Дарую тебе свое проклятие

      В поместье Ким кипела работа. Слуги мыли окна перед предстоящей зимой, чистили крышу от опавшей листвы, срезали сухие ветви в саду. Две служанки вынесли ковер, интенсивно выбивая пыль.       Все были чем-то да заняты. Кроме госпожи Ким. Пока её муж трудился в Министерстве, она в обычном темпе встала утром, позавтракала и скрылась в зимнем саду, наблюдая за щеглами в подвесных клетках.       Её магические силы не были развиты в должной мере, потому что женщина в юности не находила это чем-то интересным. Выучив парочку проказливых заклинаний, она изредка забавлялась над подругами или личной служанкой Сонэ.       Госпожа Ким свято верила лишь в одно - в силу любви. Чтобы этот мир был у её ног, ей было достаточно покорить лишь одного мужчину. Но их связь была порочна и неверна, поэтому она просто сделала себе достойного мужа.       Мистер Ким обладал большими амбициями, но был слабоволен. Это раздражало Ён Ми, вводило её в состояние оцепенения. Когда её драгоценный муж оглядывался на неё, будто ожидая одобрения, женщина всеми силами сдерживала порыв закатить глаза и громко, с вопиющий надменностью, цокнуть языком. Он не был ровней ему. Но выбирать было не из чего, поэтому она согласилась на этот брак.       В основном в особняке работали только люди. Строгое правило, которое ввела сама госпожа Ким и сама же его нарушила. Все слуги не должны были обладать магическими корнями. Только хозяева дома могли колдовать, это создавало чувство слепой безопасности. Только Сонэ была слабой волшебницей, что было известно Ким Ён Ми с самого начала. И то ли от желания повеселиться, то ли из-за личной выгоды, женщина закрыла глаза на собственные правила.       - Госпожа, скоро прибудут гостьи, что мне подготовить? - спросила девушка, стоя поодаль и наблюдая за Ён Ми. Сонэ находила свою хозяйку изящной, но прожигающей жизнь. Очень скромной, но одновременно бойкой и властной. Эта дуальность никак не укладывалась в её голове.       - Милая, ты знаешь, что щеглы умеют разговаривать? Как и любое животное или птичка, они умеют говорить. Постичь такое волшебство очень сложно, - отстраненно произнесла женщина, вздыхая. - Я смотрю на них каждый день, а они мне только песенки поют, почему?       Ён Ми перевела взгляд на служанку и улыбнулась уголками губ, похлопав по мягкой обивке тахты рядом с собой. Сонэ в несколько шагов оказалась рядом, а Ми взяла нежную ладонь девушки в свою.       - Я никогда не обременяла тебя сложной работой, поэтому твоя кожа такая мягкая, а ногти ухоженные, знаешь почему? - продолжала вопрошать госпожа.       - Потому что у вас другие планы на меня? - этот ответ не был её личным мнением, девушка знала, что нужно сказать       - Верно-верно, Сонэ. И пришло время оказать мне услугу, - проговорила Ён Ми, а в её глазах вспыхнули искорки, излучающие внутреннюю хитрость.       Служанка выполняла уже несколько поручений. Обычно это было что-то тривиальное. Слежка за господином Ким, чтение чужих писем или передача тайных посланий.       По всей Этере у госпожи Ким были связи. И хоть она сама редко покидала поместье, но знала людей больше, чем сам Министр Ким. От падших семейств вампиров до величественных персон среди магов. Она оказывала услуги, давала покровительство или обменивалась сведениями. И если её муж предпочитал давить авторитетом, то Ён Ми была ближе мягкая сила.       - Ты всё обо мне знаешь, Сонэ. От и до. Я доверяю тебе, как себе, - начала женщина, заглядывая в глаза служанки. - Ты помнишь, как я лишила жизни одну женщину? Та, что решила отнять у меня…       Ён Ми осеклась, чувствуя нарастающие чувство злобы и колющие сердце сожаление. Она закашлялась, прикрывая изящно рот ладонью. Кольцо с сапфиром на указательном пальце заиграло бликами от последних тёплых лучей солнца, которые заполнили зимний сад.       - Госпожа, врач сказал вам не злиться! - встревожено пробормотала Сонэ, поглаживая женщину меж лопаток. - Это плохо влияет на ваше здоровье и энергетические потоки. Вы не должны думать о той мерзавке! Она сама накликала на себя беду, связавшись не с тем мужчиной!       