Что движет солнце и светила

Я иду навстречу солнцу…

С. Печкин

Начало жизни в маленьком лагере, рядом с друзьями помнилось Зуко потом смутно. Самый первый день всплывал в памяти обрывками образов, взрывами смеха, кусочками разговоров и странным чувством — тепла и неловкости вперемешку. Но что он знал точно — весь этот длинный день Катара была рядом. Он ловил ее взгляды, ее улыбки, обращенные к нему… Но вокруг были и другие люди. Много людей. Сокка, всегда готовый к насмешкам — Зуко уже немного привык к нему, да и шутки у Сокки были не злые, но они все равно смущали. Маленькая Тоф постоянно крутилась рядом и язвила. Аанг смотрел странно. Зуко не мог пока разгадать этот взгляд. А еще был Хакода, так давно не видевший дочь… А Джи вел себя так, будто Зуко был давно потерянным ребенком, которого наконец-то нашли. Ужасно неловко. Зуко давно не был ребенком, столько внимания было просто чересчур. Он больше не был и заключенным. И не был принцем в изгнании. И не был скитальцем, затерянным на просторах царства Земли. Зуко мог перечислить, кем он перестал быть, но вот кем он стал? Лучше бы все оставили его в покое. Не смотрели бы и не говорили с ним. Тогда, быть может, он постепенно смог бы привыкнуть. А Катара была в своей стихии. Ее насмешливая деловитость, ее открытость людям — он любил это в ней. Исподтишка он любовался тем, как она смеется, как ловко может отбрить Сокку, как твердо стоит на своем, убеждая в чем-то Тоф… Но ее взгляды в его сторону казались ошибкой — разве может он принадлежать тому же миру? Это она была на своем месте. Он наконец-то увидел и лучше понял — мир Катары вот такой. Похожий на ту теплую страну, что вообразил себе когда-то. Неужели там найдется месту и ему? Немыслимо. Совсем поздно, в ночи, проводив экипаж дирижабля, они оказались вдвоем у костра. Все, кроме них, ушли спать. Зуко не в первый раз подумал, что стоит уйти и ему — дать Катаре побыть одной, погрустить о расставании с отцом. Хакода предложил разделиться, чтобы обезопасить, насколько возможно, отряд Аватара от Азулы. И Джи его поддержал. На закате дирижабль отчалил. Катара задумчиво смотрела в огонь. Ее тонкий профиль освещали отблески пламени. Со всех сторон все теснее подступала ночь — ее время. Если бы они были в прошлом, в том далеком странствии, им бы не было нужды расставаться на ночь. Но туда уже не вернуться. Как вести себя здесь, в настоящем? Он почти уже решился встать и, попрощавшись, уйти, как вдруг Катара взглянула ему в лицо и улыбнулась. Улыбка ее была смущенной, но при этом и хитрой, будто она что-то задумала. — Пойдем, — она протянула руку. И он взял ее за руку и послушно пошел за ней, ничего не спросив. Катара подошла ко входу в храм и повела его по темному коридору, освещенному редкими факелами. Она шла впереди и то и дело оборачивалась, улыбаясь так, что становилось светлее. — Куда мы идем? — он невольно понизил голос до шепота. Но она помотала головой и приложила палец к губам. Коридор был пуст, в храме царила тишина. Похоже, все уже спали. Катара открыла дверь в конце коридора. Здесь было совсем темно, и Зуко зажег маленький огонек на ладони и осмотрелся. Они были в маленькой комнате, очень похожей на ту, что ему предложил занять Сокка. Но это была комната Катары, во всем чувствовалось ее присутствие — синее покрывало на узкой постели, нити резных бусин, синих и белых, подвешенные у окна. И спальный мешок племени Воды, раскинутый на полу. У Зуко перехватило дыхание. Катара испытующе посмотрела ему в лицо. — Вот… Она выпустила его руку из своей. Пожала плечами, отвернулась. — Если ты не хочешь, то… я не… просто… Катара замолчала, наступила тишина, и Зуко показалось, что он слышит биение своего сердца. — Я соскучилась. Так сильно, ты даже не знаешь как. Зуко погасил огонь, нашел в темноте ее руку. — Я тоже. И в один миг все страхи и сомнения показались глупыми. Катара была рядом, будто и не было этого времени порознь. Будто она была рядом всегда. Такая живая, теплая, как солнечный свет. Снова взяла его за руку и потянула за собой. Спальный мешок племени Воды был таким же мягким и теплым, каким Зуко помнил. Естественно и просто Катара устроилась рядом, обняла его, уткнулась лбом в плечо. — Расскажешь, что было с тобой без меня? — Конечно. А ты? — И я тоже. Теплая страна была теперь вокруг него. Зуко старался выровнять дыхание. Неужели он действительно может здесь находиться? Ему можно остаться? — Я отвык, что так может быть, — проговорил он медленно. — Все время кажется, что я здесь по ошибке и мне нет места. — Привыкнешь, — пробормотала Катара. — Просто запомни, что твое место — вот оно, здесь. Рядом со мной. И наконец он сделал то, что давно хотел от всего сердца. Обнял ее и зарылся носом в ее волосы. Как и думал он когда-то, они пахли морем и солью. И еще чем-то неуловимым, чему еще не было названия.

