Цветы твоего сердца

      Продолжать охоту после случившегося никто не стал. Это бы было глупостью. На данный момент есть заботы намного серьёзнее. Например, война, которая начнётся, если король Аргейта не придёт в себя. Гости начали покидать палаточный лагерь уже на следующий день. К Виллару Аргейту меня, конечно же, никто не пропустил. Но, несмотря на то, что я навещала Тристана, мачеха ничего не говорила по этому поводу. Тем более, мы вернулись во дворец в числе первых. Подобная спешка произошла по приказу императрицы. Она торопилась так, словно за нами кто-то гнался.       Короля Аргейта непрестанно охраняют его гвардейцы, перевозкой тоже занимались они. Видя ружья на плечах гвардейцев, я невольно вспоминала звуки выстрелов, что не затихали во время войны. Это заставляло меня цепенеть от страха. Я боялась, что империи вновь придётся пережить весь тот ужас, а у меня нет сил, чтобы их защитить.       Если Союз Южных Остров не даст ответ в ближайшее время, мы действительно обречены. Может, они уже и прислали письмо, но Тристан теперь в темнице. Я даже не знаю, как к нему теперь попасть. Охранников стало намного больше, и навряд ли моя новая вылазка увенчается успехом. Но мне нужно что-то придумать, чтобы освободить Тристана. Я не могу его бросить. Над нами сейчас занесён острый меч, и лишь вопрос времени, когда он сорвётся вниз.       — Ваше Высочество, герцог просит вас принять его. — Тихо произнесла горничная.       — Передайте Его Светлости, что я плохо себя чувствую. — Этан снова пришёл. Я несколько раз отказывала ему, но он продолжает возвращаться. Последнее, что мне сейчас нужно, это видеть лицо того, кто учинил всю неразбериху. Я и так едва держусь.       — Герцог очень настаивает. Говорит, что у него к вам важный разговор.       — Он настолько важный, что моё состояние не берется в расчет? — Я выгнула бровь. — Ладно, пусть войдёт. — Посмотрим, что Этан хочет мне сказать.       Горничная молча поклонилась и быстро покинула меня. Я встала с кресла, шумно вздохнув. Этан вошёл в комнату с улыбкой на губах. Он выглядел радостным. На нем был дорогой костюм, а в руках букет цветов. Что во имя богов, происходит? У него в такое неспокойное время, есть повод для радости?       — Мне сказали, что ты заболела, но твой вид говорит обратное. — Тон Этана сквозил обидой.       — Как и твой. У тебя случилось что-то хорошее? — Я сложила руки на груди.       — А почему я должен огорчаться? — Немыслимо. Неужели он даже капли раскаяния или мук совести не испытывает?       — Ты сейчас шутишь? Тристан в темнице, а король Аргейта ранен. По-моему, этого хватает, чтобы переживать, но никак не радоваться.       — Отнюдь. Когда твой жених умрёт, у нас станет на одну проблему меньше. — Этан протянул мне букет цветов.       — Откуда ты знаешь, что он может умереть? Ты настолько уверен, что его рана серьёзная? — Сжимая челюсти, я сузила глаза.       — У меня свои источники информации. И они сообщили, что королю стало хуже прошлой ночью. — Только не это.       — Так ты радуешься, что твой план увенчался успехом?       — Какой план?       — Не притворяйся, и ответь честно, это ты приказал совершить покушение на правителя Аргейта? — Спросила я, наблюдая за реакцией мужчины.       — Не понимаю, о чём ты, Айрис. — Этан равнодушно пожал плечами, бросив букет на столик.       — Не лги мне. — Прошипела я. — Один из нападавших охранял тебя, когда мы были детьми. Он был предан твоей семье и не мог действовать сам.       — Неужели провела собственное расследование? Хотя ты бы не успела. Может, кто-то подсказал тебе? — Мы ступили на зыбкую почву, нельзя подставлять Тристана под ещё больший удар.       — Не имеет значения. — Холодно ответила я. — Лучше объясни, зачем ты это сделал?       — Всё не совсем так, как ты могла подумать.       Этан улыбнулся, и по моей коже прошёлся озноб. Я знала эту улыбку и этот взгляд. Они никогда не предвещали ничего хорошего. Этан порой вел себя непредсказуемо, от него можно было ожидать все, что угодно. Мужчина провел рукой по ткани, скрывающей уже пустой мольберт. Хоть картина и не была закончена, я убрала её подальше от посторонних глаз. Этан равнодушно произнес:       — Короля не планировалось сразу же убивать, просто отравить, он ведь ещё не умер, а просто в тяжелом состоянии.       — Немыслимо. — Я прикрыла глаза рукой.       — Айрис, я ведь сделал это ради тебя, и только. — Снова Этан пытается перекинуть вину на чужие плечи, прикрываясь благими намерениями.       — Я не просила тебя об этом! Этан, ты хоть понимаешь, что натворил? Ты можешь развязать войну, когда у нас нет поддержки. — Он, по-видимому, и не пытался связаться с Союзом Южных островов.       — Разве это имеет значение?       — Конечно! А как же люди империи? Аргейт просто утопит нас в крови. Перед ними у империи нет шансов выстоять, мы без малейшей защиты! — Я едва сдерживала эмоции. Гнев заставлял кровь в моих венах бурлить, подобно лаве.       — Нам нужно, лишь продержаться до заключения договора с пиратами! Я устал заискивать перед проклятыми захватчиками, этот ублюдок спит и видит, как бы поскорее отобрать чужое! — Этан со всей силы оттолкнул мольберт, и тот с грохотом упал.       — И как ты представляешь заключение договора? Каким образом оно произойдёт? Аргейт сразу же заблокирует морской путь, столица превратится в решето, война заберёт жизней больше, чем проклятие! — Он совершенно не думал о последствиях. Даже когда началась война, для Этана было главное обойти Виллара.       — Айрис, я понимаю, ты злишься, но я ведь хочу уберечь тебя. Тетя не желает меня слушать, я пытался отговорить ее от политического брака.       — Этот союз может принести нам мир. Даже императрица понимает, что другого выхода нет.       — Она просто пытается избавиться от тебя! Ты как бельмо у нее на глазу. Тетя ненавидит твою мать, а ты её точная копия.       — Довольно, Этан. Я устала, поговорим об этом позже. Больше не совершай подобного безрассудства. Или же я предпочту вернуться к нашим прошлым отношениям. — Я шумно вздохнула. Голова теперь раскалывается, проблема на проблеме. Не нужно было вообще с ним связываться.       — Ты правда веришь, что твой отец умер от любовной тоски? — Этан смерил меня внимательным взглядом.       — При чем здесь мой отец? — С нескрываемым раздражением, спросила я.       — Ты многое узнаешь из разговора тети и Первого министра, который я случайно услышал. Она призналась, что травила императора несколько месяцев подряд, подливала яд незаметно, чтобы все думали, что он умер сам. Придворный лекарь тоже помогал ей. — Мне казалось, я упаду без чувств, пол напоминал зыбучий песок.       — Когда ты узнал об этом? — Я едва смогла выдавить из себя каждое слово.       — Спустя пару дней после того, как вернулся в империю. Случайно услышал их разговор в библиотеке. Это было вперемешку с шорохом одежды и мерзкими звуками, но главное я успел узнать, перед тем, как уйти.       — Не может быть… — Я отрицательно покачала головой, чувствуя, как кислота подступает к горлу. Все повторяли, что отец болел у него было слабое сердце.       — Айрис, пойми я хочу тебя защитить. Ты не должна стать марионеткой в их руках. Пожалуйста, верь только мне.       — И это говоришь мне ты?! — Закричала я. — Из-за тебя Тристан оказался в темнице. Как ты мог так поступить? Всю его семью казнят, если король Аргейта не очнётся!       — Тристан занял мое место рядом с тобой! Я видел, как он обнимал тебя, как прикасался. Я был зол, решив заодно проучить Тристана. Когда всё немного утихнет, я отдам приказ освободить его и отвезти подальше.       — Мы же клялись быть неразлучными, что поможем друг другу. На миг я действительно подумала, что эти клятвы ещё что-то значат для тебя. — Почему я вообще допустила подобные мысли? Это же Этан. Кроме власти ему ничего не нужно.       — Айрис, прости, я ошибся, но мы можем всё исправить.       