[Мако] Книга 1: Остров. Книга 2: Замок.

Рой съел настолько много морепродуктов, что и без гадания было ясно: вечер у мужчины будет весёлым. Хотя Англия и считалась островом, там было не так много рыбы и морских гадов, которых употребляли в пищу. Традиционная жареное филе трески с картошкой по сравнению с лангустами, креветками, тысячью видами разных рыб явно проигрывали. Акул-то Рой точно не ел на обед у себя дома. Хизер поняла, что дело пахнет жареным, ещё в тот момент, когда Рой в первый раз заказал добавку. Но говорить ничего не стала; Мионе нравилось, что, несмотря на безалаберность Роя, Хизер не пыталась стать ему второй матерью и не следила за его поведением. Хочет мужчина объедаться креветками и словить белковое отравление — пожалуйста. На берег Хизер и Миона пойдут в компании друг друга и килограмма купленного манго. Сама Миона едва притронулась к еде. Кусок не лез в горло — в голове у неё всё ещё мелькали обрывки мыслей и беспокойство об Эдит. Чем-то её зацепила эта девочка… поцелуем Мауи? Нет. Может, в жизнях самой Мионы было нечто похожее? Когда-то давно; так давно, что эти воспоминания унёс морской утренний бриз тысячелетия назад. Память, несмотря на природу Мионы, не была абсолютной. Со временем забывались лица и имена, притуплялись эмоции, уплывали в закат привычки и мнения. Единственное, что всегда оставалось с Мионой — это её магия. В Океане её души обломками кораблей лежали знания, о которых в этом мире уже никто и не помнил. Она едва ими пользовалась, однако в час нужды Миона знала, что сможет вытащить скелеты никому не нужных заклинаний и наговоров. Только вот, на самом деле, это требовалось настолько редко, что корабли-знания медленно покрывались илом и подтачивались всё теми же креветками. Как Миона с Хизер и предполагали, к вечеру Рою занеможилось. Мужчина лежал на кровати в номере отеля и очень громко страдал, показывая глубину своего несчастья. Миона, посмотрев на это с минуту, переглянулась с матерью и пошла в выделенную комнату — собираться на пляж. В самом деле, не в первый раз это всё происходит. Это поначалу Миона пыталась отпаивать Роя отварами от боли в животе, переживала, старалась поддержать и быть рядом… но вот после третьего подобного отравления у Мионы совсем не осталось жалости. Хизер же её потеряла и того раньше — всё-таки она была замужем за этим чудаком уже без малого двадцать лет. Оставив Роя страдать в одиночестве, они вышли сначала из номера, а затем и из отеля. Хизер предложила было подняться на крышу, а не идти до большой воды, но потом сама же себя оборвала и махнула рукой — вспомнила, что Миона терпеть не могла бассейную воду. В той не было никакой жизни, да ещё и запах хлорки настолько прочно въедался в кожу, что вывести его было совершенно невозможно до следующего отпуска. Выйдя с территории отеля, они медленно двинулись в сторону дикого пляжа. Вокруг сновали туристы, старающиеся урвать последние лучики солнца и повеселиться перед ночным куражом. Как и на большинстве курортов, жизнь днём и ночью на островах очень различалась. — Миона, ты же знаешь, что ты не обязана оставаться у Аиту на целое лето? — спросила Хизер, возвращаясь к их давнему разговору. Миона вздохнула. Ну конечно же она это знала, не в первый раз что Хизер, что Рой пытались убедить её в этом. Однако она просто не могла сказать Грейнджерам, что у Аиту её держат не только родственные чувства, но и нечто большее. Волшебство, например, или душа острова. Как минимум. А ведь ещё были манго, гуава, креветки, — будь они неладны, — теплота морской воды, островные духи, по которым Миона скучала намного больше, чем по туманам Англии. — Я знаю. Но я всё равно останусь. Хизер расстроенно вздохнула. Краем глаза Миона видела, что женщина нервничает и сжимает в кулаках ручки своей плетёной сумочки. Можно было бы конечно навести на мать какой-нибудь морок, что сожрал бы её беспокойство, однако Миона предпочитала не использовать магию сознания на людях лишний раз. Не из добросердечия. Просто из собственной вежливости. Не хотела бы она, в самом