Он и она в заснеженном лесу

Крохотная туалетная комната погрузилась в тишину. Все стояли, как завороженные, и следили за движениями мужчины, который еще минуту назад лежал в бессознательном состоянии. Он крутил головой, осматривая все вокруг, не понимая, что происходит — Геннадий Ильич, вы с нами? — помахал перед его глазами Брагин, проверяя реакцию — А где? — он предпринял попытку встать, но в один момент его легкие сжались, от чего мужчина вернулся в исходное положение — Ирина Алексеевна? — Брагин и Куликов взяли его за обе руки, помогая встать, — она вышла только что, — Олег указал рукой в сторону двери, в которую ушла Павлова Несмотря на жуткую одышку, преследующую его всю эту довольно короткую дистанцию до двери, он вышел и увидел в коридоре ее. Ирина сидела на полу, облокотившись на стену, спрятав лицо руками. Подойдя поближе, Геннадий сел рядом — Ир, ну ты чего? — он попытался убрать ее руки, но она крепко их сжала, — Ириш, ну что ты? Все же хорошо — Все хорошо? — она дернулась и повернулась к нему, — Хорошо? — ее лицо покраснело и было покрыто медленно стекающими слезами, вырывающимися из глаз — Ну может давление скакнуло, я не знаю. Но я жив и здоров, что ты так переживаешь? — он смотрел в ее глаза, но прикоснуться не осмелился, не хотелось переступать грань, которая может нарушить и так их шаткие отношения — Нет, Гена, ты не здоров. А если бы ты там умер в туалете? О такой смерти ты мечтал? — переживания переходили в злость. Она была возмущена тем, что он так легко об этом говорит. Как будто ничего и не было — Ну вообще я о смерти и не мечтал, — он взял ее руку в свою и убедившись, что его действие было одобрено, продолжил, — тот, кого любят — бессмертен, Егорова, — Геннадий поцеловал руку, встал и пошел в номер, в который уже отправились коллеги, решившие, что этим двоим нужно поговорить тет-а-тет. Он оставил ее наедине со своими мыслями, которые переполняли голову. С его болезнью нужно было что-то решать. Уже стало понятно, что это не обычная простуда, которую можно вылечить за несколько дней, это что-то серьезнее, требующее вмешательства профессионала с медицинским оборудованием. Ирина прошла к стойке регистрации, за которой была незаменимая Ирина Федоровна — Здравствуйте, а подскажите, где здесь ближайшая больница? — Ирина приветливо улыбнулась — Добрый вечер. Ближайшая в километрах десяти отсюда, а вам зачем? — У нас коллега заболел, нужно провериться. Туда автобусы ходят? — Ирина постукивала ногтями по столешнице, желая поскорее узнать всю нужную информацию — Нет. Только если на такси. Я вам сейчас адрес напишу, — она потянулась за листочком и записала адрес, передав бумагу Ирине — Спасибо. Всего доброго, — быстро кивнула Павлова и двинулась в сторону номера Когда Ирина пришла в номер, коллеги сидели у телевизора и пили чай, обсуждая какого-то актера. Геннадия среди них не было. Мужчина уже лежал в своей кровати, накрывшись одеялом и почти заснул, когда к нему подошла Павлова — Геннадий Ильич, радуйтесь, завтра в больницу едем, — Ирина сказала это громко, четко и с расстановкой — Какая больница? Не пойду я ни в какую больницу. Тем более здесь. До Москвы потерплю, — пробубнил он, сильнее укрываясь одеялом — Нет, Геннадий Ильич, не потерпите. Здесь такие же врачи, поэтому мы завтра с вами идем к ним. И это не обсуждается. Все. Точка. А теперь спокойной ночи, — она прошла к своей постели и тоже легла, быстро погрузившись в царство Морфея Утреннее солнце, как обычно, отражалось от снега, бросая свои лучи в окно комнаты, в которой уже суетились люди. Ирина и Геннадий уже собрались и выходили на крыльцо, к которому должно было подъехать такси. Ехать им предстояло довольно долго, но откладывать поход к врачу было уже нельзя.

