Нулевой километр

-То есть как это - "забыть"?.. Доктор, баскетбол - это моя жизнь. Каланча попытался приподняться, но чуть не потерял сознание от боли. К горлу подступил ком. И без того слабый голос предательски дрожал. -Вы говорили, что реабилитация займёт несколько месяцев. Разве я не смогу вернуться в игру, когда основательно пролечусь? ... -...А потом он сказал, что с моими травмами будет чудом, если я вообще смогу нормально ходить. Простите, парни. Я вас подвёл. В палате воцарилась тишина. Ошеломлённые ребята уставились друг на друга. -Ни фига! - Грег первым пришёл в себя, - Ты же не собираешься сдаваться, правда?! -Нет, конечно. Но на восстановление уйдёт в лучшем случае пол года. Вам всё равно придётся искать кого-то другого. -Мы найдём игрока на время, но я буду бороться за тебя при любом раскладе. Коннор выставит себя идиотом, если не примет тебя обратно. Эти слова тренера, мнение которого имело существенный вес для менеджера команды Джеффри Коннора, стали для Хайтауэра ярким согревающим лучом света в холодном тёмном царстве сложившейся ситуации. Неделю спустя после бойни Каланча увидел в своей палате тех, кого меньше всего хотел волновать рассказом о случившемся. -Мам?.. Пап?.. Как вы здесь оказались? -Как это - "как оказались"? Сын, ты пропал, не звонишь, Шарлин понятия не имеет, где ты. Что, по-твоему, мы должны были делать? Хорошо, что жена Грега дала нам телефон вашей базы. -Я вообще не понимаю, о чём думает твоя жена! - перебила мужа мать Мозеса. - У вас всё в порядке? -Да, мам, - ничего не выражающим голосом отозвался Хайтауэр. Меньше всего сейчас ему хотелось обсуждать с кем-то свой брак - даже если этими кем-то были его родители, с которыми он с раннего детства мог поделиться решительно всем. Видимо поняв, что это не самый удачный момент, чтобы критиковать личную жизнь сына, Анна Хайтауэр поспешила сбавить обороты и сменить тему. -Мы с отцом были у твоего врача. Он говорит, что через месяц мы сможем забрать тебя домой. -Вот этого я и боялся, - губы Каланчи тронула лёгкая улыбка. -А ты думал, что мы оставим тебя здесь? Я же знаю, как Шарлин зашивается на работе. -А я знаю, что у вас и без того, чтобы нянчить меня, дел хватает. -По-моему, он бредит, мать, - не выдержал Хайтауэр-старший. - Сын, я, конечно, понимаю твоё стремление к независимости и то, что ты привык сам нам во всём помогать, но это уже перебор. Ты не избавишься от нас до тех пор, пока не встанешь на ноги. -А насчёт фермы не беспокойся. Лиз отлично справится со всем, пока нас не будет. В этом Мозес не сомневался. Его старшая сестра и её муж не мыслили своей жизни без работы на земле. Через пару дней в палату Хайтауэра принесли букет цветов. На карточке Мозес прочитал следующее: "Прости, что не смогла приехать. На работе как всегда завал. Поправляйся. Шарлин" ............ На семейном совете было решено, что Анна останется с сыном, а Джон вернётся в Бостон. С жильём проблем не было: Рейчел Мёрфи, двоюродная сестра Джона, уже давно звала их приехать погостить. -Заодно и помогу ей немного, - подытожила мама Каланчи. У Рейчел и её мужа был небольшой цветочный магазинчик. Через полтора месяца доктор Грин дал добро на выписку Мозеса при условии, что тот будет продолжать лечение под наблюдением врачей в Бостоне. А через два месяца после возвращения домой, Каланча избавился от последнего гипса.