— Господин директор, пора выходить.
Голос Андерсон заставил Марка отвлечься от своих раздумий, которые были заняты их новым подопечным. В преддверии нового учебного года Агнус особенно внимательно наблюдал за Лаэртом. Он ожидал, что его поведение заставит пожалеть о проявленном акте милосердия, и тот наверняка преподнесет какой-нибудь неприятный сюрприз. Но, вопреки опасениям, новенький вел себя тихо, даже слишком. Он не привлекал к себе много внимания и большую часть времени проводил в библиотеке под присмотром мисс Холидэй. Марку даже показалось, что юношу гложили какие-то тяжелые мысли, и именно поэтому он всецело посвятил себя новой работе. И до сих пор Марк не мог понять - отчего же черты лица этого юноши казались ему такими знакомыми?
Директор, наконец, взглянул на свою коллегу. Строгий вид лишь подчеркивал ее красоту. Пепельные волосы были собраны в тугой пучок, а на носу красовалась изящная оправа. Изумрудные кошачьи глазки, прятавшиеся за этой оправой, бегло осматривали его кабинет - Андерсон была всегда предельно бдительна.
— Вам пора отправляться на церемонию раскрытия талантов, - нетерпеливо проговорила она, явно недовольная нерасторопностью своего коллеги.
Увидев, во что вновь разоделся ее старый приятель, Андерсон лишь вздохнула и никак комментировать это не стала. Старомодное одеяние, которое в нынешнее время выглядело крайне нелепо, было своеобразной данью памяти прежним традициям, но в первую очередь собственному отцу Марка. Иногда Андерсон казалось, что, надевая старую мантию отца, Марк верил в исключительность этого элемента гардероба, и что он дарует ему уверенность в себе, коей прошлому директору было не занимать. Но на деле эта мантия одаривала лишь клубами пыли и порхающей молью, которая, несмотря на все ухищрения, умудрялась заводиться в шкафу.
Для директора Агнуса это была уже не первая церемония, но она чувствовала, что ее друг все равно волновался. Поэтому Андерсон из года в год находила какой-нибудь предлог, чтобы сопроводить Марка на это мероприятие. В этот раз она решила сослаться на "невероятно высокое атмосферное давление, которое может негативно повлиять на работу кристалла". Агнус прекрасно понимал, что причина была надумана, и был рад, что Андерсон в очередной раз будет его сопровождать.
— Только никаких посиделок и кофе перед выходом, - Андерсон строго пресекла немой вопрос своего друга. Она знала, что "одна чашечка" и "пять минуток" всегда растягивались на неопределенный срок. И все же это знание не мешало ей частенько попадаться на эту уловку и застревать в этой трясине праздной жизни, которую директор так старательно вокруг себя формировал.
— Да-да, ты права, - директор мягко дотронулся до рукава Андерсон, когда она подошла ближе. — Идем, студенты наверняка заждались нас.
Первокурсники уже собрались в том же зале, где прошлым вечером происходил праздничный ужин. В помещении стояла тишина, что было не удивительно. В предвкушении этого момента многие из них провели прошлую ночь за разговорами, гадая, какие знания им откроются после церемонии. Поэтому обсуждать было уже нечего, и большинство просто в трепетном молчании ожидало своей участи.
Убранство зала отличалось от вчерашнего. От атмосферы праздника не осталось и следа, и теперь здесь обитала мрачная таинственность. Окна зачем-то были занавешены плотными шторами, словно даже малейший солнечный лучик мог помешать церемонии. В качестве источника освещения использовались свечи, чьего скудного света едва хватало для такого большого зала. В помещении было настолько тихо, что было слышно как трещало их пламя. Столы были убраны, а в центре на металлической витиеватой треноге был установлен кристалл. Его можно было бы назвать обыкновенной блестяшкой, если бы не сильная магическая аура, исходившая от него, и выдававшая в нем необыкновенное происхождение.
И вот, в свете кристалла наконец-то появился директор в сопровождении профессора Андерсон. Лицо директора ничего не выражало, он выглядел отстраненным, но стоило ему оглядеть зал и всех находящихся в нем студентов, как его губы чуть дрогнули, изогнувшись в легкой улыбке.
— Я рад приветствовать вас на церемонии, - начал свою речь директор Агнус. — Прежде чем мы приступим, я бы хотел рассказать небольшую историю.
Марк вышел в центр зала поближе к студентам, оставив загадочный кристалл позади себя.
