The Arithmancer/Арифмантка

Батшеда Бабблинг была ведьмой средних лет с очень проницательным взглядом. У неё была тёмная кожа, коричневые волосы с красноватым отливом. Чёлка немного прикрывала её острые оценивающие глаза, локоны лениво сползали на чёрную мантию без какой-то системы. Седрик и Роджер говорили, что она гораздо дружелюбней, чем кажется на первый взгляд. Гермиона удивилась, когда узнала, что она, по словам (Фреда и Джорджа — почти наверняка они не шутили), лучшая подруга профессора прорицаний, Трелони. Противоположности и правда притягиваются. Специальный семинар по рунам проходил в Большом Зале в полдень субботы. Большинство учеников тут были уровня пре-СОВ. Были в основном те, кто уже посещал Древние Руны, а единственными первокурсниками в зале были Гермиона, Гарри, Рон и парочка равенкловцев. Перси Уизли уже сидел в первом ряду, хотя Гермиона была уверена, что только что видела его на посту старосты, где он должен был провести ещё час. Когда через пару минут начало казаться, что больше никто не придёт, начался семинар. Профессор Бабблинг встала около передвижной грифельной доски и сказала собравшимся: — Всем спасибо, что пришли, — она и правда была очень дружелюбной. — Я рада видеть, как много людей интересуются магией, выходящей за границы стандартной образовательной программы. Это правда, что сегодняшняя тема урока выходит за стандартные границы повседневного использования рун, даже для специалистов, которые работают с ними постоянно. Но я надеюсь, что это станет для вас хорошим введением в безграничный мир магии, которую можно создавать с помощью рун. Я уже давно недовольна нашей стандартной программой изучения Рун, — продолжила Бабблинг. — Стандартный учебный план по Древним Рунам предполагает сначала полное изучение языка, а только потом его использование для магических действий. Однако я всегда считала, что раннее введение магического аспекта в предмет изучения позволит больше заинтересовать учеников и облегчит понимание продвинутой рунной магии в будущем. После неудачной попытки официально изменить учебный план по предмету или создать электив для младших курсов и даже после неудачной попытки создать клуб «Руны для начинающих» я попросила профессора Дамблдора разрешить провести специальный семинар по не-скандинавским рунам. Если наш с вами опыт будет успешным, возможно, я организую серию семинаров или даже смогу возродить студенческий клуб. Для тех, кто раньше никогда не посещал этот предмет, самое простое определение: руны — это форма магического письма. Руны могут быть написаны или выцарапаны на любом предмете и используются для поддержания заклинаний, которые требуют большей силы, большего времени поддержки чар или большей области воздействия, чем могут охватить обычные чары или зачарования. Практически все постоянные варды основаны на рунах, например крупные системы, принадлежащие Министерству Магии: Каминная Сеть и Сеть Портключей. Для учеников помладше это может быть новостью, но создание портключа требует не только личной силы волшебника, но и понимания работы портключа относительно мировых магических потоков и внешнего притока магии, благодаря которой он сработает. Гермиону это действительно удивило. Она не так много читала о волшебных способах путешествий, но была почти уверена, что аппарация не требует таких затрат — по крайней мере такого вмешательства со стороны Министерства. Но у аппарации тоже есть свои пространственные ограничения, если только вас не зовут Альбус Дамблдор. Она сделала пометку об этом в голове, просто для справки. — Большая часть задач, которые мы изучаем на уроках в Хогвартсе — и, на самом деле, распространенных задач в принципе, — решается с помощью ранней скандинавской системы рун, которую называют «футарк», — Бабблинг указала в сторону алфавита, который был записан на грифельной доске. Несколько учеников поглупее захихикали. — Однако любая форма письма может использоваться как база для рунной магии, даже пиктограммы и просто рисунки, где искусство само превращается в магию. Многие древние цивилизации разработали собственные формы рунических алфавитов и магии, основанной на примитивной системе письма, например: пиктограммы