***
— Что-то ты, Веня, невесел! Стах пристально разглядывал пана Вениамина. То, что он видел, ему явно было не по вкусу. — Какой-то ты… кислый, что ли? Прямо не узнаю тебя, честное слово. Пан Вениамин отвел взгляд. Потом пожал плечами. Потом развел руками. И напоследок покачал головой. Все это означало только одно: «Да так, ерунда». И еще немножко: «Не обращай внимания». Но от Стаха просто так не отделаешься — он-то знал друга как облупленного. — Давай, Веня, выкладывай. Я же вижу — ты с тех несчастных посиделок, ну, как очухался, сам не свой. Что с тобой? Так трудно объяснить другому то, что ты и сам себе объяснить не в состоянии. Потому что этому нет объяснения, по крайней мере — разумного. А потому доктор выбрал самое простое и самое понятное. — Что-то я, Сташек, проголодался. — Фух, — с облегчением сказал Стах. — Всего-то! Так это дело поправимое. Кого навестим? Куда, в Болотные Ялины? Или в Крынки, на постоялый двор? — Постой, — удивился доктор. — Зачем так далеко-то? Чем тебе Старые Мыши плохи? — Да так… — Стах вдруг нагнулся и начал поправлять совершенно нормально сидящий сапог. — К Заблудам пока не надо, так что придется прогуляться. Давай, шевелись, а то пока еще до Крынок доберемся! Немного озадаченный доктор хотел было что-то спросить, но Стах не оставил ему шанса: — Ну? Что ты там копаешься? Нищему собраться — только подпоясаться. — Да я, собственно, готов. Подпоясался уже. Только, Сташек… - доктор замялся. — Вряд ли нам нужно в Крынки. Если уж на то пошло, то нам и в Старые Мыши не нужно. Тут, видишь ли, такое дело… Впрочем, идем, по дороге расскажу, чтобы не тратить время. Стах покачал головой: — Ох, темнишь ты, старый чёрт! Ну хорошо, идем. Вопрос — куда. Если в Крынки, то проще по ветру туманом, а если… — Ну что ты, Сташек, куда мне… — доктор засмеялся и махнул рукой. — И так-то я к этому неспособный, а уж после такого близкого знакомства со святыми… — он потер рукой подбородок, где до сих пор остался почти незаметный, но все же след, как от недавно зажившего пореза. — Чей там хоть лик-то был? Стах пожал плечами: — Не знаю. Не все ли равно? Или, может, ты теперь его именины отмечать будешь? Нет? Ну гляди… А по ветру туманом я тебя уж как-нибудь до Крынок донесу, ты только хоть немного развоплотись. А дальше я уж сам. — Давай-ка, Сташек, просто пройдемся. Прогуляемся, посмотрим на ночное село, на родные места. А? Куда нам спешить-то? Стах глядел недоверчиво: обычно доктору такая чувствительность свойственна не была. Но возражать не стал. Спешить им и вправду было некуда. Можно и прогуляться.***
Чудны были Нижние Петуховичи при ясной погоде! За перелеском виднелись темные по ночному времени хаты, вилась, убегая из села в неведомые дали, дорога. Незлобно, больше для порядку, перебрехивалсь время от времени собаки, и в прохладном осеннем воздухе лай их разносился далеко по округе. Впрочем, лаяли они недолго; из тени густых кладбищенских берез появились два черных силуэта, и сразу стало тихо на селе. Одна собака тявкнула было, да тут же и заскулила жалобно и скорее-скорее забилась поглубже в будку, а за ней попрятались кто куда и остальные. Доктор остановился на пригорке: — Смотри, Сташек, как хорошо! — Ничего особенного, — пробормотал Стах себе под нос; вид родного села и особенно стоящей от него в некотором отдалении усадьбы всегда вызывал в нем ощущение легкой грусти, но давать ей волю пан Петухов-Вольский не намеревался. — Ну как же, — не согласился доктор. — Воздух вон какой чистый. Дождя нет. Луна прибывает. Надо же, Петуховичи-то наши как разрослись… Так вот бегаешь по делам, бегаешь, а по сторонам-то лишний раз и глянуть некогда. Надо бы нам почаще выходить вот этак, на прогулку. А? Стах, как думаешь? Именно вот этому самому поводу Стах как раз ничего не думал. А думал он, что Венька все же какой-то нынче странный. Может, рано ему еще вот так вот разгуливать? Может, надо было еще немного отлежаться? Тут доктор остановился. И Стах, разумеется, тоже. _____________ *Obsessio (лат.) — навязчивая идея