— Давным-давно у наших с вами предков не было бессмертной души, именуемой Даром. И когда приходило время, то души их отправлялись в небытие под названием Вечность. Но однажды маги стали замечать за собой странные перемены. В их памяти всплывали неизвестные им воспоминания или знания, с какими они прежде не сталкивались. А каково же было их удивление, когда в лицах совершенно незнакомых волшебников они порою узнавали своих давно потерянных друзей или родственников. Это стало настоящим чудом. Ведь отныне можно было не бояться смерти, а доступ к новым знаниям казался воистину безграничным. Магов стали обучать ремеслу с раннего детства, и такой подход позволял вырастить по-настоящему сильных магов, но у этого оказалась и обратная сторона... Время шло, и каждому новому поколению все сложнее подчинялось магическое ремесло. Накопленных переживаний и знаний оказывались слишком много для неокрепшего детского рассудка. И тогда было принято важное решение - использовать сдерживающее заклинание для каждого новорожденного мага и раскрывать силу Дара лишь после наступления совершеннолетия, когда тело и дух достаточно сформировались. Это решение оказалось правильным, и поэтому мы до сих пор придерживаемся его.
Агнус почувствовал нарастающее волнение в зале. Для многих ребят, особенно тех, что росли в обыкновенных семьях, эта история была незнакома, и, ожидаемо, они стали бояться того, что с ними произойдёт в ближайшее время. Поэтому Марк решил немного отвлечь взволнованных студентов. Он вернулся обратно к кристаллу и легонько коснулся его гладкой поверхности, после чего сложил пальцы в щепоть, словно ухватился за невидимую веревочку, и потянул наверх. Из кристалла, следуя за пальцами директора потянулись разноцветные искры, смешавшись в едином безумном танце. Стоило ему раскрыть щепоть, как искорки заметались еще сильнее, но вскоре образовали четыре плотных светящихся сгустка вокруг кристалла - белого, голубого, зеленого и оранжевого цвета.
Кто-то в зале восторженно охнул. Директор тут же неосознанным движением поправил мантию из-за внезапно возникшего чувства неловкости. Андерсон заметила это, и строго, но едва слышно, кашлянула, призывая директора не расслабляться.
— Давайте подберемся ближе к практической части, - вновь продолжил директор уверенным тоном, указывая на образовавшиеся вокруг кристалла шарики.
— Огонь, воздух, земля и вода. Эти четыре стихии - основа нашего материального мира. И все мы с вами были рождены с необыкновенной особенностью - не только ощущать эти материи, которые, словно тончайшие нити, пронизывают все, что мы видим и осязаем, но и управлять ими. Работая с этими стихиями, в скором времени вы познаете путь мага. Для кого-то из вас откроется светлый путь, а для кого-то темный.
Агнус хотел бы добавить слово "увы" при упоминании темной магии, но не имел на это никакого права. Волшебник не выбирал путь, он лишь принимал его как должное. Невозможно поменять свое предназначение. Если тьма сделала тебя своим избранником, ты не сможешь отказаться от нее, и магу, чья жизнь оказывалась тесно связана именно с этой стороной чародейства, приходилось лишь принимать это как свою судьбу.
Темная магия неспроста носила свое мрачное название. Для работы с ней требовалась кровь, а в идеале жертвы, и чем больше, тем мощнее выходило сплетаемое заклинание. Теперь уже с трудом верилось в то, что ее так же свободно изучали наравне со светлой. Магия тьмы не работала со стихиями, она работала с куда более тонкой материей - жизненной энергией. Овладевший ею волшебник мог влиять на сознание, изменять его, подчинять волю своей жертвы. Её использование требовало высокого уровня подготовки, но при этом открывало невероятные способности. Юного адепта пьянили открывавшиеся ему возможности, но за всем этим он не замечал, как начинали страдать его тело и рассудок. Тьма обволакивала, словно мягкий густой туман, и застилала ясный взор. Противостоять такому могли только крепкий разум и стойкая сила воли.
Для Агнуса, как и для Андерсон, эта тема была особенно близка и отзывалась болью в их сердцах из-за потери близкого друга, связавшего свою жизнь с темной стороной чародейства.
— Но есть то, что объединяет их все, - директор махнул рукой над кристаллом, и все четыре шарика слились в один. Словно большой мыльный пузырь, он был прозрачным, а его стенки переливались радужными бликами. — Пятая стихия - эфир. Ее также называют началом всех стихий и неким объединяющим элементом. Ему одинаково подвластны все стихии. Это редчайший дар, но тот, кто им обладает, способен вершить великие дела. И лишь от обладателя этого дара будет зависеть - будут это грандиозные подвиги или страшные преступления.
Агнус услышал, как по залу то тут, то там, стали взбудораженно перешептываться ученики. Наверняка большинство из них уже мысленно накинули на себя личину героя, представляя, что сделали бы, будь они обладателями этого редкого дара.