ацтеков, египетские иероглифы, китайские протоиероглифы и многие, и многие другие. На самом деле самые ранние магические рисунки в Европе, нанесённые на камни для зачарования их как амулетов и классифицируемые ныне как руны, оцениваются специалистами как сделанные почти на тысячу лет раньше появления первой письменности. Сейчас стоит упомянуть, что некоторые системы рунического письма работают лучше других. Отчасти это основано на намерении, как и многие другие формы магии. Так языки, которые традиционно считаются «святыми», например: арабский, иврит и санскрит, следует использовать для создания наиболее мощных заклинаний. Однако в футарке проводились наиболее распространенные и глубокие научные изыскания. Основная причина этого — руны Старшего Футарка достаточно древние и в основном состоят из прямых линий, что помогает в расчётах. Положение и расстановка рун очень важны в продвинутой рунописи, и даже маленькое отклонение может значительно ослабить зачарование. Чтобы позиционировать руны, их положение следует просчитать арифмантически, что проще всего сделать с прямыми линиями — вот почему футарк так популярен. Но это не единственный существующий метод. Арабская школа, напротив, выбирает максимальное отсутствие углов. Поскольку арабская письменность очень изогнутая, округлая, они пишут все цепочки чрезвычайно каллиграфически, и в руках хорошего художника они работают так же хорошо, как арифмантически усиленный футарк. Однако это в большей степени искусство, а не наука — в ней большое внимание уделяется интуиции и практике зачарования, а не аналитическому подходу к магии. (Гермиона мало что поняла о разнице интуитивной и аналитической магии, но поклялась разобраться позже). Как и большинство алфавитов, латынь — алфавит, который мы используем в английском языке, — не очень хорошо подходит для рунической магии. Несмотря на то, что в нём много прямых линий, буквы в английском разной ширины, а кернинг — расстояние между буквами — разный в зависимости от почерка, что усложняет выравнивание. Однако использование родного языка для рунописи позволяет нам создать «быструю и грязную» версию рунного заклинания, когда нам нужно создать что-то прямо сейчас, а идеальный результат не обязателен. Профессор Бабблинг потратила ещё некоторое время на лекцию, в которой рассказывала, как руны взаимодействуют со свободной магией так же, как движения палочкой работают при наложении заклинания. Для наложения заклинаний очень важно держать суть в уме, или что-то вроде. Обычное зачарование, которое они начали учить на Чарах, помогало предметам двигаться за счёт внутренней энергии, например как снежки Фреда и Джорджа на улице, которые летали повсюду. Но энергия всё ещё откуда-то появлялась — обычно из палочки заклинателя. Для многих чар было достаточно нарисовать в воздухе правильную фигуру и получить постоянный результат, но сила всё ещё полностью зависела от заклинателя. С рунами границы размывались. Рунная магия помогала собирать больше энергии из воздуха, из земли (это различие Гермиона ещё не понимала), из материала, на котором писалась цепочка, если он был волшебным (например на коже дракона), или если вещь оставалась в магически насыщенном районе. Это значило, что эффекты от рун будут постоянными — или останутся такими же постоянными, как материал, на котором выцарапали руны, — и будут такими же мощными, как крепкость материала. Рунные цепочки также могли выталкивать накопленную энергию обратно в магические поля земли, охватывая куда большую территорию, чем могли захватить обычные заклинания. Можно было выбрать огромную кучу заклинаний, которые помогали манипулировать, активировать и изменять руны в самых разнообразных вариациях, но профессор Бабблинг сказала, что не будет сегодня так углубляться и что классу стоит не забывать про тему семинара. Использовать латинский алфавит, как она сказала, было очень удобно, потому что можно было написать название заклинания и получить его усиленную версию, которая будет мощнее и прослужит дольше, чем при простом выполнении с палочкой. Да, они были не так продвинуты, как вариации с использованием скандинавских рун, но их было куда проще и быстрее использовать