Мера сознания

— МОДУС? — Да, мэм? — А ты это слышал? То, как я играла на рояле на верхнем этаже. — Да, мэм. Сергей Рахманинов. Концерт для фортепиано номер два. Фрагмент из третьей части. Она коротко улыбается. — И как тебе? — Восстановленная в системе партитура свидетельствует о небольшом отклонении в темпе. Разница составляет приблизительно два удара в минуту, в меньшую сторону. Она смеется и в очередной раз с восхищением качает головой. — Я совсем не это имела в виду, — объясняет она, постукивая кончиками пальцев по консоли в коммуникационном центре, будто все еще продолжает что-то наигрывать. — Тебе понравилось? Некоторое время в комнате стоит тишина. Слышны только регулярные помехи в устройствах связи и неугомонные шаги патрулирующих роботов. — К сожалению, в системе отсутствуют данные о принципе расчета академической оценки исполнения. Сожалеем, мэм, но предоставить объективный ответ на запрос в настоящее время невозможно. Позвольте напомнить, этот бункер создавался с милитаристическими целями и, учитывая разорванное соединение, вряд ли может предложить сильно больше. — Иногда то, как умело ты уклоняешься от признания себя, заставляет меня не на шутку взволноваться, — произносит она, слегка помрачнев. — Простите, мэм? — Поставил бы на паузу свои аналитические системы и сказал, что на самом деле думаешь… — Мэм, боюсь, Вы заблуждаетесь о предназначении этих систем. Возможно, мы уже не обладаем полной библиотекой знаний, которую можно использовать для осуществления анализа, но дополнительных функций, кроме уже известных Вам, в директивы тоже не добавлялось. — Туда не нужно ничего добавлять, — мягко сопротивляется она, заметив желаемую форму ответа. — Мне просто нужно подобрать правильный ключ… как ты думаешь, какое настроение передает третья часть? Еще несколько мгновений тишины. — Надежды и веры, — наконец отвечает ИИ. — Вот видишь, — она кивает. — Даже машине по силам это почувствовать. Эта часть произведения лучше всего передает ее собственное настроение. То, что она извлекла из этой музыки, непосредственно связано с обнадеживающей историей послевоенной Аппалачии. Взгляд в туманное будущее, неукоснительная вера в себя, работа над тем, чтобы сделать завтрашний день лучше сегодняшнего, стремление привнести радость в чью-то жизнь, пусть даже искусственную. — Ты прав, — соглашается через время она. — Чем дольше я здесь нахожусь, тем сильнее верю. И надеюсь, что ты тоже поверишь, однажды. — Ваши успехи на поверхности и результаты здесь, под землей, вселяют и в нас надежду. Но как долго Вы продолжите находиться здесь? Ее удивляет этот вопрос, и вначале она вдыхает, чтобы переспросить, но вдруг задумывается: а не страшно ли МОДУСу остаться в одиночестве вновь? Одна за другой, в ее голову приходят мысли: о прошлом, о настоящем, о будущем. Она задается вопросом, как видели свое будущее предки; предполагали ли они происходящее теперь? Правильно ли она использует инструменты, подаренные ими? Знает ли хотя бы кто-то из ныне живущих, какое сокровище зарыто под почвой Уайтспрингского курорта? Доживет ли она до того времени, когда МОДУС будет находиться под защитой более опытных и влиятельных участников? — Я останусь до самого конца, — твердо отвечает она, все еще в поисках ответов на большинство своих вопросов. Правильно или нет, она делает все, чтобы оберегать его.