Уверенными шагами (With steady steps)

Айзен, как неохотно признал Ичиго, и в самом деле был хорошим учителем. В прошлом, несмотря на то, что все методы Урахары так или иначе работали, Ичиго бы определённо не помешало иметь более практические знания о реяцу и как оно работает. Раньше, во время его вторжения в Общество душ, а затем и войны, у него не было времени сесть и как следует изучить этот вопрос. Черт, он даже почти не понимал механику управления этим самым реяцу, просто знал, что если поперемещать его туда-сюда, а затем пропустить через свой меч, то можно создать волну. Теперь же Айзен заставил его прочитать так много свитков о манипулировании реяцу и кидо, что глаза Ичиго заболели от усилий. Меньше, чем за неделю он осознал, что даже в старшей школе было проще. Не говоря уже о тренировке, которая длилась с утра до полудня, как будто у этого человека было все время мира, чтобы просто сидеть и смотреть, как Ичиго пытается заставить свою духовную силу подчиняться. Айзен даже начал приносить с собой документы, когда понял, что прогресс будет не быстрым. Ичиго смотрел на мужчину со своего места — их разделяло всего несколько футов — и пытался понять, почему тот так настаивал на том, чтобы тратить столько личного времени на его обучение. Конечно, Айзен находил его интересным, но действительно ли это оправдывало потраченные часы? — Сосредоточься, — голос Айзена вырвал его из размышлений. — Я сосредоточен! — Огрызнулся он, заработав на себе косой взгляд. — Нет, я так не думаю. — Айзен захлопнул книгу. — Однако… это любопытно. Ты возишься с подавлением реяцу, куда дольше, чем я рассчитывал. Комментарий заставил Ичиго ощетиниться, его кулаки сжались. Он пронзительно посмотрел на мужчину, с трудом проглатывая длинную цепочку слов, которые девятилетний ребенок точно не должен был знать. Какое-то время мужчина молча смотрел на него, а затем сказал: — Подними свое духовное давление, Ичиго. Ичиго нахмурился, пытаясь найти логику смены темы, но так ничего и не понял. Какое отношение может иметь повышение его духовного давления к попыткам его запечатать? — Я не собираюсь ждать вечность, Ичиго. С раздражением он подчинился, позволяя своему давлению вырасти. Как только глаза мужчины слегка расширились, Ичиго замедлился, а затем и вовсе остановился, зафиксировав количество выпущенной энергии на одном уровне — не стоит демонстрировать врагу свои пределы. Айзен обрел самообладание как всегда быстро. На его лице появилось расчетливое выражение. — У тебя нет проблем с его увеличением, — сказал он, — но большие сложности с подавлением. — Это разные вещи, — фыркнул Ичиго, позволяя давлению рассеяться. Айзен усмехнулся: — Едва ли. — Увидев пустой взгляд Ичиго, мужчина продолжил: — Поднятие и подавление духовного давления требует одинакового контроля. Ичиго моргнул. — Но тогда почему… — Ичиго, — перебил его Айзен, — опиши, что ты делаешь, когда повышаешь свое духовное давление. Ичиго пожал плечами: — Я не знаю… Я просто выталкиваю его. Айзен хмыкнул. — А когда ты пытаешься его подавить? — Я тяну. — Как? Ичиго наклонил голову: — Что значит как, я тяну за края, чтобы сделать их меньше. — А когда ты его выталкиваешь, — настаивал Айзен, — ты выталкиваешь края? — Нет, я… — О. О-о. Какое-то время Ичиго смотрел на него, а затем перевел взгляд на свои клинки, покоящиеся на коленях. Он отталкивался от своего ядра, когда увеличивал реяцу, значит и тянуть нужно было за него же. Втягивать силы из центра, а не с краев. Он закрыл глаза, сосредоточившись на своем центре, и втянул остатки своей духовной энергии