Seoul»Tokio/Tokio»Seoul

http://cs412525.vk.me/v412525797/428f/ZX3DIOHihtQ.jpg Спасибо за шикарную обложку Кристинычу! Да-да, вы ждали вечера после ресторана, но, к великому сожалению автора… В общем, сильно не ругайтесь на нерадивого автора. Все о том вечере в восьмой главе, потому что в ней будут мысли самого Чжи Ёна. буду рада комментариям, хоть малюсеньким) )) Боги тебя, определённо, оставили — бросили на этой бренной земле ещё вчера. Во всяком случае, когда ты открываешь глаза, ощущение именно такое. Всё тело болит так, как если бы тебя таскали за ноги вверх-вниз по лестнице. Голова упорно не желает отрываться от подушки, которая кажется каменной из-за сильнейшей головной боли. Лежишь и тупо пялишься в потолок, потому что ни на что большее попросту не способна. Во рту зловонная пустыня, в голове пустота, а на руке, которую ты с трудом поднимаешь на уровень глаз, чёрным маркером написан чей-то телефонный номер. Судя по коду, корейский. Одна радость — ты в собственном номере и полностью одета. Причем, полностью в прямом смысле этого слова. На ногах по-прежнему красуются изрядно-замызганные кеды, а под подмышкой зажата сумка. Закрываешь глаза ладонью, пытаясь вспомнить, как оказалась в гостинице, однако, к своему огромному стыду, совершенно не можешь этого сделать. — Твою мать, Кико, ты просто дура! — стонешь хрипло, ощущая жизненную необходимость влить в себя хоть какую-то жидкость. Осторожно поднимаешься с кровати, разминая затёкшие конечности, и так же аккуратно бредёшь к мини-бару. Открываешь его и трясущейся рукой достаешь бутылку холодной витаминизированной воды. С трудом откручиваешь крышку и, прикрыв глаза от наслаждения, делаешь несколько глотков. — Надеюсь, что ничего такого я не натворила. Надежда исчезает без следа, когда в памяти всплывает расплывчатая картина того, как ты отплясываешь у столба в каком-то клубе, а Квон пытается тебя от этого самого шеста оттащить. Закрываешь лицо ладонями, пытаясь вспомнить, зачем вы вообще попёрлись с Джиёном в это гиблое место. Последнее более-менее стабильное воспоминание — вы сидите вместе в отдельной караоке-кабинке и выбираете песню из каталога. Ещё одна рюмка соджу, выпитая тобой, и всё — чёрная дыра. Ну, точнее, не такая уж и чёрная, потому что некоторые моменты, хоть и не четко, но всё же помнишь. Вот ты удобно положила голову на плечо Квона в машине. Можешь даже вспомнить аромат его парфюма — дорогого и какого-то невероятно приятного. Что-то «втираешь» ему, шмыгая носом. А он… Он смеётся. Его смех колокольчиками звучит в твоей голове. В твоей несчастной, жутко болящей голове. Хочется приложиться ею о стену, потому что ни черта не понимаешь, зачем вчера столько пила. До такой степени нализалась, что практически лежала на Джиёне в салоне его белоснежного Bentlеy да ещё и умничала о чём-то, вызывавшем в нём такое безудержное веселье. Отбрасываешь попытки воссоздать целиком вчерашнюю ночь и с трудом шлёпаешь в ванную. Раздеваешься, залезаешь в душевую кабину и долго стоишь под прохладными струями воды. Затем берёшь в руки жёсткую мочалку и начинаешь с остервенением оттирать от кожи загадочный телефонный номер — тебе абсолютно неинтересно, кому он принадлежит. Иногда под алкогольными парами ты с кем-нибудь обмениваешься телефонными номерами, однако никогда не продолжаешь подобное знакомство. Идея общаться с тем, чьё имя и лицо ты даже не помнишь, как-то не особо тебя вдохновляет. К тому же, быть может, этот кто-то так же даже не узнает тебя при встрече. В основном, наверное, так действуют парни, которым нужна девушка на ночь, однако ты слишком себя ценишь, чтобы решаться на такие «высокие отношения». Такие связи тоже