***

Аангу казалось, что между ним несколько дней назад и тем, что сейчас, лежит пропасть. Подумать только, каким он был наивным глупцом! Пошел к Катаре, думая осчастливить ее своим признанием. И был уверен, что когда они поговорят, то все чудесным образом станет правильно. Так, как надо. Так, как он видел в мечтах. Тоф пыталась намекнуть. За несколько дней до возвращения Сокки они вместе мыли посуду после ужина. Тоф прямо-таки взъелась на всех и, даром что слепая, не упускала никакой возможности пристроить кого-то к домашним делам. Вот и в тот раз под предлогом «давай сделаем это вместе» она притащила Аанга на кухню и вручила ему целый таз грязной посуды. А сама уселась на стол и принялась развлекать его шутками и разговорами. Заглянула Катара. — О, ты моешь посуду! Как мило, что ты сам это делаешь, а я тебя даже не просила. Она засияла улыбкой и потрепала Аанга по голове. — Конечно, совершенно сам! — умильным голоском сообщила Тоф. — Абсолютно никто его не просил! Аанг брызнул в нее водой. Катара еще раз улыбнулась и вышла. — Разулыбался, тоже мне, — тут же заворчала Тоф. И была права, потому что рот Аанга сам растянулся в улыбке. Он же угодил Катаре, и она обрадовалась. Но Тоф почему-то помрачнела. — Пора бы тебе уже поумнеть. Перестать мечтать о Катаре, — пояснила она в ответ на недоуменный взгляд. Она всегда понимала, о чем идет речь, даже не видя лица человека. Аанг потупился. Ему не хотелось ссориться с подругой. Но и не хотелось всерьез думать о ее словах. Это было неприятно. И он продолжил молчать. — Эй! — Тоф щелкнула пальцами перед его носом. — Посуда сама себя не вымоет! Он вернулся к посуде, уже без прежней радости, а она принялась задумчиво (и довольно фальшиво) насвистывать. — Я бы на твоем месте подумала о том, как остаться ей другом. Хорошим другом, — сказала вдруг она, прекратив свистеть. И голос ее звучал уже не сердито, а задумчиво и немного грустно. — В конце концов, дружба — тоже хорошая штука. Дружба, конечно, была хорошей штукой. Вообще одной из лучших в мире. Но в мечтах он видел что-то другое. Путешествия вместе, только вдвоем. Разумеется, поцелуи… И, наверно, детей? В семьях обычно бывают дети. У воздушных кочевников семей в привычном понимании не было, детей воспитывали всем храмом, общиной. Но Катара, наверно, захочет растить своих детей сама… их детей… Эти мечты упали на твердый камень реальности и разбились вдребезги, когда вернулся Сокка и привез с собой узников Кипящей скалы. Аанг пытался держаться. Улыбался Зуко и вместе со всеми радовался его возвращению — как и прибытию Суюки и Хакоды. Поздравлял и обнимал Катару, и она обнимала его в ответ. Но все мысли ее были о другом — и как он не видел этого раньше? Сердце его рвалось из груди. Он то злился, то горевал, то погружался в ступор. Тоф, видно, что-то почуяла и, проходя мимо, незаметно ткнула пальцами под ребра, словно напоминая про их разговор. Остаться друзьями… Аанг покрутил в голове эту мысль, не понимая, к чему ее приложить. — Ты научишь меня покорению огня, правда? — спросил он, подсаживаясь к Зуко около вечернего костра. И почти по-настоящему обрадовался, когда тот ответил согласием и даже, кажется, с энтузиазмом отнесся к такой идее. Тем же вечером Хакода сказал, что будет разумнее им разделиться — на случай, если Азула начнет их разыскивать. Джи со своими моряками, а также Хару, Тео и Дюк решили отправиться вместе с ним. Похоже, повстанческие планы Джи набирали оборот, а Хакода был рад в них поучаствовать. Вождь Южного племени воды уже не просил своих детей присоединиться, предчувствовал, что они не согласятся оставить Аватара. Он лишь долго обнимал их обоих, по очереди прижимал к себе и просил быть осторожными. А затем отозвал в сторону ненадолго Сокку и Зуко и что-то тихо им сказал, а они кивнули в ответ. Аанг огорчился, что его не позвали. Еще большего труда стоило скрыть огорчение, когда Джи спросил своего принца, не хочет ли тот возглавить корабль повстанцев. В самый последний момент, когда они уже готовились погрузиться в дирижабль (отлет решили не откладывать). А Зуко взял — и отказался! — Мне нужно учить Аватара, — сказал он виновато, а Джи, повздыхав, не стал настаивать. Если бы Аанг не вылез со своим предложением, вдруг бы Зуко ушел вместе с моряками? И перестал бы маячить перед глазами. И перестал бы глядеть на Катару вот так… Словно она была его единственным солнцем, некстати вспомнилась строчка из какой-то старой пьесы. Кузон водил его на то представление. Мысль о Кузоне вдруг вытащила Аанга из отчаяния. Кузон был его другом. Дружба тоже что-то значит! Если бы у него вышло подружиться с огненным принцем, может, его сердце перестало бы так болеть?

