[Мако] Книга 1: Остров. Книга 2: Замок.

Директор Дамблдор был выдающимся человеком и сильным магом — это Миона поняла ещё до того, как поднялась в его кабинет. На самом деле, едва отворилась дверь за гаргульей, как Миона ощутила это. Веяние чужой силы было сравнимо с порывом метели, врывающейся в тёплый дом в момент, когда отец семейства вынужден выходить на охоту или за дровами. Снежинки волшебства осели на лице Мионы ласковыми покусываниями: сила директора Дамблдора была опасной, но доброжелательно настроенной, если можно так сказать. Миона не сомневалась, что магия этого человека способна в одно мгновение превратиться в смертоносный снежный буран. Однако сейчас директор был настроен по-доброму, можно было даже сказать что игриво. Если бы его магия проявилась в мире по-настоящему, то, пожалуй, Миона бы с удовольствием поиграла в снежки. Это была приятная встреча и приятное открытие. Говоря откровенно, за своё новое воплощение Миона ещё не встречала кого-то столь же сильного. Магия Альбуса Дамблдора была похожа на мощь волшебников прошлого, живших лет семьсот-восемьсот назад. Конечно, для магов это не особо большой срок. Иные колдуны и колдуньи разменивали тысячелетие, оставаясь свежими, бодрыми и возмутительно молодыми. Вот только, хотя длина поколения у волшебников составляла около ста-ста пятидесяти лет, за прошедшие годы маги умудрились выродиться. Возможно, Миона была неправа в своих суждениях; она надеялась, что она ошибалась! Её линия не была на островах Туманного Альбиона сколько, те самые восемьсот лет? Или тысячу? Миона помнила начало строительства Хогвартса, однако потом её цепь воплощений покинула Англию, чтобы поискать счастья на других землях. И больше сюда не возвращалась. До тех пор, пока Аиту не провела ритуал над собственной племянницей, урождённой англичанкой. Миона встала на ступеньку винтовой лестницы. Артефакт сразу пришёл в движение, медленно поднимая девочку в кабинет; перемещение было мягким и плавным, так что Миона не ощутила и капли дискомфорта. Тот, кто зачаровывал эту лестницу, был весьма искусен в своём деле. Снейп встал за девочкой, распространяя у неё за спиной душное ощущение собственного недовольства. Ну да, кому понравится столько возиться с чужим ребёнком. С другой стороны, разве зельевар не стал тьютором для Мионы, учитывая всё, через что они прошли?.. Ладно, это просто досужие размышления; конечно же, никакого тьюторства от Хогвартса точно не планировалось. А жаль. И, возможно, даже вредно для общества магов: было бы неплохо, чтобы кто-то вводил в другую жизнь волшебников, воспитанных обычными людьми. «Магглами», как говорили здесь. Мионе это слово не особо нравилось, прежде всего из-за его этимологии: «mug» ведь обозначало «грязь». Сразу видно отношение волшебников к тем, у кого дар не пробуждён или его так мало, что только на интуицию и остаётся. К примеру, разве можно было бы назвать Хизер или Роя «магглами»? Вот уж нет! У матери и отца Мионы были дары от мира, просто не настолько проявленные, как у «открытых» волшебников. И Миона первая отгрызёт нос тому, кто попытается оскорбить её родителей, назвав тех грязью. Они ведь были замечательными людьми. Защита семьи — превыше всего!.. — Что за вздохи? — спросил бдительный Снейп, услышавший тяжёлое пыхтение Мионы. Лестница почти довезла их до верха башни; ехать пришлось где-то минуту, так что Миона представляла, на какой высоте они находятся. Хорошо ещё, что от винтового маршрута девочку не затошнило. — Да так… подумала, что будет сложно. — Не вы ли переживали, что в Хогвартсе вам будет нечем заняться? И теперь думаете о тяготах учёбы? — Не учёбы, — пробормотала Миона, прикидывая, как она могла бы отвадить особо резвых детишек от собственной персоны и от обсуждения Хизер и Роя. Да ладно, пускай говорят — но что, если разговоров детям покажется мало? Закрытый интернат, развлечений нет, иерархия среди детишек будет выстраиваться быстро и жёстко. Разными способами. И не все из них Миона сможет пропустить сквозь себя, как песок воду. Придётся отвечать. Но как? Ну не убивать же малолетних чистоплюек, правильно? Миона не сомневалась, что кто-нибудь, да выскажется о её происхождении; затрагивая саму девочку, затронули бы и её