[Мако] Книга 1: Остров. Книга 2: Замок.

После обеда, — на нём даже были десерты, которым дети обрадовались больше, чем чему-либо другому, — Перси собрал первокурсников в одну осоловевшую от еды группку и повёл малышню в башню Гриффиндора. На всякий случай староста ещё раз показывал основные маркеры для ориентирования: портрет всё время визжащей ведьмы, которую когда-то приложили чарами тишины; статуя рыцаря, который словно смотрел на тебя из-под своего опущенного забрала; потрёпанный временем коврик, на котором всё ещё угадывались цветочки фаллической формы. Последние, правда, Перси обозвал «цветы примечательной расцветки», хотя собственно говоря именно в расцветке там ничего необычного и не было. Миона посмеялась с подобной изворотливости, честно; Парвати, как жительница страны-изобретательницы Камасутры, тоже. Остальные детки реально пытались вглядываться в цветы, чтобы понять, что же такого «примечательного» в их расцветке. Миона, признаться, даже несколько удивилась: ну неужели в одиннадцать-двенадцать лет в детях так и не возникло никакого интереса к понятной и простой теме? Конечно, она не раз слышала выражение «пуританская Англия», причём не только от Хизер с Аиту, но и от потомственного англичанина-Роя. Но как-то раньше не связывала одно с другим. В её-то детском окружении тема пестиков и тычинок активно обсуждалась. Вообще, интересно с этим «пуританством» получалось. Потому что выходило, что обычные дети и подростки знали про секс всё и даже больше; вырастая, они, видимо, теряли все эти знания на дороге жизни и становились поборниками «сексуального ограничения» и прочих непонятных течений. Словно из голов вчерашних детей-подростков всё, отмеченное темой секса, вымывалось напрочь! Магическая Англия в своём «пуританстве» погрязла ещё больше. У местных волшебников, как Миона поняла, крайне приветствовались попытки сохранения аскетичных нравов и всякой строгости в поведении. Женщины здесь не носили открытых платьев, а оголить ту же лодыжку считалось чуть ли не верхом неприличия. При этом было нормально, если под мантией маг или волшебница не носили нижнего белья. Двойные стандарты какие-то. И они были чуть ли не на каждом углу! Впрочем, чего Миона вообще хотела от страны, где сновидчество запретили из-за чьих-то противоправных действий, верно? Приведя детей в башню, Перси раздал своим подопечным новое расписание. Миона сразу же обратила внимание на субботу: к сожалению, как и предсказывал Драко, она оказалась занята. Сначала у Мионы стояло «Общение с директором», а после обеда — «Полёты», прямиком до ужина. Выходило, что только воскресенье оставалось свободным днём… который, судя по всему, Мионе придётся тратить на изучение библиотечных книжек. Там было столько всего интересного! — Из-за смены расписания на сегодня у вас больше не будет уроков, — сказал Перси. — Так что можете заняться домашним заданием по Чарам, если профессор Флитвик его дал, или познакомиться друг с другом. Я очень вам не советую уходить далеко от гостиной Гриффиндора, но вот спуститься в низ башни вы вполне можете, чтобы разведать обстановку рядом. Если что-то будет непонятно или если вы потеряетесь, то всегда можно обратиться за помощью к портретам или призракам. Только остерегайтесь Пиввза. — Пиввза? — моментально заинтересовалась Миона. По её опыту, если кто-то говорит «остерегайтесь чего-то», то этим «чем-то» оказывается что-то как минимум интересное. Вроде бы она слышала что-то про Пиввза во время завтрака, но что?.. Не на всё её внимания хватало. — Пиввз — пакостный дух Хогвартса, — поморщился Перси. — Полтергейст. В целом безопасный, иначе его бы давно развеяли, но может серьёзно осложнить жизнь, если, к примеру, забросает вас шариками с водой. Иногда кидается такими же шариками, но уже с навозом… так что, если его увидите, лучше быстро куда-нибудь прячьтесь. — А как он выглядит-то? — спросила Кейла. Оказалось, Пиввз был не типичным полтергейстом, а очень даже проявленным. Обычно-то с такими существами не всегда даже понимаешь, что столкнулся: злые духи частенько не