на практике. Ещё можно было смешивать языки рун для улучшения эффекта (что будет темой для более продвинутых на следующем семинаре) и создавать автоматическое наложение заклинаний, например как на тренировках Аврората или на оценке здоровья в больнице. Разумеется, в обычных условиях скандинавские руны были лучше по всем пунктам, но в экстренной ситуации правильная вариация рун на латыни могла спасти жизнь. После короткого введения в обычное использование рунических цепочек, правил, которые надо соблюдать при использовании латыни как рун, возможные сокращения разных заклинаний и как сделать их самостоятельно, а также нескольких компромиссных вариантов длинных заклинаний («они все слишком небрежные, чтобы считаться нормальным выполнением при работе на уроке») профессор решила, что группа готова к небольшому практическому заданию, и раздала всем грифельные таблички и кусочки мела. — Вот, смотрите, это одна из простейших форм рунической магии, — показала им профессор Бабблинг. — Табличка и мел сами по себе не содержат магии. Руны проще всего будет зарядить вашей палочкой. Это означает, что вы не сможете получить результат мощнее, чем сможете зачаровать самостоятельно, тогда как заряженные магией предметы помогли бы вам усилить и продлить ваши чары. А временный характер идеи грифельной доски и мела ослабляет и незначительно дестабилизирует ваши чары, но они всё ещё отлично подходят для практики. Для тех из вас, кто не знает, мы достаточно часто используем такие таблички на практике по рунам, потому что их гораздо удобнее и быстрее исправить, чем вырезанные на камне или написанные на бумаге. В этом упражнении мы попробуем применить на наших табличках простейшие Чары Парения, — она оглядела всех учеников в зале. — Положите свои таблички перед собой. Возьмите мел так, чтобы рисовать не уголком, а всем кончиком мела сразу. Все буквы должны быть красивыми и толстыми. Сейчас, все вместе, давайте напишем «LEVIOSA» большими печатными буквами — слово должно занимать всю доску. Постарайтесь сделать все буквы и пробелы между ними максимально одинаковыми, тогда вы добьётесь правильного результата. Гермиона мысленно разметила табличку и визуализировала расположение букв, а потом написала их, с максимальной осторожностью и аккуратностью. Она старалась максимально соблюдать размеры и соотношение углов и изгибов. Получилось не идеально, но, по её стандартам, вполне ровно. Рон написал первые буквы крупнее чем надо, и переписывал всё заново, но в итоге было неплохо. Гарри сделал буквы слишком маленькими, так что они заняли только три четверти его таблички. Упражнение слишком примитивное, — подумала закончившая Гермиона. Никакой практической пользы, если использовать только одно руническое слово или фразу. Это была урезанная версия Вингардиум Левиосы, которая поднимает объект в воздух, но не позволяет его передвигать, включать и выключать парение, из-за чего вещь просто будет висеть в воздухе, пока не закончится вложенная магия. Хотя само по себе свойство было достаточно интересным — любую вещь можно закрепить так в воздухе, и больше не нужна подставка! Гермиона сразу же представила себе парящую подставку для книг. Но была проблема с контролем действия — если на ней написано всего одно слово, то магия продолжит действовать, даже если положить табличку на столе плашмя. Судя по тому, что читала Гермиона, именно поэтому Древние Руны и были элективом. (А ещё нужно было учить новый язык, чего многие боялись.) Даже простейшая руническая цепочка требовала высокой точности и аккуратности в использовании. Так же сложно, как Зельеварение, но гораздо реже пригодится в жизни. Судя по лицам Гарри и Рона, эта часть магии была эзотеричной даже по волшебным меркам. Хотя Гермионе это всё чем-то напоминало компьютерное программирование. — В этом простом примере мы не будем использовать никаких специализированных заклинаний, которые обычно применяют в рунической магии, — сказала профессор Бабблинг. — Это ещё одна причина, почему использовать латынь как руны проще — заклинания очень легко модифицировать. В нашем случае заклинание преобразуется в «Левиоса Потенциа», и движение будет такое же, как у заклинания, с дополнительным