[Мако] Книга 1: Остров. Книга 2: Замок.

Что же, придумать, какую тему хотелось бы изучить, внезапно оказалось сложнее, чем Миона рассчитывала. Не то чтобы она была нелюбопытна. Или слишком много знала — хотя это всё-таки могло считаться правдой. Просто Панси одну за другой зарубала на корню все идеи Мионы: как бы Грейнджер ни пыталась, а все возникающие у неё вопросы и интересы мало относились к Чарам. Скорее, это была Трансфигурация или что-то между двумя дисциплинами. Сама Панси тоже не шибко помогала. Она вообще внезапно оказалась крайне инертной, будто в жизни её практически ничего не интересовало. Или не в жизни, а только в Чарах… в любом случае, на исходе первого урока Чар девочкам пришлось подходить к профессору Флитвику за его темой. Свою-то они так и не придумали! — Хм-хм-хм-м-м-м… признаться честно, я думал, что вы меня порадуете, — полурослик покачал головой, словно реально был разочарован из-за того, что девочки «провалились» с таким лёгким заданием. — Может быть, ещё подумаете? — Можно просто тему? — нетерпеливо спросила Панси. — Профессор, мы даже не знаем, с чего начинать. Как можно задавать вопросы по теме, если мы её не знаем и не понимаем? Полгуболин печально взглянул сначала на Паркинсон, затем на Миону. Грейнджер сделала вид, что она понятия не имеет, почему же Флитвик такой грустненький. Да, да… может, если бы они ещё посидели и подумали, то всё-таки нашли бы тему для своего реферата. Но иногда нужно было расслабиться и предоставить миру позаботиться о тебе — по крайней мере, так Миона считала. И этот подход к жизни не раз её выручал. Сейчас на Чарах, к примеру. — Ладно, — вздохнул в итоге Флитвик. — Ваша тема тогда… хм. Ну, пускай будет «Зачем на Чарах изучают, как заставить ананас танцевать». Миона моргнула. Что? — Что? — повторила она вслух. Флитвик улыбнулся и сложил руки на животе. Учитывая, что стоял профессор не полу, а не на своём книжном пьедестале, Миона могла видеть разве что идеально круглую лысину на мужской макушке. — А что не так, мисс Грейнджер? Этот вопрос часто возникает у обучающихся, а танцующий ананас, между прочим, входит в программу СОВ и ЖАБА. — В программу… чего? — Экзамены в конце пятого и седьмого курсов, — пояснила Панси. — Хорошо, профессор, мы возьмём эту тему. Спасибо. Флитвик кивнул, почти сразу же теряя к девочкам всякий интерес. Миона позволила Панси довести себя до и места, и только там поинтересовалась, всё ли у профессора в порядке… с учебными материалами. — А что не так? — не поняла удивления гриффиндорки Паркинсон. — Ананас-то зачем заколдовывать? Еда же… Панси пожала плечами — для неё, кажется, в происходящем не было ни тайны, ни странности, ни интереса. Миона же почесала макушку, опять чуть было не запуталась в собственных волосах и решила просто смириться с тем, что какие-то вещи ей, возможно, не понять. Зачем колдовать над едой — вот что её волновало. Если принципиально нужно заколдовать какой-то предмет, то почему бы не взять деревяшку, уголёк, какую-нибудь вазу? Почему именно еда, спрашивается? Да ещё и такая экзотическая как ананас! Миона бы поняла, если бы те же ананасы, манго и мангустины были на столах преподавателей и учеников в каждый приём пищи. Однако даже Рой и Хизер, несмотря на доход выше среднего, не могли покупать своей любимой дочери экзотические фрукты в большом количестве. Хогвартский завтрак был простым и сытным: яйца, каша, пудинги, сосиски, сыр с мясными нарезками, хлеб… из фруктов — яблоки, груши, немного винограда. Помидоры и огурцы, сладкие перцы и зелень, пара тарелок сухофруктов. Никаких следов того, что ананасы в Хогвартсе росли на каждом углу и были так распространены, что их уже не знали, куда пихать. Только в этом случае Миона бы поняла, почему их можно