Цветы твоего сердца

            Я стояла на балконе, медленно потягивая очередной бокал вина. В моих планах напиться до беспамятства, или сегодняшняя ночь снова станет пыткой. Была бы моя воля, я бы сбежала к отцу Бернарду в храм и никогда не возвращалась во дворец. Но нужно быть благоразумной, и терпеть до тех пор, пока не уеду в Аргейт. Столь скорое появление Дафны выбило меня из колеи. Я думала, в запасе ещё есть пару месяцев. Это просто смешно, словно всё против меня. Чем отчаянней я пытаюсь выбраться из замкнутого круга, тем быстрее меня в него затягивает. До сих пор не понимаю, как я не лишилась рассудка, оставаясь в петле перерождения. До моей смерти время есть, а значит, сдаваться ещё рано. Интересно, если я всё-таки уеду в Аргейт, то тоже вскоре умру? Меня могут казнить, или произойдёт несчастный случай, нельзя исключать подобное.       Я всегда не доживаю до следующей зимы, а после смерти снова возвращаюсь к тому моменту, как матушка заболевает. Смотрю, как она бьётся в агонии, бредит и кричит от боли. А я лишь могу за этим наблюдать, подобно безвольной кукле. Не уверена, что смогу снова пройти через это. Лучше уж мучиться от проклятия, но не смотреть, как родной человек медленно и мучительно умирает у тебя на глазах. Я непроизвольно стиснула хрупкую ножку бокала. Нужно любой ценой выбраться из этого ада.       Во дворце царила звенящая тишина. Учитывая, какой переполох начался после появления Дафны, это удивляло. Несмотря на приказ мачехи, я так и не спустилась. Трусливо бегу от правды, понимая, что, увидев Дафну, меня ещё сильнее охватит чувство безысходности. Пока я не готова встретиться с ней лицом к лицу. Мне нужна небольшая передышка. Но теперь разговоры о Дафне не утихнут. Она та, чьё появление предсказала последняя провидица, перед тем, как ей отрубили голову.       Люди настолько боялись стать жертвой проклятие, что возненавидели даже тех, кто служил Великой Богине. Раньше провидицы всегда были подле правителей. Они предсказывали всё: от урожайности посевов до проблем сердечного характера. Время шло, и страх затмил разум жителей настолько, что они потребовали казнить провидицу. Тогдашнему правителю пришлось подчиниться, и с тех пор провидицы больше не появлялись на свет. Может не только фейри возненавидели нас, но и Великая Богиня. За то, что мы лишили жизни её посланницу. И возможно, ответ на этот вопрос мы никогда и не узнаем.       Когда я была влюблена в Этана, то думала, что последняя провидица говорила обо мне, а не о Дафне. Девушка, что придёт из другого мира, и Этан. Лишь их искренняя любовь, способна снять проклятие, наложенное на империю. Учитывая содержание пророчества, не удивительно, что я ошиблась.       — Империя погрязнет в лепестках роз и крови. Появится девушка, что будет чужой и своей этим землям, и правитель без короны. Они принесут избавления сердцам, что прокляты ядом любви. Искренняя любовь станет платой за совершенный грех. — Пробормотала я.       — Вы думаете, появившаяся девушка та, о ком говорится в пророчестве? — От раздавшегося рядом голоса, я едва не выронила бокал из рук.       — Тристан, во имя богов зачем так подкрадываться?       — Прошу прощения. — Мужчина коротко поклонился. — Я уже давно рядом, вы были слишком поглощены своими мыслями и поэтому не заметили меня.       — Тогда не извиняйся.       Я допила вино и потянулась к бутылке, но Тристан меня опередил. Он молча наполнил мой бокал. Хотя и смотрел на меня с порицанием. Это забавно обычно Тристан более сдержан.       — Присоединишься? — Усмехнувшись, спросила я.       — Мне не положено. И если бы это было не так, то я всё равно оказался.       — А я не могу. Мне нужно забыться хоть на миг, или сойду с ума.       — Вас что-то тревожит? — Его брови сошлись на переносице, а голос стал напряжённым.       — От тебя ничего не скроешь.       — Я хорошо вас знаю, Ваше Высочество.       — К сожалению. — Со вздохом ответила я. — Именно поэтому тебя и приставили ко мне в качестве охраны.       — Как способ давления на вас?       — Не только. Сделать меня послушнее, и чтобы я не совершила глупостей. — Вот поэтому я и ненавидела привязываться к кому-то. Всё могут использовать и вывернуть в собственную пользу. Таков мир во дворце.       — Не беспокойтесь обо мне. Если вы пожелаете сбежать, то я помогу вам, Ваше Высочество.       — Я сама выбрала этот путь, и он не самый тяжелый. Но за предложение спасибо, хотя оно и глупое. У тебя есть семья, и ты должен был подумать о них.       