оттуда. Потребовалось несколько попыток, его реяцу не хотело подчиняться, но в конце концов он добился своего, втянув энергию, пока не почувствовал некий щелчок, как если бы кусочек головоломки встал на место или дверь закрылась. Это была даже не вся его реяцу, часть по-прежнему еще настойчиво просачивалась наружу, но это ничего, потому что, когда он открыл один глаз, то обнаружил, что два клинка стали одним. И пускай получившийся меч и выглядел немного необычно — лезвие из чёрного металла — он был достаточно коротким, чтобы Ичиго мог носить его даже в облике ребенка. — Очень хорошо, — сказал Айзен, подходя ближе. — Теперь мы можем… Что бы мужчина ни собирался сказать дальше, он не успел, потому что метафорическая дверь, которая буквально только что так хорошо защелкнулась, с силой распахнулась обратно. Клинков снова стало два, а его энергия — чёрная с вкраплениями красного — словно цунами хлынула наружу, заполняя пространство. У Ичиго перехватило дыхание, в ушах зазвенело. Он попытался вновь перехватить контроль над своим реяцу, но как только ему начинало казаться, что у него получалось, тот ускользал, словно песок сквозь пальцы. Более того, сила взрыва отправила его в полет. Руки непроизвольно сжались на мечах. В воздухе зрение Ичиго начало плыть, он часто заморгал, пытаясь избавиться от темных пятен перед глазами. Удар от приземления был обо что-то твердое, крепкое и теплое, что вряд ли могло быть землей, но у Ичиго не успел разобраться — его втянуло во внутренний мир. Перед глазами появился пейзаж повернутых зданий, быстро исчезнувший за зависшим над Ичиго лицом Широ. Очень хмурым лицом Широ, в глазах которого кипел гнев. — Какого черта, король? — требовательно спросил его Пустой, заметив, что он пришел в сознание. — Мне казалось, ты сказал, что больше не положишь меня обратно в коробку? Ичиго поднялся на ноги, долго и медленно моргнув. — О чем ты говоришь? — Ты нас принял, да? Так почему сейчас отгораживаешься? — рыкнул Пустой, скрестив руки перед собой в равной степени оборонительно и раздраженно. — Я не… — начал говорить Ичиго, но остановился. Мысли кружились в голове, никак не желая собраться воедино. — Все, что я сделал, это попытался запечатать свой занпакто. — Он посмотрел на Старика в поисках поддержки, но дух молчал. — Не делай так снова, — потребовал Широ, явно ожидая послушания. — Я не могу все время оставлять тебя незапечатанным, — фыркнул Ичиго, сверля его взглядом. — Почему нет? — Потому что носить тебя с собой невозможно! — Кто бы мог подумать, что король окажется таким слабаком, — усмехнулся Широ. Ичиго открыл было рот, чтобы возразить, но Старик прервал его, наконец нарушив собственное молчание: — Возможно, мы сможем прийти к компромиссу. — Какому? — Ичиго с интересом наклонил голову. Широ же нахмурился. — Ты можешь запечатывать нас, — начал Старик, — пока не станешь достаточно высоким, чтобы без проблем нести оба наших клинка. — Хорошо, — довольно легко согласился Ичиго. В конце концов, будучи старше он прекрасно жил с распечатанными клинками и не привык к обратному. — Так через сколько, шесть лет или около того? — Через шесть лет, — кивнул Старик, прежде чем перевести взгляд на Широ. Пустой долго хмуро смотрел на них, и Ичиго подумал, что, возможно, он откажется и устроит еще одну истерику по поводу всей ситуации, но, как ни странно, Широ расправил руки и сказал: — Ладно. Но я хочу, чтобы меня распечатали, когда ты мало двигаешься, хорошо? — Хорошо, — сказал Ичиго. Просьба звучала достаточно разумно, даже если это, вероятно, вызвало бы сердечный