использовать в качестве учебного пособия! Сладкие, вкусные, щипающие язык ананасы… ей даже грустно стало. Лучше бы на стол их поставили, — даже если бы каждому ученику досталось всего по паре кусочков! — чем заколдовывать. Чары были сдвоенными, с перерывом между уроками. В выделенные для отдыха пятнадцать минут девочки-первокурсники собрались в стайку и пошли исследовать ближайшую территорию в поисках туалета. Потому что сидеть ещё полтора часа после всего того чая, что был выпит на завтрак, казалось просто невыносимым. К счастью, туалет нашёлся совсем рядом. А вот мальчишкам не повезло: их уборная внезапно располагалась на другом этаже, так что даже прилизанный Драко был вынужден чуть ли не бежать, чтобы не опоздать на второй урок у Флитвика. — Как тебе Малфой? — спросила Миона у Парвати, когда индуска вышла из уборной. Девочки решили, что, раз уж они пришли вместе, то и уйти надо вместе — хотя бы для того, чтобы никто не потерялся по пути до класса. Забавно, что на цвет галстуков и принадлежность к факультету никто не смотрел, в отличие от мальчишек: вот там-то Миона уже успела услышать, как Поттер сцепился с Малфоем по распределительному признаку. Смешные, на самом деле. Как будто клеймо «Гриффиндор» или «Слизерин» останется с ними на всю жизнь. С другой стороны, если так подумать… Миона вспомнила, как кривился профессор Снейп, обращаясь к аврору в стиле «Это же Гриффиндор, чего тут ожидать?» Может, факультет с тобой до конца жизни и остаётся?.. это звучало не очень разумно, однако Миона помнила, как хвастался своими школьными днями потомственный англичанин Рой: для отца старые знакомые из молодости порой были ближе и роднее, чем нынешние сослуживцы. Менталитет, который ни Миона, ни её мать до конца не понимали, если быть откровенной. В любом случае, Миона успокаивала себя тем, что она всё-таки не была деревом, и её «корни» не заставляли прожить Грейнджер на одном месте всё новое воплощение. В конце концов, изучение мира — это хорошо и даже замечательно, однако больше новых знаний Миона в жизнях ценила собственное счастье и ощущение комфорта. Ведь что без первого, что без второго собственное бессмертие из благословения становилось обычным проклятием. — Малфой, — Парвати фыркнула. — Мальчишка. — А подробнее? — Хвастливый, очень. Постоянно говорит о том, что дома круче, но в Хогвартс ему пришлось идти по настоянию отца. А отец у него тако-о-ой! — она захихикала. — Если бы Драко был индусом, то после таких восхвалений я бы подумала, что своего отца он пытается мне сосватать. Миона загоготала; смех мячиком отскочил от высоких потолков и вернулся ослабленным эхом, так что казалось, будто от слов Парвати смеются несколько человек сразу. — Вы заметили, что в аудитории эха нет? — спросила подошедшая Лаванда. — Интересно, что за чары? — А тебе зачем? — Профессиональный интерес! — девочка задрала нос. — Сказать по правде, Брауны в каждом поколении пытаются узнать что-нибудь впечатляющее о Хогвартсе. Какую-нибудь тайну, чтобы усилить род и пополнить библиотеку наших знаний. Даже считается, что, если ты ничего не найдёшь, то и в магии тебе удачи не видать… Миона усмехнулась. Интересно, что сказала бы Лаванда, если бы узнала, что рядом с ней стоит целая ходячая библиотека самых разных знаний? Артефакторикой Миона тоже увлекалась — в своё время. И, судя по тем магическим кругам, что Грейнджер видела, не шибко магические науки вперёд шагнули. Она, если так подумать, многое перепробовала… а уж ради такого приятного человека как Лаванда можно было и со своих воспоминаний ил стряхнуть. Чего им прозябать в забвении, правильно? Миона никогда не понимала идеи бесполезного складирования знаний ещё и потому, что со временем, — как говорил ей собственный опыт и наблюдения, — любая