anything but plain (your golden heart shines bright)

      Эми наслаждалась тем, что была Сумеречной героиней.       Большинство людей думали, что она будет Подпольной, когда встречали её во время одного из её поздних ночных патрулей, однако она всё равно привлекала внимание СМИ с единственной целью — использовать их в своих интересах.       Когда она была моложе, она отдала бы всё, чтобы найти героя с такой «бесполезной» причудой, как её собственная, и это главная причина, почему она даёт людям знать, что они могут найти Мисс Шутку в качестве героя, и помогает людям своим собственным способом. Она хотела вдохновить всех тех, кто мечтает стать героем, но всегда получает презрение за свою «слабую» причуду, а также дать кому-нибудь повод улыбнуться.       Поэтому, когда она увидела, как ребёнок не старше десяти лет бросает (то, что выглядело как) тяжёлые куски мусора и металла в сильного, грузного мужчину, а девушка гипервентилирует у стены, она просто знала, что ей придётся поговорить с ребёнком.       Когда она приготовилась выпрыгнуть, ребёнок подошёл вплотную к мужчине и ударил его банкой еды в висок, и тот моментально упал на землю. Ребёнок даже не ушёл, вместо этого подойдя к женщине и заговорив с ней на пониженных тонах.       Эми просто переместилась в переулок и обездвижила крупного мужчину. Она вызвала криминалистов и решила подождать и понаблюдать за двумя людьми.       Через несколько минут ребёнок положил свою руку на запястье женщины и начал учащённо дышать, как только разместил её руку у себя на груди.       Эми хотела проклясть отсутствие света в переулке, поскольку она могла видеть только непослушное гнездо тёмных кудрей на голове ребёнка, тёмное худи, которое, казалось, не совсем подходило ему, чёрные брюки (может быть, джоггеры?) и ярко-красные ботинки.       Как только Эми смогла услышать сирены, ребёнок оглянулся через своё плечо и, наконец, заметил их, после чего снова повернулся к женщине. Они поговорили ещё немного, прежде чем парень начал выводить её из переулка, чтобы посадить на ближайшую скамейку.       Благодаря освещению центральных улиц она могла разглядеть, сколько детского жирка ещё осталось на его лице, с очаровательным количеством веснушек, разбросанных по переносице и щекам. Его широкие ярко-зелёные глаза, казалось, смягчались каждый раз, когда он разговаривал с жертвой, и сочетались с тёмно-зелёными кудрями на его голове.       Достаточно скоро подъехала полицейская машина и забрала преступника, прежде чем они вдвоём повернулись к своим гостям. Ребёнок поощрительно кивнул и что-то прошептал ей на ухо, она застенчиво улыбнулась и кивнула в ответ, наконец, посмотрев на Эми и офицера, которые терпеливо ждали их.       Офицер подошел к ним, и девушка встала, чтобы встретить его, в то время как Эми решила миновать их и поговорить с ребёнком.       — Хей! Что ты здесь делаешь? — спросила она приподнятым тоном, нахально улыбаясь.       Ребёнок только пожал плечами, недолго разглядывая её, а затем перевёл взгляд на девушку. — Я-я просто вышел купить перекус, но мне п-показалось, что ей была нужна помощь.       Эми была… мягко говоря, в замешательстве. Почти никто не останавливался, если видел преступление. Все знали, что так преступление перекинется на тебя, поэтому мало кто из гражданских вступал в разборки.       — Хорошо, малыш! Но ты должен быть осторожен, делая такие вещи! Ты не хочешь стать линчевателем, поскольку тогда нам придётся серьёзно поговорить! — ответила она, надеясь, что ей удастся объяснить опасность этого пути, пока не стало слишком поздно.       Ребёнок лишь нахмурился (что не имело никакого права быть настолько очаровательным, каким было) и поднял на неё глаза. — Линчевателем?       Эми улыбнулась, — Ага! Быть линчевателем опасно и незаконно. Помогать людям — это нормально, но нельзя делать это вот так.       Хмурость ребёнка не исчезла, но он с пониманием хмыкнул. — Но я-я не могу быть линчевателем.       — Я знаю это, малыш! Вот почему ты должен подождать, пока не станешь достаточно взрослым, чтобы поступить в школу героев! — ответила Эми.       — Нет, я-я имею в виду. Я не могу быть линчевателем, Мисс Шутка. Я-я — Беспричудный. Я просто помогал, — сказал он, наклонив голову, как будто он не разрушил мировоззрение Эми в считанные секунды.       