***

— Сифу! Я уже сделал все базовые движения несколько раз! Можем мы уже попробовать с огнем? — Аанг состроил Зуко умильную рожицу. Аанг был по-настоящему способным. Все схватывал на лету и, хотя движения его еще оставались немного скованными, как от смущения, он все повторял точно и аккуратно. Не помешает показать ему настоящий огонь. Зуко сделал выпад, развернулся, кулак его полетел вперед… — Я уже запомнил это движение, — вежливо сказал Аанг из-за плеча. — Можно уже с огнем? Зуко вновь выбросил кулак вперед. Ничего не произошло. Никакого огня. Лишь струйка дыма, исчезая, повисла в воздухе. — Что… что это такое? — Что-то случилось? Попробуем еще раз? — предложил Аанг. Зуко готов был как следует на него рявкнуть. На шум подошли остальные, что до этого сидели с краю тренировочной площадке и наблюдали. Катары среди них не было. Хорошо, что пока она не видит этого позора. — Что с тобой? — по лицу Сокки было заметно, что он хотел добавить что-то о покорителе придурков, но Суюки с намеком хмыкнула, и Сокка не продолжил. — Я не знаю! — Зуко почти крикнул. — Что-то случилось с моим покорением! Оно… его почти нет! — Я не брала, — объявила Тоф, демонстрируя пустые ладони. У нее еще хватало наглости шутить! — Может, ты выронил его, пока геройствовал на тюремной стене? — осведомился Сокка невинно. Сокка был не лучше маленькой бандитки! Суюки отвесила ему шуточный подзатыльник, но хихикнула при этом в кулак. Все они были хороши! — Не переживай, пожалуйста, — миролюбиво начал Аанг. — Ты ведь был в тюрьме. Это опыт, который влияет и на тело, и на душу. Может быть, тебе помогла бы успокоительная медитация? — он воодушевился. — Я хорошо это умею! Лучше бы он даже не начинал. На Аанга хотелось зарычать, как следует выругаться, встряхнуть изо всех сил — потому что именно перед ним Зуко до сих пор чувствовал себя виноватым. Из-за него Аанг остался без учителя покорения огня и столько времени потерял напрасно. На него полагались все! Хакода поручил ему, вместе с Соккой, заботиться о Катаре! А он ни на что не годен. Просто бесполезен. Ровно как и всегда. Он обвел их всех взглядом — внимательные, встревоженные лица, казалось, они искренне хотели помочь. Но не могли! И никто не мог. На плечо легла знакомая рука. Катара. Когда она успела подойти? Она хотела что-то сказать, но он резко вывернулся и как можно быстрее ушел на самый дальний край террасы, а затем бегом спустился на уровень ниже. Сочувствие Катары сейчас было больнее всего.

