Уверенными шагами (With steady steps)

Это заняло два дня. Два дня на то, чтобы Общество душ решило, что послать кого-нибудь проверить странное духовное давление, внезапно появившееся в городе, — это действительно хорошая идея. Два дня, прежде чем Айзен появится на пороге Урахары с незнакомым Ичиго шинигами на буксире. Два дня, чтобы он попрощался с родителями и сестрами. Два дня на то, чтобы Ичиго решил, что сближение с врагом — лучший способ победить. (Его родителям не нравилась эта идея. Когда Урахара впервые упомянул, что Общество душ обязательно явится сюда для расследования, мама одним только взглядом едва не прожгла в нем дыру. И только когда Ичиго настоял, когда он сказал, что будет навещать их так часто, как только сможет, и что с ним все будет в порядке, только тогда они неохотно согласились.) Айзен — этот чёртов сукин сын — даже не удивился, увидев его сидящим в магазине Урахары. Хотя и поднял бровь, заметив надетую на нём форму шинигами и занпакто. Ичиго просто смотрел на него в ответ, давя инстинкт выпотрошить мужчину прямо там. Ему обязательно было нужно, чтобы Айзен показал свое истинное «я», прежде чем сделать свой ход — в конце концов, преследование целого Общества душ не тот опыт, который он хотел бы повторить. — Значит, это и есть аномалия, — сказал Айзен с улыбкой на лице, которая даже казалась теплой, несмотря на обман. — Ребенок… — пробормотал безымянный шинигами и поджал губы, глядя на Ичиго. Айзен проигнорировал комментарий, сделав несколько шагов вперед в глубь магазина: — Как тебя зовут? «Как будто ты не знаешь», — хотел выплюнуть Ичиго. Вместо этого он просто скрестил руки на груди. На его лице появилось хмурое выражение, совершенно не подходящее юным чертам. — Мама говорит, что грубо не представляться первым, когда спрашиваешь чьё-то имя. Из-за спины Ичиго раздался плохо скрываемый смех, но улыбка Айзена даже не дрогнула. Возможно он всего лишь пытался удерживать свою маску в присутствии другого шинигами, но у Ичиго возникло ощущение, что дело не только в этом. — Я Айзен Соске, капитан Пятого отряда Готей-13. — Мужчина сделал паузу, заметив безразличный взгляд Ичиго. — Я шинигами. Ичиго наклонил голову. — Панамочник сказал, что ты придешь. Взгляд Айзена переместился с него — оставив ему ощущение легкости, как будто груз свалился с плеч — и остановился на Урахаре, и Ичиго не мог не пожалеть мужчину, даже если сам Панамочник никакого дискомфорта не выражал. — Ну, мы же не хотели его спугнуть, верно? — пояснил Урахара, все еще пряча лицо за веером. И Ичиго почти не сомневался, что за ним скрывалась вовсе не насмешливая улыбка. Он и сам сосредоточился на своём выражении лица, сделав глаза пошире, как будто понятия не имел, о чем именно говорят «взрослые». — Капитан Айзен? — позвал неизвестный шинигами, понизив голос, когда напряженная тишина начала затягиваться. В эту секунду Ичиго потребовалось куда больше усилий, чем он думал, чтобы банально не закатить глаза. Со вздохом он поднялся на ноги, привлекая внимание собравшихся, и взмахнул клинком Широ укладывая его себе на плечо — из-за размеров, меч приходилось нести в руках. На мгновение взгляд Айзена потерял всякое выражение, и Ичиго почувствовал небольшое удовольствие от того, что он мог вызвать у него такую реакцию. — У тебя парные клинки, — сказал Айзен голосом лишенным эмоций даже больше, чем взгляд. И Ичиго мог поклясться, что услышал тихое: «Ну конечно же у него будут парные». Но он не мог этого доказать, так как даже не видел, как шевелились его губы. Момент прошел, и Айзен легко вернул самообладание: — Теперь, как мне тебя называть? — Улыбка, сопровождавшая эти слова, выглядела мягкой и теплой. Если его игра была настолько хороша, то Ичиго действительно мог понять, как этот человек так ловко смог всех одурачить. — Ичиго. — Ты понимаешь, почему я здесь, Ичиго? — Айзен сделал несколько