Агнус ненадолго отвлекся от своего повествования, когда у дальней стены заметил небольшую группу студентов-вампиров. "Всегда кто-то из любопытства так или иначе заглядывает на церемонию," - подумал про себя Агнус. Вампиры не обладали Даром, поэтому если и принимали участие в этом мероприятии, то только в качестве зрителей. Отсутствие Дара не мешало им пользоваться магией, но и способности их были значительно ниже, чем у волшебников. Вампир мог стать хорошим магом, но для этого ему требовались годы практики, а самое главное - кровь, являвшаяся источником не только их жизненной, но и магической силы.
Обладавшие истинным бессмертием, но посредственными способностями, они во многом уступали магам. И такое распределение сил, конечно же, не устраивало большую часть клыкастого населения и было одной из причин конфликта между ними и магами. Поэтому было неудивительно, что вампиры всегда хватались за любую возможность, чтобы сократить это неравенство, а еще лучше - сделать перевес силы в свою сторону. Поэтому рассказы о пятом Даре заставили взволновать и эту небольшую группку студентов, скромно расположившуюся у стены.
— Но поспешу вас расстроить, - директор прервал взбудораженные голоса. - Никто уже давным-давно не встречал обладателей пятого Дара. И эта история так поросла легендами, что уже трудно понять, где правда, а где вымысел. Поэтому я бы попросил вас оставить помыслы об этой сказке и вернуться к реальности.
Агнус приглашающим жестом указал на кристалл, а миссис Андерсон поправила оправу своих очков и опустила взгляд на список, который все это время держала в руках.
— Процедура выявления Дара необычайно проста. Когда назовут ваше имя, вам нужно будет подойти к кристаллу и коснуться его. Ни в коем случае не отпускайте руку, даже если почувствуете легкую боль. С этого момента вы получите ключ к прежним воплощениям и их воспоминаниям. А теперь, прошу...
***
Интак нервно сжимала ладони в ожидании своей очереди. Эту ночь она спала очень плохо, то и дело просыпаясь. Стоило ей уснуть или даже ненадолго прикрыть глаза, как ей виделся дурной сон. Ее воображение рисовало страшные картины грядущего ритуала - с кровью, жертвоприношениями и невыносимо сложными испытаниями. Реальность, окружавшая ее теперь, оказалась хоть и не такой пугающей, как ее сны, но и несильно лучше. Церемония уже шла полным ходом и больше походила на какое-то сборище сектантов, а не на важнейший день в ее жизни. Воздух в зале казался плотным, и из-за подступавшего волнения каждый новый вдох давался все с большим трудом.
— Все же будет хорошо? - тихо спросила Интак у Миранды, которая была рядом с ней. Девушка и в этот раз была рядом с ней, и Интак была этому только рада. - Это же совсем не страшно?
Вопреки ее словам по залу пронесся крик. Девушка, которая только что коснулась кристалла, хотела в ужасе убрать руку, но директор резко ее остановил:
— Гретта, не опускай руку! - крикнул он. По лицу Гретты было видно, что это непросто, но она послушалась совета и оставила руку на гладкой поверхности сияющего камня. Наконец-то кристалл закончил пляску цвета и вновь стал молочно-белым. Гретта к окончанию процедуры уже с трудом стояла на ногах, но Агнус вовремя успел ее подхватить.
— Что?.. Я опять здесь? - бормотала девушка, растерянно озираясь по сторонам.
— Все в порядке, добро пожаловать обратно, - мягко придерживая Гретту за плечи, сказал Агнус, передавая ее в руки одного из преподавателей.
— Такая реакция большая редкость, - поспешил успокоить собравшихся Агнус. — Так что прошу, проходите дальше.
— Я теперь не уверена, что это не так страшно, - нервно хихикнула Миранда.
— Что означают ее слова? Почему она сказала, что уже была здесь? - с недоумением спросила Интак, наблюдая, как побледневшую Гретту отводят в сторонку.
— Похоже, что она и в прошлой жизни была студенткой этой академии, - негромко ответила стоявшая рядом светловолосая девушка, имя которой Интак было неизвестно. — После смерти мага Дар покидает его тело и возрождается в новом теле с новой душой.
— Да, но... - неуверенно пролепетала Интак, опуская взгляд в пол. Так вот что значили слова директора об обретении бессмертной души. Интак пыталась расспросить об этом у своей мамы, но та лишь качала головой и мягко улыбалась. "Настанет день, и ты сама все поймешь," - отвечала она ей.
— Ким Интак, - услышала девушка свое имя, эхом пронесшееся по залу, возвестив о том, что пришло время покончить со всеми домыслами и узнать наконец-то правду.