родителей, которых Миона любила и в которых она души не чаяла. И ей бы не хотелось, чтобы эта ситуация повторялась из раза в раз… а значит, надо сразу дать понять, что ей это всё неинтересно. Только опять же — как? Игнорировать? Это не всегда работает, особенно если детишки, как говорится, заартачатся и упрутся в идею собственного превосходства по праву рождения. Наказывать их за взгляды родителей тоже было как-то неправильно, по мнению Мионы. Она вообще считала, что лет до четырнадцати мозгов в современных детях не было совершенно, за исключением некоторых особо битых жизнью личностей вроде того же Поттера. Хотя у щеночка тоже были проблемы с адекватным взрослым мышлением; ну так он и взрослым-то не был, какие, собственно говоря, претензии? Начинать полномасштабную кампанию против чистокровных веяний? Упасите боги, Миона ещё с детьми не воевала. Ей достаточно чихнуть, чтобы у другого человека начались проблемы — было бы желание. Но его не было. Итого получалось, что «воевать» Миона не собиралась, игнорирование потенциально ничего не дало бы против возможного буллинга, задирать мелких в ответ вообще казалось какой-то глупостью. Так что вопрос «И что делать?» всё ещё был на повестке дня. Лестница остановилась перед дверью. Та гостеприимно распахнулась, не дождидаясь, пока её коснутся. Миона зашла в светлый кабинет с высокими потолками, хмурясь, будто старушка из-за больной поясницы. Помещение за тяжёлой дверью было просторным и приятным, с большими окнами на дальней стороне. Вид из них открывался до того замечательный, что Миона на секунду забыла обо всех своих переживаниях; действительно, о чём можно беспокоиться, когда перед тобой расстилается бесконечная зелёная гладь древесных верхушек с одной стороны и искрящееся зеркало озера с другой? Небо над этой практически пасторальной картиной было пастельно-голубым, будто вырезанным из полотен Буше. Не хватало только белой громады пушистых облаков для полного сходства. — Северус? — услышала Миона мягко-удивлённый мужской голос. — Не ждал вас так рано. Представишь меня юной мисс? Снейп за спиной девочки шумно вздохнул. Миона перевела взгляд на владельца кабинета, — одного взгляда хватило, чтобы выявить, кто из взрослых в помещении является директором и владеет снежно-холодной магией, — и с удивлением увидела улыбку. Для британцев улыбки оказались недоступной роскошью, словно растягивание губ требовало от них невероятного умственного и душевного напряжения. А вот в Новой Зеландии с этим проблем не было: множество туристов-американцев принесли с собой привычку чуть что дружелюбно демонстрировать зубы. Мионе нравилось, как европейцы, обычно мрачные и с постными лицами, теряются, стоит ей начать улыбаться. Как правило, ей начинали улыбаться в ответ — видимо, невежливо было не реагировать на проявленное дружелюбие со стороны ребёнка. — Да, Альбус, конечно. Гермиона Грейнджер, одна из первокурсниц. Мисс Грейнджер, перед вами Альбус Дамблдор, нынешний директор Хогвартса. Альбус Дамблдор был из тех, кто улыбается на опережение — вот что поняла Миона, едва взглянув на него. Потому что к моменту, когда она выдала собственное приветствие, «благодать» мистера Дамблдора уже вовсю сияла на его лице. Пускай она и была прикрыта белым облаком дамблдоровой бороды. В общем-то, он ей понравился. Высокий сухой мужчина с белоснежными волосами и такой же снежной бородой, Дамблдор обладал молодым взглядом хитреца и располагающей аурой. Одет он был великолепно, как волшебник из какой-нибудь сказки: золотой колпак, загнутые арабские туфли, тёмно-бордовая мантия с крупными золотыми звёздами и перемещающейся по ткани луной; Миона заметила, что огрызок месяца разрастается в полноценное круглое блюдце, а потом снова истаивает, замыкая цикл превращения ненастоящего светила. Она немедленно захотела себе такую же мантию. Мантию, юбку, блузку, галстук, шляпу, да хотя бы носовой платок! Ведь что она за волшебница, у которой даже нет такой потрясающей и совершенно волшебной одежды?! — Мисс Грейнджер! — ворвался в сладкий мир её размышлений рявк Снейпа. — Придите уже в себя! Миона моргнула, возвращаясь к реальности из сладких фантазий, где она была полностью одета в такие шикарные ткани. Ведь можно не только звёзды