информация забывается, так или иначе. Где-то кто-то не успел обучить преемника; в другом месте сожглись последние свитки; в третьем драгоценные фолианты и скрижали оказались в похоронном «приданом» какого-нибудь правителя… некоторые знания возвращались к людям, другие навсегда умирали. И их скелеты оставались только в закоулках памяти существ вроде Мионы — тех, кто шагал по эпохам, как по разноцветным клеточкам плитки на какой-нибудь площади. — Почему тебя эхо заинтересовало-то? — спросила Миона. — А что с ним не так? Музыкальные и звуковые чары очень интересные. Если бы не проблема с руками, я бы точно занялась чем-нибудь вроде них. Даже в детстве… Лаванда вздохнула и угрюмо повесила голову. Настроение у девочки явно упало. — В детстве мне нравилось мастерить музыкальные шкатулки. Простенькие, мне дедушка помогал с зачарованиями и обработкой дерева. Но какой там был звук!.. если мы с вами подружимся, то я обязательно вам подарю по одной, — она улыбнулась и по-воробьиному встряхнулась, словно сбрасывая с себя наст снежной печали, — но только если подружимся! Миона хмыкнула. — И когда ты поймёшь, что мы подружимся? — Не знаю, — Лаванда принялась накручивать светлую прядку тонких волос на палец. — Мама всегда говорит, что друзья познаются в беде. И что без бед прожить нельзя — это она так о моих руках говорила. Так что просто подождём очередной беды? — В Индии такие слова сочли бы за приглашение для несчастий, — недовольно покачала головой Парвати. — В Индии вообще все суеверные, — фыркнула на это Миона. — И иногда без повода. — Ну, знаешь… не «суеверные», а «осторожные». — Да-да, благая Парвати, как скажешь. Слушаю и не повинуюсь! Миона сложила руки в молитвенном жесте и под смех девочек поклонилась — совсем как джинн в арабских сказках. И, к облегчению девочки, что Браун, что Патил поняли эту отсылку; а то уж Мионе начинало казаться, — в основном из-за Невилла, если честно, и из-за его рассказов об изолированности его семьи от обычного мира, — что маги даже массовой культуры не знают. Ладно уж, бог с ними, со всякими ток-шоу. Но сказки-то про джиннов дети должны знать! Последняя из девочек вышла из туалета, и первокурсницы организованной группой двинулись обратно в класс. Мимо них промчался Поттер, за тем — Уизли. После них пробежали два плотных мальчишки со Слизерина, которые обычно ходили с Драко. — Рождённый бегать, — философски протянула Миона. Потом, вспомнив, что она в компании детей, Грейнджер замолчала. Но Парвати и Лаванда вопросительно уставились на девочку, так что пришлось переиначивать знаменитую присказку: — …битым не будет. — Почему мне кажется, что ты хотела совсем не это сказать? — с сомнением спросила Браун. Миона на это только улыбнулась. В аудитории помимо профессора Флитвика обнаружились также трое старшекурсников, все с Равенкло. Они тихо переговаривались с профессором; Миона и Парвати, переглянувшись, решили не пихать в сторону полугоблина Лаванду. По Браун было видно, что сама она вряд ли подойдёт к Флитвику со своей проблемой, так что девочки заранее сговорились блондинке немного «помочь». Потому что не дело это. Миона видела в Лаванде потенциал, как и в большинстве детей. И что-то ей подсказывало, что этот самый потенциал может банально «умереть» в Браун, превратив смышлёную девчонку в едва удерживающуюся в Хогвартсе отстающую. И всё только из-за проблем с руками! Лаванда, махнув девочкам, ушла на своё место. Парвати и Миона, как и другие «сдавшие», остановились рядом с Флитвиком по просьбе профессора. Некоторое время пришлось подождать, пока вся группа соберётся, после чего полугоблин объявил, что сдавшие его тест ученики сейчас же пойдут в библиотеку. — У нас с вами сдвоенный урок, но делать вам на нём будет решительно