***
Шестнадцать лет назад Она ждала его в своей гостиной, обхватив плечи руками, будто замерзала. Вероника сильно переживала, она не хотела верить слухам, которыми теперь полнился их мир, и желала все услышать сама. Наконец прислуга сообщил о приходе младшего де Монфора, после чего Винсент появился на пороге. — Леди Новак, — он почтительно склонил перед женщиной голову. Только вернувшийся с суда, где была назначена и исполнена казнь темной колдуньи, Винсент выглядел так, словно эта история лишь косвенно касалась его. Подобное безразличие взбесило Веронику. Не совладав с нахлынувшими эмоциями, она подлетела к нему и отвесила звонкую пощечину. — Анри поведал мне о твоих похождениях, — в гневе воскликнула она. — Считаешь себя самым умным? Винсент ошеломленно молчал. Он держался за щеку, которая теперь неистово горела и глядел на женщину. — Не понимаю о чем вы, — спокойно сказал Винсент. — Не притворяйся дурачком, — Вероника понизила голос чуть ли не до шепота. — Ты был в заговоре с темной, которую сегодня казнили. Это ты выдал ей информацию, благодаря которой она выследила Стефанеску. Винсент молчал. Оправдываться и отрицать слова леди Новак не было никакого смысла, да и ему самому терять уже было нечего. Не встретив отпора, Вероника прикрыла рот ладонью и ошеломленно проговорила: — Так это действительно правда. — Я думал, что поступаю правильно, — признался он, ничуть не смущаясь собственных слов. — Наши взгляды были одинаковыми, мы хотели изменить общество, сдвинуть его наконец с мертвой точки. Вероника вздохнула и без сил упала в кресло, жестом показывая Винсенту, что он тоже может присесть. — Как и любой горячий юноша, ты хотел сместить стариков. История стара, как мир. Вот только знал ли ты, что кровь древних семейств держит мир Этеры? Их гибель не принесет ничего, кроме хаоса. Нас осталось и так слишком мало, и нам надо держаться друг за друга, а не пытаться перегрызть глотки. Слова Вероники стали для Винсента настоящим откровением. Никто прежде ему не рассказывал ничего подобного. — Я не понимаю, — честно признался Винсент. — Как же тогда маги допустили войну и гибель такого большого числа вампиров? — Они просто не знали об этом. Глупо, не так ли? — грустно улыбнулась баронесса. — Силы ослабевали с обеих сторон, война шла на истощение. Но преимущество все равно было на стороне магов. Тогда они и предложили заключить этот унизительный мирный договор, при котором вампирам только и оставалось, что существовать подобно черни, а потом еще и сдаться людям, что окончательно зажало нас в тиски. Вероника прикрыла ладонью глаза. Она была свидетелем всех тех событий, о которых рассказывала. И даже несмотря на свой почтенный возраст, она все равно горячо переживала утрату близких. — Ты наверняка знаешь, что из двенадцати благородных семей осталось всего пять, — продолжала Вероника. — Многие бежали из Этеры, пожертвовав своей силой, и живут наравне с обыкновенными вампирами. Поэтому методы, что ты избрал для реализации своих амбицией, да еще и связавшись с темной — это не лучший выход. Винсент в задумчивости опустил взгляд. Слова женщины взвалили на него чувство вины. Если бы он знал обо всем этом раньше, поступил бы он иначе? Но он понимал и то, что власть, находившаяся в руках древних, была обречена на провал. Война сильно напугала их, повергла в состояние полной стагнации, и теперь их жизнь скорее напоминала медленную смерть. — Однако это знание не помешало магам продолжать совершать преступления против древних семейств в мирное время, — наконец сказал Винсент. — Увы, - только и ответила женщина. — Разве когда-нибудь чувство мести шло рука об руку с разумом? Это безжалостный механизм, который затягивает в себя невинные души. И инструментами зачастую становятся те, кто этого совершенно не заслуживает. Твоя подруга вскружила тебе голову и использовала тебя, чтобы добраться ближе к своим врагам. — Но ведь эти чувства... они были настоящими, — голос Винсента неожиданно прозвучал растерянно. Все вокруг пытались убедить его в неискренности Аю, но он не верил, что она была частью этого механизма и поступала исключительно из чьих-то интересов. Но ведь она могла и не приносить себя в жертву. Вместе они могли бы что-нибудь придумать. Но существовало ли это самое "вместе" или это стало исключительно его фантазией?.. Тогда-то вместе с бескорыстным чувством любви и зародилось сомнение, и следующие слова Вероники лишь укрепили его. — Ах, мой мальчик, ты не виноват в этом, - мягко сказала она, наконец сменяя гнев на милость. — Эта порочная связь возникла вопреки твоему желанию. Ты был обречен полюбить ее. Она встала со