придумать! Как насчёт рыбок, что перемещаются по складкам и волнам ткани? Может, сделать на мантии пузырьки, которые можно лопать с весёлыми чпоками? А может… — Мисс Грейнджер! — Простите, профессор Снейп, — без какого-либо раскаяния произнесла Миона, пожирая взглядом мантию директора. — Директор Дамблдор, вы выглядите невероятно. Где вы заказываете такую одежду? Она просто… просто волшебная!!! Снейп издал что-то среднее между рыком и стоном обречённости; Дамблдор же, напротив, раскатисто рассмеялся. Голос у него был таким же молодым, как и глаза; откровенно говоря, к белоснежной бороде и морщинам этот голос совершенно не подходил. — Ну-ну, Северус, всё в порядке. Разве такой живой интерес у юной мисс не значит, что мой выбор одежды просто замечательный? Раздались приглушённые смешки, и Миона наконец обратила внимание на стоящих вокруг людей. Судя по всему, это были преподаватели волшебного замка; по крайней мере, Минерва МакГонагалл, уже знакомая Мионе по встрече год назад, здесь тоже присутствовала. А она ведь, насколько Миона помнила, являлась завучем и профессором Трансфигурации. Логично было бы предположить, что остальные взрослые в комнате тоже что-то преподавали, правильно? А Миона, получается, влетела в этот предшкольный педсовет на полной скорости течений Гольфстрима. Ну да ладно. Что ни делается — то к лучшему, да и для чего-то нужно миру. Может, Мионе требовалось как-то заявить о себе до основного представления детишек-первокурсников. Она же, с какой стороны ни погляди, существо совершенно особенное! Правда, не стоит, наверное, говорить, насколько именно… — Я дам потом вам адресок, — Дамблдор подмигнул Мионе; её тело на секунду обнял освежающий морозный ветерок, оставляя на коже приятную прохладу. — Но всё же, что случилось? Северус, что-то не так с поездом? Насколько я помню, ты вызвался сопровождать Хогвартс-экспресс из-за предчувствий… — ЕГО ТРЕТЬЕ ОКО РАСКРЫЛОСЬ, — грянуло из угла директорского кабинета; от силы этого женского вопля что-то тоненько задребезжало, словно группа хрустальных бокалов подхватила тремор. Выкрик принадлежал тоненькой женщине с огроными круглыми очками, из-за которых привлекательное лицо становилось похоже на совиную морду. Преподаватели снова издали нечто вроде коллективного смешка. Миона заметила, как поморщилась Минерва МакГонагалл, услышала недовольное цыканье Снейпа у себя из-за плеча и заметила весёлый блеск глаз Дамблдора. Директор опять ей подмигнул. — Ну-ну, Сибилла, не стоит говорить за другого человека. Даже если его Око… — Всё нормально у меня с «Оками», — отбрил Снейп показательно-раздражённым тоном. — А мои предчувствия стоят перед вами, Альбус. Я вызвался сопровождать Хогвартс-экспресс именно из-за мисс Грейнджер. — Не из-за Гарри Поттера? — подала голос полная женщина в охровой мантии. — Удивительно, коллега. Не стой Миона рядом, она была уверена, что Снейп бы по-кошачьи зашипел на эту ремарку. Однако из-за необходимости сохранять хоть какой-то авторитет перед девочкой-первокурсницей, он ограничился одним недобрым взглядом. Положив руку на плечо Мионе, — она удивлённо уставилась на его длинные пальцы и аккуратный маникюр; другие учителя с таким же удивлением рассматривали непредсказуемо отреагировавшего Снейпа, словно тот отрастил третью голову без второй, — зельевар чуть сжал пальцы и сухо заметил: — Мисс Грейнджер обучалась островной магии на территории Новой Зеландии с раннего детства. Ей может потребоваться интеграция как иностранке, так что я взял на себя смелость проследить за знакомством мисс Грейнджер и других детей. Ради их безопасности, конечно же. — Я не ем детей, — растерянно заметила Миона, продолжая удивлённо рассматривать Снейпа. Тот не отреагировал. А вот Дамблдор усмехнулся в бороду: — Нет-нет, юная мисс, дело совсем не в этом, — заметив, что Миона перевела фокус внимания на него, директор кивнул. — Это нормальная практика для Хогвартса, помогать с адаптацией иностранных магов. В этом году у нас поступают девочки из Индии, две девочки из Китая, один мальчик из закрытого анклава Ирландии. Всем им потребуется некоторая адаптация к местным традициям, и учителя с ней должны помочь. — Я что, от этих детей отличаюсь как-то? — Видимо, Северус решил, что