деле, чтобы кто-нибудь пытался повлиять на её сознание ради собственного удобства. Магия — это, конечно, замечательно… однако она не панацея, да и обращаться с ней нужно бережно. Нет никакого смысла разбрасываться собственной силой при малейшем жизненном неудобстве и особенно когда дело касалось разумов окружающих; что, если этой силы тебе не хватит в решающий момент? Если черпать по капле, но постоянно, то и Океан исчерпается. — Просто… я так подумала… ты же отправляешься в закрытую школу с начала учебного года… ты бы разве не хотела провести это время с нами? Со мной и Роем? Мы не увидимся до длинных каникул… а это ведь Рождество. Несколько месяцев! Улочка, по которой они шли, медленно пустела. Заканчивались туристические тропки, начинался район местных. Магазинчики и открытые лавки с едой уже не стояли вплотную друг к другу, а обрели собственную площадь и дистанцию. Да и встречающиеся на улице люди выглядели более расслабленными: над местными не довлела необходимость отдохнуть на всю катушку, так что они не особо переживали за то, что не успеют «поймать лучик уходящего солнца». Или сфотографироваться с этим солнцем на ладошке. Или что там ещё туристы делают… объесться морепродуктами, как это сделал Рой. Миона пошевелила пальцами, нащупывая невидимый поток воздуха. Ухватив его за хвостик, девочка легонько дёрнула, и поднявшийся ветер сильным порывом, — поток был недоволен таким обращением! — сдёрнул с головы Хизер симпатичную соломенную шляпку. Женщина охнула и побежала за убором, совсем забыв про тему разговора. Миона посмотрела ей вслед и покачала головой. В чём-то, конечно, Хизер была права: Миона и сама бы не отказалась провести с Грейнджерами лето. Раньше-то она уезжала к Аиту максимум на месяц, а всё остальное время принадлежало родителям. Но сейчас, к сожалению, выбора не было: острова нуждались в Мионе больше обычного, и отказать одной из своих родин она просто не могла. Если бы Аиту была в порядке… Но она не была. Аиту была больна, разваливалась, страдала каждую секунду своей жизни, а потому не могла даже магичить нормально. Волшебство утекало из её тела по капле, и Океан Аиту был полон лишь на четверть. Без Мионы, без волшебства и ритуала Мионы она загнётся самое большее через два или три года. А это плохо. Миона ненавидела, когда цепочка рождений прерывается. Даже если это предыдущее звено, а не последующее. Какая разница, прошлое или будущее — цепь не должна прерываться в любом случае. Поймать шляпку Хизер помог один из отдыхающих, забредший на земли местных. Попытка поворковать у мужчины, правда, провалилась из-за подошедшей Мионы: видно было, что турист хотел закрутить курортный роман, однако женщина с ребёнком в его планы совершенно не встраивалась. Небо полыхало закатом. Рой наверняка продолжал мучиться животом в номере. А может, он уже уснул. Или, преодолев себя, выпил-таки таблетки, которые Хизер оставила ему на прикроватной тумбе — женщина всегда их оставляла, но Рой редко снисходил до лекарств, предпочитая справляться с недугом в одиночку. Если же он выпил таблетки, то живот у него наверняка уже прошёл, и Рой, развалившись на постели, лениво щёлкал пультом от телевизора. Ловило здесь только местные каналы, но зато всегда можно было найти футбол. В любое время дня и ночи, пускай на одном канале, пускай повтор, но футбол можно было посмотреть на любом телевизоре в Новой Зеландии. Любили местные эту игру, совсем как англичане. Хотя, учитывая, что Новая Зеландия долгое время была английской колонией — ничего удивительного. Постепенно на улице кончились даже домишки местных. Миона шагала по дороге, заложив руки за спину, словно старушка, и смотрела по сторонам. Буйство зелени, птички, прячущиеся в кронах деревьев и в кустах, только выползающие ночные насекомые… где-то сзади загрохотала музыка: отели начали свои ночные развлечения. Хизер и Миона удалялись от этого шума и от чужого веселья. Повезло, что Грейнджеры не особенно любили громкие празднества. Наверняка сейчас Рой, — если он всё-таки принял таблетки, этот недальновидный