взмахом вниз, к табличке. Сейчас давайте каждый попробует его применить. Важно! Вы должны прикоснуться палочкой к первой букве вашей цепочки. Если всё сделано правильно, ваши буквы начнут светиться. Гермиона применила заклинание и была рада увидеть, как все буквы засветились, хотя яркость и уменьшалась к концу слова. К её удивлению, у Рона всё получилось идеально с первой попытки (он и сам был удивлён). У Гарри засветилась только «Л». Ученики, которые ходили на Древние Руны, не выглядели впечатлёнными. — Сейчас, когда заклинание заряжено, отведите палочку вот так. Вы должны почувствовать течение магии в буквах. У самых юных учеников это может не получиться с первого раза, попытайтесь сконцентрироваться. Это ещё одна причина, почему Руны обычно начинают изучать на третьем курсе — все ученики к этому времени успешно чувствуют свою магию. Но если сейчас у вас будут трудности, попробуйте через палочку подать больше энергии в заклинание. Для такого незамысловатого заклинания с простой формулой, как это, минуты серьёзной концентрации будет более чем достаточно, чтобы зарядить предмет на час парения. Разумеется, есть способы быстрее и эффективнее, но они не пригодятся в нашем случае. Гермиона сфокусировалась на буквах. Она знала, как ощущается большой поток магии, но вот для тонких манипуляций ей понадобятся ещё годы практики. Она едва-едва чувствовала магию в палочке, но буквы всё-таки начали светиться ярче. — Достаточно, — сказала профессор через минуту. — Теперь давайте посмотрим, что у вас получилось. Возьмите доску и разместите её в воздухе, вот так. — Она подняла её на полфута над столом, но вместо того, чтобы упасть, табличка зависла в воздухе. Все студенты повторили за ней. Тут же по всей аудитории раздались десятки хлопков от упавших грифельных досок. У некоторых таблички плавно опустились вниз, пока не уперлись в стол. Гарри был очень разочарован, потому что большая часть его таблички рухнула вниз и осталась висеть на одной только «Л». Гермионина висела, но шаталась во все стороны, вращаясь вокруг своей оси вбок. Она обернулась и увидела чрезвычайно довольного Рона. Он справился с заклинанием почти так же хорошо, как она. — Отличная работа, Рон! — искренне сказала она. — Спасибо… У тебя тоже круто получилось. — Да, очень хорошая работа для первокурсников, — сказала прошедшая мимо их парты Бабблинг. — По пять баллов Гриффиндору, каждому. — Преподавательница с довольным видом ходила по залу, подсказывая ученикам, где и что они сделали неправильно. На следующем семинаре она пообещала рассказать про руны активации и дезактивации для рунных цепочек на латыни. Все трое первокурсников загорелись идеей прийти, а Гарри уже попросил Рона и Гермиону помочь ему в практике перед следующим разом. *** После всего стресса в первом полугодии Гермиона была приятно удивлена, когда заметила, что каждый день превратился в приятную рутину. Никаких предсмертных опытов, никаких опасно звучащих загадок, на которые хочется найти ответ… Она отлично высыпалась и просто училась, делала домашку, общалась с друзьями. О, и решала интегралы. Много интегралов. Интегральное исчисление было для неё самой сложной частью. Дифференциальное подчинялось милым, понятным и логичным правилам. Интегралы тоже, но там было много сложных правил, а ещё надо было много считать, чтобы привести все уравнения к верной форме. На практике ты учишь парочку правил, а потом в жизни сверяешься с таблицами разных вариаций, где показывают, как это считать. В учебнике Гермионы под это выделили парочку страниц формул в конце, но в маггловских библиотеках можно было найти целые книги об этом. В любом случае, Хогвартс превратился в почти нормальную школу, но с магией, что только делало её лучше для кого-то вроде Гермионы. Особенно когда есть друзья, с которыми можно исследовать её вместе. Так и должна пройти моя жизнь, — подумала в один вечер Гермиона и озвучила Рону за шахматами. (Она играла с Роном по несколько раз в неделю и была почти уверена, что прогрессирует. Она даже смогла победить его пару раз, хотя он всё ещё играл гораздо круче.) Разумеется, стоило сказать это вслух, она сглазила: через пять минут в комнату ворвался