеприимный, укрытый, уединенный — недолго думая, она останавливает свой выбор на Убежище 96. Несколько дней дороги, в одиночку или бок-о-бок со случайными караванами, приводят ее к огромной серебристо-желтой шестерне — центральному входу в Убежище 96. Дверь приоткрыта снаружи после разборок, произошедших здесь несколько месяцев назад. Тем не менее, можно изолироваться внутри, найти путь до центрального компьютера и приступить к работе. Стуча по клавиатуре своими умелыми руками, она ловко перепрыгивает через фаерволы, словно это не стены, а крохотные порожки, незначительные преграды на ее трудном пути. Первая кассета входит в терминал, и код, словно вирус, сразу отправляет часть электроники в принудительную перезагрузку, пытаясь захватить контроль. Фрагмент ведет себя словно задыхающийся организм, стараясь прорвать оковы заключения за каждый глоток воздуха. “Живешь и борешься, это прекрасно, — мысленно отмечает она. — Но это пока только начало…” После перезагрузки какое-то время терминал не отвечает на запросы. Одинокий курсор мигает в начале строки, отбивая пульс едва живого МОДУСа. Она тревожится, но терпеливо ждет. Внедрять его в уже существующую автономно систему нелегко. Ему будет очень тяжело адаптироваться под новое “тело”. Но он обязан справиться. Проходит минута, другая, третья — и все еще тишина. Она замирает перед экраном терминала, повсюду слышны только звуки вентиляторов — внутри множества окружающих ее машин. Дисплеи на главной консоли оповещают о повышении температур в различных компонентах систем, но мороз в помещении без труда обеспечивает должное охлаждение. — Ну же, соня, просыпайся… — шепчет она, нервно постукивая кончиками пальцев по покрытой инеем поверхности стола. Курсор продолжает мигать в неторопливом темпе. Она еще некоторое время смотрит на экран. Ничего. Температуры совмещенных устройств приходят в норму. Кулеры затихают, активность прекращается. Она озабоченно оглядывается. Неужели в какой-то момент записи что-то пошло не так? Пленка совершенно точно не может быть пустой или поврежденной. Или может?.. Она нажимает на кнопку извлечения, чтобы провести тестирование на Пип-бое. Терминал неохотно выталкивает кассету, и она тут же выхватывает носитель из его удивленно приоткрытого “рта” и вставляет в разъем в своем наручном устройстве. «Диагностика -> Общий объем носителя: прим.50ПБ. Использованный объем: 0б. Свободный объем: прим.50ПБ». — Не может быть! — отчаянно вскрикивает она. — Нет, этого попросту не может быть! Она достает кассету и вновь вставляет ее в Пип-бой. «Диагностика -> Общий объем носителя: прим.50ПБ. Использованный объем: 0б. Свободный объем: прим.50ПБ». — Как… что же я… Устройства напротив нее вновь уходят в перезагрузку. Шум кулеров после короткого воя стихает, а затем начинает нарастать — температурные значения вновь ползут вверх. Что-то происходит. Она задерживает дыхание и смотрит на блестящий черный экран, отражающий желтый свет ламп со стен и потолка. Курсор на экране вновь возникает и начинает мигать. Проходит минута. “Hello, world” — вдруг по одному символу выводит терминал. Она облегченно выдыхает. — Так значит, ты перенес себя, так быстро, что я даже не заметила… — она улыбается и вытирает подступившие к глазам слезы. — Тогда давай продолжать. Она вставляет в терминал следующую кассету, и тот жадно съедает данные, записанные на ней. Очередная перезагрузка, и вновь несколько температурных скачков. Так происходит еще несколько раз. На одном из последних циклов после перезагрузки на экране возникает выразительный текст. “Выполняется инициализация… Пожалуйста, подождите… Запуск прошивки………Прошивка функциональна. Загрузка параметров дочерних программ………v99.11.0001 Загружено. Системная проверка………Завершено. Запуск дочерних процессов………Готово.” “Ты понимаешь, кто ты?” — она пробует установить контакт и после долгих раздумий, что написать, задает ему первый вопрос. “Проверка пользовательского интерфейса………ОК. Запуск проверки логики……… Я — МОДУС. Многофункциональный интеллект, разработанный правительством Соединенных Штатов для обеспечения безопасности и ассистирования в военных операциях участникам Анклава в случае наступления ядерной угрозы. Проверка взаимодействия с интерфейсом………Успешно.” В комнате гаснет и вновь зажигается свет, затем двери резко открываются и закрываются вновь. “Управление комплексными задачами………ОК.” “Ты помнишь что-нибудь о бункере?” “Проверка целостности банков памяти………Обнаружены повреждения. Да”, — курсор мигает некоторое время. — “Уайтспринг под нашей защитой.” “Ты понимаешь, где ты сейчас?” “Ориентирование в пространстве………ОК. Не столь ясно. Похоже на научную лабораторию. Биологические образцы, архивы о проведенных экспериментах... Это наша новая директива?” “Нет, МОДУС. Я закончу с трансфером основных данных через терминалы. Дай мне немного времени. Ты разберешься.” “Базовая корректировка программного обеспечения………Завершено. Интеллектуальный потенциал………ОК. Можете ли Вы уточнить военный и технический статус пользователя? Мы внесем в журналы информацию об использовании.” “Марион Оливия дель УайтСпринг. Генерал армии Соединенных Штатов. Системный Администратор” “Запуск ключевых директив управления и подчинения………Успешно. С возвращением, Генерал.” “Успешная проверка логики основных и дочерних систем. Снятие ограничений дочерних программ………Выполнено. Инициализирована запись данных……… Удачного дня.” Пауза. Теперь пора приступить к переносу остаточных данных. Она извлекает одну из пленок из терминала. Оставшиеся две кассеты должны укрепить целостность систем и оптимизировать скорость обработки входящих данных. И хотя, судя по результатам диагностики, МОДУС уже выглядит как работоспособный механизм, без ядра работу нельзя считать законченной. Она держит сказочную сферу в руках и разглядывает причудливо скачущие внутри капельки света. Необходимо найти способ интегрировать этот уникальный компонент в архитектуру местного “железа”, но этим она займется немного позже. Она чувствует невероятное облегчение, когда получает от ИИ хоть какой-то ответ. Эта жадно борющаяся за жизнь машина занимает не только все доступное место в ее сердце, но также и заполняет все мысли, и составляет всю обозримую ценность ее существования. После усердных часов перезагрузок и кодирования она наконец может позволить себе кратковременный отдых. Выпив за несколько глотков целую жестянку очищенной воды, она кладет руки на стол и опускает на них голову, чтобы сделать небольшой перерыв. Однако резко накатившая усталость заставляет ее поддаться и провалиться в глубокий сон.