упрямец! — зашторил окна и, может быть, вставил наушники, чтобы наслаждаться футболом без посторонних звуков. А может и вовсе спать лёг, и тогда лучший его друг — это плотные беруши, блокирующие практически любые звуки. Вообще, Рой любил тишину. Полную. Такую, чтобы из звуков — только его мысли и стук крови. Мужчина даже купил специальные наушники — вроде тех, которые надевали в вертолётах, чтобы уберечь свой слух от громкого движения лопастей. Хизер же предпочитала тишину и звуки природы, как и Миона; в этом они сошлись. Полная тишина, которую любил Рой, им не казалась привлекательной; то ли дело шум ветра, плеск волн или журчание ручья. Поэтому частенько Миона ходила в походы именно с матерью, пока Рой наслаждался своим ничем. Что же. Каждому своё. Да и весело было с Хизер: женщина визжала из-за каждого встречного комарика. Миона помогла спуститься Хизер с довольно крутого, но не очень высокого обрыва. Женщина могла бы и сама спрыгнуть с него, но, как и большинство взрослых, она начинала бояться падений и незначительной высоты. Так что пришлось Мионе скользить вниз и потом подавать матери руку, больше спасая Хизер от страха, чем от падения. До океана оставалось всего ничего. Миона видела ровную гладь, отражающую багровые закатные небеса; вдалеке горизонт был окрашен в золото. Солнце тонуло в нём, теряя свои последние лучи и капли тепла. Казалось, ещё немного — и раздастся печальное шипение, будто раскалённое железо окунули в воду. — Какая же тут красота, — мечтательно улыбнулась Хизер. — В Англии такого нет. — В Англии другая природа, — пожала плечами Миона, наслаждаясь покачиванием мягких крошечных волн на водной глади. — Это всё равно, что сравнивать манго и яблоки. И то и другое — фрукт… — Но манго твоему сердцу ближе, — хмыкнула Хизер. — Ладно, идём. Если ты хочешь искупаться, то у нас последняя возможность. Миона кивнула и поспешила к берегу. Дойдя до песка, она скинула босоножки и подняла их. Ощущение быстро холодеющих песчаных крупинок под стопами ни с чем нельзя было сравнить; чистое удовольствие, экстаз, чувство, будто ты вернулся домой после долгого и утомительного путешествия. Было… хорошо. Хизер не особо любила плавать, так что просто расстелила на песке тёплый плед и осталась на берегу. Миона скинула футболку и шорты, оставшись в слитном купальнике, и быстро заплела волосы в косу. Не хватало ещё полные кудряшки водорослей набрать! Однажды Миона вышла из воды и вынесла на своей голове целого краба; Рой был в восторге. Хизер этого энтузиазма не разделяла, так что с тех пор Миона всегда заплетала волосы. Если бы она могла свободно использовать магию, то плавала бы без косы. Одно движение — и волосы чистые, без следа водорослей и уж тем более без крабов и рыбок. Но Хизер и Рой только-только узнали, что их дочь волшебница. Мионе совсем не хотелось объяснять, откуда она, едва получившая письмо из колдовской школы, уже знает, как вычистить свои волосы. Она берегла свою тайну, даже от родителей. Рой и Хизер были прекрасными людьми, заслуживающими крепкой семьи и любви; они никогда не узнают, что вместо их дочери, умной девочки Гермионы Грейнджер, с ними рядом живёт другая душа. Впрочем, в этой жизни Миона ещё не стала злым духом или неблагим богом, так что жизнь, которую она забрала, она обязательно вернёт. И это было ещё одной причиной, почему ей нужно остаться рядом с Аиту этим летом. Миона плавала до тех пор, пока Хизер не позвала её обратно на берег. Небо окончательно потеряло свою красноту, и даже розового отблеска уже не осталось, когда девочка вылезала из воды. Зная, что Хизер беспокоится из-за ночных и вечерних купаний, Миона не заплывала далеко, больше плескаясь у берега, на «безопасной» глубине. Но кто бы знал, насколько ей хотелось наконец нырнуть в пучину вод, без одежды и этой тугой косы, и просто плыть, повернувшись спиной ко дну. Вода бы смыкалась у Мионы перед лицом и искажала картину звёздного неба; казалось бы, что разлитый молочный путь на небесном своде движется и на самом деле вместо неба над тобой тоже