Она не ожидала услышать свое имя прямо сейчас. Интак сделала глубокий вдох, и на негнувшихся от страха ногах медленно подошла к кристаллу.
— Коснись кристалла всей ладонью и не опускай ее до тех пор, пока свечение не закончит меняться, - повторила профессор Андерсон, когда Интак оказалась рядом. "Бедный язык так и отсохнет повторять одно и то же", - пронеслось в голове у девушки. Эта мысли показалась ей забавной, и она глуповато улыбнулась.
— Простите, - пробормотала она, не решаясь протянуть руку. Интак подняла взгляд на женщину, которая без устали повторяла одни и те же правила каждому студенту, и ей показалось, что она уловила в глазах, напоминавших кошачьи, легкую тревогу. "А вдруг ничего не будет. Вдруг я ничего не почувствую", - в голове девушки начали тревожно роиться мысли. Тряхнув головой, чтобы отогнать их прочь, Интак наконец-то робко водрузила свою ладонь на кристалл, и...
— Ничего, - рассеянно проговорила Интак. Никакого свечения, руку только больно ударило током, словно бы кристалл отвергал ее и прогонял прочь. Ноги Интак задрожали еще сильнее. В ее сердце будто бы в один миг образовалась дыра из-за прикосновения к кристаллу, который теперь казался не просто холодным, а ледяным. Ее будто убило на месте, кто-то пронзил ее грудь кинжалом со спины, и вмиг заболела каждая часть ее тела, даже кости, скрывавшиеся глубоко внутри. Она прикусила губу, совершенно не понимая, что происходит.
— Можно посмотреть на вашу метку? - голос строгой преподавательницы вернул ее в реальность, и Интак стала покорно развязывать галстук. Метки в их мире значили многое. Это был символ принадлежности к роду. Они служили личной защитой. И они просят показать ее метку, потому что думают, что она самозванка? Это было так позорно. Кончики ее ушей покрылись румянцем, и девушка виновата опустила взгляд. Она прикрыла глаза, но стоило ей ненадолго погрузиться во тьму, как в ушах послышался строгий голос отца, будто он был совсем рядом.
***
— Не опозорь меня! - отцовский голос раздался откуда-то из глубины дома. Он не провожал ее не потому, что не любил. И говорил такие вещи не потому, что она могла его опозорить. Отец волновался, но не умел иначе выразить свои чувства и переживания.
— Все будет хорошо! - бодро произнесла Интак, обнимая свою взволнованную матушку, которая тут же начала гладить ее по голове.
***
— Все будет хорошо, - пробормотала Интак, передавая галстук стоявшему рядом преподавателю. Теперь ее голос звучал не так бодро. Она стояла к остальным ученикам спиной, но ей все равно было неловко. Интак приспустила рубашку и пиджак, оголяя свои плечи, чтобы преподаватель мог рассмотреть ее метку, которая как была на своем месте, так и осталась. Она старалась выглядеть уверенно, но чувствовала, как предательская дрожь, разбежавшаяся по всему телу, выдавала с ее головы до пят.
— Господин, что будем делать? - робко спросила преподавательница у директора, осматривая метку, после чего жестом приказала Интак натянуть рубашку обратно на плечи.
Директор Агнус выглядел растерянно, будто впервые сталкивался подобным. Интак прокрутила в голове все истории, которые слышала от своей матушки, но поняла, что о таких случаях ей тоже не доводилось слышать прежде.
— Ничего, - наконец-то ответил он после долгой паузы, которая для девушки казалась и вовсе бесконечной. Директор обратился к Интак, и она увидела как он натянул на свое встревоженное лицо улыбку, отчего та выглядела до ужаса неестественной. - Мы не можем отстранить тебя от занятий, Интак. Ты будешь учиться вместе со всеми, но тебе придется приложить больше усилий.
Директор вновь обратил свой взор на светловолосую женщину, и с его лица тут же слетела искусственная улыбка.
— Отведи ее, пожалуйста, к себе. Здесь сейчас может быть неспокойно.
Женщина кивнула и попросила Интак проследовать за ней. Она робко кивнула в ответ. Желая как можно скорее отсюда удалиться, Интак, глядя в пол, поспешила за преподавательницей. Лишь бы случайно не поймать чей-нибудь взгляд. Лишь бы не услышать брошенное кем-нибудь словечко. Ей хотелось просто исчезнуть, раствориться, лишь бы не находиться здесь.
С самого раннего детства Интак гордилась своей красивой меткой. Ей нравилось то, как она выглядела, и она представляла, что ее скрытая сила должна быть настолько же прекрасна, как и этот необыкновенный узор на ее коже. Но реальность оказалась отрезвляюще болезненной. У Интак не было силы. Она была пустышкой.