нечего, — пояснил Флитвик. — Я буду рассказывать про гимнастику для рук и про то, как она влияет на суставы, а также давать упражнения. Если вы хотите, то можете остаться, конечно, но мне кажется, что лучше провести полтора часа над работой, которую вы в любом случае будете делать, верно? Несогласных не нашлось. Оказалось, что старшекурсники-равенкловцы и должны были сопроводить детей в библиотеку: все они подрабатывали там, помогая хранительнице знаний ухаживать за книгами. Работа это была не пыльная, — потому что в библиотеке имелось множество чар от пыли, влажности и вредителей, конечно же, — за неё немного платили. Да и хорошие отношения с библиотекаршей мадам Пинс дорогого стоили: для своих любимчиков у женщины всегда были в наличии даже самые «ходовые» книги. Всё это Миона узнала, пока Панси по её просьбе собирала их вещи. И эту же информацию девочка передала Паркинсон, когда та подошла ближе. — И с какого курса можно подрабатывать? — приятно удивилась Панси. — С четвёртого по шестой, как я поняла. Слизеринка мгновенно поскучнела. — Только первый начался. Долго ждать ещё. — Тебя так заинтересовала вакансия? Она мечтательно вздохнула. — В библиотеке тихо и мало света, — пробормотала Панси, смотря куда-то в потолок. — Идеальное место. — Возможно. От класса Чар до библиотеки идти было всего ничего: каких-то два лестничных пролёта и три коридора. Даже дорогу было запоминать не обязательно. Найдёшь класс Чар — найдёшь и библиотеку, потому что по пути было столько приметных пейзажей, что Миона без проблем запомнила все точки для ориентирования. Вот пейзажи ей понравились больше, чем портреты. Да, на картинах шевелились те же деревья или из-за нарисованного ветра пригибалась трава. Но при этом пейзажи не смотрели тебе прямо в душу, когда ты проходил мимо, не окликали и ничего не комментировали. А то Миона уже успела наслушаться. По дороге от класса Чар до женского туалета было несколько портретов каких-то очевидно крайне уверенных в себе дам в чёрных тугих платьях. Когда Миона проходила мимо них, то «грязнокровка», произнесённое на смутно знакомом её языке, оказалось самым милым, что она услышала от портретов. Сквернословили благородные дамы не только в сторону Мионы, ясное дело; досталось также и чернокожей Кейле, и индуске-Парвати, и даже Панси, которая в ответ на неприятные слова только поморщилась. Как оказалось, Паркинсон была наполовину гречанкой, что совсем не отразилось в её внешности. Ну, может самую капельку… волосы у Панси действительно были чёрными и толстыми, как у гречанки. Но в отличие от той же Мионы или Кейлы, Паркинсон совсем не выделялась на фоне остальных девочек. Когда девочки шли обратно, благородные дамы опять хотели начать свои упражнения в словесности… только вот у них это не вышло. Не шибко-то ты сможешь гадости говорить, если у тебя с лица то и дело падает рот, правильно? Интересно, что на портреты действовали те же чары и проклятья, что и на живых людей. У Мионы появлялось всё больше вопросов насчёт этих странных картин. Судя по всему, нарисованные люди обладали собственным характером, могли запоминать новую информацию, — иначе не ставили бы Полную Даму спрашивать постоянно меняющиеся пароли, правильно? — могли ходить в гости друг к другу, очевидно перемещаясь по какому-то потустороннему миру. Но Миона даже предположить не могла, чем же портреты были на самом деле. — Как думаешь, — сказала Миона, пока они с Панси ожидали, когда их пригласят в библиотеку, — Лаванда знает что-нибудь о портретах? — Хм-м-м… дай-ка подумать. Брауны — старая семья, на островах давно, артефакторы не из последних, но всё же больше бытовые, — Панси склонило голову и нахмурилась, копаясь в глубинах своей памяти. — Не помню, занимаются ли они