шагов к нему, неизвестный шинигами остался у входа. Ичиго кивнул: — Я умер. — Слова уже не так тяжело ложились на язык, как в первый раз. Потеря все еще была свежа; остаточные ощущения, от которых у него сжималось сердце, стоило лишь подумать обо всем, от чего пришлось отказаться — от своей семьи, от своих друзей. Это чувство никуда не девалось, но слова давались ему легко, словно речь шла о погоде. — И ты здесь, чтобы отвести меня в Общество душ. Казалось, эта легкость слегка ошеломила Айзена. И в самом деле, разве людей не должна беспокоить их собственная смерть? Но пауза была недолгой: — Да. Взгляд мужчины метнулся к Урахаре, но блондин ничего не сказал. Ичиго подавил очередное желание фыркнуть. Его юный облик имел свои преимущества, если быть честным. Дети понятия не имели о том, что было возможно, а что нет, поэтому, когда он делал или говорил что-то странное, проще всего для него было сыграть непонимание. В конце концов, актер из него не очень, и попытки скрыть свои навыки или знания не сработают. — Нам пора идти, — продолжил Айзен, снова глядя на него, — остальные капитаны с нетерпением ждут с тобой встречи. — Правда? — произнес Ичиго, передвинув Широ. — Ты произвел настоящий фурор, — ответил ему Айзен, взмахом меча открывая сейкамон прямо в центре магазина Урахары. Ичиго не был глуп, он понимал, что это было ни что иное как демонстрация силы — предупреждение Панамочнику, что Общество душ не только знает, где он находится, но может в любой момент войти в его дом. Когда дверь открылась, Айзен повернулся к нему и протянул ему руку. Ичиго посмотрел на неё, затем на слишком-мягкую-слишком-добрую улыбку Айзена и: — Мне девять, — раздраженно сказал он, — мне не нужно держаться за руки. — Конечно, — легко согласился Айзен, но руку не убрал. — Но мы же не хотим, чтобы ты заблудился по дороге. Ичиго знал, что Айзен лжет. Знал, потому что прошел через достаточное количество сейкамонов — законных и нет. Но не то чтобы он мог ему об этом сказать. И… И Ичиго знал, что держать Айзена рядом, заставить его поверить, будто бы Ичиго ничего не подозревает — и даже напротив, доверяет ему — было важно. На самом деле, несмотря на то, что он не хотел отказываться от своей гордости, Ичиго понимал, что сейчас не время основывать свои решения исключительно на ней. Таким образом, с самым хмурым взглядом, на который только способно его девятилетнее тело, Ичиго протянул свободную руку, давя вызванное прикосновением омерзение глубоко в своём сознании. «Держи своих врагов близко», — повторил он про себя. Это придаст ему уверенности, пока Айзен ведёт его через двери. Часть его жаждала оглянуться. Еще раз своими глазами увидеть магазин Урахары. Но это слишком сильно походило на прощание, а Ичиго собирался вернуться. Он не позволит очередным мелким козням Айзена остановить его. Точно не в этот раз. Ичиго отбросил свои мысли в сторону. Свет сейкамона окутал их и на мгновение ослепил, прежде чем в поле зрения появилось Общество душ. Они оказались на территории Пятого отряда, Ичиго огляделся, рассеянно отметив, что сопровождавший их шинигами куда-то ушел. Он осмотрел старомодные дома и отметил знакомые и чужие лица, пока они неуклонно шли к залу собраний. «Похоже, они не собирались терять времени зря, пытаясь понять, что с мной делать», — подумал Ичиго, мысленно фыркнув. Хотя следовало бы сказать, что он понятия не имел, какое решение они примут — Ичиго был другим, чем-то новым, и он по-своему опыту знал, что Общество душ плохо принимало и тех и других, — но это риск, на который он был более чем готов пойти. Двери холла разъехались представив его взгляду собравшихся за ними капитанов. Двери холла разъехались в тишине. Двери холла разъехались, пока его рука все еще крепко сжимала ладонь Айзена, и Ичиго с удивлением понял, что этот ублюдок претендует на него не меньше, чем он сам. Но эта мысль