своего кресла, подошла к серванту, из которого достала сигареты и аккуратный мундштук, и села теперь уже рядом с Винсентом. Вероника была так близко, что он ощущал легкий аромат ее духов. Она закурила, и вскоре запах табачного дыма заполнил все пространство вокруг. — Ты должен забыть ее. Твой отец найдет тебе чудесную девушку из вашего рода и вы свяжете себя вечными узами любви. — Странно слышать подобное от того, кто всю жизнь избегал брака, — хмыкнул Винсент, с неловкостью отметив про себя, что баронесса внимательно изучала его. Женщина склонила голову набок и, не отводя взгляда от юноши, обхватила губами мундштук и сделала глубокую затяжку. — Если бы твой отец был не так принципиален в вопросах родства, то кто знает, может я бы подождала, когда ты немного подрастешь и рассмотрела твою кандидатуру в качестве жениха, — ее рука ненавязчиво скользнула ему под пиджак, заставив Винсента напрячься. Он чувствовал себя странно, ведь, несмотря на обманчивую внешность, она была намного старше его. — Забудь о ней, — продолжала мягко, но настойчиво говорить женщина. — Ты лишь потратишь время впустую, ожидая ее перерождения. В своей новой жизни она может предпочесть вместо тебя кого-то другого. От запаха дыма Винсента начало мутить, а голова становилась ватной. Чувствуя слабость во всем теле, он откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Но перед его глазами сразу же возник образ Аю, и даже сквозь аромат дыма он чувствовал ее запах, как будто она была где-то рядом. — Возьми, станет проще, — Вероника поднесла к его губам мундштук. Винсент глянул на него с сомнением, но все прислушался к совету старшей и сделал затяжку. Дым неприятно обжег легкие, захотелось кашлять, но вместе с собой он действительно принёс облегчение. Это заставило сделать его еще одну затяжку, гораздо сильнее предыдущей. — О-о, да ты потенциальный профессиональный курильщик, мой мальчик, — она довольно промурлыкала и вернула изящную трубку себе. — Но для начала хватит. Вероника так и продолжала с ним общаться, ненавязчиво и тихо бормоча всякие приятные глупости, пока ее руки продолжали все также блуждать по его телу. Винсент молча слушал ее, вдыхал дым, который казался уже не таким мерзким, и то и дело отгонял от себя мысль, что хотел видеть на месте Вероники другую девушку.***
— Не думала, что наша следующая встреча произойдет так быстро, — послышался голос Вероники, стоило Винсенту переступить порог квартиры. Самой хозяйки видно не было. — Присаживайся, не стой на пороге. Любой, даже самый срочный разговор, лучше проводить в комфорте. — Сложно выбрать подходящее место, когда весь дом напоминает музей, — усмехнулся Винсент, оглядываясь по сторонам. Квартира никогда не создавала впечатление обжитого помещения. Все было слишком идеальным, без единого намека даже на легкий беспорядок. Наконец появилась леди Новак. Весь ее облик, как и каждое движение, излучали нарочитое кокетство и изящество. Вероника была облачена в длинный халат из черного шелка, который гладко струился, плавно вырисовывая изгибы тела. Ее длинные тонкие пальцы сжимали мундштук с дымящейся сигаретой. Такое одеяние предназначалось исключительно чтобы произвести впечатление, и Винсент мысленно про себя отметил, что леди Новак это удалось, но тут же вспомнив про юношей, развлекавших ее в "Адреналине", он отогнал от себя наваждение. — Если бы ты тогда не поддался своим глупым чувствам, то, может, моя квартира стала бы для тебя родным домом , — парировала женщина, чуть склонив голову на бок, безобидно улыбаясь. Винсент в ответ лишь фыркнул. Даже спустя столько лет Вероника продолжала отпускать подобные шуточки. Они общались как старые друзья, хотя никогда таковыми не являлись. Между ними однажды завязались отношения иного рода, которые не вписывались ни в одну из известных категорий. — Я знаю вашу страсть к редким экземплярам, — Винсент подошел к Веронике, не сводя с нее взгляда. — Вот только беда, за столько лет я разучился слишком долго жить на одном месте. — Не обижайся, разве мне нельзя немного помечтать? — Вероника, изображая смущение, мягко засмеялась. — После нашей последней встречи я уже начал было опасаться, что потерял ваше доброе расположение. Лицо Вероники резко приобрело серьезный вид. — До меня и правда стали доходить странные слухи. Признаюсь, они меня сильно напугали. Я не хочу, чтобы ты вновь проходил эту историю. — Я вам уже говорил, что это ложь, — произнёс Винсент, присаживаясь на диван. — И честно, вы меня расстроили своим недоверием. От отца я всегда ожидаю нечто подобное, но от вас... - Хорошо, хорошо, — Вероника протестующе замахала ладонью, прерывая