своего рода табу для тебя. Причём, состоящее в тройке лидеров твоего длинного списка «нельзя». Постепенно похмелье отпускает — не сильно, но хотя бы достаточно для того, чтобы, одев банный халат и вернувшись в комнату, ты уже более-менее чувствовала себя человеком. Заказав в номер завтрак, включаешь пультом телевизор, ставишь один из японских музыкальных каналов и опускаешься в удобное кресло. Тебе определённо больше нравится японский рок, нежели кей-поп. Особенно с учётом того, что с экрана плазменной панели твой вчерашний спутник и его друзья уверяют, что они не монстры. Имеешь собственное мнение по этому поводу, касающееся одного из участников Big Bang и в корне расходящееся с припевом этой песни. Закрываешь глаза, вытягивая для удобства ноги. Квон, конечно, тот еще монстроид, однако вчера ты явно ни в чём ему не уступала. Мало что помнишь, но интуитивно кажется, что ты уверенно вырвала у него первенство в этом вопросе. — Успокойся, Кико, — говоришь себе тихо. — Возможно, всё было не настолько кошмарно. Тут же в недрах лежащей на кофейном столике сумки «оживает» смартфон. С трудом находишь его среди каких-то бумажек, салфеток и прочей неизвестно откуда там взявшейся ерунды. Смотришь на табло — номер адресата, от которого пришла mms-ка, тебе незнаком, однако всё равно открываешь сообщение. Видео подписано весьма красноречиво: «Надеюсь, в Токио ты меня тоже на себе потаскаешь. Впрочем, мне даже понравилось.» Уже догадываешься, что тебя ждёт, когда открываешь, наконец, видео. Бинго! Это действительно пиздецкий пиздец. Сплошной фейспалм в течении всех шестнадцати секунд видео и последующих пятнадцати минут осмысления увиденного. Ты и есть это чудовище с размазанной по щекам тушью? Может, если бы в видео не было звука, то всё не казалось бы настолько ужасным, но звук есть, и ты слышишь свои завывания, с трудом угадывая в них песню Уитни Хьюстон. Сидишь в полном шоке. Похоже, ты показала все свои скрытые «таланты» разом. Бог знает, что подумал чёртов Джиён, однако почему-то неприятно от мысли, что он теперь считает тебя ещё большей дурой, чем до этого. И самое обидное и досадное в том, что поставила себя в такое невыгодное положение сама да ещё и именно перед Квоном. Смартфон начинает звонить, и ты со скепсисом смотришь на табло. Номер тот же, поэтому без особого оптимизма принимаешь звонок. — Проснулась? — без всяких формальных приветствий начинает Джиён. Испытываешь досаду — в отличии от тебя, прибитой к дивану после просмотра компрометирующего видео, парень явно держится бодрячком. Из-за зависти даже отвечать ничего не хочется. - Йа, ты там где? Тяжело вздыхаешь. Зачем ты только ответила на звонок? Однако делать уже нечего — не хочется прослыть ещё и заторможенной плюсом ко всему тому, что Джиён уже видел ночью. — На пути в мир иной, — отвечаешь честно и откидываешься на спинку дивана. Прикрываешь глаза, потирая пальцами переносицу. Тебе реально стало ещё хуже, после просмотра хоррора, разыгравшегося минувшей ночью в одном из караоке-баров Сеула. — Джиён, скажи мне честно, это было ещё хуже, чем на видео, да? Начинает смеяться. Просто ржёт, пока ты краснеешь, как спелая вишня. Неожиданно вспоминаешь, как танцевала под какую-то зажигательную мелодию… обтираясь о Квона задницей. От этого воспоминания прикрываешь лицо рукой. — Расслабься, я видел многое в своей жизни, — тем временем тянет молодой человек. — Поверь мне, ты не худшее, что со мной случалось. — Если парень хотел тебя подбодрить, то это у него вышло как-то весьма сомнительно. Ты, конечно, почти счастлива этому «не худшему», однако не можешь не понимать, что всё-таки опозорилась с ног до головы. — Хотя, с другой