***

Когда Катара проснулась, Зуко уже не было рядом. Сначала она немного полежала в сонной полудреме, тихонько радуясь своему счастью. Затем встала, привела себя в порядок и вышла на кухню к остальным. И сразу же она встретилась взглядом с Зуко. Он стоял у кухонного шкафа и собирал стопкой тарелки — неужели они опять успели приготовить завтрак без нее? Она увидела его застенчивую улыбку — и поняла, что пропала. Дальше не было легче. Катаре казалось, что если на мгновение она остановится и задумается над тем, что происходит, что-нибудь точно случится. Или она взорвется от радости и разлетится тысячей ярких бабочек, или растает, как лед на жарком солнце. А может, взлетит выше гор и облаков. Восторг переполнял ее всю. Восторг — а еще чувство, которому не было пока названия. Оно заставляло волноваться и замирать. Ловить взгляд одного-единственного человека и отворачиваться в смущении. Щеки могли запылать от прикосновения руки, и слова на кончике языка вертелись самые глупые. Она совсем не ожидала, что возвращение Зуко подействует на нее вот так. Она не понимала себя. Они ведь знали друг друга целую вечность! Провели больше времени вместе, чем порознь, в последний год. Даже признаваясь в любви, она так не волновалась. Даже накануне ночью она не чувствовала такого смущения — будто переживания дожидались, когда она выспится и отдохнет, чтобы напасть на нее внезапно и застать врасплох. В середине дня в надежде успокоиться она оставила остальных обсуждать график тренировок и ускользнула на пустую сейчас кухню. Нет, не пустую. В углу сидела Суюки, глядя задумчиво в свою чашку с травяным отваром. Аанг набрал эти травы в горах и уверял, что они помогают бодрости и ясности ума. — Как думаешь, я не отравлюсь? — спросила Суюки. В ее чашке плавали лепестки и обрывки листьев. — Нет, отвар совсем не ядовитый. Правда, на вкус так себе, — признала Катара. — Да и особой бодрости я от него не заметила. Лучше налей себе молока, оно в леднике. Суюки вдруг проказливо ухмыльнулась. — А тебе-то бодрости сейчас и не нужно, верно? Кажется, ты и так бодрее никуда. Она хихикнула и подняла ладонь на попытки протеста. — Ну, что ты! Разве я не вижу? Кто-то влюблен без памяти! Голос Суюки звенел от лукавства, но смотрела она с добротой. И… и она была девушкой. А Катаре очень нужно было с кем-то поговорить. Она села рядом и глубоко вздохнула. — Не знаю, что мне делать. Я ужасно волнуюсь, понимаешь? И не знаю, почему. — Как не знаешь? Когда влюбляешься, это обычное дело! — Но почему именно сейчас? Это ужасно. Так непривычно и странно… Как будто я не знаю ни себя, ни его. — Так оно и бывает, — Суюки кивнула так задумчиво, словно говорила это и самой себе. — Вы тогда ничего не успели понять, почти не были рядом — и сразу расстались. А сейчас все начинается снова. — Это очень трудно! — едва начав жаловаться, сложно было остановиться. — Я отвлекаюсь, хочу все время быть рядом, а когда наконец мы можем что-то друг другу сказать, начинаю чувствовать себя глупо, краснею и смущаюсь… Суюки взяла ладони Катары в свои и ободряюще улыбнулась. — О духи, как же это мило. Не волнуйся так сильно. Ты привыкнешь, просто дай себе немного времени. Она хлопнула напоследок Катару по плечу, встала и решительно отправила кружку с отваром в раковину. Затем обернулась и тихо сказала: — Я… я тебя хорошо понимаю. В голове у Катары завертелись мысли и через миг соединились в стройную картинку. — Что? Не может быть! Ты и… Сокка? Мой брат? Ты что, правда?.. Ты серьезно? Да кому может понравиться этот!.. Но Суюки уже вышла. Катара улыбнулась самой себе. Что ж, по крайней мере, Суюки ее понимала. Она в самом деле решила дать себе время и, увидев, что Зуко начал что-то показывать и горячо втолковывать Аангу, решила пройтись до оранжереи на нижнем ярусе, набрать к обеду лунных персиков. Те как раз поспели. А вернулась — и все ее обретенное по дороге спокойствие улетучилось, как и не бывало. Зуко говорил горькие, сердитые слова о своем покорении и о себе, а когда она хотела его утешить, увернулся и умчался прочь. Так же, как делал это много раз прежде. Сколько можно отвергать помощь? Катара начала злиться. Сокка и Аанг попытались было что-то сказать, но быстро передумали и исчезли с ее пути. Когда она нашла Зуко неподалеку от бывшей стоянки дирижабля, то уже вся кипела и с трудом удержалась, чтобы не сковать Зуко глыбой льда — чтобы даже не думал больше о побеге, а выслушал ее до конца. — Ты что, в самом деле думал, что я тебя так и оставлю? — спросила она сурово. Зуко сердито глянул в ответ. Сердито и затравленно. Как полярный волк, окруженный охотниками. Он скрестил руки на груди и попытался отвести взгляд, но Катара упорно смотрела ему в глаза. Наконец Зуко бросил: — От меня сейчас никому никакого толку! — И что же? Она подошла на шаг ближе. — А то, что я бесполезен! Внутри у нее снова начала закипать ярость. Но не на Зуко, нет. А на тех, из-за кого он до сих пор верил в то, что говорил. Пришла пора положить этому конец. — А мне плевать! Думаешь, что