Этан попытался меня обнять, только я отшатнулась от него. Мой мир снова рушился не части, и я ничего не могла с этим сделать. Чувство предательства жгло мне сердце и душу. Я выскочила из комнаты, словно ошпаренная. Мне хотелось смеяться и плакать одновременно. Рэндал предал меня, именно так я это ощущала. Я могу принять то, что он ничего не рассказывал, когда мы не заключали союз. Но после почему молчал? И об этом мне поведал не Рэндал, а Этан. Тот, кто предал мою любовь и бросил умирать на улице. Тот, из-за кого мне даже дышать было больно, я могла лишь мысленно молить о скорой смерти. Тот Этан, который подставил друга и использовал его в своих целях, ни капли, не сожалея о своем поступке. Как же я ненавижу всех в этом дворце. Как же хочу спалить его дотла. Как же мне они все омерзительны. Но отвращение к себе самой у меня вновь сильнее. Зачем я поверила Рэндалу? Зачем обратилась к нему? Зачем позволила прикасаться к себе? Какая же я глупая! Мало было в первой жизни обжечься, словно мотылек о горящее пламя?       — Принцесса! — Кто-то схватил меня за руку.       — Не прикасайтесь!       — Тише, Ваше Высочество, это я. — Виллар Аргейт обеспокоено смотрел на меня, удерживая за руку.       — Ваше Величество? Мне сказали, что ваше состояние ухудшилось. — Для человека при смерти, он выглядел слишком хорошо. Лишь небольшая бледность на лице.       — Неужели переживали? Я рад, что не безразличен вам. Мне пришлось отложить путешествие на тот свет. Я ведь должен, помочь своей невесте и её рыцарю, которого уже благополучно освободили.       Буря в моей душе на мгновение утихла. Тристан на свободе. Пока его жизнь в безопасности. Но что остановит Этана от повторения подобного вероломства? Находясь рядом со мной, Тристан будет в опасности.       — Ну же улыбнитесь. Всё самое плохое закончилось, как для меня, так и для вас. — Бодро произнёс Виллар Аргейт.       — Я в этом не уверена. Но наша встреча произошла во время. — Потому что моя истерика почти прекратилась.       — Я намеренно подгадывал время, чтобы появиться и стать вашим героем, просто не ожидал, что так скоро вас встречу.       — Вы серьёзно? — Я нахмурилась.       — Конечно. Я стараюсь вас больше не разочаровывать, вы же сами сказали, что от моих комплиментов у вас сахар скрипит на зубах. Надеюсь, моё появление стало эффектным?       — Ваше Величество, ещё немного и я подумаю, что нападение спланировали вы. — Хотя настоящий виновник, возможно, уже подслушивает нас.       — Рискнуть жизнью ради прекрасной принцессы, звучит довольно заманчиво. Но боюсь, министры мне этого не простят. Тем более я люблю свой народ и страну, поэтому не планирую умирать молодым. — Он одарил меня беззаботной улыбкой, которая быстро исчезла. — Теперь расскажите, что с вами произошло? Вас кто-то посмел обидеть?       — Я могу попросить вас увести меня куда-нибудь, куда угодно. Сейчас, я не могу оставаться в своих покоях, и не желаю никого видеть. — Слёзы вновь начинали жечь мне глаза.       — Конечно. Далеко вас я спрятать пока не смогу, поэтому пойдёмте ко мне в комнату, там вас не побеспокоят. Я этого не позволю.       Я кивнула, и мужчина приобнял меня за плечи. Пусть правитель Аргейта не тот, у кого нужно искать утешения, но сейчас я согласна и на это. Перед дверями комнаты, стояла охрана короля в синих мундирах и ружьях за спинами. Они не носили мечи, как рыцари в империи. Мужчины даже не обратили на меня никакого внимания, и я была рада этому. Они молча поклонились и открыли перед нами двери. Для подчинённых, у которых господин чуть не умер, они на удивление спокойны и не проявляют настороженность. Может просто приказали, или привыкли вести себя спокойно и не показывать эмоции.       Виллар Аргейт усадил меня на диван, а сам подошёл к шкафу и достал из него темно-зеленую бутылку. В комнате моего жениха ощущался небольшой запах лечебных трав. Возле кровати стояла чашка с полотенцем. Неужели, как только он очнулся, то сразу поспешил помочь Тристану? Сказать, что я обескуражена ничего не сказать. Виллар открылся мне совершенно с другой стороны. Но по какой причине Этану сказали, что его состояние ухудшилось? Неужели Виллар Аргейт тоже догадался, что среди его людей есть предатель? Я украдкой наблюдала за мужчиной, пока он не повернулся, направившись ко мне.       — Вот выпейте. — Виллар Аргейт протянул мне бокал с темно-янтарной жидкостью.       — Что это? — Поинтересовалась я.       — Знаменитый напиток моей родины.       