приступ у большей части Общества душ каждый раз, когда Ичиго в очередной раз сядет за изучение принесенной Айзеном книжки. *** Выбрался из своего внутреннего мира, Ичиго ожидал увидеть голубое небо с облаками. Вместо этого он оказался в своей комнате, которую ему выделил Айзен. Какое-то время Ичиго смотрел в потолок, пытаясь сообразить как именно он сюда попал. Потому что, игра игрой, но не мог же Айзен в самом деле принести его сюда. Потолок молчаливо смотрел в ответ, и Ичиго поставил бы все свои деньги на то, что мужчина просто скинул эту задачу на одного из своих подчиненных синигами. Вот только… на тренировочной площадке ведь больше никого не было. Дверь его комнаты скользнула в сторону, вырвав из кружащихся мыслей и состязания взглядов с неодушевленным объектом. — О, ты проснулся, — весело, но мягко сказала Хинамори, радостно ему улыбнувшись. — Пойду сообщу капитанам. — Капитанам? — спросил он, потому что реплика звучала уж слишком странно. Она специально сказала во множественном числе? — Ну, твой всплеск реяцу обеспокоил некоторых из них, так что они пришли тебя проверить, — объяснила Хинамори. — Айзен-тайчо сказал, что с тобой все будет в порядке, но они все равно решили задержаться, пока ты не проснешься. Сейчас они как раз пьют чай в его кабинете. — Голос Хинамори понизился до шепота, словно девушка решила поделиться каким-то секретом: — Если тебе интересно мое мнение, я считаю, они просто пытаются избежать своей работы. — А, — красноречиво отозвался он. Улыбка Хинамори стала еще шире. — Они все очень обеспокоены, особенно Айзен-тайчо. Ичиго пришлось сдержать фырканье, вместо этого он пробормотал: — Я уверен, что так и есть. — Беспокоится о том, что его любимый маленький проект заберут. С этой мыслью Ичиго вскочил на ноги, подхватил свои мечи и направился к двери. — Подожди, — сказала Хинамори, — тебе нужно отдохнуть! Он отмахнулся от нее: — Я в порядке, правда. Могу лично сообщить, что пришел в себя. — Айзену-тайчо это не понравится, — сказала ему Хинамори, следуя за ним к кабинету мужчины. Слова заставили его губы дернуться; еще больше причин прийти лично. Когда стало очевидно, что Ичиго не собирается ее слушать, Хинамори фыркнула: — Ну, не приходи ко мне плакаться, когда Айзен-тайчо прочитает тебе лекции и заставит убирать казармы. — И с этими словами она повернулась в противоположном направлении, видимо, чтобы вернуться к своей работе. Остаток пути до офиса прошел тихо, только несколько синигами прошли мимо него, бросив короткое приветствие или кивнув головами. Это была не очень долгая прогулка — комната Ичиго находилась недалеко от комнаты Айзена. Без сомнения выбор был намеренным, но Ичиго не особо беспокоился об этом. Едва ли мужчина сможет его раскрыть, лишь от того, что будет спать в двух минутах ходьбы вместо трех. Нахмурившись, Ичиго открыл дверь кабинета, даже не удосужившись постучать — он сомневался, что капитаны не знают, кто находится за дверью. — А, Ичиго, — поприветствовал Айзен, когда он медленно встретился взглядами с другими капитанами в комнате. — Приятно видеть, что ты проснулся. — Ага, — пробормотал он, двигаясь под подозрительными взглядами Джуширо, Кьёраку и Куротсучи. Он еще секунду осматривал комнату, прежде чем смирившись, неохотно выбрать место рядом с Айзеном. Похоже, Айзен остался доволен таким ходом, вероятно, не заметив, что сидел дальше всех от идиота-ученого, выглядевшего так, будто хотел вскрыть его прямо здесь. — У тебя был всплеск реяцу, — заметил Кьёраку, держа в руке чашку, явно не предназначенную для чая. Ичиго нахмурился и