была так легко отброшена перед лицом его друзей. Впервые с тех пор, как он вошел в Общество душ, его шаги замедлились, потому что в груди вдруг сжался тугой комок, так похожий на разочарование и гнев, что Ичиго пошатнулся. Потому что эти люди бросили его, исчезли из его жизни в ту же секунду, как Айзен оказался в цепях. И это оказалось чертовски больно. Потому что они были его друзьями, или он так думал. «Возможно, — прошептала часть его, — они и не бросали». Возможно, он чувствовал себя таким одиноким все эти месяцы лишь потому, что не мог их видеть. — Ичиго, — позвал Айзен. Имя из его уст прозвучало неправильно, хотя Ичиго точно помнил, что уже его слышал. «Это фальшивое тепло», — подумал он, переводя дух. Не удосужившись ответить, Ичиго сделал шаг вперед, затем ещё один и ещё, и, прежде чем он успел осознать это, они оказались в центре комнаты. Именно тогда рука Айзена отпустила его, и мужчина занял свое место в ряду капитанов. Ичиго воспользовался этой возможностью, чтобы убрать Широ со своего плеча, уперев кончик клинка в пол. Как бы ему не хотелось это признавать, от тяжести ношения меча у него болели рука и спина. С немалым раздражением он отметил, что в первую очередь ему явно придётся поработать над наращиванием мышц. По комнате пронесся ропот. О том, как молодо он выглядел. О его клинках. О потенциале. Он проигнорировал их всех, без колебаний встретив безмолвный взгляд капитана первого отряда. — Тишина, — сказал Яма-джи, и все мгновенно умолкли. Глаза мужчины тщательно изучали его, старческая мудрость проникла ему в душу, и Ичиго захотелось поежиться. — Я Ямамото Генрюсай, капитан Первого отряда и главнокомандующий. Как тебя зовут? — Ичиго, — ответил он: — Куросаки Ичиго. — Куросаки Ичиго, ты знаешь, почему ты здесь? Он моргнул: — Я умер. — Он произнёс эту фразу уже в третий раз, второй за последний час, но звучала она всё так же странно, как и в первый. Ямамото на секунду замолчал, словно анализируя ответ Ичиго: — Сколько тебе лет, мой мальчик? — Девять, — ответил Ичиго. Бормотание возобновилось, и даже по команде Яма-джи замолчать, оно продлилось на несколько секунд дольше. Когда зал снова пришел в порядок, Ямамото перевёл взгляд с Ичиго на остальных: — Капитан Айзен. — Главнокомандующий, — дружелюбно откликнулся Айзен. — Эти клинки уже были с ним, когда вы его нашли? — Да, — ответил Айзен, — хотя неясно, знает ли он их значение. — Это Зангецу, — сказал Ичиго, слишком хорошо зная, что они спросят. И слишком хорошо зная, что изобразить неведение у него не получится. — У него не только мощное реяцу, но ещё и парные клинки, — сказал Джуширо, слова звучали мягко, но слишком громко для погружённого в тишину зала. Он поджал губы. «Откуда он взялся?» — Невысказанный вопрос тяжело повис в воздухе, потому что ни у кого не было ответа, и Ичиго не чувствовал необходимости отвечать. — Главнокомандующий, — Куроцучи шагнул вперед, и его глаза заблестели так, что волосы на затылке Ичиго встали дыбом, — я прошу отдать его в двенадцатый отряд, чтобы мы могли понять источник его великой силы. — Не будь идиотом, — рявкнула на учёного Сой Фон, — если кто его и возьмёт, то это Второй. Паршивца явно нужно научить хоть какому-то контролю. — Зачем ему учиться контролю? — возразил Зараки, и на его лице появилась улыбка, обещавшая кровавую баню. — Будет веселее драться с ним как есть. Ичиго с равной долей восхищения и раздражения наблюдал, как капитаны спорили, каждый из которых приводил свои собственные доводы в пользу того, почему их отряд был лучшим вариантом. Чем дольше это продолжалось, тем крепче он сжимал Широ; ему не дадут права голоса? Они говорили о нем, как будто он инструмент, оружие, которым можно владеть просто ради престижа, которое оно им принесет. Под кожей зудело раздражение. Они хоть помнили, что он все еще в комнате? — Он еще даже не учился в академии. — Комментарий