Гарри, с паническими криками о том, что профессор Снейп вызвался судить следующий квиддичный матч, а потом в дыру портрета кое-как заскочил Невилл, которого проклял Ватноножным заклинанием Драко Малфой. Что ж, что-то меняется, что-то остаётся прежним. В следующие недели вокруг начало возрастать нервное напряжение. Даже Снейп стал придираться к Гарри ещё больше, чем обычно (тот, кто садился с ним на уроке, подписывался на полтора часа ада). Как бы это ни поражало, Гермиона так и не смогла придумать другое объяснение поведению Снейпа на первом матче. Всё указывало на то, что он пытался убить Гарри. И если он будет судить, то это просто прекрасный предлог, чтобы попытаться снова, а Гермиона — да и кто угодно другой — не сможет его спасти. Она даже попыталась расспросить профессора Вектор, намекнув ей на несправедливое судейство со стороны Снейпа, но профессор Вектор только начала убеждать в его профессионализме. Но в день матча Гарри вышел на поле со своей командой и… поймал снитч за пять минут. Гермиона орала как самая безнадёжная фанатка в мире, когда всё закончилось, прыгая от восторга и обнимая Парвати, которая села рядом, к удивлению остальных девочек. Она не могла объяснить им, как сильно боялась всё время перед матчем, что её друга попытаются убить… снова. Получалось, что единственными, кто подвергся опасности из-за матча стали Рон и Невилл, которые устроили драку с Малфоем, Крэббом и Гойлом. Если честно, Гермиона и сама подумывала проклясть Малфоя после того, что он наговорил мальчикам (теперь-то она знала парочку хороших проклятий), но разумеется она не стала бы этого делать… по крайней мере, на глазах у толпы. Она уже готовилась, когда Фред и Джордж разыграли его, удивив всех её друзей. Малфой, Крэбб и Гойл провели весь день с оранжевыми волосами Уизли и зелёными глазами Гарри. Ансамбль завершали неснимаемые круглые очки, заполированные Ватноножным. В следующие пару дней Гермиона держалась поближе к своим друзьям с курсов постарше, но оно того стоило. С другой стороны, Гарри вернулся после матча тревожными новостями. Рон и Гермиона были в восторге от вечеринки, которую близнецы устроили всего за полчаса после матча, ещё до возвращения Гарри из раздевалки. Вот только Поттер немедленно схватил их и утащил в ближайший пустой класс. — Гарри, что случилось? — спросила Гермиона, как только убедилась, что вокруг никого нет. — Я видел, как Снейп идёт в лес, — сказал им Гарри, — так что я полетел за ним на метле. — Ты сделал что?! — ахнула девочка. — Гарри, так нельзя делать. Это запретная — и опасная — зона, поэтому его называют Запретным Лесом. — Послушай до конца, — зашипел Гарри. — Я летел за ним на метле, так что я был быстрым, но я даже не ожидал, что там будет. Я слышал, как Снейп говорил с Квиреллом в лесу. — С Квиреллом? — переспросил Рон. — Ага. Снейп сказал, что пёс реально охраняет Философский Камень, и попытался заставить Квирелла рассказать, как преодолеть его защиту, а потом что-то сказал про «фокус-покусы» Квирелла. — Итак, Снейп и правда хочет его украсть, — кивнул Рон. — «Фокус-покусы»? — задумалась Гермиона. — Так значит, камень защищают ещё какие-то препятствия? — Должно быть, — ответил Гарри. — Наверное, куча зачарованных штук и всего такого. Я слышал только их двоих, но я думаю, Снейп уже говорил с кем-то ещё. И, кажется, он был готов попытаться заставить Квирелла помочь ему силой. — И Квирелл реально смог отказать Снейпу? — взволнованно спросила Гермиона. — Ага, но я бы не ставил, что он долго продержится. — Долго продержится? Да так камень ещё до четверга украдут, — ужаснулся Рон. — Всё не может быть так плохо, — начала успокаивать всех Гермиона. — Если Дамблдор считает, что защита достаточно хороша, я уверена, что там больше, чем две ловушки. Я не думаю, что даже вместе Квирелл и Снейп смогут преодолеть их все. — Но Гермиона, — сказал Гарри, — Квирелл вообще-то преподает Защиту, а Снейп хотел работать на этой должности. Думаю, они знают о Тёмных Искусствах больше, чем все остальные в школе. Может, они и смогут. — Ну, мы всё ещё ничего не можем с этим сделать. Я имею в виду, мы даже не должны знать о Камне. И вообще, Дамблдор реально очень умный. Я уверена, у