созданием магических портретов, но это распространённая информация, так что вполне возможно. Думаю, тебе лучше спросить всё у своей подруги. — По словам Лаванды, мы ещё не друзья. — На редкость мудрое умозаключение. Миона сверкнула улыбкой. — По цвету волос судишь? — Скорее по цвету галстука… — Ох какая ты ядовитая! Панси коротко улыбнулась и постучала пальцем по эмблеме у себя на жилетке: символом Слизерина была белая змейка. Читательский билет в библиотеке не требовался, вместо этого нужно было прикоснуться своей волшебной палочкой к книге, стоявшей на подставке рядом со столом библиотекаря. Некоторые манипуляции от мадам Пинс, — высокой и сухопарой женщины неопределённого возраста с тугим пучком чёрных с проседью волос, — и вот уже первокурсники допускаются в священное хранилище знаний. Нет, не так. Священное Хранилище Знаний! Не меньше. Потому что с тем трепетом, с которым говорила про библиотеку мадам Пинс, нужно по крайней мере три заглавных буквы для описания этого прекрасного места. Мадам повелительным жестом отпустила старшекурсников работать; не прошло и мгновения, как тройка равенкловцев словно растворилась среди книжных стеллажей. Сама же мадам, осмотрев первокурсников перед собой, поправила очки с тончайшими линзами и хмуро предупредила, что за порчу книг детей ждёт вечное изгнание из хранилища. То есть, из Священного Хранилища. Конечно же. Затем она зачитала правила, среди которых Миона не услышала ничего особо интересного: книги не портить, страницы не загибать, ничего внутри не писать. Не есть и не пить в библиотеке, возвращать или продлевать вовремя, — через стандартные две недели, — дольше трёх месяцев книгу у себя не задерживать. И не шуметь, чтобы не мешать другим, конечно же. Самым необычным было требование не трогать те книги, которые сами не даются в руки. Дескать, иногда у томиков бывает «особое настроение», и лучше их в эти моменты не беспокоить. «А то они не совьют гнездо из обрывков детских сочинений и не принесут потомства, — мысленно добавила Миона за библиотекаршу. — И тогда мы не получим новое пополнение литературы!» — У вас есть вопросы? Учитывая, что мадам также рассказала, как искать книги, где брать каталоги и как устроена библиотека в общем, никаких вопросов у первокурсников остаться было не должно. Но Миона всё равно подняла руку. — Да, мисс? — Я услышала, что первокурсникам обычно не разрешается посещать библиотеку в первые несколько месяцев учёбы. Какой-то обычай или вроде того. Почему так? И как готовить уроки тем, кто так и не получил допуск у учителя? Мадам поправила очки и чуть приподняла брови. — Тем, кому не хватает информации из учебников, обычно пропуск выдаёт учитель, нужно только обратиться к нему. Большинство детей, на моей памяти, не особенно тянутся к знаниям, так что описаний из основной учебной литературы для первых курсов им вполне хватает. Что же до первого вашего вопроса… Молодые люди, если вам не интересно, вы свободны. Можете идти искать информацию для ваших работ! Кейла переглянулась с Салли-Энн, с которой до этого тихонько болтала. На то, чтобы уйти после слов мадам, смелости гриффиндоркам не хватило, так что они просто замолчали, как и было велено. — Действительно, в Хогвартсе есть правило, согласно которому первокурсников не допускают до библиотеки. И вы правы, мисс, — она заглянула в книгу, потом бросила взгляд на палочку, которую Миона воткнула в волосы, — Грейнджер. Это действительно связано с прошлым обычаем. Как вы знаете, в прошлом, да и сейчас тоже, знания для магов имеют огромную ценность. Библиотека Хогвартса же по праву считается одной из самых богатых на эти знания. И так было с давних времён! Видимо, книги, библиотека и история были для женщины крайне важны: рассказывая о причинах