***

Под непрекращающийся бубнеж Геннадия, они, наконец, доехали до больницы. Расплатившись с таксистом, они вышли из автомобиля, и перед ними возникло оно — больница. Это было пятиэтажное здание, с обвалившейся штукатуркой. С крыши вылился снег, разбиваясь о землю. Входом служила большая металлическая дверь, с облезлой краской и выступающей ржавчиной. Собрав всю волю в кулак и молчаливо переглянувшись, они вошли внутрь. Их встретило небольшое помещение с аппаратом для бахил, металлическими скамейками и одинокой белой пластиковой дверью, с приклеенной на нее бумажкой в файлике, информирующей о том, что это «Регистратура» — Это что? — спросил Геннадий, оглядевшись. На лавочках сидели люди в масках, бахилах, держащие в своих руках кипы бумаг. Их лица ничего не выражали. Хотя нет, выражали: боль и безысходность — Это больница, — шепнула она ему, скорчившись от запаха сырости, — бахилы нужно купить, — Ирина потащила Геннадия к аппарату, — у тебя мелочь есть? — Откуда? — его лицо приняло такое выражение, как будто она спросила какую-то глупость — Ладно, щас поищу, — женщина сунула руку в свою бездонную сумку, в которой могло найтись что угодно, и начала искать монетки, — вот, — она достала из сумки 5 рублей и протянула ему. Монета оказалась в ячейке барабана, который прокручивался с противным скрежетом, но в итоге капсула с бахилами вывались в руки Геннадия. После того, как женщина нашла вторую 5-ти рублевую монету, эту махинацию они повторили еще раз. Ирина заняла очередь, крикнув многозначительное «Кто последний?», и они принялись ждать. Перед ними в очереди была старушка, которая обсуждала все происходящее вокруг, молодой парень с огромным рюкзаком на спине и, видимо, с мамой, которая держала его за руку, периодически постукивая по ногам, которыми он яростно размахивал, заснувший дедушка, облокотившийся на свою трость и остальные личности, которых рассматривать уже не было смысла. Пока они сидели в очереди, а длилось это уже больше часа, в эту маленькую комнату ожидания ввалилась кучка студентов, которая принялась переобуваться и натягивать на себя халаты. Эти маленькие милые существа, которые еще не знают, что их ждет, рассказывали друг другу веселые истории, смеялись и радовались жизни. Но как только на них оказались белые халаты и чепчики, а лица закрыли медицинские маски — глаза стали стеклянными и пустыми. Из жизнерадостных людей они превратились в студентов-медиков, которых ждало несколько часов непрекращающихся мучений — А помнишь…? — начал Гена, хватая Ирину за руку — Не начинай, пожалуйста. Все я помню, — она одернула руку и проследила за старушкой, за которой закрылась дверь регистратуры, — мы следующие. Ты все подготовил? Паспорт, полис? — Я все подготовил. И паспорт, и полис, — скопировал он ее, нервно отвернувшись — Обиделся что ли? — Да, обиделся — Даже спрашивать не буду, на что. Ну как ребенок, ей-богу, — сказала она, поглаживая его по плечу, — ну неужели ты сам не чувствуешь, что тебе нужно лечение? — Ира, да я бы лучше сдох где-нибудь по дороге, чем здесь лечиться. Ты что, не видишь, что эту больницу еще при Ленине построили? — он заводился, выговаривая все, что держал все это время в себе — Тише, мы здесь не одни. Что ты книгу по обложке оцениваешь. Может быть здесь первоклассные врачи, а на их профессионализм стеночки в цвет не влияют, — он легко постучала по его плечу, привлекая к себе внимание, — успокойся уже — Я спокоен, — сказал он и выдохнул, — но учти, что мы только узнаем диагноз, послушаем советы, которые и сами прекрасно знаем, и убежим далеко-далеко. И никогда сюда не вернемся, — последние слова он прошептал ей на ухо, помотав головой — Ты сошел с ума, — волосы на его голове растрепались, что заставило Ирину засмеяться, — знал бы, на кого сейчас похож, — она провела рукой по его волосам, укладывая волосы на бок, — как будто из дурки сбежал В этот момент из загадочной комнаты-регистратуры вышла бабушка, за которой они занимали очередь. Геннадий встал и оправился к двери. Там его встретило маленькое помещение, больше похожее на кладовку. Напротив двери стоял стол с компьютером, а за ним сидела одинокая женщина с белом халате. Бейдж гласил, что это Мария Николаевна, медсестра. — Здравствуйте, Мария Николаевна. Прекрасно выглядите, — Геннадий присел на стул и лучезарно улыбнулся, что было заметно даже через маску — Здравствуйте, — она запнулась, но улыбнулась в ответ, — можно ваши документы? — Да, конечно, возьмите, пожалуйста, — он протянул ей паспорт, в который был вложен полис — Так, Кривицкий Геннадий Ильич, хорошо, — она начала вбивать в компьютер данные документов, — с чем пожаловали? — Кашель, температура, отдышка, — перечислял он, — надеялся на обычное ОРВИ, ну или хотя бы бронхит, но похоже все-таки пневмония — Врач? — она перевела взгляд с компьютера на мужчину — Хирург, — гордо ответил он, пока просматривал грамоты, висящие на стене — Даже так. И где служите? В городской или может в краевой? — компьютер ее уже не интересовал, женщина наблюдала за мужчиной — Нет, я здесь проездом. Работаю в НИИ им. Склифосовского. Москва, — он, посмеиваясь, поклонился — А ну да, действительно, — она взглянула в его паспорт, — Москва. А к нам каким ветром? — Попутным! С коллегами приехали