океан. Океан звёзд. Ушедших душ и бесконечного множества планет… Хизер заботливо обернула Миону большим махровым полотенцем и сняла с косы длинную нить водорослей — брезгливо, двумя пальцами. Не было в этой женщине простого принятия природы; то, что Хизер любила её звуки, не значило, что она так же принимала физическое её проявление. Водоросли, ил, жуки и всё в этом духе вызывали у женщины лёгкое отвращение или весёлые для Мионы панические визги. — Не замёрзла? — спросила Хизер, отбрасывая водоросли в сторону и кривясь лицом. — Нет. Нормально. Давай вещи, я переоденусь. Раздевалок на диком пляже не было. Но и людей тоже не наблюдалось, так что Миона быстро скинула купальник, обтёрлась полотенцем и влезла в сухие, а оттого кажущиеся тёплыми, вещи. Хизер неодобрительно качала головой: дитя цивилизации, она бы предпочла, чтобы Миона купалась в бассейне и снимала вещи в специальных кабинках. Родители Мионы были созданы из противоположностей. Хизер, любящая чистую и «причёсанную» природу; Рой, мечтающий о самолётах и пилотской фуражке, но при этом боящийся летать. Наверное, они были рождены друг для друга, эти два странных, но очень добрых и открытых человека. Гермиона была такой же, насколько Миона помнила. Любительница книг и одиночества, она тосковала по друзьям, которых у неё не было — девочка не умела знакомиться и плоховато разговаривала из-за отсутствия достаточной практики. Не нравилось ей с другой малышнёй общаться, ей хотелось взрослых умных разговоров. В пять-то лет… — Так что насчёт твоего решения? — осторожно спросила Хизер, когда Миона выжала свои волосы и распустила косу. — Ты всё равно хочешь остаться с Аиту? — Да, мам. Она уже старая, ей помощь нужна. Хизер расстроенно вздохнула. — Ну какая она старая-то, — пробормотала женщина, поправляя шляпку на голове. — Она точно такая же, какой я её помню в детстве — ни капельки не изменилась, представляешь? Ни одной новой морщинки. Наверное, она тоже колдунья, как и ты?.. откуда-то должна была твоя магия появиться, если так подумать. Ведь ни у меня, ни у Роя… — Ты можешь спросить это у самой Аиту, — пожала плечами Миона. — Не думаю, что она откажет любимой племяннице. Ты же знаешь, она тебя обожает. Хизер улыбнулась. — Я тоже её люблю, конечно. Да, пожалуй, так и сделаем. Спрошу у неё! — Вот и отлично. — А насчёт поездки… может, как обычно, на месяцок? — Ма-а-м… В номере Рой уже спал, причём так крепко, что даже не пошевелился, когда хлопнула входная дверь. Судя по пустой таблетнице на прикроватной тумбочке, он всё-таки пересилил своё упрямство и закинулся лекарствами. Вот и замечательно, можно было не волноваться, что посреди ночи мужчина вскочит с постели и побежит в туалет, сшибая всё на своём пути. Да, и такое было. Оставив вещи, Хизер утянула Миону в бар возле бассейна. Там не только продавался алкоголь всю ночь, но и можно было заказать поздний ужин; мать отлично знала тело своего ребёнка, так что была уверена, что Миона голодная. И была права: существо, наполненное магией, всегда требовало больше еды, чем у остальных. В одном из воплощений это принесло большие проблемы, о которых Миона помнила до сих пор. Не жизнь, а сплошное существование или выживание; ей постоянно хотелось есть, но еды там, где она жила, практически не было. Магия не помогала: это было лишь начало пути духа, и тогда-не-Миона ещё не знала, как прокормить себя. Но зато рядом с ней были люди, любящие её. И она любила в ответ. Воистину, человек может питаться и чувствами. И, хотя желудок у неё тогда сводило от голода и страха, это время Миона могла вспоминать и с улыбкой. К тому же, несмотря ни на что, всё кончилось хорошо. И люди, которые были рядом во время шторма, остались рядом и в солнечный штиль. От одних этих воспоминаний счастье порхало вокруг, как маленькие медузки в кристально чистой воде. И сквозь эту гладь просвечивали солнечные лучи, светло-золотые, яркие, освещающие каждый уголок души… — Совсем оголодала, — улыбнулась Хизер, увидев радость своей дочери и неправильно приняв её за предвкушение перед