имели никакой определённой формы. Всё их существование сводилось к причинению наибольшего вреда для окружающих, чтобы накопить энергии и заиметь, наконец, собственное тело. Само слово «полтергейст» Мионе поначалу было незнакомо — ну не было таких понятий четыреста лет назад. Но затем она посмотрела парочку фильмов ужасов, — которые почему-то стандартно поднимали Хизер настроение даже в самых тяжёлых случаях, — и познакомилась с новым именем для старого явления. Те же аиту, если так подумать, тоже могли называться полтергейстами — пускай и с большой натяжкой. Потому что аиту обычно имели определённую форму и не нуждались в её формировании; это, однако, не делало их менее опасными или зловредными по сравнению с полтергейстами. Цели разные, однако и для воплощения аиту во что-то более физическое, — вроде тех же вендиго или асур, — и для проявления полтергейстов в мире требовалось одно и то же. Энергия! И неважно было, как именно её получать. Негативом-то, конечно, легче всего: разумные всегда проще пугаются, чем радуются. Вот и выходит, что Пиввз «шалил» так, как мог. Раз уж убивать и калечить никого нельзя… — У него насыщенно-голубая кожа, — перечислял Перси, — одет Пиввз в ярко-красный костюм с золотым колпаком. Лицо широкое, нечеловеческое, вы его точно ни с кем не спутаете. А ещё его можно услышать загодя, потому что на его обуви и колпаке прикреплены колокольчики. Поняли? Заслышали звон — сразу уходите туда, где больше людей! «Колокольчики, да? — Миона прищурилась, но на всякий случай кивнула, как и остальные дети. — Интересно…» Перси махнул волшебной палочкой, вызывая перед собой цифры. Присмотревшись, Миона поняла, что Уизли узнал время. Какое полезное однако заклинание. Вроде бы Снейп им тоже пользовался. Интересно, есть ли описание этих чар в библиотеке? — Ещё вопросы есть? — спросил Перси. — Иначе я уйду, у меня ещё урок. — Когда мы сможем отправить письма родителям? Дети одобрительно загудели, а Фэй Данбар, спросившая это, довольно закраснела. Понравилось девочке делать что-то социально значимое. — Я же сказал, пока можете написать всё, что хотите. Вечером после ужина я отведу кого нужно в совятню и объясню маггловоспитанным, как пользоваться помощью волшебных сов. А теперь извините, мне пора. Он практически выбежал из гостиной, едва не столкнувшись на выходе с другим старшекурсником. Мионе даже стало жалко Уизли: Стелла, очевидно, слилась с обучения первачков, а вот у рыжего оказалось больше ответственности. — Миона, — окликнула её Парвати. — Ты будешь писать родителям? Грейнджер покачала головой. — Нет, моё письмо уже готово. Я лучше похожу по замку. — Не потеряйся. Махнув соседкам по комнате и снова заметив, как Гарри вымученно отвёл взгляд от летней подружки, Миона направилась было на выход… но потом резко развернулась и подошла к ближайшему гриффиндорцу, чтобы уточнить пароль. Узнав его, — «Капут Драконис!» — Миона ещё минут пять подхихикивала. «Голова дракона» на латыни… Учитывая, насколько Грейнджер не любила драконов, выбранная кодовая фраза удивительно подняла девочке настроение. Голова отдельно от туловища, прелесть же! Так их, этих летающих ящериц! Ничего от них хорошего! Ну может разве что ингредиенты для зелий; учитывая, что учебник зельеварения у Мионы не вызвал ничего кроме тоски из-за предстоящих уроков, это тоже было сомнительным плюсом. Она хорошо помнила, как оборзевшие ящерицы сжигали целые города и страны — только потому, что люди жили «слишком близко» к драконьим гнёздам. А то, что это дракон пришёл на уже занятую местность, ящерицу не волновало. Она же ящерица, в конце концов! Так что — «Капут Драконис». Чтобы жизнь ящерицам мёдом не казалась, да. Башня, в верхней части которой располагалось общежитие Гриффиндора, снаружи казалась намного больше, чем она была внутри. Спускаясь по винтовой лестнице, Миона размышляла о странном архитектурном решении: большая часть пространства в башне была заполнена камнем, и в некоторых местах едва могли пройти два человека одновременно. Скорее всего, за этой каменной кладкой должны были