Джуширо привлек внимание Ичиго, и видимо остальных присутствующих, если судить по медленно нарастающей тишине: — Сейчас бесполезно бороться за него. — Ему всего девять, и пройдет какое-то время, прежде чем он поступит в академию, — выпрямившись, хмыкнул Кёраку, но его взгляд был проницательным даже в тусклом свете зала. — Это не значит, что его нельзя тренировать, — возразила Сой Фон, пристально глядя на него. — Разве ты не чувствуешь его реяцу? Ему нужно научиться контролировать свою силу, пока она не причинила вреда ему или окружающим. — И ты думаешь, что Омницукидо подойдёт для этого лучше всего? — спросил Айзен, его лицо выглядело мягким, хотя и хмурым. Ичиго должен был отдать ему должное, не знай он, что этот человек умелый манипулятор и предатель, то и сам повёлся бы на его игру. — Достаточно. — Главнокомандующий один раз постучал тростью по полу, всплеск его духовной силы дал понять, что приказ должен быть выполнен немедленно и без возражений. — Оценка капитана Сой Фон верна, мальчика нужно научить контролировать свои силы. — Ичиго практически почувствовал самодовольство Сой Фон при этом заявлении. — Именно поэтому он будет находиться под опекой Пятого отряда, пока не вырастет достаточно, чтобы владеть своими клинками. — После этого в зале надолго повисло напряжение, но Ичиго не обращал на это внимания, слишком довольный таким исходом, чтобы заботиться о том, что думают другие капитаны. — Собрание окончено. Большинство капитанов вышли, Яма-джи тоже ушел, даже не взглянув на него. А вот Айзен остался, как и Джуширо и Кёраку, в результате чего напряжение в комнате возросло, даже если они и притворялись, что его не было. — Когда тебе захочется выучить несколько ката с парными клинками, приходи к нам, мелкий, — дружелюбно сказал Кёраку. Его рука протянулась и, прежде чем Ичиго успел увернуться, взъерошила ему волосы. — Не называй меня так, — нахмурился он, проводя руками по волосам в безуспешный попытке исправить наведенный мужчиной беспорядок. — Как скажешь, Ягодка, — бросил мужчина через плечо, уже повернувшись к выходу и использовал шунпо. Ичиго только уловил веселую улыбку, которую Джуширо отправил своему другу, и это заставило раздражение в нем испариться. Было приятно увидеть их снова, если быть честным. — Ичиго. — Голос Айзена привлек его внимание, и потребовалось мгновение, чтобы понять, что мужчина снова ждал, что он возьмет его за руку. Что-то внутри него сжалось от знания, что он не может отказаться — по крайней мере, пока. Пятый дивизион был большим. «Или, может быть, — подумал Ичиго, нахмурившись, — просто я слишком мал». Было как минимум четыре разных тренировочных площадки и столько же додзё и все они от рассвета и до заката полнились шинигами — это заставило Ичиго задуматься, какая от этих людей вообще может быть польза, если они только и делают, что тренируются. К тому же, шинигами, что являлись частью Пятой дивизии, выглядели какими-то отстраненными. На первый взгляд казалось, что они усердно работают, и если понаблюдать за ними час или около того, то все покажется нормальным. Но ко второму часу наблюдений за их тренировками Ичиго с удивлением осознал, что у всех у них почти рассеянный вид. Или скорее отсутствующий. Столовая и казармы находились прямо рядом с личным офисом и домом Айзена, в котором, как обнаружил Ичиго, тот почти не проводил время, даже если остальная часть отряда, казалось, считала иначе. Там был даже сад: прекрасно ухоженный, с прудом с карпами и распустившимися вдоль дорожек цветами, о существовании которых Ичиго даже не подозревал. Так что, учитывая, насколько большим было это место, не его вина, что он заблудился, пытаясь следовать указаниям Айзена на третью тренировочную площадку в свой первый день. Он опоздал почти на полчаса, когда вышел куда надо, причем совершенно случайно. И Айзен, как ни странно, не