него всё под контролем. *** Февраль перетёк в март, который был дождливым и ветренным, но теплым — даже вечный горный снег начал таять. Всё было спокойно — затишье перед началом интенсивной подготовки к экзаменам, — и ничего больше не происходило вокруг Квирелла и Снейпа, за исключением того, что троица перестала похихикивать над его заиканием. Гермиона иногда заглядывала в гости к эльфам, чаще всего в одиночку, но они всегда были ей рады. Было достаточно ясно, что у эльфов было мало гостей в их общежитиях, но никто, кроме неё, особенно не хотел к ним ходить, когда Гермиона звала. Рон, насколько бы толерантным ни был, вёл себя как типичный чистокровный и не особо думал об эльфах, как и большинство её выросших в мире магии друзей. С глаз долой, из сердца вон — с чем, честно сказать, было сложно спорить — эльфы гордились своей незаметностью для своих господ. Гарри интересовался этой темой немного больше, но обычно его квиддичные тренировки накладывались на её походы к эльфам и их свободное время. Салли-Энн, с другой стороны, считала их супер-жуткими. Фред и Джордж ходили к ним пару раз, но, поскольку эльфы не стали помогать им с розыгрышами, они в основном только брали с собой перекусы на кухне. Однако в какой-то степени Гермионе это даже нравилось. Это как будто было «только её» вещью в Хогвартсе. Разумеется, она бы хотела подружить побольше эльфов с волшебниками, но блин, было приятно иметь что-то своё, даже если у неё уже была математика. И вот однажды она обнаружила себя сидящей за шахматами с Тилли после обеда, пока Гарри ушёл на тренировку по Квиддичу, а Рон доделывал домашку. Гермиона была рада узнать, что Тилли по-настоящему хороша в шахматах — не лучше неё, но достаточно, чтобы помочь ей подтянуть навыки перед игрой с Роном, — а ещё она разделяла любовь девочки к нестандартным шахматным ходам. На самом деле Грейнджер обнаружила, что во всех эльфах, даже самых консервативных, есть скрытая жилка хитрости. Может, это и помогало им выжить в неблагоприятном для них мире. Хотя внучка Тилли была даже слишком бунтаркой: Соня была настоящей хулиганкой по эльфийским стандартам, а ещё, если быть честными, — жутким шулером. Ещё одна причина её перехода на шахматы. Гермиона сделала рокировку. Шахматы были обычными. Эльфам приходилось делать большую часть вещей для повседневного пользования своими руками, чтобы всё подходило им по размеру, так что шахматы не двигались (и были, очевидно, эльфийского размера). Тилли оглядела доску и съела своим ферзём её ладью, но Гермиона на это и надеялась. Она сделала шах офицером, одновременно вынуждая ферзя противника съесть его, хотя фигура и была защищена конём. — И мат, — сказала Гермиона. — Отличная игра, Тилли. — Спасибо, мисс Гермиона Грейнджер, — пропищала Тилли. — Мисс — очень хорошая шахматистка. Тилли думает, ей надо сыграть против профессора МакГонагалл. — О, а профессор МакГонагалл играет? — Да, мисс. Профессор МакГонагалл была чемпионкой Хогвартса по шахматам, когда была студенткой. — Правда? Я даже не знала, что тут есть чемпионат по шахматам. После партии Тилли сказала, что ей пора работать: у группы эльфийских детей начинался урок Истории. Она зазвенела в колокольчик в углу Общей Гостиной, и крохотные эльфята подбежали к ней со всех сторон. Тут Гермиона вспомнила, что вообще сподвигло её найти эльфов. — Тилли, — обратилась она к эльфийке, — а можно мне тоже посидеть на уроке? Огромные глаза Тилли расширились ещё больше и заблестели, как два сикля. — Мисс Гермиона Грейнджер хочет посмотреть, как Тилли учит? — Всё так. Мне очень интересно, как у вас всё проходит. И на самом деле, я бы хотела спросить, можно ли мне всё тут осмотреть? В том смысле, что у вас тут три своих этажа, даже с башенками. — Ага, мисс Гермиона Грейнджер, — сказала Соня сбоку. — У нас есть свой собственный замок в замке, — захихикала эльфийка и помахала ей рукой, призывая пойти — или проползти, в случае Гермионы, — за ней, на «второй» этаж, где были разные комнаты эльфов. Это правда похоже на уменьшенный замок, — осознала Гермиона. На первом этаже были спальни, на втором — кабинеты и всякие другие помещения, которые надо вместить. Она вытащила пергамент и начала