если от тебя есть польза, то я тебя люблю, а если нет, то сразу перестану? Зуко промолчал. Но на лице его ясно читалось — да, именно так он и думал. Именно этого боялся. — Глупый. Мне даже все равно, покоритель ты или нет. — Но ведь я не смогу тебя защитить! — Разве ты забыл, что ты лучший мечник из всех, кого я знаю? А защитить, смею напомнить, я могу себя и сама! — Мои мечи давно потеряны! — он отчаянно взмахнул руками. — Найдем другие. Она подошла совсем близко и топнула ногой. — А если и дальше будешь спорить, то окажешься по шею в глыбе льда, потому что я очень сердита! Катара злилась всерьез, но Зуко фыркнул от смеха. — Что-то в этом мире не меняется. Например, твои угрозы закатать меня в лед! И тогда Катара преодолела оставшееся расстояние между ними и крепко обняла. — Не уходи больше, пожалуйста. У меня ведь, — она заставила себя выдохнуть и вдохнуть, — тоже так было. Помнишь? На Северном полюсе. Покорение оставило меня, а потом вернулось. Он ничего не ответил, просто обнял в ответ, затем отодвинулся и нежно провел ладонью по ее щеке. Она взяла его за руку. — Пойдем. Вместе мы обязательно что-нибудь придумаем. По дороге на верхний ярус Зуко молчал, соображал что-то про себя. Когда Аанг приветствовал их возвращение радостным «Сифу!», Зуко сурово велел ему вернуться к дыхательным упражнениям. — Если сейчас мы не можем работать с огнем, значит, будем тренировать другое! Аанг оторопел и повиновался. Но спустя двадцать минут уже не выдержал. — Эти дыхательные упражнения — просто скука смертная! — Кто это сказал? — Тоф демонстративно поковырялась пальцем в ухе. Она, конечно, не упустила шанс развлечься, потому и не уходила с тренировочной площадки. — Уж не знаменитый ли знаток медитации? — Медитация — это другое! Там важны образы, которые представляешь у себя в голове, и… — Вот и представляй, — остановил перепалку Зуко. — Представляй, что ты сидишь в засаде под водой и можешь подняться и вдохнуть лишь раз в две минуты. Аанг закатил глаза. — Я покоритель воздуха! Под водой я бы окружил себя воздушным куполом! — Ты — Аватар. Ты учишься покорению огня. Вот и представляй, что ты покоритель огня, а покорения воздуха у тебя нет. — Что? Но как? Я ведь покоритель воздуха с рождения! — Я не обещал, что будет легко. Продолжай. С этими словами Зуко вновь погрузился в изучение храмовых свитков, которые Суюки принесла ему из библиотеки. Воздушные кочевники всегда интересовались другими культурами, а значит, могли иметь в своем собрании что-то неожиданное, сведения, которые могли бы помочь в поисках. Аангу же ничего не оставалось делать, кроме как вернуться к дыхательным упражнениям. Катара незаметно усмехнулась. На душе вновь стало тепло и спокойно. И без покорения огня Зуко мог помочь Аангу. Он был настойчив, даже строг, но не суров и оставался спокойным, даже когда Аанг злился или расстраивался, и не злился в ответ. Это то, что и было нужно. Вечером все сидели у костра. Теперь их было заметно меньше, и, может, из-за этого все притихли, меньше смеялись, и даже Сокка почти не шутил. — А кто научил людей покорению огня? — спросила вдруг Тоф. И пояснила: — Вот покорению земли мы научились от крото-барсуков. — А мы — от воздушных бизонов! — подхватил Аанг. Катара задумалась. — Думаю, люди наших племен наблюдали за луной, приливами и отливами, а затем им помогли рыбы кои — воплощения Туи и Ла. Сокка оживленно воздел палец вверх. — И почему мы об этом раньше не подумали! Зуко тоже нужно вспомнить что-нибудь такое. — Например? — Зуко не был полон энтузиазма, но смотрел далеко не так мрачно, как опасалась Катара. — Ну, посмотреть на какое-то животное? Птицу? — Еще посоветуй мне прыгнуть в вулкан! — Даже не вздумай! — вставила Катара, прежде чем мальчишки успели бы ухватиться за эту богатую идею. Она знала Зуко лучше всех, поэтому имела основания опасаться. Но он лишь смущенно улыбнулся ей. Катара внутри вздохнула с облегчением — в таком настроении наверняка решение проблемы получится найти… Тем временем Зуко выговорил задумчиво: — В легендах, что я слышал от дяди, говорится, что люди когда-то научились покорению огня от драконов. Сокка восхищенно присвистнул и замер в ожидании, а Зуко продолжил:. — Еще говорят, что когда-то драконы жили у храма Солнца. Мы можем отправиться на развалины храма! Вдруг там удастся найти ответ? Получается, решение найдено? Но Катара не ожидала, что этим решением будет отправиться в древний заброшенный храм! Полный, по слухам, коварных ловушек и древних опасных штуковин, оставшихся еще с тех времен, когда страну Огня населяли они — драконы. Зуко изменился, но некоторые его привычки остались прежними. Если существовало несколько вариантов решения проблемы, он неизменно выбирал самый опасный. Но теперь с ним будет Аанг. Он повзрослел за время их странствий и наверняка стал серьезнее… — Ура! — воскликнул Аанг в восторге. — Путешествие в древний храм, полный таинственных штук! Мне уже нравится. Мы с тобой там отлично повеселимся! Кажется, ее надежды были преждевременны.