В Тристане я никогда не сомневалась. Стоило бы мне сказать, что я хочу сбежать из дворца, он бы самолично подготовил лошадей и упаковал мои вещи. О причине его преданности я догадывалась давно. Возможно, только из-за того, что Тристан подавлял чувства, он остался жив. Или просто эти чувства, не окрепли до конца. Жаль, что тогда я отдала своё сердце Этану, а не ему. Возможно, наша судьба могла бы сложиться вполне неплохо.       — Не влюбляйся в меня, Тристан. Я хочу, чтобы ты прожил долгую жизнь. А любовь к такой, как я, принесёт тебе лишь лепестки роз на постели. — Я знала, что говорить подобное нелепо, потому что если бы люди могли властвовать над своим сердцем, то и проклятия не существовало бы.       — Почему вы так упорно пытаетесь отдалить от себя всех? Чего вы боитесь?       — Ничего. — Я горько усмехнулась. — Просто боль от потери намного мучительней, если до этого была хоть капля привязанности к человеку.       — Терять дорогих людей действительно больно, но рядом с вами есть те, кто поддержат. Вы не одиноки, Ваше Высочество.       — Мне нравится одиночество. Не нужно бояться, что придётся вытаскивать нож из спины, душа не покрывается шрамами, нет предательств и измен.       — А как же ваше собственное счастье? — Вкрадчиво и осторожно спросил Тристан.       — Оно ушло и возвращаться не собирается. — Я сделала ещё один глоток вина. — Тем более члену императорской семьи думать о подобном не позволено. Мы делаем то, что от нас требуется, и не более.       — Но это не ваша обязанность. О вашем статусе вспоминают лишь в удобные моменты. Вы принцесса, когда это кому-то нужно. — Хорошо, что мы одни. Услышь посторонний слова моего друга быть беде.       Меня не задевали сказанные слова. Все в империи знают, что я принцесса на словах. Мой титул писан вилами по воде. Я не дочь императрицы, поэтому власти или ценности никакой не представляю. И внимание короля Аргейта всегда меня удивляло. Наш брак ему почти ничего не принесёт. Хотя не зря же говорили, что он неординарный человек, который поступает так, как хочет.       — Ты должен быть счастлив, Тристан. Хоть у кого-то из нас должна быть хорошая жизнь, наполненная лишь радостными моментами. Воспринимай это, как мой самый важный приказ. — Я улыбнулась.       — Я понял вас, Ваше Высочество. — Его ответ потонул в тяжелом вздохе.       — Спасибо, что ты рядом, несмотря на то, что я тебя отталкивала. — Я боялась за жизнь Тристана, но одиночество слишком истощило меня. И память не лечила, а лишь причиняла ещё больше боли.       — Не благодарите меня, я рад что могу быть подле вас. Вы скоро уедете, и мы возможно, больше не увидимся. — Он слабо улыбнулся.       — Я всегда буду помнить о тебе.       — Как и я о вас, Ваше Высочество.       Мужчина снял с себя плащ и накинул мне на плечи. Тепло казалось почти обжигающим. Я даже и не заметила, насколько замёрзла. Стены вновь начали меня душить. Но сбежать из дворца равносильно тому, чтобы подставить Тристана под удар. Я протянула ему ладонь, и Тристан осторожно сжал её в ответ, как делал это в детстве. Только мы давно выросли, а рука мужчины была больше. Кожа загрубела из-за меча, но осталась тёплой. В Тристане я видела почти брата и надежное плечо, которое он всегда мне подставлял. В итоге этот человек без раздумий отдал свою жизнь, пытаясь меня спасти. Из-за этого я чувствовала себя виноватой перед другом и его семьёй. И ни какие подарки или нечто другое не искупят моей вины.       Я окинула Тристана взглядом и сразу же испытала укол совести. Он отдал мне плащ, а сам мёрзнет. Это ещё раз доказывает, что о себе Тристан думает в самую последнюю очередь. Но, стоит признать, я немного успокоилась. От разливающегося по телу тепла из-за выпитого алкоголя начинало клонить в сон. И разговор с другом, которого не хватало, тоже.       — Спите крепко, Ваше Высочество, я прослежу, чтобы вас не беспокоили.       Уверенно произнёс Тристан, когда мы оказались в комнате. Он был человеком, которому я без раздумий могла доверить свою безопасность. Все его слова не были пустыми. Тристан держал их до самого конца. Может, сегодняшнюю ночь, я и проведу спокойно, но за то, что ослушалась мачехи и не явилась, как было приказано, мне придётся ответить.       Я не жалею, что вчера пила. Алкоголь — хороший помощник, если хочется забыться. Только облегчение даётся на миг, а с утра ты снова осознаёшь — проблемы никуда не исчезли. Нельзя забывать и про головную боль с утра. Такое ощущение, что моя голова скоро лопнет подобно скорлупе. Радует отсутствие кошмаров. Я спала, как убитая. Хотя злоупотреблять алкоголем не стоит, это не приведёт ни к чему, кроме пагубной зависимости. Несмотря на протесты, я отправила Тристана отдохнуть хотя бы пару часов. Он настолько упрям, что порой это злит.       