Беспричудный.       Эми не знала ни одного беспричудного человека даже в своём поколении, не говоря уже о более молодых поколениях. Это было настолько же восхитительно, насколько и волнительно.       Безусловно, она верила, что каждый человек обладает самостоятельностью и может привнести в мир что-то особенное. Дело было не в этом. Просто у неё никогда не было возможности узнать что-нибудь о беспричудных, кроме слухов и статистики.       Она также заинтересовалась тем, насколько хорошо ребёнок знал законы. Он знал, что его нельзя будет обвинить в линчевании, если он продолжит в том же духе, особенно потому, что, как она знала, он мог бы утверждать, что всё время действовал в целях самообороны.       Вот что имел в виду Стёрка, когда жаловался в групповом чате на проблемных детей?       Ей придётся спросить его сегодня же ночью, потому что это чертовски интересная история.       — Это прекрасно, если ты помогаешь, но всё равно очень опасно становиться линчевателем, даже если ты не будешь таковым в глазах закона. Убедись в том, что ты заботишься о себе, хорошо? — сказала она, завершая беседу, поскольку технически парень не сделал абсолютно ничего плохого и, похоже, был таким же упрямым, как и её ученики.       Ребенок возбуждённо кивнул и засиял, — К-конечно, мисс Шутка! Хорошего вам патруля!       Эми усмехнулась сама себе, — Спасибо, малыш!       И на этом всё закончилось.       Эми позволила себе умыть руки от взаимодействий и отправилась дальше своей дорогой, удовлетворённая тем, что попыталась остановить ребёнка от активного выслеживания преступлений, и надеясь, что больше не будет с ним сталкиваться.       А потом она вышла из своего агентства, как только началась её смена неделю спустя, и заметила того же самого ребёнка, который шёл, засунув руки в карманы худи и с мягкой улыбкой на лице, по улицам глубокой ночью.       Всё это было несколько лет назад.       В конце концов, она услышала, что его называют Ясашии, что чрезвычайно позабавило Эми.       Конечно, он был нежен и добр к жертвам, но к преступникам и изредка злодеям? Абсолютно никакого милосердия не проявлялось, и почти каждый из злодеев, которых доставляли к ним, в конце концов, калечил себя собственной причудой во время стычки.       Парень был очень приятен в общении, даже если он и говорил по кругу с ней и полицейскими, пока Эми и офицеры пытались отговорить парня от помощи людям, подобной этой, и просто пойти в геройскую школу в ближайшем будущем.       Эми показалось, что её сердце немного треснуло, когда он грустно посмотрел на неё и сказал, что единственные старшие школы, которые он смог бы посещать, это либо обычная школа их района, либо UA, поскольку ни в одной из этих школ при поступлении не требовалось сдавать тест на контроль причуды.       Это была такая мелочь, что Эми даже не догадывалась, что из-за неё беспричудные личности не могут быть даже зачислены в различные школы, не говоря уже о школе по своему выбору.       Со временем она многое почерпнула у ребёнка. Эми не видела его очень часто, обычно только на выходных или спорадически в течение месяца, никогда не имея постоянного графика.       И она знала, что ребёнок тоже многому у неё научился. Со временем он начал становиться лучше: более быстрая реакция, лучшее распределение веса, настоящие позиции нападения и защиты, здоровое использование ног во время драк.       В конечном счёте, парень начал потихоньку уменьшать количество времени, которое он проводил на улице по ночам, и она больше почти никогда не видела, чтобы он появлялся из ниоткуда.       Так было… до спортивного фестиваля.       Может, потому что она так долго проводила с ним ночи, а может, потому что его сила была для него явно новой, но Эми просто могла сказать, что за те три месяца, что она его не видела, он прошёл через принудительное пробуждение причуды.       Поэтому она заполнила форму на стажировку так быстро, как только могла, с улыбкой представляя, как посмотрит на неё Стёрка, когда узнает, чем она собирается заниматься.       Ей было плевать.       Ясашии (или теперь она должна называть его Мидория?) был её проблемным ребёнком в первую очередь.