***

— Не бойся, Зуко. Аппа не даст тебе упасть, — Аанг старался быть внимательным, хотя ему, как покорителю воздуха, было странно даже подумать, что кто-то может бояться летать на воздушном бизоне. Но Зуко вправду было не по себе. Он смотрел прямо перед собой и старался поменьше двигаться, а когда Аппа закладывал небольшой вираж, покрывался испариной. — Дело не в Аппе. Просто, когда мы так высоко… Если что-то случится, я ничего не смогу сделать! — выговорил он страдальчески. — Так ты и не должен! — Аанг всплеснул руками. — Я же тебе говорю. Аппа не даст тебе упасть. И я помогу, если будет нужно. Зуко перевел взгляд вперед. Где-то там, среди острых горных вершин, если верить храмовым свиткам, лежала Долина драконов… — Аппа уже спас меня один раз, — проговорил он. — Там, над лавовым озером. Аанг кивнул. — О чем я и говорил. — Почему он так сделал? Было опасно лететь так низко! — Ты не понял? Потому что ты ему нравишься, вот почему! Ты ведь его тоже когда-то спас… Зуко дернул плечом. Будто хотел сказать — подумаешь, спас. Но все же промолчал, и на том спасибо. Аангу совсем не хотелось поддерживать это мрачное настроение. А еще он рассчитывал за это путешествие узнать Зуко получше. Полет предстоял долгий, у них куча времени. И он предложил первое, что пришло в голову: — Давай сыграем во что-нибудь? — Во что? — Ну-у, например, в «вижу я, а ты не видишь». Или «вопрос-ответ». Или в четыре стихии. Или… Зуко воздел одну бровь. — Не понимаю, как ты можешь думать про какие-то игры! — Да мы иначе со скуки помрем! — Я лучше еще раз вспомню способы обезвреживать ловушки из военного трактата Ра Еми. — Ты серьезно? Это же скучно! Ску-учно-о-о! — Мне — нет. И как прикажете подружиться с таким занудой? От занудства, кажется, он даже забыл думать про страх высоты. И всю оставшуюся дорогу хмуро молчал, листая свитки, которые взял с собой, или делал пометки на пергаменте. Но когда они высадились в той самой долине и в самом деле нашли там храм, мнение Аанга сильно поменялось. Оказалось, совсем не напрасно было изучать ловушки по древним пыльным трактатам! В храме они встретили их великое множество. Аанг забеспокоился. Сколько часов они уже здесь провели? Подземные коридоры казались бесконечными. А никто из здешних жителей им так и не встретился — ни драконы, ни кто-то еще… Может, и к лучшему, учитывая изощренность ловушек. Падающие лезвия, загорающееся внезапно пламя, проваливающиеся плитки пола… Все это Аанга совсем не радовало. А Зуко, наоборот, воспрял духом. Глаза его сияли, каждую новую опасность он встречал с азартом, как если бы хотел не просто победить, а сделать это самым хитрым и неожиданным способом. Даже при том, что Аанг пользовался покорением воздуха, а Зуко — лишь своей ловкостью и умением предугадывать, что случится в следующее мгновение. Будто бы он… доказывал что-то самому себе? Он мог бы так не выделываться! Когда Зуко разбежался, прыгнул и в прыжке оттолкнулся от стены, чтобы преодолеть темный провал, на дне которого, кажется, ползали змеи, Аанг не выдержал: — Ты не мог бы вести себя поосторожнее? — Что? — невозмутимо отозвался Зуко с той стороны. — Осторожность — это скучно. Где же твой легкий настрой, о котором ты твердил мне по дороге, где ты его потерял? Аанг перелетел к нему с помощью своего обычного, скучнейшего покорения воздуха и не нашелся, что ответить. Но когда они выбрались из подземелий на открытое пространство и вокруг них встали высокие фигуры воинов солнца, древнего народа, который много столетий здесь скрывался, Зуко оробел. А вот для Аватара, призванного вернуть мир, это была как раз задача по плечу. Их не прирезали в первые пять минут — и Аанг уже счел это победой, потому что выглядели эти воины очень грозно. Они даже согласились их выслушать. Тут Аанг почувствовал прилив вдохновения и начал красочно и ярко описывать страдания бедного принца, что лишился своего покорения. Зуко больно пнул его по ноге, тогда Аанг перешел на собственные муки с покорением огня. Похоже, воинов солнца своей речью он впечатлил: они объявили, что готовы дать им возможность пройти испытание. Затем их подтолкнули в сторону огромной каменной лестницы, что вела, казалось, прямо в поднебесье. — Почему ты не спросил, в чем будет состоять испытание? — сердито шипел Зуко, шагая по высоким истертым ступеням. — Как-то я… не подумал. Внизу стояли, обнажив топоры и мечи, воины солнца. И смотрели очень сурово. Аанг и Зуко поднимались вверх.