находиться ещё какие-то помещения. Может даже скрытые магией, раз их никто не нашёл. Или же дело было в банальной человеческой лени, из-за которой никто и не думал ходить по башне вверх-вниз и сканировать стены заклинаниями. Ну или простукивать их по-простому, если камень был зачарован и глушил всякие чары. «Удивительно, сколько тут занятий, — думала Миона, продолжая явно затянувшийся спуск по лестнице; чтобы выйти из башни, было мало просто выскочить из гостиной, нужно ещё и лестницу преодолеть. — Библиотека, портреты, духи, призраки, теперь ещё и полтергейст, который вроде как вредитель, а на самом деле похоже что нет. Тайные проходы и скрытые помещения, куча неизвестной литературы, восстановление чар Основателей… кажется, профессор Снейп был прав, и скучать мне в Хогвартсе действительно не придётся». Она остановилась. Выдохнула. Недовольно посмотрела на ступеньки у себя под ногами: лестница даже и не думала заканчиваться, уходя вниз бесконечной тонкой спиралью. «Но это только если я отсюда выйду». Ещё пятнадцать минут спуска, и Миона приподняла себя левитацией. Хотя девочка была в хорошей форме и могла без устали плавать буквально часами, спускаться по лестнице — это не то же самое что плыть, подхваченная течением. Едва Миона подняла своё тело в воздух, как лестница пришла в движение. Спираль, уходящая вниз неизвестно на сколько, вдруг встряхнулась как мокрый пёс и распрямилась. Больше не было винтовой лесенки, уходящей в бесконечность; вместо неё перед Мионой оказались обычные ступени, ведущие в донжон. Однако стоило Мионе опустить кончики своих сапожек на ступеньку, как лестница снова начала сворачиваться. Девочка поджала ноги. Ступеньки распрямились. Поморщившись, Миона магией перенесла себя к подножию лестницы и только там опустилась на пол. Ничего не произошло… разве что раздался недовольный скрип, словно кто-то открыл дверь, через которую никто не проходил лет триста. Миона погрозила кулаком в воздух, однако только удивила этим несколько портретов, висящих то тут, то там. Скрип повторился. Миона вышла из башни в донжон, сопровождаемая скрипом, словно неприятным смехом. — Очень смешно, — поморщилась девочка, направляясь к следующей лестнице. — Просто обхохочешься! В этот раз её оставили без ответа. Хогвартс был живым, в этом Миона даже не сомневалась. Семьи-Основатели и задумывали замок как полуразумное существо, которое со временем будет развиваться и прогрессировать. Идея о создании развивающегося духа отдавала гордыней и желанием поиграть в Бога; впрочем, Миона точно знала, что ничего особо сложного в этом не было. Это же не разумные картинки создавать, в самом деле. Живые дома строились и зачаровывались со времён Лемурии и даже раньше, так что технология, если можно так сказать, давным-давно была отработана. Самой большой сложностью для создания живого дома была и остаётся необходимость в жертвах. В большом количестве разумных жертв, если быть более точной. Одно из главных правил магии: ничто не берётся из ниоткуда. Чтобы получить большой разумный замок, — дом, донжон, дворец, да хоть пещеру, — тебе придётся положить на внутренний алтарь неизвестное количество тех, кто уже обладает разумом. Помнится, в тот момент как раз вспыхнула война с полуросликами… Гриффиндоры ещё радовались, что не придётся для Хогвартса резать магов или обычных людей: гоблины для ритуала оживления подходили ничуть не хуже. Да уж. Скажи кто современному магу, что Хогвартс буквально создан из костей и смерти, и замок мгновенно окажется в опале. Потому что «Нельзя поощрять жестокость!», как гласили социальные плакаты в начальной школе. Интересно только, как это «не-поощрение» будет проявлено. Замок забросают помидорами, — Миона видела такое в каком-то ток-шоу, — или придумают что-то поинтереснее? Разумный Хогвартс ругался скрипом, недовольствовал сквозняками и, кажется, собирался крепко обидеться на Миону. У замка всё было просто: он ощутил ту, кто видела его начало; та, кто видит его начало, никак ему не помогла, чтобы не стать также свидетелем его конца. «Разумный» замок