размечать комнаты. — Мисс Гермиона Грейнджер чертит планировку нашего крыла? — спросила Соня. — Ага. Я всё ещё хочу закончить мою карту. Когда учёба только началась, я постоянно терялась, так что решила сделать карту замка. Никто в это не верил, потому что замок изменяется, но я просто хотела попытаться, пусть даже всё будет неточно, так что я начала делать всё сама. Вот почему я нашла путь в ваше крыло с первого этажа. Я знала, что наверху должно быть что-то, но никто не смог ответить, что. — Вы знаете о всех комнатах замка, мисс? — удивлённо спросила Соня. — Нет, только о тех, которые доступны студентам, и о тех, которые не спрятаны каким-нибудь сложным образом. Я надеюсь, что однажды их все найду, но сейчас у меня нет времени искать их после уроков. — Соня может помочь! Мы, эльфы, знаем все потайные двери и как их открыть! — Правда? Соня с энтузиазмом закивала. — Это будет отлично! Спасибо! — Наконец-то! — подумала она. — Я наконец-то закончу свою карту! Гермиона была так счастлива, что обняла крохотную эльфийку, из-за чего та чуть не упала в обморок. Скоро должна была наступить смена Сони по уборке, но это не могло убрать с лица Гермионы сумасшедшую улыбку. Эльфы определённо не привыкли к вниманию со стороны людей. Грейнджер отсидела урок истории с эльфами и снова убедилась, что Тилли за одну пару рассказала больше, чем профессор Биннс за весь год. (О многом Гермиона читала в учебнике, но точка зрения эльфов на те же события была очень интересной.) На следующей неделе Гермиона и Соня наконец-то начали совместное исследование замка в свободные часы. Как и сказала Соня, она показывала Гермионе все двери, которые открывались для студентов, и как их открыть, а ещё эльфийка заговорщически, обращаясь в пустоту, рассказывала всё, что знала о дверях, которые для студентов не открывались (в основном в них, оказывается, хранили артефакты). Теперь Гермиона никогда не забудет, насколько творчески могут интерпретировать приказы домовые эльфы, полностью нарушая их, если хотят что-то сделать. Чрезвычайно умные существа. В любом случае, она уже видела многие из этих дверей и даже знала, как некоторые открыть: по каким-то надо было постучать в правильном месте, какие-то вежливо попросить, а какие-то можно увидеть, только если пройти по коридору задом наперёд во вторник. Проблемой таких дверей было то, что очень мало людей знало, как открыть большую часть, так что помощь Сони была просто неоценима. Оказывается, была потайная лестница, по которой можно было срезать путь из Гриффиндорской Башни до Большого Зала! Она действительно не должна была удивиться, когда столкнулась на ней с Фредом и Джорджем, которые несли в руках что-то, о чём она явно не хотела знать. — Привет, Гермиона… — начал один из них. — …как всегда рады тебя видеть, — закончил другой. — Привет, — сказала она. — Кажется, ты усердно исследуешь. — Эм, ага. Близнецы заглянули в её скетчбук, где она указывала все двери и комнаты. — Как вижу, ты не оставила свой проект по картографированию, — сказал один из них — Гермиона почти уверена, что Джордж. — И ты уговорила эльфа тебе помочь. — Это же она с тобой в карты играет? — Да, сэры, это Соня, — ответила эльфийка. — Соня показывает мне потайные двери, — пояснила Гермиона. — И даже не спросила нас? — возмутился Фред. — Я ранен. — У вас обычно тренировки по Квиддичу. Плюс я предпочту получить верную и полную информацию. — Мы? Солгали бы тебе? — начал Фред с притворным разочарованием. — Да ни в жизнь! — сказал Джордж. — Ну, возможно, мы бы утаили парочку важных деталей-… — Например, невозможность определённых задач… — Или откуда лучше бежать, если забредешь-… — Но солгать? Ни в жизнь! — Иначе где веселье? — Что полностью подтверждает мою точку зрения, — плоско ответила Гермиона. — Ну, повеселитесь, — ухмыльнулся Фред и поудобнее перехватил свои свёртки. — А у нас есть дела. Жаль, что ты нам с ними не поможешь. — К несчастью, наши дела недостаточно соответствуют правилам по меркам эльфов, — кивнул Джордж. — Удачи с картой. Возможно, нам стоит как-нибудь обменяться опытом — убедиться, что никто ничего не пропустил. — Ага, конечно, — весело сказала Гермиона. — Я вам расскажу, когда закончу.