***

Из черных провалов по обе стороны площадки вылетели и закружились над головой… кто? Вспышки света, живые молнии, сгустки пламени… Все это вместе — и еще много больше того, потому что человеческих слов не хватало, чтобы их описать. Драконы. Зуко вмиг понял, как наивно было думать, что можно приготовиться к поединку с ними. Драконы были великолепны. Они могли уничтожить его за одно мгновение. И это была бы справедливая плата за возможность увидеть их танец. — Какие они красивые! — выдохнул рядом Аанг. Зуко ткнул его локтем в бок — слова явно были сейчас неуместны. Но Аанг не унимался. — Это ведь танец! Они танцуют для нас! — Я вижу. Помолчи! — Мы должны ответить! — Что?! — Помнишь те движения? Ведь не зря же они высечены здесь, в храме Солнца! Зуко помнил те угловатые линии на каменных стенах, что были высечены в одном из подземелий. Когда они по настоянию Аанга повторили их все, двигаясь по кругу, кто-то из них наступил на небольшую выступающую плитку, в полу разверзлась дыра. Они провалились на уровень ниже и долго выбирались оттуда. На взгляд Зуко, ничего полезного в этом расписанном зале не было. — Не говори ерунды, зачем им это? — Не знаю, — Аанг пожал плечами. — Но думаю, так надо. Это как подарок. Невежливо не ответить. Зуко хотел сказать, что ответить вот так, присваивая себе древнее знание — вообще неслыханная дерзость. Снова кольнула мысль о дяде — теперь, когда он увидел драконов воочию, еще более ужасной и невозможной казалась мысль, что дядя мог кого-то из них убить… Было бы честно, если бы дракона покарали родственника убийцы. Но Аанг уже взмахнул руками и сделал шаг вперед. Он двигался в сторону, по линии невидимого круга, фигурка его выглядела хрупкой и нелепой. Над головой вновь просвистели огромные чешуйчатые крылья. Нельзя было бросать Аанга одного вот так. Пусть это глупо и дерзко, но они пришли сюда вместе, и пройдут через все это тоже вместе. Зуко шагнул, подстраиваясь под движения друга, в другую сторону. Он будто чувствовал спиной, какое движение будет следующим — «взмах крыла», «мост», «коготь ярости»… Он не видел Аанга, но был уверен, что они двигаются в едином темпе, одновременно разворачиваясь, вздымая руки, подныривая под невидимые препятствия. Как если бы они в эти мгновения стали одним человеком, существующим в двух телах, или же перестали быть собой, а превратились в часть чего-то большего, намного большего — может быть, в сверкающую чешуйку с хвоста дракона, или в блеск стали на его когтях. Зуко ни о чем не жалел, даже если бы они просто растворились в небе, наполненном ярким солнцем и радостным танцем. Или если в конце танца их сожгло пламя драконов. Они с Аангом встретились на противоположной стороне площадки, каждый описав полукруг, сошлись и поклонились друг другу. А затем поклонились драконам. Те опустились. Один дракон вытянул шею к Аангу. Другая огромная голова очутилась перед Зуко. Дракон посмотрел ему в глаза. В них можно было утонуть. Они переливались всеми цветами радуги, глубокие, как горные озера. Только наполнены они были не ледяным холодом, а теплом и солнечным светом. Дракон по-прежнему мог сделать с ним что угодно, но больше ничего страшного в этом не было. Теперь Зуко откуда-то знал, что бесконечно малое (как он) и бесконечное огромное (как дракон) в чем-то похожи. И не должны враждовать, причинять друг другу боль. Ему не нужно делать что-то необыкновенное, чтобы сравняться с драконом. Достаточно просто жить. Оставаться собой. И хранить свой огонь. Теперь-то он чувствовал его внутри — и знал, что пока он жив, огонь его не покинет. Потому что огонь — это и есть жизнь. — Помни об этом, — прошептал дракон. Голос его набатом отдавался в голове. Затем дракон раскрыл пасть и… из нее должно было вырваться пламя, но Зуко окутала волна тепла и спокойствия. Вот каким бывает покорение огня. Вот чему учат драконы.

