Записки сельского вампира

Короткий зимний день пролетел быстро, в вихре самых разнообразных дел. Супруги Заблуды сидели в кабинете пана Амброзия в ожидании ужина — его вот-вот должны были подавать, и разговаривали. То есть, натурально, говорила пани Хонората, а пан Амброзий слушал и кивал, то есть, делал именно то, что от него требовалось, и наслаждался между делом бокальчиком вишневки — в этот раз на вполне законных основаниях, для аппетиту. — Ах, Кастусь, это просто удивительно! Она проспала весь день. Я даже опасаюсь, что она и к ужину не выйдет… Пан Амброзий хмыкнул и отпил из бокальчика: вот уж действительно ужас. Пани Хонората покачала головой: — Ты не понимаешь. Мусье Жакоб так старался! Ты же знаешь, какой он чувствительный! Пан Амброзий знал. Повар-француз, натура трепетная и капризная, чуть что не так, заявлял об отставке и начинал паковать свой дорожный сундук, и только очередное повышение жалования могло убедить его остаться. Хотя, по чести говоря, пану Амброзию была по душе кухня менее замысловатая, и он бы с радостью позволил мусью катиться на все четыре стороны — сколько бы денег это сберегло! Но, как говорится, положение обязывает: все в округе знали, что у Заблуд — французский повар. Из самого что ни на есть Парижа. Так что ничего не попишешь! А пани Хонората меж тем продолжала: — Франя помогала горничной разбирать ее сундук, и знаешь ли, что? Пан Амброзий безмолвно вскинул брови над краем бокала: что? — Ни одной цветной вещицы в гардеробе! Право, странно для молодой девицы, не находишь? Только серое, белое и черное! И книги! Целых… несколько! Прилично ли подобное для барышни хорошего рода? Даже не знаю… Впрочем, тетушка о ней весьма высокого мнения. Пан Амброзий кивнул: мнение тетушки Поломацкой было для жены непререкаемым. — А что за книги-то? — спросил он, хотя ему до этого не было ровным счетом никакого дела. — Не знаю, они все заграничные. По крайней мере, Франя не разобрала. Наверное, привезла из Лондона. Или где она там была… И да, Кастусь. Я уже наказала всем домашним и детям — о прадедушкиной комнате молчать! Я тебя умоляю — при кузине ни слова о том, что случилось в доме! Иначе выпорю лично. И да, я велела вынести на холод две бутылки шампанского из твоего запаса. Тут уж пан Амброзий смолчать не смог. — Право, Хонората, — сказал он с укоризной. — Ну ладно, пусть обед из пяти перемен — хотя и трех бы с лихвой хватило. Пусть два десерта и мороженое — это зимой-то! Да еще и в пятницу! В постный день. Но пусть. Но уж шампанское? Я сам его не пью! Да мы епископа так не принимали, как твою кузину! А она даже детям гостинцев не привезла! Не слишком ли ты усердствуешь? Пани Хонората заморгала часто-часто, и глаза ее наполнились слезами: — Я не хочу, друг мой, чтобы она скоро уехала! Ты же понимаешь — она… — Хрясь, — сказал пан Амброзий, — понимаю. Но ты не переживай. Она не уедет. — Почему? — утерлась пани батистовым платочком. — Так снег шел весь день. Дороги замело. Так что, дорогая, угомонись. Никуда твоя кузина не денется — с неделю-то так точно, а то и дольше. И пойдем, пожалуй, к столу. Вели, чтобы подавали — неважно, готова там кузина или нет. Я проголодался! Но кузина, против ожиданий хозяина, была готова. Она переоделась в атласное платье, тоже серое и вроде бы даже скромное, но при том ненавязчиво торжественное. Пани Хонората прикусила было нижнюю губку, но тут же запретила себе думать о неприятном. Тем более, когда о стольком нужно поговорить! Пани отхлебнула шампанского и открыла рот, чтобы задать первый из своих бесчисленных вопросов. Но кузина опередила ее. Кинув быстрый взгляд на сидящих за противоположным краем стола Валека, Болека и Касю (младшая Яся пообедала в детской со своей нянькой), кузина Ванда произнесла, обращаясь к хозяину дома: — Et bon, cher cousin, est-ce qu'il y a des vampires dans vos terres? * Стало очень тихо. Только за окном что-то хлопнуло — должно быть, снег свалился с крыши. Дорогой кузен, до сего момента хранивший хорошо подпитанную вишневкой невозмутимость, оторвал взгляд от тарелки, в которой исходил паром какой-то душистый суп (пан Амброзий, как ни старался, никак не мог вспомнить название), и глянул на жену. Та сидела, замерев, с недопитым бокалом шампанского у открытого рта, и на щеках ее одно за другим расцветали яркие красные пятна. — А что такое vampire? — громким шепотом на всю столовую спросила Кася у старшего брата — детей уже начали обучать языкам, но понимали они пока еще не всё. Слава богу. Валек не успел ответить сестре. — Да какой вам там пир? — пан Амброзий с шумом отодвинул стул и поднялся, подошел к пани Хонорате и решительно вынул бокал из ее остолбеневших рук: — Разве ж это пир? Обедаем по-семейному, чем бог послал. Выпей-ка ты лучше, Хоня, водки! На вот! — он собственноручно налил водку в три стопки: жене, себе и гостье, и пани Хонората безропотно выпила, задохнулась воздухом и спешно закусила паштетом. Амброзий же, склонившись, к панне Ванде, зарокотал на французском — весьма, к удивлению гостьи, приличном, хотя, конечно, с чудовищным выговором: — Да вы не чинитесь, кузина, у нас по-простому. Кушайте. Угощайтесь! Суп вот… как там его, запамятовал… Хороший суп! Повар расстарался. Не хуже борща. Сметанки бы вот еще к нему… _____________________ * Что же, дорогой кузен, есть ли в ваших землях вампиры? (фр.)