Алкоголь обжёг горло, и я начала кашлять. Он настолько крепкий, что едва смогла его глотнуть. Об подобном нужно предупреждать заранее. Весь алкоголь, что я пробовала до этого, не был так крепок, словно может запросто лишить чувств свирепое животное, одним своим запахом.       — Сделайте ещё глоток, Ваше Высочество. — Настойчивым тоном потребовал мужчина.       — Вы хотите моей смерти? — Возмутила я.       — Не преувеличивайте и пейте, сейчас вам это нужно. Я налил вам немного. У нас в стране даже дети пьют и не жалуются.       — Вы сейчас шутите? — Я снова начала кашлять.       — Конечно. Мне же нужно вас успокоить. — Он едва заметно улыбнулся.       — Не уверена, что смогу выпить ещё глоток. — Честно ответила я.       Король Аргейта вновь направился к шкафу и принёс небольшой свёрток, когда я увидела содержимое, то немного удивилась.       — Шоколад?       — Пейте и сразу же съешьте конфету, это поможет притупить вкус. — В его мягком голосе слышались забота и обеспокоенность.       — Почему сразу алкоголь? Не чай или что-то другое? — Устало спросила я.       — Вы не хотели никого видеть, а в травах и подобном я не разбираюсь. Я же не хочу отправить собственную невесту.       В итоге под треск камина, я опустошила пол стакана. Король Аргейта не терзал меня вопросами, а лишь украдкой наблюдал. Даже не знаю, радоваться или сожалеть, что тем, кого я встретила в подобный момент, был он. Рубашка мужчины была расстегнута, обнажая светлые ключицы, на пальцах не было перстней. Он выглядел довольно просто. Почти ничего не выдавало в нем правителя вражеской страны, который ещё и чуть не погиб.       — Это когда-нибудь прекратится? — Мой вопрос был адресован в никуда.       — Если вы о настойке, то у меня есть ещё. Если о вашем состоянии, то я сделаю для этого всё, что угодно. — Мягко ответил король Аргейта.       — Вашего знаменитого напитка мне хватит, а не то я лишусь чувств. Нужно будет запомнить, насколько он крепкий.       — Как речи тех, кто его варит. Когда я познакомился с одним, не зная о моей настоящей личности, он бранным словом только матушку мою не упоминал, рассказывая о своей неприязни к правящей семье.       — Вы его наказали? — Я взяла в руки подушку и крепко прижала её к себе.       — Нет. Слова того человека не были лишены правды. — Он пожал плечами. — У нас в Аргейте любят тех, кто хорошо пьет. Тем самым он демонстрирует свои лучшие качества: силу воли, твёрдость духа и крепость здоровья.       — Сомнительный метод, для демонстрации.       — Но благодаря ему можно быстрее договориться. Мои оружейники любят выпить, поэтому алкоголь я всегда стараюсь им предоставить самый лучший.              — А вы умеете пить? — Я задала этот вопрос больше не из-за интереса, а скорее, чтобы поддержать беседу.       — Это искусство мне пришлось постигать второпях. На одном из первых банкетов я чуть не упал лицом в собственную тарелку. Я очень нервничал, поэтому не рассчитал количество алкоголя. — Король Аргейта слабо улыбнулся.       — Я не могу представить, чтобы вы нервничали или вели себя неловко.       — Видели вы бы меня несколько лет назад. Единственное, на что я был способен в светской беседе — это блеяние горных козлов.       Я неосознанно рассмеялась. То ли алкоголь подействовал, то ли треск камина и непринужденный разговор, но мне стало легче.       — Вы успокоились?       — Немного. Спасибо вам.       Я и не замечала, что мы сидим так близко друг к другу. Король Аргейта совсем не похож на Рэндала. Его черты не такие утонченные. Нос с небольшой горбинкой, подбородок чуть шире, скулы не так выражены, а губы пухлее, ладони немного грубоваты, но за то они теплые. Только сейчас каждая черта его лица наряжена, пока он пристально рассматривает меня.       Слезинки одна за другой предательски покатились по щекам. Почему же мне так больно? Я думала, что никогда больше не испытаю горечь разочарования и предательства. Но от чего же мне больнее? От того, что Рэндал скрыл от меня правду? Или от того, что в моем разбитом сердце начали зарождаться чувства? Король Аргейта коснулся моего лица и осторожно смахнув слёзы, произнес:       — Не плачьте, Ваше Высочество, а не то я правда подумаю, начать войну.       — Не говорите так. В этих слезах не виноват мой народ. — Я покачала головой.       — Но вам больно. Только скажите и те, кто причинил вам вред поплатятся.       — Не нужно. Завтра я буду в порядке. Все проходит, и это пройдет. — Только этими словами я больше пытаюсь убедить себя, нежели короля.       — Даже в слезах вы останетесь самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел. — Виллар Аргейт взял мою ладонь и оставил на ней нежный поцелуй.       — Порой я думаю, что от этой красоты лишь одни беды. — Я горько усмехнулась. — Одни твердят, что моя мать попросила красоту у фейри, забывая, что я похожа на неё. Другие, наоборот, ненавидят наше сходство, а остальные лишь ищут во мне других.       — Для меня вы, это вы. Я не знал вашу матушку, а в фейри я не верю.       — Как бы и я хотела жить в неведении. Оно действительно благо. Ни дышать, ни существовать, чтобы наконец-то обрести покой. Я держусь из последних сил, но, кажется, скоро приближусь к краю. — Я не хотела показывать слабость, но мой голос продолжал подрагивать и у меня не получалось придать ему безразличный тон.       — Прошу, потерпите. Ещё немного, и я увезу вас в свою страну. Там вы сможете начать жить заново, забыть о печалях и тревогах.       — Я правда хочу этого, но не уверена, что у меня получится. — Если волшебный народец прав, и я могу снять проклятие, то хотя бы нужно попытаться. Но начать жизнь за пределами империи намного сложнее.       — Всё обязательно получится, я буду рядом и помогу вам. — Вновь красивые слова, что с легкостью можно забрать и забыть.       — Обещания легко забываются и нарушаются. — Я не смогла сдержать горький смешок.       — Как я и говорил раньше, вам нужно просто подождать, и вы убедитесь в моих намерениях.       — Зачем вы так стараетесь? Я в любом случае никогда не предам империю, я даже могу убить вас, если вы попытаетесь причинить вред моим подданным.       — Потому что я очарован вами и хочу получить не только вашу руку, но сердце. — Виллар Аргейт смотрел прямо мне в глаза. Выражение его лица было серьёзным, без тени веселья.       — А вдруг вам придется потратить на это всю жизнь.       — Это не имеет значения. Ради такой женщины, я готов постараться.       Когда он меня поцеловал, то я немного растерялась. Это был поцелуй, наполненный трепетом и заботой. Никакого напора или страсти. Он напоминал летний бриз, что мягко покачивает лодки на волнах. Он не грозился сжечь бушующим ураганом, а лишь согреть. Виллар Аргейт запустил руку мне в волосы, немного поглаживая. Вторая по-хозяйски расположилась на талии. Этот поцелуй совсем не такой, как первый. Он не настаивает, делает всё осторожно, словно опасаясь, что я его оттолкну. Ощущение твердой груди под моими ладонями, нежные поцелуи, мягкие прикосновения заставляли желать большего, хоть отголоски разума повторяли, что это была плохая идея. Когда Виллар Аргейт внезапно отстранился, я ощутила небольшой укол разочарования.       — Я пьяна и разбита, у вас есть возможность воспользоваться этим. — Прошептала я.       — Ваше Высочество, я не безнравственный мужчина. Хотя признаюсь устоять было сложно. — Сдавленным и хриплым голосом ответил он.       — Это плохо. Я бы хотела, чтобы вы не устояли.       — Зачем? — Удивлённо спросил мой жених.       — Чтобы забыться. — Может Виллар Аргейт помог мне вытеснить мысли о Рэндале раз и навсегда.       — Завтра вы можете пожалеть, а я не хочу потерять те крохи доверия, что у меня появились.       — Вы же сказали, что я красивая.       — Нет. Я сказал, что вы самая красивая женщина, что я когда-либо видел. Но пользоваться я вами никогда не стану. — Виллар Аргейт заключил меня в объятия, прижав к своей груди. — Поэтому просто отдохните, а я буду охранять вас.       — Я всё ещё вам не доверяю и считаю, что вы ведете двойную игру, но утешаете неплохо. — Я хмыкнула, прислушиваясь к сердцебиению мужчины.       — Какой сомнительный комплимент, словно меня оскорбили и похвалили одновременно. — Он приглушенно рассмеялся.       — Комплимент такой же, как и вы сам. — И всё же я рада, что Виллар Аргейт пришёл в себя и помог Тристану. Сейчас мне почти нравится находиться в его объятиях, хотя моё глупое сердце упорно желает иного.