есть такое, — директор заулыбался. — Вы заявлены как урождённая англичанка, так что под эту программу изначально не попадаете. Вот профессор и обеспокоился. Стоит признать, что в Хогвартс очень давно не поступал никто из племенных жителей. Или из тех, кто был воспитан в этом ключе. — Эм… Дамблдор сложил руки на животе, переплёл пальцы и чуть наклонился в сторону Мионы, доверительно заглядывая той в глаза. Голубые радужки мужчины были удивительно яркими, никакой пастели. Может, из-за этой яркости маг в обычной жизни носил очки? Сейчас аксессуар болтался на груди директора, вися на тонкой золотой цепочке. — В последний раз, когда в Хогвартс поступал кто-то из племён Новой Зеландии, мы едва не лишились нескольких домовиков, — мягко сообщил директор. — Видите ли, наш бывший ученик решил, что несчастные создания здесь исключительно ради охотничьих развлечений… Миона открыла рот. Закрыл его. Почесала щёку. Да уж. — Поэтому, видимо, Северус решил немного усилить бдительность, — продолжил директор. — Похвальное стремление. Однако я всё ещё не понимаю, почему… — Ей стало плохо в поезде, — без экивоков ответил Снейп. — Мисс Грейнджер практически не переносит изменение магического давления, так что стандартные способы перемещения волшебников в Хогвартс ей не подходят. Мне пришлось вытаскивать её из поезда через аппарацию. Затем так же перемещаться в Хогсмид. — М-м-м… Дамблдор погладил бороду. Приглядевшись, Миона заметила кучку маленьких серебристых бантиков, которые директор повязал на неё. Зависть захлестнула Миону с головой: бороды у неё точно не будет, а волосы скоро из-за регулярного колдовства встанут практически в афро. Не будут они послушно лежать и ждать, пока их как-нибудь украсят. Хотя, может, за прошедшие времена волшебники и волшебницы разобрались с проблемами излишне вьющихся волос. Всё ради красоты! Всё всегда ради красоты, раз уж на то пошло — чувство прекрасного и стремление к нему же у человечества было с самых истоков его существования. Не зря же Миона, — древнее существо, которое уже и человеком можно было назвать с натяжкой, — чувствовала, как её душа стремится к прекрасной ткани директорской мантии? — Что же, проблему я услышал, — произнёс директор спустя где-то минуту молчания; всё это время и взрослые, и Миона стояли молча, ожидая решения Дамблдора. — Разберёмся. В крайнем случае будем отправлять вас из Хогсмида на автомобиле… хотя это конечно вызовет некоторые трудности, но можно… хм. Ладно, решим это позднее. Он хлопнул в ладоши, больше для себя: видимо, это движение было знаком для директорского разума, что пора переключиться на другую тему для обдумывания. — Северус, будь добр, устрой мисс в гостевой комнате. Остальные ученики прибудут только через шесть часов, так что придётся подождать. Надеюсь, вы не против компании домового эльфа? Последний вопрос уже был для Мионы, а не для Снейпа; девочка почему-то почувствовала пузырьки веселья, подумав о несчастных домовиках, которых когда-то застращал ученик из Новой Зеландии. — В отличие от вашего прошлого ученика, я на разумных не охочусь, — сказала Миона, добавив про себя заветное «практически»; так-то она предпочитала рыбалку или подводную охоту любой другой. — А эльфы, как я прочитала, не только разумные, но ещё и очень-очень… добрые. Она чуть было не сказала «полезные», что точно не было бы хорошо для образа почти-английской девочки из хорошей семьи. Хорошо, что эту крошечную оговорку никто не заметил: даже Дамблдор продолжал смотреть на Миону с большим благодушием, как дружелюбный Санта-Клаус из рождественских историй. Тёмно-красная мантия это сходство только усиливала. — Эльф Хогвартса, будь добр, покажись. Рядом с Дамблдором появился… уродец. Выглядел он немного похоже на подлестничных брауни, только намного больше, размером с карлика; может, из-за своего роста этот несчастный и не носил одежды? Эльф был завёрнут во что-то вроде простыни, закреплённой на манер римской тоги; держалась ткань на броши с гербом Хогвартса. Странное создание было сморщенным, как шарпей, и голым, как Кохона. Только если гавайские бесшёрстные кошки были словно сделаны из кучи складочек, то эльф выглядел скорее как манекен, на который небрежно накинули покрывало-кожу