стороны, это, конечно, было то ещё представление. Пожалуй, теперь я десять раз подумаю, прежде чем с тобой пить. Несмотря на похмелье и стыд, бесит, что Джиён только что тебя пожурил, словно девочку-подростка. — Так сам же орал, чтобы я пила, — ворчишь, возмущённо взмахивая рукой, —, а я, между прочим, отказывалась и предупреждала о возможных последствиях. — Ну, не больно-то и рьяно ты отказывалась, — едва сдерживает смешок Квон. — Да и к тому же, я ведь не представлял, что ты и вправду, когда выпьешь, настолько… кхм… активна. В этот момент страшно хочется его убить, даже несмотря на то, что парень прав. Однако нет сил даже огрызнуться. Устало закрываешь глаза. — Зачем звонишь? — отбрасываешь нормы приличия, мечтая поскорее отделаться от Джиёна. — Решил позлорадствовать? — Нет. Вообще-то решил убедиться, что у тебя останется мой номер. Что-то я не сильно доверяю твоим заверениям, что ты перепишешь его в телефон со своей руки. — Замираешь, глядя на уже чистую руку. Так это был номер Квона?! Ты в полном шоке. Вот за каким хером тебе вообще понадобилось писать его номер на своей коже? Парень словно читает твои мысли — вновь заливается смехом. — Не спрашивай меня, почему ты не вбила его в свой смартфон. Хотя… Предполагаю, что твои пальчики уже плохо функционировали, а на моё предложение внести номер самому ты отреагировала так, словно я предлагаю совершить на сцене половой акт перед многотысячной толпой. Реально, на меня ещё никто и никогда так не пучился и не матерился при попытке взять в руки телефон. У тебя там что — секретные сведения из Пентагона? Цокаешь языком. Ты вообще не очень любишь, когда трогают твои вещи — в этом плане ты та ещё собственница. Однако именно в этой ситуации надо было всё же дать Джиёну свой смартфон, а не дожидаться, пока парень распишется на твоей руке. Чувствуешь себя чуть ли ни ненормальным фанатом-сталкером. — А просто позвонить мне ты не додумался? — срываешь на молодом человеке злость на саму себя. — Взять и позвонить. — Ну, простите, госпожа Мидзухара. Вы так активно заливали мне соджу в глотку, что я тоже уже, между прочим, был одной ногой в Зазеркалье, — иронизирует парень, тем самым обрушивая на тебя новую дозу «приятных» воспоминаний о сегодняшней ночи. Вот ты сидишь на диванчике рядом с Джиёном, жалуясь на то, какие же все мужики козлы, а потом буквально требуешь от него, чтобы он с тобой выпил. «Срамота-то какая!» — стонешь про себя. — Да и вообще, мало ли, зачем тебе мой номер именно на руке? Может, он был тебе жизненно-необходим. Абсурдное заявление Квона вызывает лишь один вопрос: — А зачем, по-твоему, он мне мог понадобиться именно на руке? — Ну, мало ли. Может, тебя плющит, когда по коже бегает маркер. — Фыркаешь сердито, однако это лишь вызывает новую вспышку веселья у Квона. — А может, ты татуху набить решила с номером моего телефона, чтобы увековечить этот момент. — Какой именно момент? — восклицаешь раздражённо. - Тот, что я напилась до состояния, когда двух третей событий попросту не помню? Да даже если бы мне вчера набили твоё имя на заднице, поверь мне, я бы и этого не вспомнила! Какие уж тут «увековечить»! — Моё имя у тебя на заднице? — конечно же Квон вытаскивает из всего сказанного именно эту фразу. Цокаешь языком, поражаясь своему терпению — уже давно пора завязывать с этим разговором. - О, это было бы мило. — Я сейчас сброшу звонок, — угрожаешь, прищурившись. Как раз в этот момент слышишь деликатный стук в дверь, к которой ты сразу же направляешься. Впускаешь в номер официанта, искренне радуясь тому, что паренёк действует так проворно. Буквально через минуту его уже нет в номере. Только когда дверь за ним захлопывается, ты