возражал. «Или, что более вероятно, — подумал Ичиго, когда его фирменный хмурый взгляд занял свое место, — мужчина попросту находил это забавным». Ичиго фыркнул и сел на траву по просьбе Айзена. И в этот момент мужчина обнажил свой клинок. Движение заставило Ичиго напрячься, потому что даже с его занпакто он не был уверен, что его молодое тело сможет справиться с битвой против Айзена и выжить. — Теперь мы с тобой поработаем над техникой запечатывания меча, — сказал ему Айзен, — как только научишься ей, тебе станет легче носить свой меч. — Он сел напротив Ичиго, расположив свой клинок на коленях. — Но сначала, я думаю, будет лучше, если ты поймешь, как сжимать свое реяцу, поэтому я хочу, чтобы ты попробовал почувствовать, как моя энергия увеличивается во время высвобождения клинка и уменьшается, когда я его запечатываю. Ичиго оторвал взгляд от меча и с кивком встретил взгляд Айзена. Запечатывание своего занпакто было техникой, которую он так и не смог освоить. Не то чтобы он особо пытался; ему казалось, что с таким огромным количеством энергии, пытаться как-то её контролировать было бы пустой тратой времени, особенно учитывая, что они находились в состоянии войны, и научиться сражаться, стать сильнее, было гораздо важнее. И теперь, Ичиго не мог не признать, что ему любопытно, сможет ли он в принципе запечатать Зангецу, учитывая, то, как много людей называли его постоянно высвобождающим типом. С этими мыслями Ичиго закрыл глаза. Он никогда не был особо хорош в ощущении духовной энергии, но при некоторой концентрации мог, по крайней мере, сосредоточиться на реяцу человека перед ним. Когда даже по прошествии нескольких минут реяцу Айзена оставалась неизменной, Ичиго с любопытством открыл глаза, и немедленно встретился с обманчиво открытым, терпеливым взглядом. — Ты чувствуешь мое реяцу, Ичиго? Ой. Ичиго сдержал фырканье, вместо этого кивнув. — Хорошо, — улыбнулся ему Айзен, — теперь обрати внимание. «Ничего особенного», — подумал Ичиго. Обычное ощущение того как увеличивается объём энергии, а давление вокруг них нарастает — процесс явно контролировался и происходил куда медленнее, чем, к примеру, во время битвы. Ичиго стал свидетелем достаточного количества высвобождения клинков, чтобы заметить разницу, даже если раньше никогда не придавал этому значения. А затем произошел всплеск, внезапный и всепоглощающий, как лопнувший пузырь, но куда сильнее, а затем уровень реяцу снова выровнялся. Стабилизировался. Только его клинок почти не изменился. Ичиго знал, ещё в тот момент, когда Айзен заговорил о запечатывании занпакто, что тот попытается ввести его в иллюзию. К несчастью для него, в своём будущем Ичиго провёл с ним достаточно сражений и касаться его клинка не собирался. (Урахара выразил обеспокоенность, когда Ичиго впервые озвучил свой план сблизиться с Айзеном, предупредив, что его клинок относится к типу иллюзий, из которых почти невозможно выбраться. Ичиго только улыбнулся мужчине и сказал ему: не беспокоиться.) Ичиго с интересом наблюдал, как вокруг них образовалась странная, почти прозрачная лужа, а само лезвие Айзена наполнилось потоком воды у рукояти. Ощущение было странным, он знал, что там ничего не было, но коснувшись рукой этой странной лужицы, мог поклясться, что и на ощупь она так же была похожа на воду; или на что-то вроде неё. Часть его хотела раскрыть свою способность видеть сквозь гипноз. Хотел ткнуть Айзену в лицо, что он далеко не так силен, как думает, и что его занпакто не так совершенен. Но… Ичиго не мог, потому что понимал — эту карту ему любой ценой нужно держать в секрете, если он хочет получить хотя бы шанс разрушить все планы мужчины, находясь в этом теле. Потому что, если Ичиго хотя бы намекнет на свою способность видеть сквозь эти иллюзии, ему конец. Он не мог сражаться с Айзеном в своем нынешнем теле. Нет. Он подождет, пока не подрастет и не