Записки сельского вампира

Доктор задумался. Конечно, той самой, от тетки Лымарихи, уже не раздобыть… Тогда лучше той, что посвежее? — Отсюда! — решительно ткнул он пальцем в ближний двор. — Сташек, а как мы до нее доберемся? — А, теперь вижу, что ты все-таки в своем уме! — воскликнул Стах. — Здравая мысль! Наконец-то… Как-как… Так же, как тогда, у Лымарихи. Через крышу. Но сначала проверим, где она у них хранится. Должно, в погребе? Погреб у тетки Лымарихи тогда, в незапамятные времена, был обустроен разумно и основательно: в некотором отдалении от дома, с двускатной крышей накатом, из которой выходило аж две отдушины; именно через одну из отдушин Сташек и Венька и попытались похитить знаменитую колбасу, запустив туда старый покореженный бердыш с изогнутым дугой мятым-перемятым лезвием, давным-давно служивший в доме пана Федоса кочергою. Одну колбасину, пошуровав как следует в недоступных глазу глубинах погреба, им подцепить удалось — накололи на острие да и вытащили наружу. На этом их везенье и кончилось. Во второй раз бердыш словно бы сам вырвался у Сташека из рук и ухнул вниз, в погреб, порушив при этом что-то глиняное и громко бьющееся. По бердышу злоумышленников и опознали. Пришел Лымарь к пану Федосу в усадьбу, предъявил улику — не отопрешься. Тут же, при Лымаре, отец Сташека и высек. А Венька сам повинился — ну, а как иначе? Шкодили вместе, обоим и награду получать. — Только давай в этот раз попробуем обойтись без холодного оружия, — видно, припомнив ту давнюю порку, попросил доктор. — Как скажешь, — не стал возражать Стах. — Заодно попробуешь сквозь стену пройти. Точнее, через крышу. И не застрять! Ну что, пойдем? Полночи тут топчемся, были бы живые — давно б до смерти замерзли. И они пошли. Не по улице, как полагается званым гостям, а через выгон да через тын, как водится у гостей незваных, ночных. После недавних дождей земля на выгоне, истоптанная скотом, раскисла и звучно чавкала под ногами. — Неправильно идем, — проворчал Стах. — В открытую. По-хорошему, тут бы надо залечь да ползком подбираться… Он и договорить не успел, как доктор вдруг плюхнулся наземь и старательно пополз вперед, довольно ловко отталкиваясь локтями и коленями — как заправский тебе сапер! — Ве… Веня, постой! Но доктор знай себе полз вперед и остановился лишь перед самым плетнем. Тут он оглянулся. Стах шел за ним неторопливо — он твердо решил ничему больше не удивляться. Светлые брови доктора вскинулись возмущенно: — Стах! — прошипел он. — Ты что же это? Сам же сказал — ползком! И вот, гляньте на него, шагает во весь рост! Демаскирует! — Поднимайся, доктор, — ответил Стах. — У тебя такой теперь камуфляж во все пузо — никто тебя в потемках не заметит! Да и нет тут никого. Поднимайся. И доктор поднялся. Перемазался он, как и следовало ожидать, весь, снизу доверху. — Да, — сказал он, — это я, пожалуй, не подумал. Ну да ладно, главное — не тереть. Высохнет — само отвалится. Я и не понял, Сташек, что ты пошутил… Видимо, я все же недооценил силу оказанного на меня воздействия… Впрочем, это все пустое. Идем дальше? И тут вдруг Стах понял, что на сегодня с него хватит. А с Веньки — и подавно. Ему еще кровянку лопать! Велел: — Жди здесь! Шагнул к плетню и исчез в его тени. Доктор же, оставшись один, все-таки попробовал было отряхнуть потерявший всякий вид сюртук, но тут же оставил безнадежные попытки. Тогда он по мере возможности отряхнул ладони, огляделся. Стаха не было ни видно, ни слышно. Мастер он сквозь стены ходить, ничего не скажешь. Темная, темная ночь стояла над Нижними Петуховичами, ночь и тишина — не хуже, чем в склепе. Пану Вениамину даже стало как-то не по себе, хотя, казалось бы, уж ему-то чего пугаться? И чтобы развеять эту непонятную смуту, доктор тихонько затянул внезапно всплывшую в памяти старую-престарую песенку из тех, давних времен: — Колядую, колядую, колбасу у вас я чую — Дайте мене колбасу, я до дому отнесу… Где-то далеко, за рощей, по ту сторону реки возник вдруг и зазвучал с короткими перерывами глухой и жалобный вой. Это подпевал доктору чуткий на ухо Мельничный дядька.

***

Большой мордатый котище, выставив трубой хвост, похожий на встрепанный веник, по-хозяйски шел по улице, по самой ее середке. Ярко выделялись в темноте осенней ночи роскошные белые котовьи усы. Кот шел домой и был очень доволен. Во-первых, у него только что состоялось свиданье с двумя кошками сразу. Во-вторых, по пути ему не встретилось ни одной собаки, да что там, их даже и слышно не было, ни лая, ни воя, ни тявка, ни взвизга. Это, кстати, было странно, но думать об этом коту было лень. В-третьих, дома ждал целый жбан свежей сметаны — не ему, конечно, приготовленной, но уж он найдет способ до нее добраться. Может, и стараться особо не придется — после недавней суматохи на посиделках хозяйка очень уж жалела кота. А он-то сначала и не понял, какая ему в ту ночь привалила удача! Переживал. В погребе полдня прятался, пока живот от голода не подвело. Стеснялся внезапно и враз поседевших усов. Вот дурень-то! От них вышла коту одна только выгода. Хозяйка-старостиха, стоило ей только глянуть на белоусую морду, всплеснула руками, охнула и с тех пор и то и дело норовила подсунуть ему что-нибудь вкусненькое. А потом оказалось, что все окрестные кошки питают к седым усам непреодолимую слабость, так что теперь не кот за ними бегал, а кошки за ним, да не по одной, а все стаями, стаями, так что у кота появились все возможности разбаловаться. Но он старался держать себя в лапах и ни одну из кошек вниманием не обходить — на зависть всем прочим местным котам. Которые и пытались бы возражать, но против него все ж таки жидковаты были. В общем, черный кот вовсю наслаждался жизнью. Он шел себе, и даже целый жбан сметаны не мог заставить его поспешать — не к лицу ему, грозе всех окрестностей и отцу доброй половины местных котят, торопиться посреди ночи. Где-то вдали выл заунывно какой-то бедолага явно не с этой стороны мира, но кота это не беспокоило. К нему это не имело никакого отношения. Внезапно кот замер как вкопанный. Его убеленных сединой усов коснулся божественный запах — так могла пахнуть только свежая домашняя колбаса. И доносился этот запах с ближайшего двора. Наверное, растяпа-хозяйка забыла закрыть дверь в погреб. Вот это удача! Надо срочно ее ловить. Удача — как мышь, вот она тут, ан глядь — и нет ее. А жбан сметаны — он никуда не денется. Он дома. Может подождать. И кот решительно свернул с улицы к воротам.