вздрагиваешь и вспоминаешь о разговоре с Джиёном. — Ты ещё здесь? Чувствуешь себя нелепой. Сама хотела минуту назад сбросить звонок, а теперь волнуешься, что невыносимый Квон сделал это прежде тебя. — Здесь-здесь, — лениво тянет парень. — Чем ты там занимаешься? — Собираюсь завтракать, — отвечаешь уныло из-за собственной неуверенности в том, что хоть что-то из еды сможет прижиться в желудке. — Так зачем ты звонишь? — Ты собираешься вечером на показ Дон Юмина? — Вздрагиваешь, не донося ложку с бульоном до рта. Твою же мать! Ты абсолютно забыла о том, что в последний момент показ героя твоей будущей статьи перенесли на день раньше из-за каких-то там важных организационных проблем. Отодвигаешь тарелку в сторону и ложишься щекой на прохладную стеклянную поверхность стола. Теперь можно и умереть. Всё равно в таком состоянии, как ты сейчас, реально идти только в сторону больницы или морга, но никак не на модный показ. — Ты куда опять пропала? — Испускаю дух, — признаешься жалобно. — Господи, за что мне всё это?! — Так ты идёшь или нет? — слегка раздраженно повторяет вопрос Квон. — А ты как думаешь? — с такими же нотками раздражения в голосе парируешь тут же. — Наверное, шокирую тебя своим признанием, однако я сюда прилетела не тобою любоваться. — Молчание. Даже приоткрываешь один глаз, вслушиваясь в тишину. Так и сидишь, положив голову на стол, а смартфон — на ухо. Постукиваешь при этом пальцами по стеклянной поверхности, словно играешь на пианино. — Ты где там? — Знаешь, наверное, шокирую тебя своим признанием, — мастерски передразнивает тебя Джиён, — но ты единственная особь женского пола, с которой хочется произвести действия насильственного характера без всяких там сексуальных оттенков. Например, — смолкает, делая вид, что задумался, — свернуть шею или оторвать голову. «Кто бы говорил!» — сердито думаешь, выпрямляясь. Сам бесит тебя до невозможности, однако при этом ноет, когда констатируешь очевидный факт — ты в Сеуле ради Дон Юмина. — Так зачем тогда ты вообще со мной общаешься? Ты мазохист? — Скорее, наоборот. Но ты забавная, и этот факт перекрывает с лихвой все твои множественные недостатки. — Опять двадцать пять. Это просто невозможно. Как тебя только ни называли за твою жизнь, но именно эта «забавная» бесит до скрежета зубов. Ты, что, зверюшка из витрины зоомагазина? Даже слова о том, что у тебя куча недостатков, так не злят, как это определение. — К тому же, я тоже туда собираюсь с друзьями. Могли бы прихватить тебя с собой. С одной стороны, было бы неплохо пойти на мероприятие в компании, а с другой… С другой стороны Квон. Как-то не больно-то и хочется видеть парня после того, как полночи толкала ему «мудрые» речи, а вторую половину обтиралась о его мужское достоинство пятой точкой. Новая порция воспоминаний вызывает желание выпрыгнуть от стыда в окно. Тебе настолько некомфортно, что выпаливаешь: «Спасибо, но я как-нибудь сама!» и сбрасываешь звонок. Затем отбрасываешь смартфон на диван и закрываешь лицо ладонями. Тебя смущает даже не то, что ты действительно вела себя, как какая-то озабоченная пьяная идиотка, а чёткое воспоминание ощущения, как тебе в задницу при этом упиралось кое-что твёрдое. И это всё на фоне того, что в ушах отчетливо звучали слова Квона, брошенные тебе ещё в автомобиле по дороге в караоке-бар: «Можешь не бояться. Как женщина ты меня, Кико Мидзухара, не интересуешь.» Почему Джиён вообще сообщил тебе об этом? К огромной досаде, абсолютно не можешь этого вспомнить. Уверена лишь в одном — слова парня ну никак не вяжутся с его ярко-выраженным стояком. Нет, определённо, бояться тебе всё же стоит. И бояться нужно именно этого невозможного господина.