Винсента. Подобные упреки больно ранили ее самолюбие. — Зачем ты пришел ко мне? Ты сказал, что это нельзя обсудить по телефону. Продолжая изображать задетое достоинство, Винсент одарил наконец вампиршу снисходительным взглядом и произнёс: — Мне нужна помощь, чтобы оформить документы на опекунство. Новак разочарованно возвела глаза к потолку. — Нагулял дитя на стороне? Анри будет в бешенстве, если ты приведешь в дом незаконного ребенка. — Вот поэтому мне нужно оформить документы на другого человека. Я бы мог сделать это сам, но мне нужно, чтобы отец ничего не узнал об этом. Я ведь знаю, что в этом деле могу положиться только на вас. Винсент коснулся ее ладони и баронесса, не долго колеблясь, смягчилась. — Конечно, мой мальчик, — со вздохом сказала она, присаживаясь рядом. — Мне хотелось бы как можно дольше сохранить мир в нашем маленьком обществе, но кажется, что скоро ему настанет конец. Винсент заинтересованно взглянул на Веронику. — О чем вы? — Твой отец что-то задумал. И он до конца не делится своими планами даже с нами. Он одержим идеей превосходства, и я боюсь, что для достижения своих целей он пойдёт на любые жертвы. Поэтому будь осторожен. Винсент ожидал услышать нечто подобное. Он вынул сигареты из кармана и закурил. — Если честно... я удивлен, что вы откровенны со мной и по-прежнему храните при себе мои тайны. Новак криво улыбнулась и пихнула Винсента кулаком в плечо. — Хорошего же ты обо мне мнения. Хотя, я понимаю твои сомнения. Ты привык, что тебя окружают предатели, а жизнь в любой момент может потерять цену. Я жила в удивительное время, Винсент, с иными приоритетами и ценностями. Когда маги обладали пластичным умом, а честолюбие вампиров не являлось их единственной драгоценностью. Но есть то, что объединяет все времена - это осознание собственной роли в моменте. Между нашими видами действительно царил настоящий мир и равенство, но до тех пор, пока кто-то не сотворил из нас злодеев. И тогда роли поменялись. Тот, кто не смог принять новой роли, был подло убит. Тогда я была еще ребенком, но хорошо помню то время, когда мой приятель на нарек меня монстром и собирался убить при следующей встрече. Разве можно оставаться другом тому, кто в любой момент готов вогнать в тебя кол, оправдывая свой поступок благими намерениями? Мы стали для них настоящими чудовищами, истребление которых стало превыше всего. — Я не верю, что их ненависть к нам возникла на пустом месте, — возразил Винсент. — Ты уже такой взрослый, но по прежнему наивен, как шестнадцать лет назад, — грустно улыбнулась Вероника, мягко прикоснувшись ладонью к щеке собеседника. — Разве много нужно, чтобы развязать войну? Войну разжигают низменные чувства, такие как страх или жадность. Иногда бывает достаточно даже одного случайно сказанного слова или подозрительной мысли. В этом мы ничем не отличаемся от обыкновенных людей, хотя казалось бы... — Хорошо, но почему тогда вы никогда об этом не говорили? — Говорила, еще как. Я старалась донести свои мысли до обеих сторон. Только никто не хотел слушать. В своем стремлении донести правду я множество раз подвергалась опасности, но не останавливалась. А потом случилось то, что навсегда перевернуло мир — маги убили мою семью. Сама я чудом спаслась, потому что именно в тот момент, когда убивали мою семью, я пыталась донести до магического Совета мысль, что мы не желаем зла их народу. Только тогда я осознала какой мир меня окружает. И мне пришлось примкнуть к большинству. И знаешь... я не жалею об этом решении. Со временем и ты окончательно поймешь, как наивны были твои помыслы в восемнадцать лет. Поэтому я и делюсь с тобой своим опытом, потому что не хочу, чтобы ты повторял мои ошибки. — Я ценю вашу заботу, но я предпочитаю сам выбирать роль, а не слепо следовать чьим-то указаниям. Я свободен в своем выборе. Веронику не задела грубость, с которой Винсент произнёс эти слова. Она лишь снова взглянула на него как на неразумного ребенка и снисходительно ответила: — Знаешь, какое самое больше разочарование тебя настигнет однажды? Когда ты поймешь, что никакой свободы на самом не существует. Спустя полчаса Винсент возвращался обратно в гостиницу. На соседнем сидении автомобиля лежала папка с подготовленными документами и ответное письмо от Аманды, в котором она дала свое согласие, чтобы стать опекуном для Нуры. "Вероника ошибается," — думал он. Обрывки недавнего разговора по прежнему крутились в его голове. Винсент искренне верил, что может взять судьбу под контроль и больше не допустит ничьей напрасной напрасной гибели, и ни одно намерение, каким бы сильным оно ни было, не сможет ему в этом помешать.