неестественного беже-серого цвета. У него были огромные, как два теннисных мяча, глаза навыкате, и уши, словно у слонёнка Дамбо. Вздёрнутый острый нос, на который будто кто-то нажал, так что пипка была поднята, как у поросёнка. Практически по-детски треугольный подбородок кое-как уравновешивал в остальном круглую безволосую голову. Единственное место, где были у существа волосы, — если не считать невидимой части тщедушного тельца под тогой, — это уши. Вот из них шерсть торчала в несколько пучков, словно кто-то собрал волосы со всего тела и запихнул туда. — Бэтти рада, что её позвали, — произнесло существо писклявым голоском. «Оно ещё и девочка, — удивлённо подумала Миона. — Да уж…» За свои воплощения она на всяких существ насмотрелась, так что вроде бы уже не должна была удивляться чужому уродству или странной внешности. Однако в домашнем эльфе всё было как-то не так: слишком длинные для тельца руки, огромные стопы и ладони, вытянутые пальцы. Ногти оказались тщательно подпиленными, однако для Мионы не составило труда «дорисовать» их в воображении; выходили не аккуратные плоские ноготки как у приматов, а что-то вроде вампирьих когтей. Значит, эти существа ещё и хищные? Или ногти нужны для… для чего, гм. Навскидку Миона могла вспомнить парочку тварей с такими же пальцами; все они подъедали падаль, а своими плотными когтями вскрывали плотные хитиновые панцири волшебных насекомых. У тех же вударджи, например, тоже были когти. Волшебные карлики Австралии в основном как раз-таки питались насекомыми, и коготки помогали им достать сочное мясо из толстобрюхих паразитов, живущих в основном на драконах или вивернах. Но на вударджи эльф совсем не был похож. Хотя бы потому, что бороды не было. На Миону эльф посмотрела с подозрением, однако без какого-то негатива. Грейнджер склонила голову к плечу, уставившись на карлицу в ответ; на пробу Миона выпустила кусочек своей силы за пределы тела. Просто чтобы посмотреть, что будет. Эльфа сразу раздула свои невыразительные ноздрички. Глаза у Бэтти блеснули, как у кошки на охоте. Однако когти не отросли, клыки не показались, лицо не исказилось — значит, эльфа не была чем-то потусторонним. Твари изнанки сильно реагировали на силу Мионы, и её магия фактически была прекрасным идентификатором для всякой иномирной гадости. Эльфа отреагировал на вышедшую силу, но не изменилась внешне. Значит, Бэтти была ребёнком этого мира… очень гадким ребёнком, глядя на которого невольно начинаешь думать о том, что естественный отбор где-то свернул конкретно не туда. Судя по всему, эльфы были химерами; по крайней мере, эта теория объясняла неприятный внешний вид, работу с волшебниками и наверняка привитые магические способности. Миона могла видеть, как магия рывками течёт в кривых каналах внутри эльфского тела: ничего красивого и природного в этом не было, зато хорошо чувствовались экспериментаторские ручонки. Как говорится, «работает — и ладно». Удивительно только, что химера прижилась и стала сама размножаться: Миона читала про эльфов, и первое упоминание о них относилось ещё к тысяча шестисотым годам нашей эры. Значит, химерологи создали их и того раньше. Чудны дела твои, человеческий гений. Миона не переставала удивляться тому, на что способны люди при достаточно развитом воображении и неограниченных средствах. Кто-то на памяти Мионы даже дракона-химеру собрал из костей каких-то мелких грызунов. Двигалась тварь исключительно на магии и честном слове, летать сама не могла, разумом не обладала — ну чисто пугало кукловода. Однако сколько крепостей было с этой «куклой» завоёвано, подумать страшно! И ностальгически. Эх, Миона бы с удовольствием сейчас поучаствовала бы в каком-нибудь сражении за правое дело или за земли. Но мирное новое время говорило, что полномасштабных войн тут вроде как уже не планируется… по крайней мере таких, которые понравились бы Мионе; тяжёлая техника и огнестрельное оружие хоть и вызывали в Грейнджер определённый интерес и трепет, всё же лишали людей моральных терзаний и удовольствия от сражения. И от убийств, конечно. Намного проще нажать на курок, чем собственноручно перерезать кому-то горло кинжалом. В этом смысле Миона считала, что огнестрельное оружие облегчало уничтожение себе