пожал плечами, укладывая Широ и Старика рядом с собой: — Широ не понравилось, что его запечатали. Собравшиеся за столом мужчины молча уставились на него. Айзен быстрее всех пришел в себя. — Широ? — Мой дух занпакто. — Я думал, твой занпакто зовут Зангетсу, — указал Айзен, его лицо и тон были мягкими, но Ичиго практически почувствовал, каким внимательным стал его взгляд. — Да, — фыркнул он, закатывая глаза. — А другой дух? — Джуширо улыбнулся, в изгибе его губ ощущалась теплота. — Как ты его называешь? — Старик, — ответил Ичиго. Он не видел реальной причины держать это в секрете, у Общества душ было два капитана с парными занпакто. Ичиго не сомневался, что наличие у них двух духов, пускай и не было широко известным, но и не являлось секретом. — И почему именно Старик, Клубничка? — спросил Кьёраку. Его глаза сияли юмором, но, Ичиго подозревал, что забавлял его не он сам, а ситуация в целом. — Потому что он старший, — сказал Ичиго. От дурацкого прозвища у него дёрнулся глаз. Айзен переводил взгляд с одного на второго и на третьего, едва скрывая свой интерес — хотя Ичиго подозревал, что, будучи под его гипнозом, ни Джуширо, ни Кьёраку ничего не замечали. — У всех владельцев парных клинков два духа? — У большинства, — легко отозвался Джуширо. — Еще больше причин позволить мне поэкспериментировать над ним! — воскликнул Куротсучи, жадно глядя на Ичиго. — Ни за что! — огрызнулся Ичиго, хмурясь еще сильнее на сумасшедшего капитана. — И ты позволишь ему так со мной разговаривать? — спросил учёный, переведя взгляд на Айзена. Айзен вежливо улыбнулся ему: — Он прав, Куротсучи-тайчо, ты не будешь экспериментировать над ним. — Ичиго ощутил ребяческое желание показать капитану язык, но воздержался, лишь послав ему ухмылку. — Однако, — продолжил Айзен, переведя взгляд на него, — Ичиго, так нельзя разговаривать с капитаном, ты немедленно извинишься. — Что? — Извинись, — ожидающим голосом повторил Айзен. — Но это он хочет вскрыть меня и продолжает пялиться, как извращенец! — воскликнул Ичиго, скрестив руки и встретившись взглядом с Айзеном. — И он капитан, — парировал Айзен, плотно надев маску терпеливого наставника. — И что? — Ичиго поднял бровь. Было большим удовлетворением наблюдать за тем, как Айзен пытается найти слова, чтобы возразить: — Кажется, мне нужно добавить к твоему обучению книгу о правильном этикете. А теперь извинись до того, как Куротсучи-тайчо потребует более сурового наказания. Взгляд Ичиго метнулся к ученому, ублюдок выглядел крайне взволнованным перспективой. — Ладно. — С трудом, он выдавил: — Извини, сумасшедший извращенец. Джуширо и Кьёраку захихикали. Айзен вздохнул. Куроцучи недоуменно посмотрел на него, и собрался уже возразить, но его прервал стук в дверь. — Войдите, — разрешил Айзен. Дверь скользнула в сторону, явив на пороге безэмоциональную Нему, чей взгляд сразу же остановился на Куротсучи: — Капитан, вам нужно закончить вчерашние документы к концу сегодняшнего дня. — Нему, ты бесполезный кусок частей, мешаешь мне заполучить это отродье себе. — Ничего не выйдет, — фыркнул Ичиго достаточно тихо, но, судя по взгляду Нему, она услышала. — Вам также необходимо просмотреть результаты эксперимента три-четыре-восемь-б-девять, — продолжила Нэму, как будто никто ее не прерывал. Куротсучи поднялся со своего места, даже не удосужившись как следует попрощаться, и вышел из комнаты вслед за своим лейтенантом, бессвязно бормоча о том, какими бесполезными должны быть все в его подразделении, если они не могут сделать ничего сами. — Похоже и нам пора, — сказал Кьёраку, ставя