Небольшая ладонь прошлась нежно по её спине. Этот жест не значил слишком уж много. Он не был особенным или каким-то сокровенным. Это была забота, которую в полной мере могли, кажется, проявлять только люди.       Магам не нужны такие сантименты.       Тихий смех прервал кашель. Женщина закивала головой, блаженно радуясь такой поддержке. Это заставляло её сердце не так сильно беспокоиться, прошлое было просто прошлым. Лишь одним из событий её насыщенной жизни. Но кажется, что сейчас события минувших дней обрели новый облик в виде незаконнорожденного ребенка Анри.       - Ты права, глупышка. Не беспокойся обо мне так сильно. Я не так уж и слаба, чтобы ты так яростно меня защищала, - Ён Ми улыбнулась шире, укладывая голову на плечо Сонэ.       Они обе смолкли. Зимний сад наполнился лязгом, щеглы коготочками цеплялись за железные прутья клетки, тревожно перескакивая туда-сюда.       - У «мерзавки» был сын. Малец уже должен был стать почтенным юношей, - проговорила тише Ми. Она прикрыла глаза, невольно погружаясь в собственные переживания.       Женщина редко позволяла себе такую рефлексию. Не могла она и сказать, что жалеет о том, что сделала или сказала когда-то. Не было и мгновения, чтобы женщина так подумала.       Сонэ внимательно прислушивалась не только к словам своей хозяйки, но и к чувствам, пытаясь их распознать, даже не видя её лица. Она опустила взгляд, замечая, что женщина поглаживает массивный камень подушечкой указательного пальца, а её глаза были прикрыты и длинные черные ресницы подрагивали. Сквозь тонкую кожу век было заметно, что глазные яблоки двигаются влево-вправо, как будто госпожа Ким что-то читает или выискивает взглядом.       Служанка и правда хорошо знала свою госпожу. И если говорить фразу «знать всё», то её стоит воспринимать буквально. Ён Ми рассказывала о своей жизни не как о своей. Это было похоже больше на роман, где главная героиня сделала много ошибок, была жадной, любящей и в глубине души очень печальной. Сонэ было сложно понять, что из этой истории правда, а что вымысел. О чем госпожа Ким говорила серьезно, а что было лишь шуткой.       - Как думаешь, если я умру, то какой буду в глазах живых? Какой я запомнюсь в истории магов и вампиров? Обо мне будут сочинять небылицы? - отстраненно вопрошала Ён Ми, хотя прекрасно знала ответ на свой вопрос. Даже больше, ей точно было известно, что если погибнет она, то умрет и весь род Ким. Не потому, что она была такой могущественной или последней из клана. Нет, Ми просто потянет их всех за собой. Хотя бы тех, кто живет в Этере. Убить всех Кимов было невозможно. Многие из них ушли в мир людей, связали себя узами любви и продолжали свою родословную там, за пределами магического пространства.       - Я не дам грязным сплетням распространиться, - так же тихо ответила Сонэ, тоже прикрывая глаза. - Никто не посмеет сказать о вас что-то плохое.       - Ты иногда говоришь такие смешные вещи, глупышка, - отозвалась женщина, снова рассмеявшись.       Сонэ не могла утешить Ён Ми, не могла залечить её раны в сердце, не могла сделать её счастливой. Кажется, что никто не мог бы этого сделать.       Услуга, которую попросила оказать госпожа Ким, была проста и одновременно сложна.       - Его глаза голубые, - прошептала женщина. - Если они такие, то это точно он. Глаза полные грусти, злобы, отчаяния. Хотя эти чувства должны быть заперты глубоко внутри его сердца, на вид он будет отстранен. Взгляд выражающий ничего. Заглянув в них, ты сразу поймешь - там ничего нет.       К вечеру слуги закончили свою работу. Кухарка брякала посудой, готовя ужин. В зимнем саду появился круглый чайный столик с сероватой гранитной столешницей и витыми железными ножками. На нем тесно уместился голубоватый кофейный сервиз, которого лишили блюдец, а в центре стоял железный кофейник.       Госпожа Ким Ми Ён гребнем расчесывала длинные и черные, как смоль, волосы. Она никогда не встречала своих подруг, которые уже изредка посещали её в поместье.       