подобных. Когда Рой водил дочь в тир с настоящим оружием, Миона как следует изучила пистолеты и винтовки. Большая часть огнестрела была ей не по зубам из-за большой отдачи, — ребёнок просто не смог бы выстрелить, не поранившись или хотя бы не шлёпнувшись на задницу, — однако кое-что она всё-таки попробовала. Выстрел был быстрым, как змеиный бросок, — но недостаточно быстрым, чтобы Миона не смогла проследить полёт пули, — и оставил после себя ощущение какой-то незавершённости. А ещё гудение в руках — практически такое же, какое бывает при перерасходовании магических сил, когда ты колдуешь на грани своих возможностей. Может, поэтому обычные люди любили огнестрельное оружие? Всё-таки кровь и плоть у них с магами была одинаковой; лишённые раскрывшегося дара волшебства, простые люди искали замену тем ощущениям, что с лёгкостью могли испытать маги. Ну, Миона так предполагала. — Мисс Грейнджер, — услышала она усталый вздох Снейпа. — Вы с нами? — И часто вы так выпадаете? — с интересом спросил Дамблдор. — О чём вы думали, если не секрет? Миона потёрла бровь. О чём-о чём… — Ваша мантия, — «смущённо» пробормотала она, — я бы хотела… Дамблдор рассмеялся. Затем жестом истинного фокусника он как-то странно провернул руку, и в пальцах директора появился носовой платок. Сделан он был из той же ткани, что и его мантия. — Прошу, мисс, — добродушно усмехнулся директор. — Платок абсолютно чистый и новый, так что можете не переживать. Миона с некоторым внутренним трепетом приняла кусочек ткани. На ощупь он оказался похож на шёлк, только немного грубее. Рисунки были почти такими же, как и на мантии директора: звёздочки оказались меньше, а луна не повторяла свой цикл из раза в раз, застыв в фазе растущего тонкого месяца. Зато оказалось, что этот месяц боится прикосновений, как щекотки: Миона ткнула в него кончиком пальца, и острый серп закувыркался по ткани, пытаясь избежать контакта. — Бэтти проводит вас, — сказал директор, весело наблюдая за восторгом Мионы. — У вас есть ещё какие-то вопросы? — Да она всё прослушала, — проворчал Снейп. — Какие вопросы могут быть, если ты ничего не знаешь… Дамблдор покачал головой. — Северус… — Вообще-то, сэр, есть кое-что, — Миона отвлеклась от ткани у себя в руках и прямо посмотрела на директора. — Если можно, я бы хотела посмотреть договор на поступление в Хогвартс. Кажется, такая просьба удивила не только директора, но и других взрослых. Миона поспешно убрала своё сокровище в карман школьной юбки. — Договор?.. — Когда мисс МакГонагалл к нами пришла, у неё не было при себе договора, — заметила Миона, заведя руки за спину. — Дело в том, что мои родители очень ответственно подходили к выбору места для моей учёбы, и меня научили, что надо обязательно просматривать условия школы, в которую ты поступаешь. У Хогвартса же есть такой договор? Дамблдор погладил свою бороду и подёргал один из светлых бантиков. Затем директор кивнул. — Конечно. Сейчас вы можете идти вместе с Бэтти, она проводит вас до гостевых покоев. Ваш договор вам также принесёт Бэтти. — А если меня не будет в нём что-то устраивать? — бдительно спросила Миона. — Я смогу изменить условия своего пребывания? — С этим могут возникнуть некоторые проблемы, — покачал директор головой. — Однако нет такой беды, с которой человек бы не справился, верно? Так что, если вас что-то смутит в договоре, мы сможем с вами это обсудить. — Мы сможем это сделать до распределения? — Только до распределения это и делается, — директор водрузил на нос очки, враз увеличивая своё сходство с Санта-Клаусом. — Потому что распределение может считаться за окончательное согласие на учёбу, мисс. Так что, думаю, мы с вами обсудим ваш договор… скажем, часа через три. Вам этого времени хватит для ознакомления? Миона довольно кивнула. Что же, немного бдительности ещё никому не мешало — кто знает, что за договор должны были заключать ученики с замком, правильно? Насколько она помнила, тот же Гриффиндор частенько фонтанировал не самыми здравыми идеями. И в договоре вполне могло обнаружиться обязательство убить десяток-другой тварей из Разлома — просто потому, что для Годрика это было показателем личной силы мага. Ну и ещё это было весело — а куда Гриффиндоры без веселья, правильно?