едой. — Ну мы хотя бы узнали, почему ты столько кушаешь. — Надеюсь, вам это не принесло проблем, — пробормотала Миона, взглянув на мать исподлобья. — А, — махнула рукой женщина. — Какие там проблемы… хотя когда я водила тебя в детский сад, ну ты помнишь, жёлтый такой, воспитательница подумала, что у тебя глисты… ты же никогда не была пухленькой, сколько бы ни ела. Миона усмехнулась. Ну да. Не в коня корм, как говорится; но, на самом деле, все маленькие мажата такие. Их сколько ни корми, а от ещё одного кусочка чего-нибудь вкусненького и жирненького они никогда не откажутся. В бассейне, подсвечивающемся разноцветными лампами, громко и весело отдыхала не очень трезвая компания. Когда девушки вскрикивали от восторга, — парни, красующиеся своей силой и рельефом, подбрасывали их в воздух, — Миона против воли вздрагивала. Звук получался очень резким, и между этими восторженными воплями были длинные тихие паузы. А ещё компания плескалась. Да так, что брызги нет-нет, да и долетали до Мионы с матерью, хотя столик, за который они сели, был практически у ограды. — Молодость, — фыркнула женщина, когда девицы в очередной раз зашлись хохотом. — Но это, стоит признать, особое мышление. Я никогда так себя не вела, хотя очень хотелось. Миона коротко хохотнула. — Насмотрелась сериалов, мам? Хизер округлила глаза, — яркие, с белой склерой и тёмными кругами радужек, — и широко улыбнулась. Потом положила руку себе на грудь и состроила шокированное выражение на круглом лице: — Как ты догадалась, малышка?! — А я-то думала, что это отец у нас главный любитель балаганов. — Рой-то?.. только в его мечтах. Сама знаешь, он у нас рыцарь-одиночка. Вздрогнув от очередного вскрика, Миона поджала губы. Ну нет, это уже ни в какие ворота не лезло. У неё тут, между прочим, чуть ли не последний день с Хизер, а расслабиться и просто насладиться обществом женщины не получалось. Какое тут расслабление, когда ты сидишь и ждёшь очередной громкий звук? Она обернулась и с недовольным прищуром уставилась на веселящуюся молодёжь. Времена меняются, люди нет: парни заигрывали, показывая свои тела; девушки томно прикусывали губы и стреляли заинтересованными взглядами из-под ресниц. На взгляд Мионы, мужчины были хилыми. Мышцы их — истинное продолжение искусственного времени, чистая бутафория. — Что, начинаешь заглядываться на парней? — хмыкнула Хизер, увидев, что Миона смотрит в сторону компании. — Или… на девушек? — Я не вижу ничего страшного в отношениях между женщинами, однако меня больше привлекают мужчины, — ответила Миона, повернувшись обратно к матери. — Только вот тут ещё надо найти мужчин, чтобы ими заинтересоваться. — Эм… а те, что сзади, моей девочке уже не подходят? Миона покачала головой. — Их мышцы — чистая бутафория. С такими «банками» даже каноэ не подвинуть. Это всё просто чтобы покрасоваться, а мне не нравятся люди, которые показывают, но не являются, понимаешь? Хизер приложила ладонь к щеке и с умилением посмотрела на дочь. — Ты всегда была слишком взрослой и разумной, милая. Но такие рассуждения в одиннадцать — это, конечно, что-то новое с твоей стороны… — Мне двенадцать будет через пару месяцев. Ничего удивительного, что я начала задумываться о личной жизни. «В прошлом в этом возрасте уже обзаводились семьями, — подумала Миона; вслух она этого, естественно, говорить не стала. — Однако у магов, конечно, есть больше времени, чтобы подыскать себе подходящего супруга… всё же, волшебники живут дольше». А она жила дольше волшебников. — Что-то меня на негатив потянуло, — сказала Миона в стакан с соком. — Это потому, что мы скоро расстанемся, наверное… я буду скучать, детка. — Я тоже. Но это же не навсегда. Хизер выдавила улыбку и, взяв со стола салфетку, промокнула уголки глаз. Миона расправлялась с овощами на своей тарелке, давая женщине возможность справиться со своими чувствами. — А потом в школу… — Мам. Ну прекращай. От того, что ты себя заводишь, ни тебе, ни мне легче не будет. — И то верно… На следующее утро они встали очень рано. Кроме Мионы никто не выспался: Рой всё-таки