вовсе не должен был быть интеллектуалом, на самом деле. Тем более в условиях жёсткой нехватки энергии. Это всё равно что требовать решения интегральных уравнений у бедуина, который едва не умирает в пустыне от обезвоживания и голода! Откуда несчастный бедуин, спрашивается, возьмёт глюкозу для работы мозга?! Миона подошла к ближайшей стене и похлопала по прохладному камню. — Ну-ну, — тихо сказала она, отдавая капельку своей силы в стены Хогвартса; как Миона и думала, энергия сразу куда-то ушла, словно ухнула в пропасть, — не всё сразу. Умереть я тебе в любом случае не дам. Замок возмутился ещё больше. За шиворот Мионе попало несколько капель — леденящих что кожу, что душу. От прикосновения этого холода девочке стало зябко будто под одежду попало не две несчастный капелюшки, а целый ушат только-только растаявшей воды. — Ну что ты ругаешься? — спросила Миона, передёрнувшись. — Да, я не побежала сразу тебя лечить и искать истоки твоей болезни. Но, давай будем откровенны — а почему я вообще должна? — Разве ты не обещала присмотреть за этим домом для маленьких колдунов? Голос раздался у Мионы из-за спины и был очень… противным, что уж тут скрывать. Высокий, манерный, но при этом капельку истерично-визгливый — словно вот-вот сорвётся на гадкий хриплый крик, от которого должна моментально заболеть голова. Миона обернулась. Всем телом, а не только головой; когда ты имеешь дело с духами, призраками и различными явлениями, ты всегда должен оборачиваться всем телом, если по-другому нельзя. Повернёшь одну только голову — и в тебя залезут, даже забыв вытереть ментальные грязные ноги. За её спиной стоял Пиввз. То есть, Миона подумала, что это Пиввз, потому что дух сзади отлично подходил под описание Перси: ярко-голубая насыщенного оттенка кожа, красный бархатный костюмчик, — складывалось впечатление, что Пиввз украл его у какого-то ребёнка, — ненормально-широкое лицо, немного навевающее ассоциацию с раздутой жабой… Глаза у Пиввза были недетские, несмотря на всю его клоунскую внешность. Чёрные радужки сливались со зрачками, склера — светло-розовая, будто все капилляры полопались. И поза у Пиввза была какая-то… напряжённая, что ли. Словно он от Мионы не ожидал абсолютно ничего хорошего. Кстати, на костюме духа действительно были колокольчики — и не три, как говорил Перси, а немного больше. Только они совсем не звенели; звук издавали только те, что остались на потрёпанном золотом колпаке и туфлях с загнутыми носами. — Я таких обещаний не помню. Пиввз пожал плечами и недобро посмотрел на Миону. Он был похож на ребёнка-беспризорника, который настолько разучился верить в добро, тепло и ласку, что теперь начинал огрызаться без всякой на то причины. И пакостить. Конечно. Потому что когда в твоей жизни не хватает радости, то тебе хочется, чтобы и у других ничего хорошего не оставалось, понимаете? — Ты вообще ничего не помнишь, судя по всему. Но в записях осталось о том, как работает твоя память, так что это и не удивительно, — Пиввз упал набок и разлёгся в воздухе, словно на перине; колокольчик на колпаке тренькнул, но как-то очень уж тихо. — У тебя действительно нет никаких обязательств перед замком. А как насчёт совести — она-то осталась? — Не люблю, когда меня к чему-то принуждают. Пиввз широко и крайне неприятно ухмыльнулся. Лицо у него от этого словно треснуло пополам; рот внутри оказался не тёмно-синим или фиолетовым, как можно было бы ожидать, а ярко-красным, как у мультяшки. И зубы у него были как морская галька: крупные, словно обтёсанные водой и оттого круглые, серо-противные. Увидь Хизер или Рой такие зубы, точно бы потащили Пиввза к себе в стоматологическое кресло. Полтергейста даже его духовная природа не спасла бы! А ещё всё лицо у Пиввза было в бородавках. Сначала Миона подумала, что на голубой коже повыскакивали закрытые комедоны… но по факту это были именно бородавки, как у какой-нибудь злой ведьмы из сказок-страшилок. — Да кто тебя принужда-а-ает, — протянул Пиввз, продолжая ухмыляться. — Никто тебя не принужда-а-ает. Только если ты сама себя