Нулевой километр

Вскоре Мозес уехал на сборы очередные сборы в Нью-Йорк. За те несколько дней, что прошли с того разговора, они с Шарлин едва ли перекинулись парой фраз. Ближе к вечеру второго дня на сборах Каланча решил прогуляться, чтобы хоть как-то разогнать одолевшие его мрачные мысли о том, не поторопился ли он с женитьбой. Ребята из команды не единожды пытались ему намекнуть, что Шарлин встречалась с ним только из-за того, что её бортанул Дик Джонс, по которому сходила с ума добрая половина девушек в университете, прибавляя при этом, что она известна своей расчётливостью и что именно эта расчётливость привлекла её к перспективному баскетболисту, но влюблённый и счастливый Каланча и слушать ничего не хотел. И вот теперь Хайтауэр думал, а так ли неправы были его друзья, которых он чуть не поколотил за эти слова. За такими невесёлыми размышлениями Мозес не заметил, как ушёл довольно далеко от базы и оказался на пустынной, почти не освещённой улице. - Эй, крошка! Огоньку не найдётся? Ну куда же ты? Обернувшись, Хайтауэр увидел приближающуюся к нему перепуганную девушку, а чуть подальше разглядел компанию из нескольких человек, от которой та, похоже, пыталась оторваться. Пьяный смех свидетельствовал о том, что даже если тем вечером они пили только пиво, то одной бутылкой на человека дело точно не обошлось. Каланча понял, что если сейчас ничего не сделает, то девушке уйти не удастся, поэтому как только жертва гуляк поравнялась с ним, Мозес, кинув ей 2 слова: "Вызывай полицию!", встал заслоном на их пути и приготовился к тому, что неприятностей будет не избежать. - Не так быстро, ребят... - У тебя чё, проблемы? Жить надоело? - подал голос человек в потрёпанном спортивном костюме. - Парни, что вам от неё надо? - Хайтауэр с детства знал, что контакты с подобного рода психами нужно сводить к минимуму, но сейчас нужно было хотя бы попытаться тянуть время. - Ты чё, охренеть какой умный что ли? Совсем нигеры оборзели... - Я понял, Митч! Это его баба! - Его? Да ладно тебе, Джо! Связаться с нигером? Она что, совсем дура что ли? - взвизгнул третий. - Ладно, Митч, отстань от него. Девку упустим! - торопил приятеля щуплый тип с заднего ряда. - А и хрен с ней - с девкой! У нас тут экспонат поинтереснее - отмахнулся Митч и подошёл поближе к Каланче, достав из кармана складной нож. - Какого хрена ты делаешь в нашем районе? ... Молчание... - Совсем оборзел? - Джо тоже отделился от компании, видимо, решив последовать примеру Митча. Остальные (Мозес успел насчитать шестерых) стояли чуть позади, всем видом давая понять, что готовы напасть в любую секунду. - Ребята, я не хочу неприятностей... - Да мне плевать. Неприятности ты уже нашёл. Я, кажется, задал вопрос. Или тебе уши прочистить? Спокойный взгляд Хайтауэра всё больше и больше выводил Митча из себя. ...Молчание... Мозес отразил первый удар Митча, молниеносно выбил нож из его руки и через секунду отправил самого в нокаут. Подключились остальные. Парня, атаковавшего со спины, Хайтауэр с лёгкостью перекинул через себя. Тот упал без сознания. Защищаясь от троих дружков Митча, Каланча не заметил Джо с куском арматуры, заходящего сзади... *** Хайтауэр открыл глаза. Белый потолок. Светло-серые стены. Сам в каких-то проводах. Руки, ноги, голову и грудную клетку сдавили бинты. Боль по всему тему была такая, будто по нему прошёлся поезд. Голова раскалывалась. Ни один мускул не шевелился. Боковым зрением Мозес увидел своего тренера, спящего в кресле у его кровати. - Билл... - пошевелил губами Каланча. - Билл... Билл Тёрнер, мужчина лет 60 с сединой на висках, мигом открыл глаза. - Ну и напугал ты нас, сынок, - в голосе Тёрнера слышалось неподдельное волнение. Дверь тут же открылась, и в палату вошли их коллеги по команде. - Что... Что слу... - попытался прошептать Мозес. - Тихо, братан, тебе сейчас не то, что говорить - просыпаться нельзя, - над Мозесом склонился его лучший друг Грег Доусон. - Она... Она...? - Да всё нормально с девчонкой, - поспешил ответить Грег. Эти скоты до неё не добрались. Ты задал им работы! А девчонка в слезах добежала до ближайшего магазина и начала орать, что тебя убивают какие-то отморозки. Хозяин мигом вызвал полицию, а сам, взяв с собой двоих очень кстати крутившихся там байкеров и пару стволов, рванул на выручку. - Как только выберусь отсюда, поставлю им ящик виски... или пива... или что они там пьют...- подумал Каланча и представил сцену побоища. Его сердце наполнилось удивлением и безраздельной благодарностью к этим абсолютно чужим, незнакомым ему людям, которые могли запросто проигнорировать просьбы девушки о помощи. ... -Что это вы все здесь делаете? - в дверях появилась суровая на вид медсестра. - Вашему другу нужен полный покой, а вы... -Ладно, парни, давайте-ка правда на выход. На нас тут и так уже второй день косо смотрят, - подал команду Тёрнер. Он ободряюще улыбнулся Хайтауэру и вышел из палаты. Остальные последовали его примеру. -Мы завтра ещё зайдём, - подмигнул Мозесу Грег и скрылся за дверью. Медсестра сделала Каланче инъекцию обезболивающего и, показав кнопку вызова врача и убедившись, что ему больше ничего не нужно, тоже ушла. -Второй день... Сколько же я уже здесь валяюсь? Через несколько минут дверь вновь открылась, и в палату вошёл человек в белом халате. -Добрый вечер, мистер Хайтауэр. Я - доктор Грин, ваш лечащий врач. Мисс Тэрион сказала, что вы пришли в себя, и что ей пришлось выгонять ваших друзей. Несмотря на серьёзный тон, Мозес понял, что Грин не в бешенстве от поведения ребят. Напротив, в его глазах загорелся весёлый огонёк. -Давайте поступим так: засыпайте, набирайтесь сил, а я зайду завтра и отвечу на все ваши вопросы. И действительно, утром доктор Грин снова пришёл в палату Мозеса и, осмотрев его, поудобнее устроился в кресле, в котором накануне спал Тёрнер. Хайтауэр понял, что разговор назревает непростой. Доктор рассказал Мозесу, что тот был без сознания три дня, как его друзья подняли на уши всю полицию и все больницы Нью-Йорка, и днём следующего дня объявились у главного врача всем табором. Грин так же упомянул множественные переломы рук, ног и рёбер,травму позвоночника и сильное сотрясение мозга и посоветовал своему пациенту запастись терпением - ведь на реабилитацию уйдёт несколько месяцев. -Когда я снова смогу выйти на поле? - спросил Хайтауэр, мысленно уже попрощавшийся с матчем во Флориде, до которого оставалось 7 недель. Доктор Грин задумчиво пригладил свою седую бороду -Боюсь, о спорте придётся забыть.