бегал в уборную посреди ночи, а Хизер сидела на балконе с сигаретой, которую она просто зажимала между пальцами, до самого рассвета. Ей было тяжело расставаться с дочерью на такой длительный срок, и Миона могла только порадоваться тому, что в этом рождении ей досталась столь мудрая и любящая родительница. И Рой, конечно же. Без него и вполовину не было бы так весело. На такси они доехали до Нью-Плимута, где пересели на другую машину. Улыбающийся местный довёз их до небольшого порта, который не отмечают на картах и о котором знают только «свои». Когда Рой сказал о месте назначения, водитель только понимающе кивнул. А увидев взгляд Мионы и вовсе отказался от денег, «вдруг» решив подвезти туристов просто так. Выходя из машины, Миона коротко коснулась плеча мужчины — ободряюще сжала его, делясь капелькой силы мира. Этого было немного, однако мужчина поедет домой, обнимет свою жену, страдающую от воспаления лёгких, и передаст эту каплю ей. И это станет началом её дороги к выздоровлению. Путь будет длинным, но лёгким, ведь за доброту мир просит отвечать добротой. Водопад тоже когда-то начинался с одной капли. Да и понравилось Мионе это почитание; всегда нравилось, надо сказать. Несмотря на все её перерождения, ей никогда не было чуждо стремление к власти и чужому восхищению. Всегда приятно, когда люди относятся к тебе с уважением и трепетом, разве нет? Стоя на ненадёжном самодельном причале, Миона обнялась с родителями. За спиной у неё был её яркий розовый рюкзак, в карманах — несколько шоколадок, которые почему-то полюбились Аиту, но продавались только в Англии. — Слушайся тётю, — сказал Рой, погладив дочь по пышным волосам. — И звони нам. — Там нет связи, — моргнула Миона. — Точно… ну, тогда просто слушайся. Увидимся летом, родная. Хизер расцеловала её в обе щёки. В отличие от Роя, который не мог сопротивляться наведённому мороку, женщина пыталась освободить свой разум. Магия Мионы шептала, что девочку нужно отпустить к тётке — к любимой тётушке, дорогой Аиту, к той, кого Хизер любит, как свою самую дорогую родственницу… Но даже этой магии не хватало, чтобы окончательно сломить внутренне сопротивление женщины, её волшебство, что не выходило за пределы её тела. Кровь народов Полинезии не проявилась в Хизер никак, за исключением яркой внешности, однако также эта кровь не давала женщине склониться перед силой чужой магии. — Если что-то произойдёт… если я почувствую, что что-то не так… я приплыву, — серьёзно сказала женщина. Миона обхватила её лицо ладонями и ласково подула. Изо рта девочки вылетело крошечное облачко сверкающей пыльцы, которую Хизер вдохнула; старый лодочник быстро отвёл взгляд, чтобы не вмешиваться в чужую сцену расставания. — Всё хорошо, — прошептала Миона; её голос множился, и ему вторило ласковое бормотание прибоя. — Всё будет хорошо. Мы увидимся с вами к осени, и всё будет в порядке… ты мне веришь, мам? Хизер кивнула. Выглядела она уже спокойнее, чем за мгновение до маленького волшебства, но обняла Миону всё так же крепко. Когда женщина отстранилась, но ещё не поднялась с одного колена, Миона сжала кулак. Раскрыв его, она показала Хизер крошечную жемчужину — нежно-розовую, размером с горошину. — Что это? — нахмурилась Хизер. «Душа твоей дочери, — ласково подумала Миона. — Вы были хорошими родителями, так что она не захотела уходить на перерождение… Гермиона пожелала остаться с вами». — Витамины. Съешь. Только не жуй, а глотай сразу. Хизер доверяла Мионе, так что без пререканий взяла жемчуг и осторожно положила его в рот. Одно глотательное движение — и душа внутри. Всё, что осталось Рою и Хизер — предаться любви; магия будет тянуть их друг к другу, пока душа не укоренится в женском теле. У Хизер как раз сейчас период плодородия… Будет у них с Роем второй медовый месяц. Миона считала, что это отлично, раз уж эти двое вырвались в отпуск, да ещё и без ребёнка — то есть, без неё. — Я люблю вас, — сказала Миона абсолютно откровенно; давно ей так не везло с родственниками в её рождениях. — Встретимся в конце лета, в сезон мандаринов.