чашку на стол, — спасибо за саке и чай, Айзен-тайчо. — Всегда вам рад, — сказал Айзен двум засобиравшимся капитанам. — Рад был тебя видеть, Ичиго, — бросил Джуширо через плечо, прежде чем они вышли из комнаты, и дверь закрылась. Айзен долго молчал, прежде чем взглянуть на него сверху вниз, нахмурив брови: — Ичиго, не спорь со мной в присутствии других, понятно? — Духовное давление в комнате слегка подскочило, но недостаточно сильно. Он даже не моргнул. Ичиго открыл было рот, чтобы возразить, потому что он никогда никому не подчинялся просто так, но находящий где-то на задворках сознания Старик ткнул его в метафорический затылок, словно упрекая за эту мысль. Итак, раздраженно скривив губы, Ичиго согласился: — Ладно, хорошо. — Хорошо. — Давление в комнате исчезло. Айзен поднялся на ноги и направился к полке с книгами. — Ты сказал, что твоему занпакто не понравилось быть запечатанным? Ичиго потребовалось некоторое время, чтобы уловить внезапную смену тем, но, сообразив, он кивнул: — Мы обсудили это и нашли решение. Он не против быть запечатанным до тех пор, пока я распечатываю его, когда мало двигаюсь. Айзен взглянул на него: — Ичиго, ты не можешь распечатывать свой занпакто без веской причины. — Почему нет? — Всё не так просто, как ты думаешь, — вздохнул Айзен, снимая книгу с полки, — один только всплеск реяцу привлечет внимание других капитанов и может заставить их беспокоиться о твоей безопасности. — Но Зангетсу не любит, когда его запечатывают. — Ичиго нахмурился, к тому же он уже заключил сделку с Широ. Айзен положил книгу с полки прямо перед ним. «Правильный этикет Готея Тринадцать: Том первый» — аккуратно напечатано на лицевой стороне. Ичиго какое-то время смотрел на книгу, затем перевел взгляд на Айзена. — Ты не вернешься в свою комнату пока не прочтешь её, — пояснил Айзен, отходя к столу в углу комнаты. Ичиго почувствовал, как дернулась его бровь. К черту его молодое тело и неспособность правильно владеть Широ. Когда он немного подрастет, то определенно надерёт Айзену задницу за всё хорошее. Ичиго прочитал всего половину, прежде чем его начало клонить в сон. Глаза сами закрылись, не в силах больше сосредоточиться на крошечном и бесконечном тексте. Часть этих правил была совершенно дурацкой. Например, носить лейтенантскую повязку только на левом плече, или сидеть совершенно прямо во время еды, или любому не офицеру не разрешается вносить изменения в свою форму. И он почти уверен, что в одном из них было записано правильное приготовление чая для капитана. Это была пустая трата времени. Если честно, он предпочел бы учиться математике в старшей школе, чем читать всю эту белеберду. По крайней мере, тогда он мог бы ловить взгляды друзей и знать, что страдает не один. Ичиго не знал, сколько проспал, но разбудил его запаха еды и чая. Моргнув сонными глазами, он оторвал лицо от страниц книги, на которых очевидно спал. Взгляд на Айзена показал, что возле мужчины появились несколько тарелок с едой. — Ешь, Ичиго, — произнёс Айзен, даже не отрываясь от бумаг. Ичиго потянулся к палочкам для еды, всё ещё ощущая сонливость. Мужчина, наконец, поднял глаза и продолжил: — Завтра ты начнешь работать над кидо. Поскольку ты являешься почетным членом моего подразделения, я не потерплю ничего, кроме профессионализма. Ичиго просто кивнул. Его контроль все еще был — в лучшем случае — жалким, но если Айзен хотел, чтобы он попытался, то ничего не поделать. Со смиренным вздохом Ичиго вернулся к чтению — то, что Айзен дал ему поспать, не означало, что он освобожден от наказания и может не дочитывать.