Шутливо Ми дала каждой титул, но это было ещё в юности. Когда жизнь казалась очень простой, безмятежной. Время ускользало сквозь пальцы, и никто из них не был обременен делами собственных кланов.       Первой в сад явилась госпожа семейства Канин.       Часть её длинных каштановых волос была собрана на затылке в пучок. Золотая массивная шпилька пронзила собранную часть копны, а нефритовые бусинки на цепочках, которые свисали с неострой части украшения, побрякивали, ударяясь друг о друга. Шелест шелкового многослойного платья был подобен дуновению ветра, который блуждал средь зеленых листьев.       Полукровка, рожденная в любви, не знающая забот и не погрязшая в семейных интригах. Род Канин был эталоном слова «семья». Большая, дружная, готовая прийти на помощь в любой момент. Истинная идиллия, к которой стремились смешанные пары. Но это всё, что посторонние могли знать о семье Мары. Открыто клан занимался торговлей тенистого лотоса, который бережно выращивали на территории поместья.       Когда-то Ми спросила у подруги, что за силу скрывают Канин, а та лишь смущенно улыбнулась и пожала плечами.       - Какие тайны? Мы просто торговцы, - её тихий голос подобно весеннему ветерку растворился, слова не оседали в памяти. Ён лишь спустя года вспомнила этот ответ и поразилась, какая же Мара искусная в магии или лжи.       Мара была удостоена титула Наставник. Ён Ми считала подругу мудрой, в меру взбалмошной, хоть и крайне робкой.       Следом за ней вошла леди из клана Астер. Она была одета в черный брючный костюм, массивная цепочка из золота украшала шею и такие же серьги мочки ушей. Даже спрятанные глаза за солнцезащитными очками всё равно смотрели на присутствующих с прищуром.       Хитрая, скрытная, не чистая на руку. Астеров клеймили воришками, но кажется, что для всех членов семейства это не было оскорблением.       Астеры слыли не просто воришками, но и теми, кто постиг полностью сущность тёмной магии. Иллюзии, проклятья, яды и много тайных уловок хранили члены клана. Каждый, в ком текла кровь Астер, проходил жесточайшее обучение в стенах родовых поместий. Нет жалости, нет сожалений, нет слабости. Девиз, который сопровождает каждого, кому не посчастливилось родиться в этом роду.       Аими не была рождена в Этере. И впервые посетила магический мир, когда наступил возраст вступления в Академию. Свободолюбивая натура раздражала консерваторов-преподавателей. Да и в конечном итоге, за все время обучения она успела утащить несколько реликвий, но никто так и не смог её поймать. Ми называла подругу Сестрой. Близкие по духу авантюристки, понимающие друг друга с полуслова.       Последней являлась госпожа Фью. Ещё шаг был тяжелым и четко выверенным. Она побеждала всегда и во всём, чем многих восхищала, но также раздражала. Но завистники вряд ли сумели бы даже голову поднять, чтобы посмотреть в её сторону. Холодная, как зима. Настоящий воин. Ми называла её своим Рыцарем.       Клан Фью славился своей магической кузницей. Они изготавливали самые лучшие клинки, стрелы и щиты. Волшебное оружие, которое делалось только на заказ и для определенного человека. Марсела искренне и с горячим сердцем продолжала дело своих предков. Радикальные традиционалисты, отвергающие всё новое. Фью чужды мысли об изменении. Чистота крови, чистота мыслей и помыслов. Что может быть лучше и сильнее? Ни один полукровка не смог бы даже стоять рядом с ними, хотя очевидно было уже давно, что подобное утверждение неверно, но никого из клана Фью это не волновало.       Но не только ковкой оружия славится этот род. Они также искусные мечники. Марсела говорила, что родилась с саблей в руках и никогда её не выпускала. Постигнув искусство фехтования и боя, девушка раньше всех остальных подруг смогла раскрыть свой магический потенциал. Сейчас ей не нужно было даже носить физически с собой клинок, хватало легкого движения, чтобы призвать магическое оружие и сразиться с недругами сию же секунду.       - Опаздываешь… - лениво протянула Аими, сидя напротив тахты и столика на табурете. Девушка уже давно стянула очки, бросив их на столик, где, кажется, уже просто места не было.       - Конечно, это же не военное собрание или что-то подобное… - в тон проговорила Ми, облокотившись на плечо Мары. Они вместе сидели на тахте, их пальцы были сплетены вместе. Руки у двоих были до ужаса холодные, как будто они битый час просидели опустив ладони в ледяную воду.       - Фамильярность, - резко ответила Марсела, усаживаясь на последний свободный стул, который стоял немного в стороне от столика. Она не желала передвигаться, потому что была крайне недовольна тем, что творила Ён Ми. - Ты безрассудна! Ты подвергаешь опасности не только свою дочь, но и весь магический мир!       Мара встрепенулась из-за резкости Селы, опуская взгляд на Ми и пытаясь предугадать, что же ответит подруга.       - Не гунди ты так… - ответила Аими и хмыкнула, закидывая ногу на ногу. Она безоговорочно всегда вставала на сторону Ми. Чтобы та ни придумала, чтобы ни учудила и как бы ни ошиблась. Когда-то в юности они пообещали быть опорой друг друга. Теми, кто всегда придет на помощь в любой, даже самой безрассудной, авантюре.       Поведя плечами, хозяйка поместья улыбнулась уголками губ, с лисьим притворством смотря на Марселу.       - А что такого? Моей дочери исполнилось уже семнадцать и она имеет полное право посещать Академию. Она для своих лет умная и рассудительная… - но Села не дала закончить Ми начатую тираду, картинно закатив глаза и пренебрежительно отмахиваясь от неё.       - Ты можешь рассказывать это кому угодно, но точно не мне, - жестко ответила женщина и хмыкнула.       В зимнем саду повисла томительная тишина. Никто не смел ничего произнести и даже беспокойные до сих пор щеглы умолкли, будто и им может достаться от Фью. Но недолго длилось победоносное чувство превосходства. Ён Ми выпрямилась, отпуская руку Мары и загадочно улыбнулась, заправляя непослушные волосы за уши.       - Что именно тебя так пугает, Села? Чем ты так взбудоражена, что приходишь в ярость от одной мысли, что Интак поступила в Академию? - вопрошала женщина, смотря прямо в глаза своей подруги. Она слегка наклонила голову на бок и цокнула языком. - Тебя беспокоит, что моя дочь находится в не самом безопасном месте? Но сколько же юная леди может томиться в застенках? Мы не отпускали её никуда, не давали ей и шанса узнать внешний мир. Каким бы она человеком выросла?       Женщина остановила поток риторических вопросов, поднимаясь с тахты. Шаг её был размеренным и тихим, она обогнула кофейный столик и подошла к подвесным клеткам, рассматривая своих птиц. Завидев хозяйку, они прильнули к прутьям, высовывая свои белые клювики, как будто испачканные в грязи.       - Я родила личность, человека, а не зверюшку, которую могу держать под замком, - после молчания продолжила Ми, любуясь щеглами. - Интак умная девочка. Её тяга к миру, ко всему новому, завораживает. Мы запрещали ей читать художественную литературу, слушать музыку или хотя бы жалкие статьи в газетах. Она никогда не писала никому письма или даже жалкой записки. Никогда не общалась с кем-то, кроме редких гостей в нашем доме или слуг. Я больше не могу на это смотреть. Я больше не могу жить в вечном страхе, что моя дочь умрет. Если этому суждено случиться, то это случится. От судьбы не убежишь, но пусть Ин хотя бы глотнёт свободы.       Мара с грустью слушала рассказ Ми, обнимая саму себя. Она смотрела на свои колени, чувствуя, что вот-вот заплачет. Аими пересела на тахту, приобнимая полукровку за плечи и убирая непослушные пряди с её лица.       - Довольно, это всё пустое. Какая разница, что будет уже дальше, если Интак уже в Академии, - произнесла Астер и нахмурилась. Марсела, заметив, что вся атмосфера встречи пошла на спад, тяжело вздохнула. Более она не поднимала эту тему.       Сад заполнилась пустыми диалогами, щеглы ожили, снова заводя свои трели. С этого момента Марсела больше никогда не поднимет тему Академии. И хоть это всё тяготило её сердце, заполняя его пустыми беспокойствами, что она могла поделать, если Ми уже приняла окончательное решение.