***

На обратном пути вначале разговаривать не хотелось. Аанг чувствовал, что они пережили нечто слишком удивительное, чтобы разменивать его на слова. Но он не был бы собой, если бы выдержал это молчание дольше пары часов. Тем более что ему было с кем это путешествие обсудить! — Зуко, что тебе запомнилось больше всего из нашего приключения? — Хм… — Зуко теперь не бледнел и не боялся полета. Он сидел, откинувшись на борт седла и выглядел погруженным в себя. Но Аанг не отставал. — Ну, о чем ты сейчас думаешь? — О том, что я все детство считал, что мой дядя победил последнего дракона, и поэтому его и звали Драконом Запада… Аанг подхватил: — А на самом деле он их спас! Сочинил историю, чтобы все решили, будто драконов больше не существует. Люди их с тех пор не преследовали. — Еще одна тайна, о которой дядя мне не рассказал, — в голосе Зуко звучала обида и печаль. — Взрослые так делают иногда, — вздохнул Аанг, вспомнив наставника Гиацо. Зуко кивнул. Кажется, теперь они понимали друг друга куда лучше. Словно драконы, кроме своей силы и своего древнего покорения, подарили им кое-что еще — понимание. Поэтому он решил спросить. Просто не мог промолчать. — Скажи, Зуко, теперь мы наконец друзья? — Почему ты спрашиваешь? — Зуко поерзал на месте. Выглядел он очень смущенным. — Ну, да… Конечно… Похоже, развивать эту тему он не хотел. Но Аанг обрадовался. И от радости стал таким легким! — Как здорово! На третий раз все получилось! — он аж взлетел над седлом. Зуко схватил его за одежду и подтянул обратно, чтобы не унесло ветром. — О чем ты? Какой еще третий раз? — Неужели не помнишь? В первый раз я спросил, можем ли мы подружиться, когда ты спас меня из крепости Джао… — Сколько можно напоминать, каким я тогда был дураком! — Зуко со стоном спрятал лицо в ладонях. — Второй раз — когда ты защитил меня от Азулы. Там, на равнинах, помнишь? — А я спросил духов, заткнешься ли ты когда-нибудь или нет, — Зуко отнял руки от лица и вдруг рассмеялся. Аанг расхохотался в ответ. — Ты тогда уже понял, что от меня не так легко отделаться! — Но я пытался! — Все, третья попытка! Теперь ты точно мой друг и уже не отвертишься! — выкрикнул Аанг и, не удержавшись, подпрыгнул, взлетел в воздух и, сделав там кувырок, приземлился обратно в седло. И упал при этом на Зуко, устроив кучу малу. — А вот это обязательно? — он спихнул Аанга в сторону. — Можно дружить, но обходиться без этих глупостей? — Ничего не могу обещать! — Аанг перекатился в сторону, затем встал на руки и заболтал ногами в воздухе. Аппа, поддерживая своего хозяина, весело затрубил.

***

Зуко выглядел иначе. Что-то в нем стало другим. Катара чуть отстранилась и вгляделась в его лицо. Он улыбнулся ей в ответ — широко и открыто, так, как раньше улыбался очень редко. Он был как человек, который сбросил с себя наконец огромную тяжесть. — Что с тобой случилось? Кажется, что-то очень хорошее… Он улыбнулся еще шире, затем снова привлек к себе, обнял и прошептал на ухо: — Я встретил драконов. — Драконов? Как были связаны драконы и… Но договорить и даже додумать она не успела, потому что он вдруг схватил ее и закружил в воздухе. Она взвизгнула от неожиданности, а Зуко засмеялся, поставил ее обратно на землю, затем взял ее лицо в ладони и поцеловал. Легко и нежно, не смущаясь и не обращая внимания на всех, кто был рядом. Драконы… О драконах Катара решила подумать позже. И решительно поцеловала Зуко в ответ.

***

Они обнимались у всех на глазах! Зуко обнимал Катару, словно это было самым обычным делом, и все вели себя так, словно это и было обычным. Они опять разговаривали взглядами, прикосновениями и улыбками на своем языке, которого больше не знал никто. А затем они… Смотреть на это было больно. Аанг схватил глайдер и улетел на вершину неподалеку, чтобы побыть одному, никого не видеть и не слышать. Момо сорвался следом и, чирикая, догнал хозяина. Боднул головой его руку, намекая, что пора бы уделить ему внимание. Аанг рассеянно погладил зверька, но мыслями был далеко. Он так радовался, что они с Зуко стали настоящими друзьями. У него стало на одного друга больше — и какого друга! Веселого, умного, доброго… Часть сердца согревалась этим знанием. Но другая часть была укрыта темной тенью. По ней то и дело проходили волны жара, вспыхивали резкой болью. Раньше он мучительно ревновал Катару, а к Зуко относился с нарочитой вежливостью, но на самом деле — с подозрением и враждебностью. А теперь они оба были его друзьями. И это не помогало. Только делало все сложнее. Ревновать к другу оказалось еще хуже. Вокруг простиралось бесконечное небо, холодный ветер трепал одежду и рвал глайдер из рук. Аанг чувствовал себя затерянным в этом бескрайнем пространстве, маленьким и очень одиноким.