горные вершины покорять. Вот и покорил, — он оторвал взгляд от грамот и посмотрел на женщину, — вы же меня вылечите? А то я тут со своей начальницей, а она ух как не любит выдавать больничные — Конечно. Сейчас поднимитесь на третий этаж, 21 кабинет. Терапевт Ермолова Галина Владиславовна, очень хороший специалист. Вот направление. И паспорт заберите, — сказала она, протягивая документы — Премного благодарен, — он вновь сверкнул своей улыбкой и вышел за дверь, где его уже ждала Ирина Они прошли на третий этаж, несколько раз останавливаясь, чтобы продышаться, потому что воздуха в легких явно не хватало. Кабинет Ермоловой был самым крайним, поэтому пришлось преодолеть еще и коридор, но зато очереди совсем не было, что уже радовало. В этот раз Ирина решила не отпускать Геннадия одного, особенно после его рассказа про медсестру-регистратора, с которой они мило поболтали. Легкое постукивание в дверь оповестило врача об их приходе, а тихое «Можно?» подтвердило то, что они пришли именно к ней. Пройдя в кабинет, Геннадий сел напротив врача, а Ирина сзади на кушетку, осматривая кабинет. С московской неотложкой даже нельзя было сравнивать, силы не равны, поэтому она просто уставилась в окно, в котором виднелись горы — Здравствуйте, Галина Владиславовна, — сказал мужчина, протягивая документы — Добрый день, — она надела очки, чтобы прочитать ФИО, — Геннадий Ильич. Какие жалобы? — все повторялось. Она уставилась в компьютер, забивая все данные, совершенно не обращая внимания на пациента — Кашель, температура, отдышка. Скорее всего пневмония. Желательно сделать рентген, а с остальным мы уже дома разберемся, — протарахтел он, насупившись. Мужчина не привык к такому обслуживанию. В Израиле он даже с обычной простудой мог прийти в больницу, и его облизывали с ног до головы, проверяя чуть ли не каждый орган по отдельности, а здесь на него даже не смотрят, закапываясь в бумагах. Кроме того, в больнице жутко воняло сигаретами, запах которых он не переносит, но учитывая то, сколько он провел времени в очереди, а теперь здесь, одежда уже пропиталась этим запахом, который будет сопровождать его до самого отъезда — Ну врач здесь я, так что и диагноз ставить буду я, — она на секунду оторвала взгляд от компьютера, но вскоре снова к нему вернулась — Мы тоже врачи и уж пневмонию точно диагностируем. Так что давайте уже направление на рентген, и мы пойдем, — Геннадий начинал взрываться. Мало того, что его заставили сидеть в огромной очереди среди кашляющих людей, от которых он мог в дополнение к пневмонии поймать еще кучу заразы, так теперь терапевт-компьютерщик ставит себя выше него. — Ну если врачи, то и лечились бы сами, чего ж пришли тогда? — она взглянула в документы, — еще и московские. Тогда понятно все, — Ермолова вернула Геннадию документы, — идите на рентген. После — ко мне, — она указала на дверь, явно давая понять, что им пора — А кабинет какой? — встряла Ирина, заметив трясущиеся от злости руки мужчины — Первый этаж, 30 кабинет. Прямо пройдете и увидите, мимо точно не пройдете Они вышли из кабинета и набрали в легкие столько воздуха, сколько могли, постепенно выдыхали его, закрыв глаза. Эта женщина высосала из них всю энергию, да так, что хотелось сбежать из этой организации уже сейчас. Но пути назад нет, их ждал рентген-кабинет. Ирина пропустила Геннадия вперед, погладив по спине для успокоения, а сама следовала за ним. На первом этаже они действительно заметили огромную металлическую дверь с ярко-желтым значком, оповещающем о радиации. Над дверью висел красный фонарь, оповещающий о проведении исследования. Геннадий подошел к медсестре, отдал все бумаги и принялся ждать своей очереди, которая настала быстрее, чем ожидалось. Рентген сделали быстро, но вот снимки пришлось ждать полчаса, если не больше. Стрелка на часах уже приближалась к двум часам, а они до сих пор находятся в этом жутком помещении. Получив снимки, Геннадий подошел к окну, подставляя их под свет — Я же говорил. Пневмония. Она меня еще учить будет, — сказал он, показывая снимок Ирине — Не заводись. Сейчас антибиотики назначит и поедем отсюда, — она потянула его за рукав, направляя к лестнице — А что это ты так сбежать отсюда хочешь? Не понравилось? — злость сменялась нервными смешками — Вот только не начинай, а, пожалуйста. Зато рентген сделали, — Ирина нашла плюсы в посещении больницы Повторное посещение терапевта было не менее нервным, как и первое. Во второй раз выслушав, что московские врачи не могут указывать ей, что назначать, как лечить и какие обследования проводить, терапевт все-таки выписала им рецепт на антибиотики, проводив презрительным взглядом. Наконец-то их мучения закончились. Чуть ли не выбежав на улицу, они облегченно выдохнули, снимая бахилы и выбрасывая их в урну. Вызванное такси приехало достаточно быстро, доставив их к аптеке. Ирина купила все необходимые препараты и вернулась в машину, которая подвезла их прямо к порогу «Горного орла».

***

В номере их уже встречали коллеги, которые по одному только виду старших товарищей поняли, что опыт посещения провинциальной больницы стал для них отрицательным. Все ожидали приговора, который вынесли местные врачи — Ну что, граждане врачи, поздравляю вас, — сказала Ирина, — у нас пневмония!