принужда-а-аешь! Складывалось впечатление, что ничего полезного больше от Пиввза Миона не услышит. Может, настроение у него для разговоров пропало, а может другое что… в любом случае, терять своё время Грейнджер не собиралась, так что просто развернулась и пошла дальше вниз по лестницам. Брауни вынул любопытную моську из кармана её юбки. Выглядел малыш заспанным и растерянным; завидев Пиввза, он издал нечто вроде испуганного писка и почти сразу же спрятался обратно под защиту шерстяной формы. — Эй-эй-эй! — услышала Миона у себя за спиной. — ЭЙ! Ты что, меня кидаешь, что ли?! Она ничего не ответила, продолжая спускаться. Пивз разозлённо запыхтел — опять же как ребёнок, возмущённый игнорированием своей несомненно важной уникальной персоны. Затем Миона ощутила, как что-то схватило её за лодыжку и дёрнуло в сторону. Короткий миг испуга заставил её сердце сильно и тревожно бахнуть. Затем заработала голова. Миона увидела оскал подлетевшего ближе Пиввза, — крайне довольного тем, что она падает, — ощутила недовольство Хогвартса и собственную злость. Быстрым как у змеи движением Миона вытянула руку и схватила Пиввза за воротник его бархатного красного костюмчика. Кажется, полтергейст такого не ожидал, потому что ухмылка на его бородавчатом лице моментально сменилась на испуганное выражение. Он был… как ребёнок, да. Сколько бы Миона о нём ни думала, ассоциации приходили исключительно «детские», словно Пиввз просто был ещё одним из учеников в Хогвартсе. С очень, очень плохим характером! Подтянув себя к Пиввзу, Миона сцепила зубы. Лица девочки и полтергейста были настолько близко, что Грейнджер могла чувствовать дыхание духа; оно отдавало конфетами, пылью и ветрами, которые обдували хогвартские башенки. — Ты меня что, убить захотел? — прошептала Миона, смотря духу прямо в его нервно бегающие глазёнки. Он дёрнул её за ногу, когда Миона только-только ступила на очередную лестницу. Заваливалась девочка в сторону перил, перегнуться через которые ничего не стоит. Немного неудачи, — или призрачной помощи от разозлённого полтергейста, — и Миона просто перелетела бы через них, даже не заметив. Конечно же, она могла левитировать — это бы Миона и сделала, на самом деле, если бы не смогла ухватить Пиввза за одежду. Но само понимание, что кто-то покусился на её жизнь… на самое драгоценное, что только может быть у мага… Осознание собственной ценности прошило Миону молнией. Аиту, Гарри, Хизер и Рой, Белая, ещё не рождённые сёстры… и всё это требует её присутствия. Остров колибри и его жители. Хогвартс, который может умереть в любой из моментов. Парвати, боящаяся собственной тени, и Панси, взгляд которой Мионе всё ещё не нравился. Уиро, чью чёрную кожу и разноцветную улыбку Миона увидела уголком глаза в момент опасности. — Я-йа-а-а… не хот-тел, — пробормотал Пиввз, испуганно сводя брови. Миона схватила воротничок второй рукой; её ноги не касались пола, так что держалась она исключительно на силе магии, рук и пальцев, что было чертовски сложно. Полтергейст, чуя приближение чего-то крайне неприятного, несколько раз попытался вырваться. Дёргаясь в разные стороны он, впрочем, совершенно ничего не добился. Зато из пальцев Мионы по его телу зазмеились светящиеся золотые нити. Они обвили тело Пиввза, как живые змеи на охоте, и сплелись в яркие сверкающие узлы. Только когда последний из них затвердел, Миона отпихнула от себя Пиввза. Сама Грейнджер левитацией приподняла собственное тело и осторожно встала на самый верх ступенек. Сердце у неё сильно бухалось о рёбра изнутри, но в остальном всё было хорошо. — Ч-что ты сделала? — едва слышно спросил Пиввз, ковыряя золотые нити на своём костюмчике. — Что это? Миона отряхнула юбку и проверила, как в кармане чувствует себя брауни. Малыш дрожал и, едва Миона запустила в карман руку, схватил её за палец в истерическом объятии. — Колокольчики на твоём костюме, — вместо ответа произнесла Миона. — Для чего они нужны? — Я что, тебе отвечать должен? Вот ещё! Играть или любезничать с полтергейстом, чьи действия могли привести к её смерти, Миона больше не собиралась: — Я приказываю тебе ответить, громкий дух: для чего на твоём костюме колокольчики и сколько их было изначально? Нити на теле Пиввза пришли в движение и сдавили полтергейста. Дух попробовал разорвать одну из пут, однако в результате только обжёгся о светящееся золото. — Отвечай! — добавила силу в голос Миона. — Семь! — взвизгнул от боли Пиввз. — Их было семь, по числу священных комнат в Хогвартсе! Каждый колокольчик — часть договора, чтобы я эти комнаты защищал от потустороннего, с чем обычным магам не справиться! — Почему звенящих колокольчиков осталось только три? Ты разорвал договор? Несмотря на боль и обиду, Пиввз возмущённо посмотрел на Миону. — Эй, я люблю этот замок, ты!.. я защищаю его, это мой дом! Зачем мне ещё разрывать договор по его защите, если я в любом случае буду его защищать, что с договором, что без?! Миона поджала губы. — Да кто тебя знает. Ты меня чуть было не убил сейчас. — Я бы тебя не убил, — закатил дух глаза. — Ну покалечил бы. Потому что ты не хочешь сразу помогать Хогвартсу! А он, между прочим, ждёт твоей помощи, и… ай-ай-ай-ай, прекрати! Миона только сильнее сжала кулак, вытянутый в сторону полтергейста. — Ненавижу, когда меня к чему-либо принуждают, — выплюнула она. — Ты не бог и не Высший, чтобы делать это. Всего лишь… крошечный… порабощённый… дух! — Прекрати! Пиввз сорвался на визг. Впрочем, звучал визг злости, а не боли: у Мионы не было стремления по-настоящему наказывать полтергейста за его действия. Скорее, она просто хотела показать… последствия. — Если ты убьёшь кого-либо или покалечишь без моего разрешения, — медленно произнесла Миона, — то я сожму твою душу в жемчужину и отдам её существу, которое будет её переваривать вечность за вечностью. И всё это время ты будешь ощущать боль во много раз сильнее чем сейчас. Тебе всё ясно, громкий дух? — Да-да-да, ДА, пожалуйста, только прекрати, отпусти, я больше ни одной навозной бомбы не кину без твоего разрешения, КЛЯНУСЬ! Миона разжала кулак. Пиввз свалился прямо на ступени, словно растеряв всякие способности к колдовству. — Вот и отлично, — мрачно сказала Грейнджер. — Навозные бомбы можешь кидать сколько угодно, они меня не интересуют. Как и другие твои развлечения, которые не наносят непоправимого вреда. Но я повторяю, дух, только посмей навредить кому-либо без моего позволения… Пиввз свернулся в позу ребёнка и накрыл голову руками. Из-под длинных толстых пальцев в шесть фаланг каждый раздалось жалобное поскуливание вперемешку с чисто детским плачем. — Я понял, ведьма, понял! — хныкал он. — Ничего, никого! Честное слово! Миона скривилась. Проходя мимо Пиввза, — потому что ей всё ещё было нужно спуститься по лестнице, чтобы продолжить изучать замок, — она чувствовала со стороны полтергейста раздражение и злость, но никак не страх. Да и Хогвартс наблюдал за всей этой сценой с опаской: кажется, призванный для защиты дух напрягал даже замок, несмотря на все заверения. Изгнать этого полтергейста, что ли?.. с другой стороны, Мионе казалось, что Пиввз ещё будет полезен. Наверняка он долгое время провёл в замке, связанный с ним узами договора, так что и знать должен столько, сколько обычным магам и не снилось. — Я найду тебя позже, — сказала Миона, остановившись у подножия лестницы, — и тогда мы поговорим про твои колокольчики, громкий дух. Что-то не верится мне, что ты потерял четыре штуки исключительно по большой случайности. Да и в общем она его словам не верила, раз уж на то пошло. — Я-я бы не стал обманывать! Не тебя! — Заткнись, — посоветовала Миона, оборачиваясь. — Потому что само твоё существование сейчас висит буквально на волоске. — Что? — Как думаешь, что я сделаю, если вдруг решу, что пользы от тебя меньше, чем проблем? Золотые нити сдавили с такой силой, что Пивз посерел. А может, серость возникла из-за осознания, что его жизнь может прерваться в любой момент. — Я нужен Хогвартсу, — прошептал он, смотря на Миону со слезами на глазах; наконец эти слёзы были настоящими. Миона даже не кивнула, смотря в ответ без капли приязни. — Время покажет, дух. Время покажет…