нарастит для начала хоть немного мускулатуры. — Я хочу, чтобы ты сосредоточился на том, как я контролирую свое реяцу. — Голос Айзена вырвал его из раздумий. На этот раз Айзен никак не прокомментировал, когда Ичиго закрыл глаза, вместо этого просто без особых усилий начал втягивать свою силу, сжимая её в ограниченное пространство клинка. Пузырь реформировался и под действием одной лишь непоколебимой силы воли сжимал энергию всё плотнее и плотнее, пока, та, наконец, не щёлкнула, вновь достигнув прежнего равновесия. Ичиго снова открыл глаза и непроизвольно моргнул, встретившись взглядом с Айзеном. — Теперь, почему бы тебе не попробовать? Кивнув, Ичиго положил оба своих клинка на колени, ощутив, приятную тяжесть, и сосредоточенно нахмурил брови. Он чувствовал свое собственное густое и неповоротливое в спокойной обстановке реяцу и попытался найти его границы — те оказались даже дальше, чем до потери его сил, дальше, чем на Зимней войне, и на мгновение он едва не потерял самообладание, потому что как лишнее ему подавить всю эту энергию, если он и с предыдущим количеством справиться не мог. Ичиго прикусил внутреннюю часть губы, пытаясь втянуть ее внутрь. Но каждый раз, когда он тянул слишком сильно, слишком быстро, часть энергии обязательно вырывалась, сбивая его концентрацию, и ему приходилось начинать заново. Он не был уверен, как долго сидел там с закрытыми глазами и пытался добиться контроля над своей силой, но Айзен все это время хранил молчание. Со вздохом разочарования Ичиго открыл глаза и уставился на свои клинки, с каждой пройденной секундой хмурясь всё сильнее от того что они не меняются и от осознания, что, даже если он чувствовал технику Айзена, это не означало, что он ее понял. Запихнув свою гордость куда подальше, Ичиго поднял взгляд на Айзена: — Это не работает. — Похоже, что нет, — с тихим хмыканьем ответил Айзен. — Как насчет того, чтобы сначала попробовать кое-какое базовое упражнения на контроль? — Получив кивок Ичиго, он продолжил: — Я хочу, чтобы ты сфокусировал небольшое количество реяцу на разных точках твоего тела. Начни с руки, а затем, когда сможешь делать это без особой концентрации, переходи к другой руке, а затем к ногам. Ичиго перевел взгляд с Айзена на свою правую руку и нахмурил брови, сосредоточив небольшую часть своей реяцу на ладони. Оно слегка светилось тем же черно-красным, что он видел, когда только прибыл — очевидно, после возвращения даже его энергия изменилась. Когда Ичиго стал уверен, что реяцу не рассеется, если отвести взгляд, то вновь посмотрел на Айзена. Это ведь не то, что от него требовалось, да? — Я сказал небольшое количество, — терпеливо сказал ему Айзен с явной долей веселья в голосе. Ичиго нахмурился: — Это и есть небольшое. Айзен долго смотрел на него, ища что-то на его лице, хотя Ичиго не знал, что именно. — Понятно, — наконец сказал он, и Ичиго потребовалось все свое самообладание, чтобы не закричать в ответ, что ничего ему не понятно. Вместо этого он остановился на раздражительном: — Что «понятно»? — Сконцентрируй небольшое количество реяцу на ладони, примерно столько, чтобы наполнить желудь, — пояснил Айзен. — Именно столько ты должен будешь сконцентрировать на себе. Как только научишься выполнять это действие, не задумываясь, то можешь начать уменьшать его. Это потребовало больше концентрации и времени, чем ему бы хотелось, но в конце концов Ичиго удалось сократить количество до желудя, каким бы неустойчивым ни получался результат. — Вот, — сказал он, глядя на Айзена. Вот только… Вот только лишь стоило ему отвести взгляд и перестать фокусироваться на сохранении этого маленького количества, как в тот же момент оно поглотило больше его реяцу, увеличившись в размере до того, что было раньше. Ичиго снова взглянул на свою руку, чувствуя непреодолимое чувство предательства. Это продлится вечность, он просто чувствовал.