Когда раздаётся осторожный стук горничных, я сижу в кресле. Хотя моим ушам этот звук напоминает звук колокола, который висит прямо у меня под потолком. Я прошу приготовить мне ванну и отсылаю горничных за дверь. Они смотрят на меня с недоумениями, но не спорят. Чтобы помыться, мне помощь не требуется. Я должна воспользоваться своим одиночеством. Вскоре меня и на секунду одну не оставят. Я долго нежусь в ванной, пока моя кожа становится розовой и благоухает запахами цветов и масел. Мне кажется, я никогда не чувствовала себя такой свежей. Или просто последствия алкогольного опьянения окончательно исчезли.       После ванны и мучительного затягивание корсета на моей талии, от которого горничные явно испытывают удовольствие, я направилась к матушкиной яблони. Вскоре меня ожидает малоприятный разговор с императрицей и очередное знакомство с Дафной. Поэтому мне нужно подготовиться.       Меховая отделка на платье и плащ согревали меня этим холодным утром. Я тихо выдыхаю, выпуская воздух через губы в виде струйки пара. Всё в саду покрыто тонкой коркой инея. Лучи утреннего солнца играют на нём, заставляя переливаться. Дворец пока не проснулся, и я могу спокойно побыть вдали от любопытных глаз.       Матушкина яблоня стоит посреди сада. Такая я же безжизненная и одинокая, как всегда. Каждый раз я боюсь, что дерево выкорчуют, и я не успею с ним попрощаться. Когда-то, как сейчас кажется, целую вечность назад, этот сад был наполнен солнечным светом и теплом. Моя матушка уходила в начале зимы, как и я. Её смерть словно оплакивал и сад, и яблоня. Всё становилось пустым. Больше не видно и слышно матушкиного смеха, тихого и мелодичного напевания, пока мы печём пироги. Её улыбки. Призраки прошлого снова выворачивают моё сердце наизнанку, напоминая мне, что снова придётся пережить, если план провалиться. На землях Аргейта не действует проклятие, а это даёт шанс на то, что и моим мучениям придёт конец.              Раздаются шаги, и я уже догадываюсь, кто может так близко подойти к яблоне. Он никогда не боялся ни её, ни моей матери. Как и в прошлом, мы снова столкнулись на этом месте. Яблоня видела много моих слёз, как и человек, стоящий рядом. По воле или насмешке судьбы именно Первый Министр встречал меня в самый неподходящий для этого момент. Мы даже познакомились возле яблони.       Первый министр видел и мою смерть. То, как я испустила последний вздох, лёжа на земле. Тот день я почти не запомнила, лишь ужасную боль и противный булькающий звук, который издавала вместо слов. Слёзы текли по моим щекам. Я мысленно молилась всем богам, чтобы больше никогда не просыпаться, чтобы они отпустили мою душу. Возможно, предпочти я гильотину, моя смерть была бы быстрее. Только я не хотела, чтобы даже этот выбор забрали. Хотя бы он остался за мной.       — Порой мне кажется, что у вас есть нездоровое пристрастие причинять себе душевную боль. — Спокойно произнёс мужчина.       — Откуда знать такому, как вы, что требуется моей душе? — Я хмыкнула.       — Мне многое известно, Ваше Высочество. Например, о том, что вы ведёте себя излишне вольно в общении со своим охранником.       По телу прошёлся озноб. Неужели Первый министр следил за мной? Это совершенно смешно. Я ведь не собираюсь сбегать. Зачем впадать в крайности?       — Не смотрите так на меня. Во дворце и за его пределами, мне известно всё.       Сегодня Первый Министр одет костюм из плотной и облегающей ткани, которая подчеркивает порочное совершенство его телосложения. Темные, будто сама ночь, волосы рассыпаются по плечам мужчины свободными волнами. Лицо настолько бледное и гладкое. Я не припомню, чтобы видела Первого Министра со щетиной. Он действительно прекрасен, и я могу это признать, несмотря на странные отношения между нами.       — Ту девушку поселили в другой части дворца и поставили охрану. — Первый министр задумчиво смотрел на яблоню, словно пытался в ней что-то найти.       — Её Величество беспокоится из-за делегации Аргейта? — Я могла не задавать вопрос, потому что знала на него ответ. Стрелки часов, шли не прямо, а постоянно возвращались назад, и так по кругу.       — Всё может быть. — Мужчина пожал плечами.       — Она девушка из пророчества, и должна быть под охраной. Не было бы делегации, её бы в любом случае охраняли.       — Что навело вас на мысль, что эта наглая особа может быть девушкой, которую увидела последняя провидица? — Его тонкие губы искривились в усмешке. Не стоило забывать, что Первому министру Дафна никогда не нравилась. Хотя ранее я думала, что место на пьедестале людей, к которым он испытывает презрение, нахожусь лишь я одна.       — Она появилась внезапно, её одежда странная. И ещё мне сказали, что девушка плохо понимает нашу речь. — Я озвучила лишь то, о чём разговаривала прислуга, об остальном, конечно же, промолчала.       — Всё это не делает её особенной.       — Хотите сказать, что у нас каждый день люди из озера выпрыгивают? — Я вопросительно выгнула бровь.       — Я хочу сказать лишь то, что не нужно заблуждаться и делать поспешных выводов.       — Герцогу и Её Величество, вы дали такой же ответ?       — Я не подтверждал их предположения, но и не опровергал. Может, я хочу, чтобы все остальные верили в эту ложь? — Зелёные глаза Первого министра опасно вспыхнули.       — Зачем? — Напряженно спросила я.       — Ваше Высочество, вы забыли, что за любую полученную от меня информацию или оказанную услугу нужно платить? Я никогда и ничего не даю даром. — Он понизил голос, и моя кожа покрылась мурашками.       — Общение с вами постоянно наталкивает меня на мысли, что все люди алчные и поступают лишь в угоду себе.       — А разве это не так? — Первый министр приблизился ко мне. — Я, в отличие от вас, не подвержен альтруизму. Не каждый готов бескорыстно продавать свои украшения, чтобы, например, помочь всеми забытой церквушке или позаботится о проклятых.       — И почему я не удивлена, что вы об этом знаете? — Прошипела я.       — Нет ничего, чего бы я не знал о вас, принцесса. Примите, как данность, что я всегда неподалёку от вас. — Меня почти затрясло от злости из-за его слов.       — А если мне это не нравится?       — Рано или поздно вам придётся смириться.       — Лучше умереть.       Внезапно Первый министр схватил меня за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза, которые в этот момент почти полыхали от злости. Вся его сдержанность словно улетучилась за один миг. Я тяжело сглотнула, пытаясь успокоиться. Его длинные пальцы были настолько холодными, что вызывали дрожь. Можно было бы всё оправдать тем, что мы на улице, но что-то мне подсказывало об ошибочности подобного мнения. Этот человек чертовски пугал меня, заставляя, дрожать подобно листу на ветру. Я никогда не была трусихой, но Первый министр отличался от всех, с кем мне приходилось иметь дело ранее. Возникало ощущение, что ему не важны человеческие терзания, а его сердце сделано из гранита.       — Уберите руки, или я прикажу вам их отсечь. Вы забыли, кто перед вами? — Я старалась, придать голосу угрожающий вид.       — Принцесса, маленькая принцесса, которая пытается выглядеть храброй. Когда вы поймёте, что ваши коготки слишком коротки для меня? — Уголки бледных губ мужчины приподнялись вверх в намеке на улыбку. Неужели подобная ситуация его забавляет?       — Если не отойдёте, то мне придётся рассказать о случившемся.       — Моё слово против вашего. Как думаете, на чьей стороне будет чаша весов?       Крепко сцепив зубы, я размахнулась и попыталась влепить этому наглецу пощёчину, но он перехватил мою руку и произнёс:       — Тише, Ваше Высочество, я не хочу, чтобы вы ушиблись.       — Не притворяйтесь, что вам есть дело до моего самочувствия. — Со злостью ответила я.       — Я и не притворяюсь. Здесь скользко, и вы можете упасть. Мне бы этого не хотелось.       — А мне бы не хотелось, чтобы вы распускали руки.       — Как жаль, но в этот раз наши желания не совпадают. — Он легонько погладил мою щеку большим пальцем. От прикосновения я судорожно вздохнула. И, кажется, не от отвращения.       — Прекратите. Я же сказала, что не хочу играть в ваши игры. Не манипулируйте мной, мне это не интересно.       — Я не манипулирую, а подталкиваю. — К моему облегчению, мужчина отпустил меня и немного отошёл.       — К чему?       — К правильным решениям. — Первый министр немного нахмурился.       — И кто же решает, что они правильные? Вы? — Я язвительно усмехнулась.       — Всё давно было решено за нас. Просто вы отчаянно пытаетесь плыть против течения и из-за этого страдаете.       Первый министр вновь бросил на яблоню задумчивый взгляд и направился в сторону дворца, словно ничего не случилось, оставив меня в растерянных чувствах. Почему-то предложение императрицы о сопровождении теперь не кажется таким плохим. Только опасность для меня представляет совсем другой человек, нежели она представляла.