возникновения странного правила, мадам Пинс будто наполнилась энергией изнутри и даже плечи распрямила. — И также с давних времён, дети, за знаниями магов велась самая настоящая охота. Так что многие приходили в Хогвартс чтобы эти знания… — Украсть?! — перебил мадам какой-то слизеринец. Женщину перекосило, будто ей кто-то наступил на туфлю. Слизеринца одёрнули свои же, так что мальчишке никаких замечаний не перепало. Однако рассказ мадам продолжила уже без прежнего энтузиазма: — Да, можно и так сказать. Согласно летописям, это начало происходить ещё в тринадцатом веке. Маги приходили в Хогвартс, вроде как ради учёбы, однако не задерживались в замке дольше, чем им было необходимо. Библиотека зачарована так, что книги из неё вынести нельзя — я имею в виду, вынести за пределы Хогвартса. Конечно, есть свои исключения и способы обойти это правило, но нас они в контексте истории сейчас не интересуют. Она кашлянула в кулак. — Так вот. Маги приходили, находили нужную им информацию и уходили. Договор с Хогвартсом они не заключали по непонятной причине, так что ничего не платили за то, что получали знания. И директор того времени, чьего имени и портрета, к сожалению, не сохранилось, решил проблему очень просто: любой пришедший в школу маг допускался к библиотеке только через несколько месяцев пребывания в Хогвартсе или после подписания договора со школой. Раньше считалось невежливым жить где-то без пользы для тех, кто дал тебе приют, так что магам приходилось работать, чтобы получить нужные знания. Опять же, если исключения, как вы понимаете. Вы, к примеру, в школе всего второй день, однако уже получили разрешение использовать школьные книги. Но в основном это правило отлично показало себя в прошлом, так что его не убирают и сейчас. Вопросы? Руку подняла полная девочка-слизеринка. — А если договор не заключать? Мама говорила, что можно запросить доступ в библиотеку даже тем, кто в Хогвартсе не учится... — Тогда доступ в библиотеку даётся лично и не более чем на три месяца, — мадам поправила очки. — И там свои условия… и свой договор, получается. Только уже не на обучение, а на оказание услуги магу от Хогвартса. Миона хмыкнула. Услуга? Ну-ну. Интересно, что там за условия такие, и обо всех ли условиях прописано в современном экземпляре этого второго «не-договора». А то первый очень удивил даже директора замка. — Вопросы? Нет вопросов? Отлично, тогда самое время вам заняться собственными изысканиями. — Мадам Пинс, — окликнул женщину ещё один старшекурсник, стоя в дверях библиотеки, — я с первачками. — Отлично, заводи их. Миона переглянулась с Панси, после чего девочки, не сговариваясь, пошли вглубь библиотеки. — Я не видела своего договора с Хогвартсом, — задумчиво сказала Паркинсон, идя к нужному стеллажу, полностью заставленному литературой о Чарах. — Даже интересно было бы его почитать. — О, это такое увлекательное чтиво… можно попросить у директора или у декана, думаю, тебе не откажут. — Тебе выдавали договор? Миона кивнула и вытащила одну из книжек. На её обложке почему-то был нарисован маг, тонущий в зловещем котле, полном ярко-фиолетовой жижи с глазами. — Кажется, перепутали отдел, — пробормотала Миона, проверяя корешок книги. — А, нет. «Последствия неправильно наложенных чар на предметы магического обихода». Какое колоритное название… — У магических книг почти всегда так, привыкай. — Ла-адно… кстати, о договоре. Если будешь просить, то бери старую версию, а не современный перевод. — Я запомню, Грейнджер. Спасибо. — А, мелочи. Забей. Панси внимательно посмотрела на Миону. Глаза у слизеринки бликовали, как у кошки в темноте; зрелище могло бы показаться жутким, если бы Миона его заметила. Но книжка со странной обложкой заинтересовала девочку намного сильнее.